Русь средневековая


     - Отношения между германцами и древним Новгородом хорошо известны каждому по фильму сталинских времен «Александр Невский».
     - Если вы намерены судить о событиях XIII века по этому фильму, то вряд ли сумеете разобраться в средневековой истории Руси. Фильм Сергея Эйзенштейна, вышедший на экраны в 1938 году, бесспорно, прекрасный пример для воспитания патриотизма, желания защищать свою Родину. И представления даже у сегодняшней молодежи будут, наверное, очень патриотическими после его просмотра, но, увы, она будет очень далека от понимания исторических реалий того времени.
     Начнем с того, что тогда на Руси различали германцев и немцев. Собственно германцев называли римлянами, а тевтонцев, ливонцев и шведов - немцами. Вопрос, как образовались и утвердились духовно-рыцарские ордена в Прибалтике, в нашей литературе упорно не рассматривается. Между тем он очень интересен.
     В Прибалтике, напомню, образовался Орден меченосцев, а в Восточной Пруссии - Тевтонский орден. Кому до того принадлежали эти земли? Почему германские духовно-рыцарские ордена не были выбиты из Прибалтики? Если трезво оценивать тогдашнее соотношение сил и военные возможности Священной Римской империи германской нации, необходимо признать, что эти рыцари обладали совершенно уникальными военными способностями, раз смогли противостоять Польше, Литве, Руси и местному населению.
     Было время, когда все побережье Балтийского моря принадлежало Руси. Правда, наши князья там не селились и ограничивались сбором дани. Поскольку до Андрея Боголюбского все без исключения русские князья смотрели на империю Рюриковичей как на семейную собственность, то Померанию и Бранденбург князь Владимир, крестивший Русь, подарил германскому императору Оттону III, а Ярослав Мудрый - Западную Пруссию мужу своей сестры Казимиру, королю Польши.
     В результате бесконечных межкняжеских разборок в конце первой половины XII века побережье от Курского залива до западного берега Финского залива стало владением Андрея Боголюбского. Около 1158 года он по просьбе императора Фридриха Барбароссы разрешил проповедь христианства среди язычников ливов и пруссов. Проповедь эта долгое время успеха не имела. Если аборигены нынешних Эстонии и Латвии просто грабили и гнали миссионеров, то пруссы поступали радикальнее - пришлых сразу же убивали.
     Так продолжалось до тех пор, пока за дело не взялся епископ Адальберт. Он решил, как сообщают летописи, навеки поселиться среди язычников. В течение 1200—1202 годов епископ договорился с великим князем Всеволодом Большое Гнездо, полоцким великим князем, смоленским великим князем, посадниками Новгорода и Пскова, с великим князем Литвы Миндовгом. Так в 1202 году под покровительством великого князя Всеволода в Латвии и Эстонии было основано церковное католическое государство во главе с епископом.
     - Да, неожиданная информация...
     - Тогда же для защиты от поганства, то есть язычников, Адальберт организовал духовно-рыцарский Орден меченосцев. Эта организация отличалась тем, что ее создали не рыцари-добровольцы, а церковный иерарх. Креститель ливов и латыголы был человеком незаурядного ума и таланта, своего брата он женил на дочери великого князя полоцкого, а племянника - на дочери Миндовга. Сим деянием он завершил свой бренный путь - в 1230 году почил в бозе.
     Его преемником стал Николай Мейзенбургский. Этот иерарх, выражаясь современным языком, пробил в Риме для Рижской епархии штатную должность архиепископа. На пятом году правления этого божьего человека в Ливонии произошли очень интересные события, которые проливают свет на всю последующую как ливонскую, так и русскую историю. Рыцари орденские, рекрутируемые из разномастной феодальной мелкоты, при очередном магистре начали тяготиться властью архиепископа.
     Брожение дошло до того, что в 1235 году рыцари под предводительством магистра Волквина восстали и осадили архиепископа Николая в Риге. Тот попросил помощи у Ярослава Всеволодовича, отца Александра Невского. Князь не мог отказать и обещал выступить при условии, что сам иерарх и все его преемники будут выплачивать дань и хранить верность только ему, Ярославу, и всему его потомству. Обе заинтересованные стороны поцеловали крест. Затем Ярослав с моря и с суши атаковал мятежных рыцарей, разбил, пленил, привел к присяге и заставил подписать то же, о чем он уже договорился с архиепископом.
     - Воцарился мир?
     - Отчасти. Магистр Волквин до самой своей гибели в стычке с литовцами потихоньку интриговал против архиепископа и Ярослава. Вел переговоры с Тевтонским орденом, добрался даже до Рима. Но все его усилия выйти из непосредственного подчинения рижскому архиепископу оказались напрасными. Весной 1237 года магистр вместе с новгородцами и псковичами в литовских лесах «лег костью за рижскую богородицу, новгородскую Софию и правду».
     Тогда Тевтонский орден пришел на помощь своим собратьям, и Герман фон Зальца назначил меченосцам магистра из своих соратников - Германа фон Балка, который ввел у меченосцев суровый монашеский устав Тевтонского духовно-рыцарского ордена, от которого братия возопила. О договоренностях с князем Ярославом рыцари помнили. Сменивший фон Балка очередной магистр меченосцев при вступлении в должность ездил представляться Александру Ярославичу.
     - Дмитрий Николаевич, так с чьей же «свиньей» Александр Невский воевал на льду Чудского озера?
     - Прежде всего о «свинье» - это не боевое, а предбоевое построение, подробно и внятно описанное Гансом Дельбрюком в его III томе Истории военного искусства. Вся беда в том, что многие исследователи, особенно наши соотечественники, не читают того, что написано, а умудряются читать то, чего нет.
     Тактические тонкости сражения 6 апреля 1242 года в том виде, как их упорно продолжают преподносить, не выходят за рамки фантазии на военные темы. Желающим подсчитать силы сторон скажем, что по нормативам конца Средних веков один полноценный боец, как его ни называй, рыцарь «на коне в доспесе плномъ, а в дальний поход о дву конь, выставлялся с 50 десятин доброй ухоженной земли». Это 51 га, учитывая трехполье, леса, луга для выпаса скота. Желающие могут посчитать, сколько мужиков требовалось, чтобы одного полноценного вояку выставить на поле боя. При этом надо обязательно учесть среднюю плотность населения, которая тогда была значительно меньше современной.
     Теперь отвечу на главный вопрос. Почему по ушедшему из жизни Александру Невскому «плакали немцы»? Ответ на него позволит понять, с кем и за что Александр сражался на льду Чудского озера.
     Неужели ландмейстер меченосцев Андрей фон Вельвен, в 1239 году встречавшийся с Александром и заявивший, что несть равных ему во всем свете, начал бы против князя боевые действия? Ни при каких обстоятельствах! Архиепископом в то время оставался все еще Николай Мейзенбургский, в 1235 году поклявшийся за себя и всех своих преемников верой и правдой служить отцу Александра и всему его потомству. Интересная вещь: ни житие Александра Невского, ни новгородский летописец, повествуя о Чудской битве, не поминают ни «князя мейстера», ни «князя арцибискупа».
     - Почему же?
     - Да только потому, что ни тот ни другой в событиях не участвовали. Точно так же ни один рыцарь Тевтонского духовно-рыцарского ордена не был и не мог быть на льду Чудского озера и вообще участвовать в русско-новгородских событиях 1240—1242 годов. В те годы пруссы, поддержанные литовцами, восстали и на всей территории Пруссии атаковали Орден. Наступление пруссов и литовцев было настолько мощным, что к исходу 1241 года орденские рыцари с трудом удерживали всего два замка - Ульм и Торн. Просвет для них наступил только весной 1242 года, как раз после блестящей победы Александра.
     Известно, что в составе противоборствующей стороны в числе предводителей были полоцкий князь Ярослав Владимирович, племянник и двоюродный брат покойного основателя ордена меченосцев епископа Адальберта, а также новгородский посадник Твердила Иванкович.
     Самое замечательное, что авторы Жития и летописной повести, завершая рассказ о победе Александра над супостатами, обращаются не к немцам, хотя вроде бы нравоучение надо обращать к ним. Объект наставления - псковичи. Им грозят, их предупреждают. Кроме того, в молитве перед битвой Александр просит Бога помочь ему, как родичу его Ярославу на Святополка Окаянного. С такой просьбой русские князья обычно обращались к Богу в тех случаях, когда они сражались не с инородцами, а с единоплеменниками.
     - О ком идет речь?
     - Все противники Александра Невского до июля 1240 года, выражаясь современным языком, занимали неплохие должности. Твердила Иванкович был посадником в Новгороде. Ярослав Владимирович, брат жены Александра Невского, княжил в Пскове. При нем судьями состояли братец святого Адальберта Дитрих Букенгаузен и племянник божьего человека, женатый на дочери Миндовга - великого князя Литвы.
     Что произошло? После своей победы над крестоносным ополчением шведа Биргера, с которым князь воевал на свой страх и риск, Александр попытался привести «к общему знаменателю» всех тех, кто не поддержал его, когда он сражался на берегу Невы. Ярослава Владимировича вместе с родней покойного святого он гонит из Пскова, а Твердилу Иванковича снимает с занимаемой должности. Но Твердила Иванкович - человек выборный, и мужики - смутьяны новгородские - «указали путь» Александру. Тот отправился в родной Переяславь-Залесский и более года пробыл не у дел.
     - Но Александр вскоре вернулся...
     - Вернулся тогда, когда в Новгороде победила партия сторонников Александра. В 1241 году новгородская делегация просила у его отца Ярослава Всеволодовича опять Александра на княжение. Невский согласился ехать в Новгородскую землю только «на всей своей воле». Но и этого ему оказалось недостаточно. Ему хотелось большей власти, в том числе над меченосцами.
     Из договора Невского с побежденными на льду Чудского озера следует, что меченосцы, впоследствии Ливонский орден, навсегда утрачивали право напрямую вести какие-либо отношения с Великим князем Владимирским и тем более с повелителем Золотой Орды. С ними они могли общаться только через новгородского наместника.
     Показательна дальнейшая судьба противников Александра - участников сражения на льду Чудского озера. По современным понятиям Ярослав Владимирович и Твердила Иванкович - предатели. Дитрих Букенгаузен и племянник святого Адальберта - враги. Но дело-то происходит в середине Средних веков! Понятия и отношения совершенно иные, не те, что в наше время.
     После поражения в Чудской битве князь Ярослав Владимирович и Дитрих Букенгаузен, муж сестры жены Александра Невского, получают от него Торопец и Бежецкий Верх. Твердила Иванкович возвращается на прежнюю должность посадника Великого Новгорода, в коей пребывает до самой своей смерти.
     Племянник епископа Адальберта входит в русскую и литовскую историю под именем Выконтаса - младшего сына Миндовга, бежавшего вместе с Довмонтом-Тимофеем на Русь и тоже наделенного землей и водой, но уже не Александром, а его старшим сыном Дмитрием.
     - Так все же с кем и за что сражался Александр Невский на льду Чудского озера?
     - Ни один из источников, повторюсь, не говорит о том, что в составе противника были «князь арцибискуп» и «князь мейстер». Ни того ни другого на льду Чудского озера не было. Тевтонских рыцарей там также не было, за исключением разве что знаменитого Гаврилы Алексича - сподвижника Александра Невского, сражавшегося на его стороне. Про него в летописях сказано: «Из немец из Прусс».
     Остальные рыцари при всем желании не могли сражаться в составе какой-либо из противоборствующих сторон. Дело в том, что язычники-пруссы, в то время еще не сломленные, при поддержке Литвы восстали, имея поддержку Великого литовского князя Миндовга. Рыцарям было настолько худо, что, как уже отмечалось выше, они с трудом удерживали всего два замка.
     Выходит, противники Александра Невского из Полоцка сражались за обычное право князей Рюриковичей и вольных городов Новгорода и Пскова. Меченосцы, вставшие под знамена полоцкого князя Ярослава Владимировича, рассчитывали в случае победы освободиться от власти архиепископа и насаждаемого магистрами-выходцами из Тевтонского ордена предельно сурового устава.
     Антиалександровская коалиция пыталась возродить былое Великое княжество Полоцкое, союзное Литве и на правах младшего партнера вассальное Великому князю Владимирскому. Случись нечто подобное раньше, событие это прошло бы незаметно. Но на русском северо-востоке со времени Андрея Боголюбского уже 90 лет утверждался новый порядок отношений. Всех своих собратьев князья владимирские рассматривали как «подручников». Причем и в самой семье отношения уже были определены. Наследник получал не равную долю с братьями, а многократно большую, они же по отношению к нему становились «подручниками», вассалами, а не равными сопрестольниками.
     События с сентября 1240 года по весну 1242 года были во многом русским «внутрисемейным» делом. Надо иметь в виду такой момент. Отец Александра Невского великий князь Ярослав Всеволодович сам долгое время был подручником своего старшего брата Георгия. Поэтому он мог рассматривать требования полоцкого князя Ярослава Владимировича, поддержанного родней Адальберта, как в определенной степени обоснованные, а братию меченосцев серьезно не воспринимать как мятежную.
     У Александра был, видимо, иной подход. Меченосцы, восставшие против магистра и архиепископа, были для Александра бунтовщиками и смутьянами, но в то же время как для человека благочестивого оставались «слугами божьими», поэтому-то пленных немцев он просто сек и отправлял на все четыре стороны.
     - Но, согласитесь, Ледовое побоище занимает совершенно особое место в русской истории.
     - Бесспорно, победа Александра, талантливого полководца, закрепила господствующее положение Владимирской династии ко всем остальным княжеским линиям и сохранила непрерывность процесса русского государственного строительства, начатого Андреем Боголюбским и завершенного впоследствии Иваном Грозным. Все остальные княжеские династии постепенно утрачивают свое положение высшей титулованной знати и сравниваются с низшим ее звеном - боярами. Частью даже и это положение утрачивают, сливаются со служивым дворянством и растворяются в нем.
     Завершая разговор о жизни князя Александра и его времени, нельзя о нем сказать лучше, чем Карамзин: «Слава Александрова, по свидетельству наших родословных книг, привлекала на службу к нему многих именитых людей из Германии, Франции и Англии, особливо же из Пруссии».

     Кадр из фильма «Александр Невский». 1938 г.
     

---

     Окончание.