В боях за Ондживу

     В конце августа 1981 года механизированные части южноафриканцев пересекли государственную границу Анголы и при массированной поддержке авиации устремились к трем основным опорным пунктам правительственной армии в провинции Кунене: маленьким городкам Ондживе, Шангонго и Кааме. Только формирующаяся с помощью советских военных ангольская армия отчаянно сопротивлялась. Тяжелее всего пришлось 11-й ангольской бригаде в Ондживе. Южноафриканские механизированные части взяли ее в клещи, а затем окружили. В ходе боев погибли и наши граждане: советник начальника артиллерии бригады подполковник Киреев и его жена, советник политкомиссара бригады подполковник Важник, супруга прапорщика Пестрецова, а сам Пестрецов захвачен в плен. Остальные советники бригады в Ондживе, а также те, кто был в Шангонго и Кааме, многие с женами и маленькими детьми, оказались в окружении и выходили из него несколько дней.
     Когда поступили первые данные о жертвах в Ондживе, для спасения взятого в плен Пестрецова и вызволения тел погибших была пущена в ход государственная машина. Она действовала скрытно, но мощно. Были задействованы многие ведомства: МИД, КГБ, ГРУ, Представительство СССР в ООН, советская миссия в Международном Красном Кресте. Ситуация находилась под личным контролем начальника Генерального штаба ВС СССР Маршала Советского Союза Н.В. Огаркова. А конкретно занимались этим вопросом его первый заместитель генерал армии С.Ф. Ахромеев и, конечно, руководство 10-го Главного управления Генштаба во главе с его начальником генерал-полковником В. Зотовым.
     Освобождение Пестрецова было трудным. Его обмен состоялся в столице Замбии Лусаке только спустя 15 месяцев, в ноябре 1982 года. За это время прорабатывались даже такие кардинальные шаги, как захват крупной военной или политической фигуры в ЮАР или Намибии. Бывший Чрезвычайный и Полномочный Посол СССР в Анголе, член Союза ветеранов Анголы Вадим Логинов свидетельствует: «Сразу после сообщения о пленении Пестрецова я неоднократно лично настойчиво просил руководителя СВАПО Сэма Нуйому провести операцию и захватить в Намибии какого-нибудь важного южноафриканского офицера, чтобы обменять его впоследствии на советского прапорщика». Однако долгое время захватить достойную для обмена фигуру не удавалось. И только через год, когда ангольский спецназ «завалил» группу южноафриканских диверсантов, ЮАР согласилась обменять Пестрецова и тела наших граждан на убитых спецназовцев.
     В плен не сдаваться...
     Но как же сложилась судьба остальных участников этой драмы? Об этом долгое время ничего не было известно. Это и неудивительно, поскольку в СССР тема участия в войне в Анголе наших людей находилась под запретом. Кстати, в отличие от Южно-Африканской Республики, где ветераны «войны в буше Анголы» были подняты «на щит», объединены в различные ассоциации и союзы, о них выпущены десятки книг в «твердых» переплетах. В некоторых из них, в частности, утверждается, что в ходе операции «Протеа» в Анголе были убиты несколько десятков советских военнослужащих! Но, по официальным данным Министерства обороны России, всего за период с 1975 по 1991 г. в Анголе погибли и умерли 54 советских военнослужащих, из которых 45 офицеров.
     Запросы, отправляемые Союзом ветеранов Анголы в официальные инстанции - в Главное управление международного военного сотрудничества, архивы Минобороны, мало что дали. В официальных ответах, например из Центрального архива Минобороны в Подольске и Центрального военно-морского архива в Гатчине не было ни одного, чья гибель пришлась бы на 1981 год.
     Оставалась надежда на личное общение ветеранов ангольской войны, переписку, телефонные «перезвоны», изучение документов, сохранившихся в личных архивах ветеранов. И неожиданно обнаружился «Журнал учета боевых действий», чудом вывезенный из Анголы бывшим помощником главного военного советника генерал-полковника К. Курочкина полковником В. Уваровым. Из него и стали известны подробности драматических событий августа - сентября 1981 года, имена и фамилии наших военных советников и специалистов и их жен - участников тех событий.
     Однако эти документы не дали никакой информации о том, кто же изображен на фото, попавшем к южноафриканцам. Не дали ответ на этот вопрос и южноафриканцы-ветераны той войны, к которым мы неоднократно обращались. Сыграл свою роль интернет-сайт www.veteranangola.ru Союза ветеранов Анголы, где была опубликована эта фотография.
     В наш адрес пришло сообщение от ветерана Анголы Сергея Лашина. Он сообщил, что узнал человека на фото слева - это Сергей Цехмистров, военный переводчик. Фотография сделана, скорее всего, еще до агрессии ЮАР августа 1981 года, возможно, во время приезда Цехмистрова в Ондживу. Сам Сергей Лашин прослужил в Ондживе целый год: с августа 1980 по август 1981 г., но перед самым нападением ЮАР на Анголу уехал в отпуск. В это время его подменял Леонид Красов.
     Фамилия Красова обнаружилась в документах полковника В. Уварова.
     Мы отыскали Леонида Красова. Вот что рассказал нам бывший переводчик советника 11-й ангольской пехотной бригады о тех событиях: «25 августа нас окружили юаровцы. Ондживу обстреляли с воздуха и сбросили листовки, текст которых гласил, что ее предъявителю при наличии при нем плененных или самолично убитых фапловских офицеров, коммунистов и советских советников предоставляется право выхода из кольца. Почти голливудский сюжет! И на раздумье - один день! 26 августа день был невероятно тихий. Даже вся живность замерла. А накануне связисты 11-й бригады получили шифровку от советника командующего 5-м военным округом примерно с таким текстом: «Держаться до последнего. В плен не сдаваться...» Когда стало ясно, что ангольцы не выдержали атак южноафриканцев, наш старший дал команду на самостоятельный выход из окружения небольшими группами».
     Однако Леонид Красов себя на фото не узнал. Но кто же все-таки сфотографирован рядом с Сергеем Цехмистровым? Об этом мы узнали от самого Сергея, которого вскоре удалось отыскать. Вот что рассказал Сергей Цехмистров.
     «Мои знакомые случайно зашли на сайт ветеранов Анголы и сообщили мне о фотографии на главной странице. Вот уж действительно привет из 1981 года! Я на фото слева. Снимок сделан в Шангонго на берегу реки Кунене, где я служил в марте - июле 1981-го, после чего в августе был переведен в Ондживу на замену Сергея Лашина, уехавшего в отпуск. Там пробыл неделю, потом туда приехал Леонид Красов за пару дней до заварухи, а меня перевели в Лубанго. Сейчас живу в Москве. А вот справа от меня - Коля Красивский, капитан, советник командира батальона. Я с ним потом встречался в Москве в 1982 -1983 гг., где он учился в Академии им. Фрунзе. К сожалению, я потерял с ним связь. Знаю только, что родом он из Белоруссии. Фотографировал нас Володя Демиденко, советник командира батальона. Я хорошо помню, как мы фотографировались у термитника, когда ехали из расположения батальона в штаб 19-й бригады. Я его еще пнул ботинком и ушиб ногу. Так что врут юаровцы, нас им не удалось убить!»
     Но каким образом это фото оказалось у юаровцев? Сергей Цехмистров пояснил и этот момент: «Все очень просто. В августе, когда началась операция «Протеа», бригада в Шангонго получила прямой удар и, по сути, разбежалась. А фотография и фотопленка остались в Шангонго: все и достались южноафриканцам».