на главную страницу

13 Мая 2009 года

Армия и общество

Среда

Против террора – всем обществом

Александр ТИХОНОВ, «Красная звезда». Фото ЦСН ФСБ.



Число терактов в мире возрастает из года в год. В России тоже отмечается рост преступлений на почве межнациональной розни и экстремизма. По этой причине в системе МВД России практически во всех регионах страны созданы специальные подразделения по противодействию экстремизму. К концу апреля такие подразделения были сформированы во всех федеральных округах и в 82 субъектах государства.
  Однако может ли общество довольствоваться ролью лишь пассивного наблюдателя за трудной и опасной работой сотрудников МВД и ФСБ России по выявлению и пресечению действий террористических и экстремистских организаций и групп? Какова роль институтов гражданского общества в противодействии терроризму и экстремизму, какие проблемы требуется решить для организации эффективного партнерства государственных и общественных институтов в противостоянии идеологии терроризма и экстремизма?
  Поиск ответов на эти вопросы корреспондент «Красной звезды» недавно наблюдал на двух мероприятиях. Одно проходило в форме «круглого стола» и было организовано Общественным советом при ФСБ России. Организатором другого – общественных слушаний стали комиссии Общественной палаты по общественному контролю за деятельностью правоохранительных органов и реформированием судебно-правовой системы, по межнациональным отношениям и свободе совести и Общественный совет при ФСБ России. На слушаниях и на «круглом столе» выступали члены Совета Федерации и Государственной Думы, сотрудники МВД и ветераны ФСБ России, ученые, представители Русской Православной Церкви и других конфессий.

     
Важно определиться в понятиях

     Очевидно, что для успеха противостояния терроризму и экстремизму прежде всего важно определиться в понятиях. Как отметил руководитель Центра правовой психологической помощи в экстремальных ситуациях профессор Михаил Виноградов, терроризм и экстремизм на подобных обсуждениях «мы понимаем каждый по-своему».
     С этой точкой зрения согласился президент Академии геополитических проблем генерал-полковник Леонид Ивашов, предложив один из вариантов определения терроризма и остановившись в своем выступлении на терроризме как универсальном оружии геополитической войны.
     Терроризм, по мнению генерал-полковника Ивашова, - не самостоятельное явление в жизни общества и государства. И тем более международный терроризм не является неким субъектом, оказывающим существенное влияние на мировую политику. Мировые и внутригосударственные процессы определяют совершенно другие силы и субъекты. Терроризм используется как эффективное средство, позволяющее направлять спланированные процессы в нужное русло.
     «Я не согласен с выводами ряда исследователей терроризма о том, что терроризм как самостоятельный субъект стал геополитическим вызовом всему человечеству или главной угрозой безопасности России, - подчеркнул Ивашов. - Разве ядерное оружие менее страшно, чем терроризм? Просто оно сегодня неактуально для применения. А вот терроризм - удивительно универсальное военное средство, которое можно применять избирательно в любой тайной операции, на любом уровне (глобальном, межцивилизационном, внутригосударственном и т.д.), причем его применение может решать широкий спектр задач политического, экономического, территориального и военно-стратегического характера. Нужно всего лишь придумать и раскрутить некую мифическую организацию и личность».
     Ивашов напомнил, как всего одним терактом 11 сентября 2001 г. были радикально изменены принципы организации международной безопасности, когда США фактически вышли из системы равноправия государств, поставили себя над остальными государствами и развязали себе руки для силовых действий на всем земном шаре.
     События в Мумбае до предела обострили отношения между Индией и Пакистаном. Взрывы шиитских и суннитских мечетей в Ираке лишают иракский народ и в целом арабский мир надежды на восстановление целостного иракского государства.
     Регулярными терактами на Северном Кавказе противники России так же предпринимают попытки решить широкий комплекс политических, межэтнических, экономических и военно-силовых задач. Они раскалывают единство не только кавказских народов России, но и сами народы, вызывают подозрительность и чувство отчуждения между различными социальными слоями, родовыми общинами, тейпами, формируют неприятие любой власти. Одновременно создают негативный образ России как государства, неспособного защитить своих граждан. А поскольку Россию, и Москву особенно, связывают с русским этносом, то терактами закладывается основание межнациональной и межконфессиональной вражды.
     Генерал-полковник Ивашов выразил уверенность в следующем: если бы та сила, которая стоит за этими терактами, рискнула на открытый военный поход на Северный Кавказ или в целом против России, ситуация изменилась бы на 180 градусов. Как в августе 2008 года, когда мы все - и русские, и дагестанцы, и чеченцы, и осетины - стали в один строй и доказали свою непобедимость. Поэтому превратить Кавказ в регион нестабильности с целью будущего его отторжения от России наши враги стремятся только через теракты. Положение усугубляется тем, что терроризм нагнетает страх, а через нагнетание страха разрушается духовно-нравственный стержень любого народа, деградирует его культура, традиции, народ обретает состояние безысходности и некоей подневольности. Таким образом, делает вывод генерал-полковник Ивашов, «терроризм - это глобально-системное средство геополитической борьбы, подчиненное идее мирового господства и управляемое из единого центра, разнесенного через командные пункты (штабы) по всем регионам планеты». Предваряя вопрос о местонахождении этого центра, Леонид Ивашов посоветовал внимательно присмотреться к Лондону. По его мнению, именно там находится «главный командный пункт». А события последних десятилетий на Балканах, Ближнем Востоке и в Кавказско-Каспийском регионе, в Пакистане и Афганистане, Индии, в целом в Юго-Восточной Азии, как и теракты 11 сентября 2001 г. в США, суть звенья единой глобальной операции по установлению однополярного миропорядка.
     
Чем определяется готовность к теракту

     Чертополох терроризма прочно укореняется лишь на подготовленной для этого почве. Об условиях или факторах, способствующих распространению терроризма, говорили многие выступающие. Так, по мнению генерал-полковника Ивашова, в ряду этих условий - несправедливая политика властей, социальное расслоение, системная коррупция, клановость во властных структурах, в сфере экономики и распределении социальных благ, чрезмерное применение силы и подавление оппозиционных настроений вместо разрешения конкретных проблем, социально-экономическая неустроенность населения и отсутствие реальных жизненных перспектив, слабая управляемость территориями и отсутствие динамики развития, то есть деградация, общая нестабильность государства, региона, ожесточенная борьба политических сил за власть и объекты бизнеса. К этому же ряду можно отнести активные, не прекращаемые действия спецслужб иностранных государств.
     Материальной основой для формирования террористических организаций является скрытое финансирование через спецслужбы иностранных государств, наркоторговля и незаконная продажа оружия, теневой бизнес и коррупционные схемы... Кстати, по данным ООН, годовой оборот наркотиков в мире приближается к 1 трлн. долларов.
     Председатель комиссии Общественной палаты по общественному контролю за деятельностью правоохранительных органов и реформированием судебно-правовой системы Анатолий Кучерена перечислил факторы, оказывающие влияние на содержание мер по совершенствованию противодействия терроризму. Часть из них вполне можно отнести к причинам распространения этой угрозы: активность спецслужб иностранных государств и международных террористических организаций в поддержке деятельности террористов на территории Российской Федерации; сохранение значительных масштабов незаконного оборота оружия, боеприпасов и других средств совершения диверсий и террористических актов; агрессивная информационно-пропагандистская работа по распространению идеологии терроризма, экстремизма; открытая пропаганда в СМИ идей насилия, жестокости и
     др.; недостаточный уровень антитеррористической защищенности критически важных объектов инфраструктуры, усугубляющийся технологическим износом оборудования; отсутствие общегосударственной системы профилактики терроризма, прежде всего в части, касающейся противодействия идеологии терроризма, недостаточное участие в ней общественности.
     Представитель Антитеррористического центра СНГ Николай Соколов обратил внимание присутствующих на то, что в условиях углубляющегося экономического кризиса угроза терроризма и экстремизма стремительно нарастает. Это имеет отношение к государствам - участникам СНГ.
     С другой стороны, хорошо развитое гражданское общество в каком-либо государстве не гарантия того, что там не возникнут предпосылки для распространения терроризма в другие страны. «В целом ряде государств Западной Европы с помощью представителей Запада были выявлены террористы, однако по политическим соображениям этих террористов в Россию не экстрадировали», - заметил Соколов.
     Председатель комиссии по вопросам развития гражданского общества Общественной палаты Российской Федерации Мария Слободская разделила антитеррористическую деятельность и соответственно угрозу терроризма на две составляющие.
     Во-первых, это борьба с идеологами, центрами терроризма, теми, кто занимается, так сказать, программным, идеологическим продуктом в этой области. По мнению Слободской, это задача исключительно правоохранительных органов, потому что со стороны террористических организаций в этой сфере работают профессионалы и успешно им противостоять могут только глубоко профессиональные люди.
     «Что касается исполнителей террористических актов, то мы видим, что среди них есть не только идеологические фанатики, но и люди, которые по разным, совершенно не идеологическим причинам пришли в террористическое подполье, - отметила Слободская. - Например, по причинам глубокой бедности, крайне низкого уровня образования, когда они вообще не понимают, в чем участвуют. Если мы не будем заботиться об уменьшении уровня бедности и создании нормальной социальной политики, особенно в тех местах, откуда террористы наиболее активно черпают свои кадры, то я думаю, что ничего действительно позитивного у нас на этом фронте не произойдет».
     Об идеологических причинах появления терроризма говорил президент Института религии и политики, член Совета по взаимодействию с религиозными объединениями при Президенте РФ Александр Игнатенко. Он подчеркнул, что приверженность теории, или, скорее, гипотезе о социально-экономической обусловленности экстремизма и терроризма, объясняется господствовавшими в советское время стереотипами, сформированными на основе марксизма-ленинизма.
     «Но если мы начинаем рассматривать конкретные теракты, конкретные экстремистско-террористические группировки, то видим, что мотивировка этих террористических актов - другая, идеологическая, - подчеркнул Игнатенко. - Не отрицая полностью каких-то социально-экономических проблем, я все-таки считаю, что самое главное здесь - это идеология и пропаганда».
     Для подтверждения своей точки зрения Александр Игнатенко предложил коллегам с помощью Интернета ознакомиться с социальным составом обвиняемых по громкому делу о нападении на Нальчик, по которому проходят несколько десятков молодых людей.
     «Я думаю, что там ни безработных, ни бедных, которые страдали от каких-то социально-экономических проблем, не было, - отметил Игнатенко. - Вот только один, но очень характерный пример: туда специально приезжал человек из Москвы, который в столице владел аптекой. Мотивировка этих людей - я уверен, что это выяснилось в ходе следствия и выяснится в ходе судебного разбирательства, - была сугубо идеологической».
     О важности борьбы за умы людей говорил и председатель Комитета Государственной Думы по безопасности Владимир Васильев. Победит в этой борьбе, по его мнению, тот, кто будет более убедителен. Одним из самых ярких примеров победы над терроризмом на идеологическом фронте он назвал восстановленный из руин г. Грозный, некоторые районы которого сейчас напоминают ставший в последние годы популярным у наших туристов Шарм-эль-Шейх. Сегодня на Кавказе все с признательностью относятся к тому, что происходит в Чеченской Республике. Когда президент Чеченской Республики Рамзан Кадыров говорит, что «мы победили в идеологии», он абсолютно прав. И поэтому терроризм в Чечне отступает.
     Тему идеологической мотивации терроризма продолжил профессор Михаил Виноградов. По его мнению, ни бедность, ни богатство, ни экономический и финансовый кризис не являются первопричиной террористических идей и того, что созревает в голове террористов, или того, что в их голове формируют идеологи терроризма. Терроризм имеет определенную, четкую структуру и на каждом этапе своей иерархической лестницы - свою идеологию. Есть идеологи терроризма, есть разработчики и исполнители терактов. Есть инструкторы, которые готовят террористов для этих терактов. Есть вербовщики, которые эту систему пополняют людьми.
     Кто-то пополняет ряды террористов сам, потому что он вырос психологически готовым убивать. Кого-то вербуют, и подготовка к вербовке идет с применением психологических, психиатрических и медикаментозных методов.
     Виноградов также отметил, что в постсоветское время мы утратили общегосударственную идеологию и в целом, и в части, касающейся молодежи, детей и подростков.
     «Мы отдали молодежь во власть Интернету, во власть сект, которых у нас в стране примерно 800 малых и где-то около 20 - больших, - продолжил профессор. - Трагедия в том, что многие секты были зарегистрированы при содействии и непосредственном участии высших государственных чиновников. И до сих пор запрещенные в других странах, на территории нашей страны они действуют. Это все психологическая, идеологическая основа терроризма».
     Я уточнил у профессора Виноградова, какие именно чиновники содействовали регистрации сект в России и каких именно. Он сообщил, что Черномырдин в свое время содействовал продвижению в Россию саентологов, а Руцкой - печально известной Аум Сенрикё.
     Об угрозе, связанной с распространением террористических и экстремистских идей в Интернете и других СМИ, говорили многие участники слушаний и «круглого стола»: Владимир Васильев, Александр Игнатенко, первый заместитель председателя Совета Федерации, член Национального антитеррористического комитета Александр Торшин, член Общественной палаты РФ Павел Астахов. Игнатенко, например, сообщил, что сейчас существуют десятки тысяч сайтов (преимущественно на арабском языке), которые распространяют экстремистскую идеологию и пропаганду. На них содержатся призывы совершать террористические акты даже в Белоруссии и на Украине, потому что через территорию этих стран, как утверждается на этих сайтах, военные грузы буду поступать в Афганистан, где в настоящее время «Талибан» и «Аль-Каида» воюют против американцев и других натовских войск.
     
Искоренение терроризма в примерах из истории

     Эти примеры - с учетом роли гражданского общества - привел директор Правозащитного центра Всемирного русского народного собора Роман Силантьев.
     Первый, когда опорные пункты секты ассасинов-исмаилитов были уничтожены монголо-татарами. Недовольство ассасинами было всеобщим, духовные лидеры и католиков, и православных, и мусульман, по словам Силантьева, «рукоплескали по поводу ликвидации этой раковой опухоли на теле средневекового общества». То есть проблема была решена силовым путем - ассасинов-исмаилитов просто уничтожили. Гражданское общество тогда в этом не участвовало.
     В XIX в. шла борьба англичан с сектой душителей-тугов. Они, по самым скромным подсчетам, удушили около 2 млн. человек - без учета сословных, конфессиональных и национальных различий жертв. Борьба с ними закончилась тем, что англичане фактически всех тугов перевешали.
     В 1900 г. случилось так называемое восстание «боксеров» в Китае. Эти «боксеры» имели признаки членов террористической организации, резали всех инакомыслящих и инаковерующих. Подавляли их всем миром - свои войска туда ввели Россия, Германия, Великобритания... Военным путем движение «боксеров» было уничтожено. Так что ни ассасинов-исмаилитов, ни душителей-тугов, ни «боксеров» нынче не существует. А уцелевшие ассасины, заметил Силантьев, сейчас производят шоколад «Кедбери» и ведут себя совершенно мирно.
     В России в преддверии революции был период массового террора, когда страну захлестнула волна взрывов и убийств. Вот тогда, подчеркнул Силантьев, «гражданское общество сыграло гнусную роль».
     «У нас во многом имела место поддержка таких людей, особенно среди либеральной интеллигенции, - отметил Силантьев. - В то время предпринимались попытки создавать какие-то народные дружины по предотвращению тех же погромов... Кстати, малоизвестный факт: у нас не только православные дружины создавались, но и мусульманские. Так вот, люди, которые как-то пытались поддерживать порядок, были заклеймены позором. А у тех террористов, которые это делали, судьба сложилась так: часть из них после октябрьского переворота вошла во власть и затем перестреляла другую часть террористов.
     Что могло бы тогда сделать гражданское общество? Оно могло бы как минимум не помогать террористам. Но, к сожалению, очень много случаев, когда террористы пользуются поддержкой определенных слоев правозащитников...»
     К сожалению, это было в России не только в начале ХХ века, но и в его конце. Достаточно вспомнить первую чеченскую кампанию.
     По мнению Силантьева, сегодня терроризма на Северном Кавказе стало меньше, но при этом он переходит в другую стадию. Если раньше боевики захватывали школы и больницы, то сейчас целенаправленно убивают сотрудников правоохранительных органов, чиновников и, что самое печальное, мусульманское духовенство.
     «У нас только за три года погибло десять имамов и столько же было ранено (в основном в Дагестане и Ингушетии), - сообщил Силантьев. - Их убивают за то, что они в подавляющем большинстве ведут антиваххабитскую пропаганду».
     
Исламский фактор

     По мнению одного из крупнейших российских специалистов по исламу Александра Игнатенко, ислам, как нечто единое, общезначимое и универсальное, есть только в энциклопедии. В жизни же существует целая серия локальных исторических вариантов ислама. Все они, если можно так сказать, равноценны и, по-видимому, подходят для тех мест, в которых они возникали. Одно из таких направлений - ваххабизм. Он возник в XVIII веке на Аравийском полуострове в связи с теми историческими условиями, которые там сложились. Эти условия поставили на повестку дня задачи по реформированию ислама, а именно той его формы, в которой он тогда существовал. Кроме того, в то время там шла борьба с вероотступниками, с теми, кто отошел от ислама в каких-то, пусть даже мельчайших деталях. Присутствовала и идея борьбы против всех немусульман.
     И вот теперь эта сложившаяся в XVIII в. идеология экспортируется в разные концы света. В ней есть лозунги и указания уничтожать неверных. Неверные - это не только иудеи и христиане, не говоря уже о неверующих (неверующие - это вообще ужас для ваххабита), но и мусульмане, которые молятся и живут не так, как ваххабиты.
     Эту идеологию и практику попытались внедрить на территории России, на нашем Северном Кавказе. Где, кстати, есть мощнейшие религиозные традиции (в том же Дагестане). Дело в том, что в Дагестане распространен суфизм в духе Аль-Газали, то есть дагестанцы в некотором смысле - последователи великого исламского гуманиста Аль-Газали. И они могли бы научить ваххабитов - последователей Мухаммеда ибн Абд аль-Ваххаба - и всех саудовцев тому, что есть настоящий толерантный ислам.
     Однако дагестанцам в 90-е годы прошлого века принесли чуждую форму ислама люди, которые были эмиссарами Саудовской Аравии и Аль-Каиды. Они предложили иначе молиться, следовать несколько иным вещам и бороться против всех, кто не согласен с ними. Таким образом, в конце 1990-х годов возникла так называемая шариатская, а на самом деле ваххабитская зона вокруг населенных пунктов Чабанмахи, Карамахи.
     Новообращенные ваххабиты из местных стали выступать против своих соотечественников-дагестанцев. Главными действующими лицами там были либо арабы из Саудовской Аравии, либо делегаты из других арабских стран, прошедшие обучение в Саудовской Аравии, либо российские граждане, которые окончили саудовские учебные заведения. И получилось, что некий внешний по отношению к России ислам в форме ваххабизма стал источником экстремизма и даже терроризма.
     Традиционный ислам в России имеет многовековую историю, характеризуется толерантностью, веротерпимостью и т.д. Что же касается внешних, чужих форм ислама, которые сформировались, скажем, в Пакистане, Саудовской Аравии, Северной Африке, Турции, Иране, то здесь возникает ряд очень серьезных вопросов. Первая и самая главная проблема заключается в том, что уже при соприкосновении двух этих разных форм ислама может возникнуть искра. И конец 90-х годов прошлого века в Дагестане характеризовался жесткой борьбой между традиционными дагестанскими мусульманами и ваххабитами - пришлыми и теми дагестанцами, которые были обращены в эту особую форму ислама.
     Вторая проблема, подчеркивает Игнатенко, состоит в том, что эти чуждые формы ислама содержат в себе призывы к нетолерантности как минимум и даже к изменению конституционного строя в той стране, в которую они проникают, силовыми методами. В данном случае можно привести пример все того же ваххабизма. Для Саудовской Аравии XVIII века он, может быть, был и хорош, но уж точно он нехорош, неприемлем - и это мнение мусульманских религиозных деятелей России - для нашей страны.
     Завершая свое выступление, Игнатенко процитировал премьер-министра России Владимира Путина, который однажды сказал, что в ваххабизме нет ничего страшного, но в ваххабизме есть экстремистское течение. Именно его и пытались внедрить у нас в России.
     В России и сегодня имеют место попытки прикрыть исламом экстремистскую террористическую деятельность. К примеру, несколько лет в Нальчике существовал так называемый Кабардино-Балкарский исламский институт. Он называл сам себя исламским институтом, но на самом деле там распространялась типичная ваххабитская пропаганда, о чем свидетельствуют, скажем, скрин-шоты институтского сайта (сейчас этот сайт закрыт). А затем в Нальчике была устроена кровавая бойня...
     
Способы общественной самозащиты

     Анатолий Кучерена предложил целый комплекс мер по активизации информационного противодействия терроризму, исходя из того, что «современный терроризм и экстремизм рассчитаны на медиа-эффект». Отсюда, по его словам, эффективным способом противодействия является профилактическая работа по разъяснению общественности во взаимодействии со СМИ асоциальной сущности международного терроризма и его идеологии, в том числе посредством художественных форм (средствами киноискусства и т.п.).
     «Информационное противодействие терроризму не исчерпывается объявлением в транспорте о повышенном внимании к бесхозным вещам, - подчеркнул Кучерена. - Это комплексный, системный, разносторонний труд высококлассных специалистов, занимающихся антитеррористическим процессом».
     Особое внимание в информационном противодействии терроризму должно быть уделено молодежи, как объекту воздействия со стороны действующих под различными флагами политических сил, общественных организаций, религиозных структур, стремящихся использовать ее в качестве движущей силы в своих целях.
     Пропаганда терроризма и экстремизма в Интернете ведется наиболее интенсивно, много ее и в печатной продукции, гораздо меньше - на телеэкранах. А вот в пропаганде насилия и жестокости в медиапространстве РФ однозначно лидирует телевидение вместе с Интернетом.
     Многие из выступавших (Кучерена, Васильев, Астахов) предлагали ввести определенные ограничения в СМИ и Интернете. Так, по мнению Кучерены, принципом работы при освещении СМИ террористического акта или контртеррористической операции должен стать реальный приоритет безопасности государства и его граждан над свободой распространения информации. Что же касается Интернета, то необходимо не допустить использования террористами и экстремистами в своих преступных целях киберпространства, для чего нужна выработка правовых механизмов, противодействующих использованию Интернета в террористических и экстремистских целях.
     Астахов согласился с тем, что Интернет сегодня действительно стал сферой распространения той идеологии, которую мы считаем недопустимой и с которой призываем бороться всем миром. Он обратил внимание собеседников в этой связи на то, что возраст пользователей Интернета постоянно понижается. Однако оптимизма Владимира Васильева в связи с подготовкой законопроекта по Интернету Павел Астахов не разделил, учитывая сложность данного вопроса. Во-первых, есть две крайности: Голландия и некоторые другие страны, где ко всему в Интернете имеется открытый доступ, и, с другой стороны, опыт Ближнего Востока, Саудовской Аравии, Кубы, Китая, где Интернет представлен в ограниченном сегменте и существует цензура.
     Во-вторых, по мнению Астахова, надо не механизмы регулирования Интернета вырабатывать, тем самым провоцируя интернет-сообщество к сопротивлению, а заставить работать имеющиеся механизмы. Та же Европа, напомнил Астахов, пошла по пути внесения в состав преступлений предусмотренных Уголовным кодексом квалифицирующих признаков («с использованием электронных носителей», «с использованием Интернета»), и все стало на свои места.
     Председатель Комиссии по межнациональным отношениям и свободе совести, политический обозреватель телеканала «Россия» Николай Сванидзе согласился с тем, что роль СМИ применительно к обсуждаемой теме очень велика и на данный момент эта роль не выполняется так, как должна выполняться.
     «Другой вопрос, каким образом нам способствовать тому, чтобы она выполнялась, - заметил Сванидзе. - Я всегда боюсь вместе с водой выплеснуть ребенка. Я всегда боюсь, что если мы пойдем по пути некоторого организационно-дисциплинарного ужесточения работы СМИ, то (помимо того, что это стратегически неправильно в демократической стране) мы и в том, что касается заявленных здесь целей, добьемся обратного результата».
     ...Помня о том, что всякое сравнение хромает, все же полагаю уместным по этому поводу учесть одно обстоятельство из уголовной практики: большинство убийств колющими и режущими предметами совершается с применением не холодного оружия, а кухонных ножей. Но никому и в голову не приходит запрещать ножи и вилки. Надо не орудия преступлений запрещать, но прежде всего формировать у людей внутренний запрет на нарушения закона. Естественно, это на несколько порядков сложнее... Кстати, большую роль тут играет телевидение. Исследования (в США и других странах) показали бесспорную причинно-следственную связь: чем больше актов насилия демонстрируется на телеканалах, тем больше их в жизни тех регионов, где эти телеканалы принимаются.
     Большие сомнения у многих участников общественных слушаний вызвала рекомендация ускорить рассмотрение возможности открытия в России филиала (факультета) одного из наиболее престижных исламских религиозных учебных заведений. Против этого высказался и Игнатенко, и исполнительный директор Международной исламской миссии в г. Москве муфтий Шафиг Пшихачев. Муфтий Пшихачев объяснил свою позицию тем, что у нас в России достаточно интенсивно развивается своя система исламского образования. Игнатенко отметил, что к нероссийским формам ислама надо относиться с предельной осторожностью.
     Во многих выступлениях затрагивалась тема содействия правоохранительным органам в форме их информирования о готовящихся преступлениях. Как отметил Александр Торшин, среди населения нашей страны есть такой стереотип, что «стучать» - зазорно. «Когда клевещут на соседа или товарища по работе, это действительно подло. А вот когда знаешь о том, что кто-то задумал поезд пустить под откос (не дай Бог!) или сделать еще что-нибудь подобное, то это совсем другая ситуация». По словам Торшина, нужно активно внедрять в сознание сограждан стереотип немеделенного содействия правоохранительным органам в подобных случаях.
     Впрочем, сделать это будет непросто. Ибо, как отметил Владимир Васильев, полемика по поводу так называемого стукачества, доносительства, а на самом деле по поводу содействия органам правопорядка, была, к сожалению, проиграна криминальной субкультуре, которая у нас в стране особенно сильно развилась.
     Мария Слободская выразила сомнение в том, что «современные люди радостно откликнутся на призыв наших правоохранительных органов - сообщать обо всем, что они видят нехорошего в поведении других». Она полагает, что предстоит пройти значительный по времени путь, чтобы мы как-то приспособились к этому.
     А вот Михаил Виноградов заметил, что доносительство в том смысле, в каком говорила о нем Мария Слободская, - это наследие прошлого. Да, в Германии в период Гитлера доносительство принимало еще более ужасающие размеры, чем в период сталинских репрессий у нас. Но в большинстве европейских стран сегодня не увидишь безнаказанно выброшенной из окна автомобиля бумажки, брошенного на землю окурка. Сидят старички и наблюдают, кто как себя ведет. Если что-то не так, через считанные минуты появляется полицейский патруль и наводит порядок. А за предупреждение преступлений пенсионеры получают надбавку к своим социальным льготам или пенсиям.
     
* * *

     Можно ли искоренить терроризм? Такие надежды, по словам настоятеля храма Живоначальной Троицы в Поленово отца Алексия, тщетны: терроризм так же вечен, как добро и зло, как насилие. И церковь всегда воспринимала зло не как самостоятельную сущность, а как болезнь, причем не просто болезнь, а извращение Божьего порядка вещей. Искушение насилием над более слабым может овладеть человеком, так что духовная природа насилия неустранима. Совершенно точно, что зло в этом мире не будет уничтожено. Но это отнюдь не значит, что мы не должны с ним бороться. Более того: вся известная история человечества - это история борьбы за достойное существование человека.
     Кто же в борьбе против терроризма и экстремизма должен участвовать - только профессионалы спецслужб и правоохранительных органов или все общество?
     По оценке председателя Общественного совета при ФСБ России Василия Титова, точнее всего ситуацию по поводу того, какую роль сегодня в России играет гражданское общество в борьбе с терроризмом, сформулировал Владимир Васильев, сказав о том, что ныне общество устранилось от решения этой проблемы. Граждане действительно перекладывают задачи борьбы с экстремистскими проявлениями на плечи, как они считают, профессионалов. Правоохранительные органы и спецслужбы очень много делают, чтобы противостоять этой угрозе. Но они в конечном итоге чаще всего борются непосредственно с проявлениями терроризма, занимаются предупреждением конкретных терактов. А задача гражданского общества - создавать условия, чтобы терроризм как явление вообще был вытеснен из нашей жизни. Или по крайней мере сведен к минимуму.


Назад

Полное или частичное воспроизведение материалов сервера без ссылки и упоминания имени автора запрещено и является нарушением российского и международного законодательства

Rambler TOP 100 Яndex