Командующим ВДВ стал Герой России генерал-лейтенант Владимир Шаманов. Сказать, что в Воздушно-десантных войсках ждали этого назначения, значит, не сказать ничего. Его прочили в командующие еще после первой чеченской. Начав ту войну полковником – начальником штаба 7-й воздушно-десантной дивизии, он закончил ее командующим группировкой войск Минобороны в Чечне. И взявшие в августе 1996-го Грозный сепаратисты, казалось, сумели развернуть события вспять только благодаря его отъезду в Академию Генерального штаба. Потом была вторая война, в которой он, командуя Западной группировкой войск, вновь сказал самое веское слово. А затем его армейская карьера неожиданно прервалась: Шаманов «атакой с ходу» победил на выборах губернатора Ульяновской области. А через четыре года был приглашен работать в российское правительство. Только ностальгия по военному прошлому не покидала боевого генерала ни в Белом доме, ни в губернаторском кресле. Он не только охотно читал лекции в Общевойсковой академии, но и не забывал собирать после них воевавших под его началом в Чечне офицеров.
     - А мы с тобой, Серега, на юге еще повоюем, – сказал он как-то одному из своих фронтовых друзей.
     Но кто мог подумать, что так и будет?! И что уже и так до предела насыщенная, казалось бы, экстримом судьба генерала заложит еще более крутой вираж: сначала бывший губернатор вернется в армейский строй, а потом возглавит наступающую на грузинские Сенаки и Поти армейскую группировку. И, как обычно, решит исход всей кампании... После чего сомнений в том, что он все-таки станет командующим ВДВ, уже не останется.
     Его военный талант проявился во время первого же боя под Чири-Юртом. В апреле 1995-го батальонной тактической группе новороссийских десантников во главе с полковником Шамановым было поручено взять гигантский цементный завод, который до этого дважды безуспешно штурмовали два мотострелковых полка. Пока в течение недели приданная артиллерия беспрерывно молотила превращенный в крепость завод, Шаманов тщательно готовил десантников к штурму. Избежать потерь, понимал, можно, лишь наступая сразу за огневым валом. Поэтому после вертолетной рекогносцировки каждый солдат, получив задачу на воспроизводящем заводские корпуса макете местности, хорошо знал свой маневр. Кроме этого, одна парашютно-десантная рота и все приданные танки двое суток изображали подготовку к штурму с восточного края завода. Боевики поверили. А Шаманов ударил с другой стороны. В четыре утра разведрота, перейдя разделяющую десантников и завод реку вброд, «села» между заводом и Чири-Юртом. После чего через разминированный мост на большой скорости к заводу понеслась бронегруппа. Развернувшись в боевой порядок, десантники спешились и, оставив машины на недосягаемом для РПГ расстоянии, ворвались в крайние корпуса. Все было настолько внезапно и быстро, что сгруппировавшийся на другом краю завода противник не имел шансов выстоять. И завод был взят за четыре часа без единой потери. Не было даже раненых.
     А через несколько дней тяжело ранило самого Шаманова: находясь в боевой машине десанта, он подорвался на мине. Семь осколков разорвали ему левый бок, восьмой – самый крупный – шел точно в сердце. Но смертельный удар приняла пистолетная рукоятка.
     Потом был госпиталь в Ханкале и приказ командующего группировкой о его эвакуации самолетом в Ростов. Который конечно же не был выполнен: достав пистолет, Шаманов убедил начальника госпиталя, что быстрее всего поправится, вернувшись в войска.
     Дальше были горный рейд новороссийских десантников к селу Агишты на выручку тихоокеанским морпехам и веденская десантная операция, которую они разрабатывали с генералами Сигуткиным и Булгаковым. «Не может быть», – верещал в эфире Масхадов, отказываясь верить, что русские высадили вертолетный десант в тылу обороняющих Ведено боевых порядков. А полевые командиры, ударившись в панику, видя, что ключевые высоты оседлали десантники, бросали позиции и уводили своих людей дальше в горы. Поэтому когда наступающий низиной 245-й мотострелковый полк, ворвавшись в Ведено на плечах отступающего противника, практически без боя взял это основательно подготовленное к обороне село уже через полдня после начала десантной операции, в штабе группировки поначалу этому даже не поверили. По такому же сценарию был взят и горный Шатой. Только в этот раз десантники Шаманова, оседлав господствующие высоты, сами же потом и спустились в город. И хотя сил катастрофически не хватало – в сам поселок входило уже не более полусотни десантников, никому и в голову не пришло поставить под сомнение приказ замкомандующего, что последний райцентр Чечни должны взять десантники. Поэтому когда к Шатою подошла на технике наша пехота, путь ей со словами «Дальше вы не едете!» преградил замкомандира полка подполковник Аркадий Егоров.
     - Вы, десантники, совсем звезданутые? – покрутил пальцем у виска спешивший на выручку пехотный комбат. А над Шатоем вскоре заколыхался флаг ВДВ.
     В середине июня, когда в руках сепаратистов оставался один Бамут и казалось, война уже кончена, чувствовавший себя все хуже Шаманов соглашается на госпитализацию. И при передаче должности узнает о нападении боевиков на Буденновск. Поэтому отдых у него получился недолгим.
     Через несколько дней после его выхода из отпуска у штаба дивизии сел вертолет командующего войсками Северо-Кавказского военного округа.
     - Ты мне там нужен, Володя, – был краток генерал-полковник Анатолий Квашнин, предлагая Шаманову должность замкомандарма 58-й армии, означавшую исполнение обязанностей замкомандующего группировкой Минобороны в Чечне по боевым действиям.
     - Десантные эмблемы на генеральские лампасы меняете? – пошутил тогда кто-то из офицеров.
     Ох, и злой оказалась шутка – ведь ему и самому было нелегко уходить из десанта. Только не генеральские лампасы выбирал тогда полковник Шаманов. Он опять выбирал войну. В чеченских горах, куда он возвращался после двухмесячного перерыва, лампасы носить было негде.
     Дальше будут разгром двухтысячной банды в Новогрозненском, когда Масхадов с горсткой телохранителей сбежит с поля боя. Поход на Дарго, во время которого рейдовый отряд Шаманова наткнется в горах на памятник Шамилю, остановившему, судя по надписи на камне, в тех местах генерала Ермолова. Будут еще десятки других успешных боевых операций, падение в подбитом вертолете, еще одно ранение и контузия.
     Подавив последний очаг сопротивления сепаратистов в Бамуте, Шаманов, казалось, поставил в той кампании победную точку. После чего на год раньше запланированного срока убыл в академию Генерального штаба. За что потом долго себя корил. Недобитые боевики, казалось, только и ждали его отъезда. Просочившись в охраняемый силами МВД Грозный, они овладели городом, вынудив российское руководство заключить небезызвестный Хасавюртовский договор.
     Ну а вторая война словно ждала окончания его учебы. Три года лидеры криминальной Чечни готовились к новой схватке с Россией, пропустив через лагеря подготовки тысячи новых боевиков. «Мы можем потерять Дагестан», – растерянно признался премьер-министр Степашин, когда в августе 1999-го в республику вторглись банды Басаева и Хаттаба. Но именно в этот драматичный момент на Кавказе вновь появляется генерал, с именем которого была связана большая часть наших побед в ходе первой кампании. Приняв в боевых порядках под Ботлихом должность командарма 58-й армии, Шаманов сразу начинает наступать на Тандо. Через месяц Дагестан будет полностью освобожден от бандитов, а в октябре Западная группировка войск генерала Шаманова первой перейдет границу мятежной республики.
     Наступая на Грозный Терским хребтом, Шаманов откровенно разрушит планы боевиков, которые, нарыв по высотам окопов, явно ожидали, что армия, как и в первую кампанию, пойдет низиной, да еще и походной колонной. Теперь же сами, очутившись внизу, оказались перед выбором: либо без боя оставить Надтеречный район, либо воевать в окружении – севернее Терека тоже были полки Западной группировки. При этом Шаманов старается давить боевиков авиацией с артиллерией, не оплачивая чеченские горки и села солдатскими жизнями. Из-за чего раздраженные боевики то и дело верещат в эфире: «Русские воюют нечестно». Но война все равно идет тяжело, потому что армия по целому ряду известных причин вновь оказалась к ней не готова. Поэтому Шаманов, летая из полка в полк, уже по ходу кампании «приводит к нормальному бою» свои роты и батальоны. По пути к Тереку, например, все передвижения только в виде тактико-строевых занятий: развернулись в предбоевой, затем в боевой порядок, окопались, перешли к обороне, вновь пошли дальше.
     В середине октября передовая рота Западной группировки – мотострелки Кантемировской дивизии – окапывается уже в четырех километрах от Грозного. На вертолете к ней подлетать опасно. Спрыгивая с БМП, Шаманов хватается за бинокль, а ротный – окончивший три месяца назад училище лейтенант – докладывает о скоплении боевиков на окраине села Первомайское. Командир полка получает приказ уничтожить бандитскую сходку. Но ПТУРы почему-то не летят, а артиллеристы минут десять не могут подготовить данные для стрельбы. Но и после этого пристрелочный снаряд ложится в пятистах метрах от цели. В результате боевики разбегаются, а Шаманов, улетая на следующую позицию, оставляет для оказания помощи командиру полка начальника артиллерии и еще ряд должностных лиц группировки.
     - Я бы накрыл эту сходку «Градом», но сейчас важнее научить батальоны и полки воевать их средствами, – объяснит потом командарм.
     Конец октября – дожди и слякоть. Теперь-то офицеры понимают, зачем Шаманов целую неделю гнал их вперед. Заняв «по солнышку» Терский хребет вплоть до Грозного, им в отличие от других группировок теперь не придется месить грязь, наступая в плохую погоду. Моральный дух армии, отмечают прошедшие первую кампанию офицеры, на порядок выше, чем в ту войну. Еще бы, без потерь прошли уже треть Чечни!
     Ноябрь. Неожиданно сменив направление главного удара, Шаманов перекрывает границу с Ингушетией, лишив боевиков подпитки извне, и уже Сунженским хребтом наступает к Грозному. А затем, взяв Алхан-Юрт, поворачивает на юг, обходя многокилометровую линию обороны, возведенную боевиками по рекам Мартан и Рошня. За три дня, к 10 декабря, взят Урус-Мартан, и войска Западной группировки блокируют Грозный с севера, юга и запада.
     На время грозненской операции большинство армейских частей Западной группировки передают штурмующему город генералу Булгакову. Но решающую роль в разгроме грозненской группировки боевиков вновь играет Шаманов. Весь январь в Грозном идут ожесточенные бои. Задача же поредевшей Западной группировки – перекрыв предгорья от Бамута до Дуба-Юрта, не дать оставшимся в горах боевикам ударить в спину окружившим Грозный войскам. Сил для этого катастрофически не хватает. Тяжелые бои идут у северного входа в Аргунское ущелье – у так называемых Волчьих ворот, от которых по шоссе 30 км до Грозного. Понимая, что рано или поздно боевики рванут из города на прорыв, Шаманов проводит разведку. Кольцо вокруг чеченской столицы оказывается не таким уж прочным – по руслу пересохшей реки на стыке 15-го и 267-го полков небольшие группы бандитов ходят ночами в Алхан-Калу. Или здесь, или поймой Аргуна они и рванут в горы, понимает Шаманов. Оба пути плотно закрываются минами, и там и там планируется огонь артиллерии. И когда в ночь на 1 февраля из Грозного в Алхан-Калу действительно выходит около двух тысяч бандитов, часть их подрывается на минных полях. Как же не ошибся Шаманов, временно изъяв у населения весь транспорт повышенной проходимости – от «Нив» до КамАЗов! Не сделай он этого, «душки» добрались бы до гор той же ночью. Теперь же им остается в пешем порядке прорываться ночами от села к селу, занимая днем круговую оборону. Начинается семидневная операция по уничтожению вырвавшихся из Грозного бандформирований. Итог боев и артиллерийско-авиационных ударов по боевикам в Алхан-Кале, Лермонтов-Юрте, Шаами-Юрте и Катыр-Юрте – более полутора тысяч убитых и плененных боевиков.
     Ну а дальше будет горный этап кампании и ее развязка – уничтожение блокированной в Комсомольском банды Гелаева, которое завершал другой яркий военачальник второй чеченской войны – начальник штаба 58-й армии генерал-майор Валерий Герасимов (ныне – командующий войсками МВО, генерал-полковник).
     Во вторую кампанию в группировке Шаманова десантников не было. Зато то и дело давал о себе знать десантный дух самого командарма.
     Во время наступления Терским хребтом, например, Шаманов заметил, что уставшая пехота и нерасторопно работающие саперы явно замедлили темп продвижения. А до сумерек надо было не только занять расположенную впереди высоту, но и успеть окопаться. «Вперед!» – скомандовал он водителю своего БТРа и, обгоняя полковую колонну с идущими впереди саперами, первым въехал на высоту. Пехота после этого очень быстро оседлала горку, а в журнале боевых действий появилась запись: «Высота взята лично командующим».
     Или такой пример. На южных подступах к Грозному тяжелые бои вел 752-й полк. Ночное наступление захлебнулось, а высоту по стратегическим соображениям надо было взять как можно скорее. Поручив командиру полка полковнику Юрию Петрову подготовить два штурмовых отряда из не действовавших ночью подразделений, утром Шаманов приехал сам:
     - Ну что, Юр? Будем брать высоту. Один штурмовой отряд поведу я, второй бери ты.
     Через час высота была нашей.
     - Самое опасное место на этой войне – за спиной командующего, – сказал после этого бывший на том БТРе «оператор» подполковник Валерий Тукин.
     Ну а самым ярким эпизодом, в котором проявился характер Шаманова, был, наверное, полет на выручку попавшей в засаду разведгруппы. Тот бой на Сунженском хребте бойцы бердского спецназа всю жизнь будут помнить от первой до последней секунды. Подбив БТР, боевики открыли огонь с соседнего склона. Пять «двухсотых» – после первых же минут боя, в котором у наших не было шансов выжить. Сидя в «зеленке» и выше, боевики с пятисот метров расстреливали лежащих на открытом месте разведчиков. Дальнейший бой при таком раскладе становился лишь героическим принятием смерти. Отсчет времени, которое они могли продержаться, пошел на минуты и оставшиеся в магазинах патроны. Но спасение пришло так же внезапно, как и беда. Вынырнувшие из-за горы боевые вертолеты ударили ракетами по «зеленке», а за подбитым БТРом сел Ми-8. Высыпавшие из него бойцы, разбежавшись в стороны, залегли и открыли огонь. А Шаманов, стоя и не пряча погон, начал руководить боем.
     «Как мы оттуда выбрались живыми, одному Богу известно», – скажут потом офицеры, сопровождавшие командарма. «По-другому спецназ было не спасти», – объяснит свой поступок Шаманов.
     Стиль руководства Шаманова кто-то назовет комбатовским. Большую часть времени проводя на передовой, генерал лично руководил войсками на главном направлении, учил командиров воевать без потерь и невероятно поднимал дух солдат.
     - Ну что, мужики, победим? – спрашивает он собравшихся у костра пехотинцев 74-й мотострелковой бригады, здороваясь за руку с каждым солдатом.
     Лица восемнадцатилетних бойцов меняются на глазах.
     - Победим! – окрыленно отвечают они.
     - А мы вас, товарищ генерал, знаем, – набирается смелости взводный, – вас в войсках «Шаманом» зовут, с вами готовы хоть до Тбилиси!
     И Через девять лет, в августе 2008-го, Шаманов действительно поведет в Грузию группировку из пяти батальонов десантников. Неожиданное нападение грузинских войск на Южную Осетию, ограниченная пропускная способность Рокского тоннеля и низкая боеготовность частей 58-й армии, половина техники которых встала еще на пути к Цхинвалу, сделали критическим положение наших принявших неравный бой миротворцев. Поэтому требовалось как можно быстрее открыть «второй фронт» в Абхазии. Насколько продуманным и стратегически верным окажется решение министра обороны и начальника Генерального штаба назначить командующим этой группировкой Шаманова, станет ясно в первые же дни его работы в Абхазии.
     - Когда мы узнали, что командующим будет Шаманов, поняли, что работаем жестко и, может быть, пойдем до Тбилиси, – вспоминает участник тех событий командир 247-го десантно-штурмового полка полковник Алексей Наумец.
     Поняли это, судя по всему, и грузины, не оказавшие десантной группировке Шаманова, по большому счету, никакого сопротивления. После того, как на рынках в Сухуми был запущен слух о специальной миссии известного победами в Чечне генерала, нервы у запросившего мира Тбилиси дрогнули. Да и тактически Шамановым все было сделано, как всегда, безупречно. Не дожидаясь, пока соберется вся группировка, он заводит в Грузию находящийся в Абхазии батальон новороссийских десантников и, предъявив грузинским властям ультиматум о разоружении всех вооруженных формирований в контролируемой миротворцами демилитаризованной зоне, направляет этот батальон на расквартированную в Сенаки 2-ю мотопехотную бригаду грузинской армии. Та, не оказав сопротивления, разбегается, бросив более 70 единиц бронетехники, две готовые к бою батареи ЗРК «Бук», два вертолета и более пяти тысяч единиц стрелкового оружия. Вошедшие следом подразделения ВДВ запирают с грузинской стороны Кодорское ущелье и берут под контроль военно-морскую базу в Поти. Там трофеями десантников оказываются пять кораблей грузинского военного флота и два десятка катеров для десанта. Начавшуюся панику было уже не остановить. А до Кутаиси Шаманову оставалось дойти не более 70 километров. Учитывая, что наступающие со стороны Южной Осетии псковские десантники уже взяли Гори, война, образно говоря, была сделана. Ну а результатами той скоротечной войны стало не только назначение Героя России генерал-лейтенанта Владимира Шаманова на должность командующего ВДВ, но и решение военно-политического руководства страны об увеличении боевого потенциала Воздушно-десантных войск.