на главную страницу

4 Июля 2009 года

Армия и общество

Суббота

Радости и заботы военного комиссара

Вадим МАРКУШИН, «Красная звезда».
  Фото Александра ЗЕМЛЯНИЧЕНКО.



Полковник Юрий Грищенко, военный комиссар Тамбовской области, сразу удивил своей деловитостью. Говорил не спеша, время от времени вставая из-за стола и расхаживая по кабинету. Раза три вынужден был отвечать на телефонные звонки. Один раз забегал дежурный офицер и что-то тихо сообщил начальнику. Тем не менее нить разговора не прерывалась...

     - Юрий Георгиевич, вас, наверное, уже можно поздравить с успешным завершением весеннего призыва...
     - Рановато. Работа только подходит к концу. Пока все складывается в целом неплохо. Можно сказать, лучше, чем мы предполагали. Практически никаких проблем, никакого психологического напряжения, какое обычно бывало в такие периоды.
     - Чем же вы объясняете такую умиротворенность?
     - Я полагаю, изменившимися условиями военной службы. То есть в первую очередь, конечно, ее сроками. Всего двенадцать месяцев на казарменном положении, в совершенно другой обстановке, с желанием попробовать себя там, где нет ни мамы, ни бабушки, ни родной улицы, - все это чаще, чем мы порой себе представляем, пробуждает у молодых людей желание послужить Отечеству. Послужить и потом всю оставшуюся жизнь не без гордости говорить: я эту школу прошел, мне страшные сказки об армии рассказывать не надо.
     Многие ребята, судя по откровенным беседам с ними, питают надежду на то, что за год они окрепнут физически, нарастят мускулатуру, обретут уверенность в себе и вернутся в свой двор в ином качестве. Не все, конечно, говорят об этом прямо, но думают, скорее всего, все. Или почти все. И это хорошие, здоровые мысли. Поэтому крайне важно с первых дней службы дать понять молодому пополнению, что оно не обманулось в этих своих ожиданиях. И что все эти юношеские устремления абсолютно реальны, достижимы - стоит только захотеть и проявить характер.
     Обстановка в стране, по-моему, тоже объективно стала способствовать выполнению поставленных перед военкоматами задач. Я имею в виду то, что на предприятиях, в фирмах, в госучреждениях на тех юношей, которые не прошли через казарменные испытания, смотрят с некоторым подозрением. Есть такая тенденция.
     - А велика ли боязнь «дедовщины»? Какие контраргументы в этом плане вы используете?
     - Страх перед «дедовщиной» заметно поулегся сам собой, опять же по причине значительного сокращения срока службы. Армейские «деды» исчезают как класс. Да и предпринимаемые командирами, воспитателями, общественностью усилия приносят кое-какие плоды. Думаю, что боязни перед неуставными отношениями, или попросту казарменным хулиганством, было бы еще меньше, если бы не чрезмерное журналистское усердие. Что бы мне тут ни говорили, картинки порой рисуются с явным сгущением темных красок. Может быть, и без злого умысла, а лишь по принципу «не перегнешь - не выгнешь». Тем не менее в результате реальное положение искажается.
     Не хочу ничего приукрашивать. И поэтому тут же добавлю, что так называемые неуставные отношения в некоторых частях и подразделениях обретают довольно изощренные формы. Знаете, такое тихое, без лишнего шума и пыли вымогание денег. Ребятки «работают» весьма профессионально. Выведывают сведения о материальном достатке родителей сослуживца и начинают его «прессовать». Таких умников голыми руками не возьмешь.
     - Да, действительно... Но в конечном итоге самое важное, наверное, то, с каким моральным багажом возвращаются солдаты домой. Ведь мы, к примеру, можем наблюдать проявление корпоративного духа во время праздников пограничников, моряков, десантников...
     - Это верное наблюдение. Чувство товарищества военная служба, безусловно, прививает. Как, впрочем, любая другая служба или работа, где требуются коллективные усилия вне тепличных условий. Совместно пережитые трудности оставляют след на всю жизнь.
     Здесь, однако, есть над чем задуматься. Причем очень серьезно. Вот эти парни, эти молодые здоровые мужики, шумно отмечающие в городском парке и на берегу Цны свои профессиональные праздники, считают, что Отечество, которому они честно послужили, должно столь же честно блюсти в отношении своих сынов справедливость. Речь, как вы понимаете, идет все о той же регулирующей социальной роли государства. И если в советские годы подобные вопросы вроде бы и не возникали, поскольку считалось, что при социализме справедливость самая справедливая, то сейчас они возникают.
     К чему я, собственно, подвожу мысль? А к тому, что стране требуется физически и морально боеготовый резерв. Без добротного резерва, без периодически собираемых в учебно-боевые порядки военнослужащих запаса, или, как их еще называют, «партизан», обороноспособность страны будет ущербной.
     - Вы считаете, что раньше с запасниками работа велась более эффективно?
     - Пожалуй, да. Да ведь и масштабы были иные. К примеру, разворачивают целую дивизию для проведения крупных учений. Соответственно, привлекают из народного хозяйства тысячи людей. Недели две поживут они походной жизнью - вот вам и отработка планов по мобилизационной готовности. И опять же укрепление корпоративного духа вполне конкретного свойства - готовность к защите своей Родины. Поэтому считаю, что государство с такой географией, как у России, должно очень серьезно относиться к поддержанию в относительно высокой готовности формирований резерва. Ему, государству, надо все время помнить о том, что лозунги «Отечество в опасности!» и «Родина-мать зовет!» слишком далеко прятать не следует.
     - Ну а если взять конкретный пример - подчиненную вам государственную структуру, она справляется с задачами, которые на нее возложены? Существуют ли препоны, искусственно созданные тормоза, мешающие работать так, чтобы на вашем участке резерв был качественным?
     - Вы знаете, мы проявляем много старания, чтобы военный комиссариат Тамбовской области соответствовал своему предназначению. Наше учреждение - это не кот, гуляющий сам по себе. Он включен во властную вертикаль, его работу регулярно проверяют и оценивают. Так что тут не может быть вольных «импровизаций». Итоги последних инспекций зафиксированы в актах проверок, они ясно указывают, что военкомат с задачами справляется.
     Другой вопрос - удовлетворены ли мы сами качеством своей работы, удовлетворен ли я, как руководитель. Нет, я не испытываю особого удовлетворения. Полагаю, что возложенные на нас задачи можно выполнять с более высоким качеством. В частности, задачи, связанные с обеспечением проведения мобилизационных мероприятий, подготовкой резерва, соцобеспечением пенсионеров Министерства обороны.
     Не все порой зависит от нас. К примеру, существует такое парадоксальное положение: памятники ставить тем фронтовикам и ветеранам боевых действий, которые умерли после 12 июня 1990 года. Кто-то ведь это придумал!
     - Достаточно ли обеспечены ваши полномочия материально-техническими средствами? В частности, как обстоят дела с передвижением сотрудников аппарата по области?
     - С транспортом туго. В соответствии с введенными 1 апреля штатами в военкомате области предусмотрена одна-единственная машина. Ее используют для всего, чего хотите: получения секретной почты, денег в банке, поездок военкома и его подчиненных по области, каких-то срочных дел. Одна машина - один водитель. Если он заболел, все останавливается.
     В районных военкоматах вообще не положено никакой машины. Хотя каждый из них сейчас, после оптимизации численности комиссариатов, стал обслуживать по три или четыре района. И в каждом районе комиссар является заместителем председателя призывной комиссии. Спрашивается, как ему выполнять свои обязанности без автомобиля?
     - Имеет ли Тамбовская область специфические особенности, затрудняющие подчиненному вам аппарату качественно исполнять свою работу? Вы ведь, кажется, служили на Дальнем Востоке. Там было легче или сложнее?
     - Там было очень нелегко. Просторы, знаете ли, длиннющие километры. Я работал комиссаром Магаданской области, и мне подчинялись военкоматы Чукотки. Сообщение между Магаданом и Анадырем только по воздуху, строгое расписание. Командировки часто вынужденно продлевались на целые недели. А расходы - сами знаете, ограничены скудными командировочными. Экономить приходится на всякой мелочи. Ну и по семейному бюджету удары наносятся болезненные.
     - Где более здоровое в физическом плане пополнение?
     - Я бы сказал, что здесь, в центре России. Климат хороший, условия жизни получше, да и все более устойчиво, спокойно.
     - В 2007 году по области числилось 485 уклонистов. Эту цифру называл ваш предшественник Сергей Главатских. Кого-нибудь отдали под суд?
     - Нет, не отдали. Да ведь и не нашли никого. Либо им уже 27 лет, срок прошел. Странное какое-то положение. Будто нельзя привлечь человека в 28 или в 30 лет за неисполнение закона.
     - А уклонисты - это проблема военкомата или прокуратуры?
     - Это проблема государства. Оно, государство, распределяет обязанности соответственно принятым законам. МВД, Миграционная служба, наше родное ведомство - каждому указано, что делать. Контроль же за выполнением всей этой работы возложен на прокуратуру.
     Нас часто обвиняют в том, что мы бездействуем в отношении уклонистов, не отслеживаем их, не отлавливаем. Простите, говорим мы, это не наша обязанность. У нас и средств нет для поиска и отлова. Уклонист ведь не сидит дома и не ждет, когда за ним явится работник военкомата. Он при нынешних-то возможностях вполне может пребывать в другой области, в другой стране. Поэтому бегать за уклонистом бесполезно. Надо просто усилить закон. То есть сделать так, чтобы призывник сам, без всяких напоминаний, без повесток прибывал с началом призыва на сборный пункт.
     - В 2007 году вице-губернатор Александр Сазонов, комментируя итоги призыва, отметил, что эта процедура по-прежнему остается «одной из коррупционно-емких отраслей» российского государства. Он указал на распространенные в муниципальных образованиях «обычаи кумовства». Что сейчас с этими обычаями?
     - Вообще-то сами по себе обычаи неплохие. Разумеется, пока они не подпадают под статью уголовного кодекса. Но дело в том, что конкретных фактов опять же нет - этого самого кумовства.
     - Взяток в вашем военкомате, конечно, не берут. Я имею виду благодарности за отсрочки, признание призывника не годным к строевой и т.п.
     - У меня нет ни единого факта получения моими подчиненными взяток - ни от отдельных граждан, ни от общественных организаций. Я знаю, что разговоры на стороне бывают всякие. Фактов нет. Вот и все.
     - Подготовка резерва для войны - это прогрессивное дело?
     - Безусловно. Ведь даже в самой войне есть прогрессивное начало, как бы парадоксально это ни звучало. Об этом писал еще наш известный философ Владимир Соловьев. Война рождает укрупнение государств, а значит, уменьшает зону конфликтов. На территории СССР не было вооруженных конфликтов. На постсоветском пространстве они есть. У государства нет средств на содержание армии военного времени. Отсюда и задача военкоматов. И коль уж мы серьезно говорим о 700 тысячах резервистов, то должны все делать, чтобы он, этот запас людских здоровых сил, имелся в реальности.


Назад

Полное или частичное воспроизведение материалов сервера без ссылки и упоминания имени автора запрещено и является нарушением российского и международного законодательства

Rambler TOP 100 Яndex