Офицеры России

     Весной 2000 года Астрахань чем-то напоминала прифронтовое Подмосковье образца осени грозного 1941 года. Спешно на базе отдельного батальона морской пехоты развертывались дополнительные подразделения для формирования соединения в Дагестане. Пополнение сродни военному, маршевому прибывало со всей необъятной России. Вновь, как в те далекие годы, резервы для действующей армии пришли с Дальнего Востока. Прибыли и молодые лейтенанты, досрочно выпущенные из высшего общевойскового командного училища в Благовещенске. Среди тех дальневосточников-досрочников был и лейтенант Владимир Данькив.
     На первых же беседах командование поставило задачи лейтенантам: готовиться к боям, формировать и сплачивать вверенные им взводы, полноценно вливаться в офицерский коллектив своих новых подразделений. «Старички» - некоторые из старших лейтенантов, на год ранее вышедших из училища, поначалу попытались представить себя перед молодыми лейтенантами этакими «без пяти минут Рэмбо». Но вскоре боевая подготовка, горные перевалы и сама военная обстановка расставят все акценты, ясней ясного покажут, кто есть кто. Словом, перед реальной опасностью и в изматывающем режиме настоящей боевой работы все были равны, и срок службы в горах имел значение лишь в плане личного запаса прочности и объема знаний.
     Сейчас, через девять лет, мой собеседник, заместитель командира отдельного батальона морской пехоты Каспийской флотилии гвардии майор Владимир Данькив заново переживает те непростые, первые лейтенантские месяцы. Вначале, понятное дело, попросился в разведку, была у него такая мечта еще с детства. Дома, на Амуре, подростком приобщился к боевому самбо. Участковый милиционер Сергей Иванович Хайков, первый его тренер, к своему правоохранительному делу относился на совесть, считал, что в первую очередь надо предотвращать правонарушения. А где, как не в секции, молодежь под его же присмотром приобщится к спорту, забыв об уличных «забавах» сомнительной законности? Владимир еще в училище стал кандидатом в мастера спорта по армейскому рукопашному бою, на «мастера» поднимал гири. Но комбат, тогда гвардии майор, сейчас уже полковник и командир бригады на Севере Магомед Магомеджанов пресек все его намерения: служи, лейтенант, там, где прикажут. Впрочем, именно он и оценил твердый характер Владимира, его самостоятельность. Ведь вскоре именно его и еще нескольких каспийских «черных беретов» отправят... на Чукотку.
     Опыт первой чеченской кампании во многом поменял взгляды на тактику ведения боевых действий в горах. Бронетранспортеры, боевые машины пехоты, незаменимое средство для передвижения на равнинах и пересеченной местности, довольно неуверенно себя чувствовали на высоте от 1.000 и выше метров, на горных кручах и перевалах. Как-то в разговоре Герой России гвардии старший прапорщик Григорий Замышляк (в январе 1995-го он воевал в Грозном в составе морской пехоты Северного флота) сказал: для горной местности наиболее оптимально подходит легкобронированный тягач МТ-ЛБ. Недостаток его вооружения с лихвой компенсируется мощным двигателем и способностью преодолевать самые трудные маршруты по горному бездорожью. Оттого и затребовало командование вновь формируемой бригады морской пехоты в свой состав подобную «броню».
     Так сложилось, что база хранения МТ-ЛБ еще с советских времен находилась в самом дальнем крае - на Чукотке. Едва приехав с Дальнего Востока, Владимир отправился обратно. Более сотни единиц «брони» вначале необходимо было придирчиво принять, проверить, добиться полного укомплектования. К чести чукотских вооруженцев, все было выполнено как положено. Потом каспийцы ждали транспортное судно. Ведь иначе как морем-океаном доставить позарез необходимые боевые тягачи во Владивосток было невозможно. Погрузка, закрепление техники по всем правилам, одиннадцать суток перехода в условиях жесточайшего шторма, ведь следовавший за ними рыболовецкий траулер затонул. Таково и было первое лейтенантское крещение Владимира Данькива. Доставленная с одного края российской земли на другой техника с честью послужила Родине на необъявленной войне.
     И все же осталась у Владимира до сих пор на душе обида на Владивосток. Там после погрузки местные горе-начальнички посливали топливо из баков тягачей, мол, война все спишет, вам еще дадут, нальют, сколько потребуется. Точно уж - кому война, кому мать родна...
     Техника на эшелон была, как бы ни складывались «побочные» обстоятельства, погружена вовремя, сдана под охрану караула. Состав с МТ-ЛБ отправился на Кавказ. Каспийцы взяли билеты на обычный пассажирский поезд, их работа закончилась. Во Владивостоке перед отправлением поезда семейный приятель надоумил позвонить домой, в Благовещенск. Сам Владимир родом из села Марково, что в 30 километрах от центра Амурского края. Ведь вскоре после своего ускоренного выпуска 27 февраля 2000 года Володя женился. Молодая жена, понятно, пока он устраивался в далеком, почти прифронтовом Каспийске, оставалась с родителями. Звонок домой вызвал шок, отец сообщил: только что увезли твою Ларису в роддом. Умнее ничего в то мгновение Владимиру на ум не пришло, как спросить: «Зачем?» На что батя вполне резонно заметил: «Не зачем, а за кем, сынок, - то ли за мальчиком, то ли за девочкой, как уж получится. Дело-то житейское, служба и Чукотка, война и твое офицерское становление выстраиваются в одну очередь, а дети - вне очереди. Пришло и твое время становиться, сынок, отцом, а мне - дедом».
     Словом, пришлось немного скорректировать маршрут следования к месту службы и наведаться домой, где сама судьба уготовила ему подарок: лично встретить жену Ларису и новорожденного сына Илью на пороге родильного дома. Испытания расстояниями, впрочем, для их семьи только начинались. Три с половиной года молодые супруги виделись только в периоды отпусков, пока Владимир не получил первую, служебную, квартиру в новостройке, в Каспийске. Здесь и родилась дочка, Елизавета-Лизонька.
     Первым боевым испытанием для лейтенанта Данькива было выполнение боевых задач в Цумадинском районе Дагестана. Сельский парень с дальневосточной закалкой сразу втянулся в тяжелейший ритм службы. Ведь именно здесь морпехам пришлось держать под прикрытием огромный участок горной местности, перекрывать бесчисленные тропы, по которым боевики перебрасывали силы из подпольных баз в Дагестане в Чечню и обратно. Потом, почти через год, его ждала Чечня...
     Все было, как всегда, внезапным. В четыре утра батальон подняли по тревоге, Владимира начальство перед строем поздравило с назначением на должность командира роты. Потом объявили приказ: его роту ждали Джане-Ведено, Дышне-Ведено вкупе с прочими географическими названиями, кои тогда часто мелькали в сводках новостных каналов в контексте боевых действий.
     Взводный да ротный на войне - главная офицерская движущая сила. Лейтенанту или старшему лейтенанту всего 23 или 25 лет. А на нем лежит ответственность за десятки жизней. И малейшая командирская ошибка подчас обходится очень дорого. До сих пор гвардии майор считает своей командирской удачей то, что ни один из его подчиненных не был ранен, не погиб там, где на горных склонах шли жестокие схватки.
     В том бою возле Тезен-Калы, за который гвардии полковник Владимир Белявский был удостоен звания Героя России, рота Данькива держала оборону бригадного опорного пункта. Февральской ночью 2003-го в горячке ротный не заметил, как его продул на «броне» ледяной ветер. Наутро дикая боль пронзила тело, застудился ведь нещадно, да так, что пришлось врачам спасать обезболивающими уколами. Доктора гнали Владимира в госпиталь, мол, зачем терпеть нечеловеческие муки? А командирская совесть не позволяла уйти с позиций, с заданий, хоть ты, командир, и страдаешь физически, голова-то у тебя работает, нельзя вот так просто бросить своих парней на неопытных и необстрелянных взводных. Лейтенанты еще станут настоящими офицерами. Пока же надо их «вести», учить, как делал это его первый комбат. На войне ведь нет мелочей. Боли донимали его еще с полгода. Поневоле поражаешься силе воли этого человека, потом Владимир по совету одного из докторов начал вытягивать позвоночник на перекладине. Помогло. Сейчас в его кабинете находится тренажер, для замкомбата 120-килограммовая штанга - нормальный «рабочий» вес.
     Владимир из командирской сумки достает сейчас обычный, хоть и видавший виды, складной нож. В память о друге, о лейтенанте Александре Санникове, он оставил по обычаю лишь эту вещицу. Санников, командир саперного взвода, как специалист был незаменим на той горной, минной войне. Даже приблудного пса, кавказскую овчарку, он научил искать взрывчатку. Взводного саперов боевики поймали на ловушке: не заметил сапер проводка, который тянулся от обезвреженной им мины к «дублю», установленному для него как месть за сотни других обезвреженных фугасов.
     Годы в горном краю прошли во внешне неприметной боевой работе. Ведь война отнюдь не парад, не кино. Главной задачей роты было обеспечить безопасность при проводке колонн. Для чего его бойцы шли первыми по предполагаемому маршруту и проверяли, нет ли мин, не спрятались ли засады. В день получалось пройти на пределе внимания не один десяток километров - в жару и холод, в дождь, снег. Его роте довелось познать сполна пехотную науку окапываться в полный рост да еще в каменистом грунте. Потом, когда попали под обстрел, поняли: нет, не зря были потрачены все труды и стерты в кровь шанцевым инструментом ладони.
     Горечь от гибели друзей не минула Владимира. 9 мая 2002 года он дежурил, когда пришла страшная весть: в День Победы под парадным расчетом «черных беретов» взорвался фугас огромной разрушительной силы. Он бросился к тому перекрестку, увидел окровавленные людские тела... Тезка, старшина роты, мастер кормить и обогревать в самых суровых условиях гвардии прапорщик Владимир Богатов тоже лежал, истекая кровью. В больнице, после ампутации второй ноги, Володино сердце не выдержит. Вот где она, настоящая рана в сердце...
     Впрочем, даже сейчас, спустя девять лет службы, спустя годы и годы, проведенные в неспокойных «горячих точках», гвардии майор с искренним уважение отзывается о народах Кавказа. Старшина роты гвардии старший прапорщик, сейчас уже запаса, Резван Алесханов - профи, у которого век учись, а всему так и не научишься. Именно он придумал, как в условиях невероятной антисанитарии в горах поддерживать в чистоте и матросов, и офицеров. Кипятильный бак для воды был до невероятности прост в устройстве, представлял собой металлическую емкость с герметичной крышкой и небольшой топкой внизу, по образу и подобию полевой кухни. При всей незамысловатости «агрегата» кипяток он «поставлял» из всего, что содержало воду, - от снега и льда до студеной горной воды. И само понятие «вошь» морпехи воспринимали только теоретически.
     Все важно, все играет свою роль на войне для солдата и офицера. А еще важней для командира - не потерять себя в мирной службе. Ведь как оно бывает: там, на горных кручах да под пулями, командир чувствует себя востребованным, на своем высоком месте, в своей родной стихии. А как только возвращается в места постоянной дислокации, то в боевом лейтенанте будто что-то надламывается, неинтересными ему становятся мирные будни. Да только вся офицерская служба и есть эти «неинтересные» будни, когда на занятиях и на полевых выходах осваивается только внешне простая, всегда востребованная в России солдатская наука. Полтора года назад гвардии майор Владимир Данькив получил назначение в Астрахань заместителем командира батальона морской пехоты. Должность - самая офицерская. Ведь в ведении гвардии майора находится боевая подготовка, именно, то, что он любит и знает. На полигоне он способен по праву требовать с подчиненных по высшей шкале, учить их тому, что сам осваивал в боях не учебных - реальных, под огнем противника.