Уважаемая редакция, из школьной программы истории нам всем известно, что первая революция в России (1905 - 1907 гг.) произошла «в результате глубоких политических и социально-экономических противоречий, сложившихся ранее и обострившихся в начале ХХ века». Противоречия действительно существовали, как и ошибки в политике императора Николая II - не самого лучшего правителя из династии Романовых. Но было и другое - целенаправленная подрывная деятельность иностранных держав и финансовых кругов Запада, предательство и некомпетентность отечественной бюрократии. В этой связи мое внимание привлек размещенный в Интернете материал «Чему учат учебники истории», подготовленный «Екатеринбургской инициативой». Думается, он будет интересен и читателям «Красной звезды» (взял на себя смелость несколько сократить его для удобства восприятия).
     
     Несмотря на то, что в Российской империи было множество социальных, сословных, нравственных и иных противоречий, ни одно из них не могло быть само по себе достаточным поводом для той чудовищной смуты, какая случилась в начале ХХ века. Смута эта была вызвана искусственно, обманом большинства населения. Никакого всеобщего народного бунта против царской власти в России в 1905 году не было.
     Николай II вступил на престол при полном внешнем спокойствии. Внутреннее положение России казалось надежным. Русское политическое море, взволнованное великими реформами Александра II, постепенно успокаивалось так называемыми контрреформами Александра III. Тем не менее Николай II принял Россию в преддверии величайших испытаний. Технический прогресс в странах Западной Европы и отставание России в этой области заставляли русскую верховную власть все время искать возможности, чтобы это отставание не стало безнадежным. Нужно было в кратчайшие сроки создавать собственную мощную экономику, совершить коренную перестройку всей экономической жизни России. Но у России не было ни достаточных средств, ни достаточных возможностей для осуществления своих амбициозных планов.
     Император Николай II поддержал курс на индустриализацию России. Однако не во всех русских правящих кругах испытывали удовлетворение от подобного явления. Особенно этим было недовольно большинство дворянства, которое вследствие индустриализации беднело и теряло рычаги власти. Именно в первую очередь экономическими причинами было вызвано участие представителей дворянства в оппозиционной деятельности в конце XIX века. Многие из них считали, что самодержавие перестало выполнять по отношению к дворянству прежнюю охранно-попечительскую функцию, отдав преимущество буржуазии. В 1896 году киевский предводитель дворянства князь Н.В. Репнин даже заявил, что «самодержавия в истинном его смысле в России не существует».
     Но и буржуазия, которая, казалось бы, должна была всецело поддерживать самодержавие, также стремилась его ограничить, считая, что оно препятствует ей занять то господствующее положение, которое раньше занимало дворянство. В своем стремлении ограничить самодержавие во многом антагонистические дворянство и буржуазия объединялись и находили союзников в лице конституционалистов и так называемых новых либералов, которые, как им казалось, лучше выражали их интересы, чем самодержавие. Естественно, что этим пользовались как крайние левые группировки внутри страны, так и влиятельные иностранные силы, стремившиеся ослабить или уничтожить Российскую империю.
     К этому следует добавить неразрешенные вековые проблемы крестьянства, которые к началу ХХ века особенно обострились в связи с развитием капитализма в России. Империя оставалась в основном крестьянской страной. Согласно переписи населения 1897 года крестьянство составляло 77,1 процента от всего населения. Исключительно высокие темпы рождаемости и одновременно дробление крестьянских хозяйств привели к тому, что в европейской России крестьянам стало остро не хватать земли. Этой нехватке сопутствовало падение цен на хлеб, вызванное завозом в Россию иностранного зерна.
     Если недовольство крестьян носило, в общем, чисто экономический характер и врагам империи так и не удалось придать ему характер политический, то с рабочим классом дело обстояло иначе. К началу ХХ века пролетариат превратился в один из основных классов российского общества, в важный фактор в расстановке социальных сил. К 1900 году численность рабочего класса насчитывала более 12 млн. человек. Крестьянское происхождение большинства рабочих накладывало на них свой отпечаток. Многие рабочие постоянно поддерживали связь с деревней, сохранили во многом крестьянское мышление. Попав в город, рабочие пытались скопировать крестьянские формы хозяйствования, создавая рабочую артель наподобие крестьянской общины. Артель, как и община, по своей сути была явлением антикапиталистическим, ничего подобного которому не было в Западной Европе. Но рабочее самоуправление сталкивалось с непониманием и сопротивлением большинства хозяев заводов и их администраций. Последние стремились управлять производством по западному образцу, игнорируя рабочее самоуправление. Именно в этих нравственно-бытовых проблемах, а не в жесткой эксплуатации рабочих со стороны правительства и собственников таилось главное недовольство рабочего класса.
     Что же касается материального положения рабочих, то оно было разным для различных категорий рабочих, часто нелегкое, но и не катастрофическое, при том имело четкую тенденцию к улучшению. При Николае II в 1897 году был установлен нормированный рабочий день, он не должен был превышать в будние дни 11 часов, а в праздничные дни - 10 часов в сутки. Отметим, что законодательно рабочий день был ограничен тогда лишь в четырех государствах Европы: Франции, России, Австро-Венгрии и Швейцарии.
     Обстановка фабрики, жесткие временные рамки работы, дисциплина, царящая на заводах, - все это угнетало вчерашнего крестьянина. Участились случаи прогулов, пьянства. К любой забастовке, к любому митингу рабочих немедленно примазывались темные личности, как правило не из среды рабочих, которые выдвигали политические лозунги и подстрекали рабочих на новые стачки и забастовки...
     Так называемая первая русская революция была развязана внешними силами при поддержке российских революционеров. Главной целью определенных кругов Запада было вывести Россию из числа опасных экономических конкурентов. Моральную поддержку враги России находили в среде так называемого российского передового общества.
     Быстрые темпы экономического роста России в начале ХХ века вызывали за рубежом крайнюю обеспокоенность. Прежде всего этим ростом были недовольны Великобритания и США. Их интересы все более сталкивались с интересами России на Дальнем Востоке и в Средней Азии. Главным соперником в Дальневосточном регионе для России была императорская Япония, которая с каждым годом усиливала свою военную мощь, стремилась к агрессивной экспансии в Китае и Корее.
     Великобритания и США начали активно снабжать Японию деньгами и оружием и всячески разжигать ее конфликт с Россией. Отвергнув все миролюбивые предложения России, 24 января 1904 года Япония разорвала дипломатические сношения с нашей страной, а 27 января вероломно и без объявления войны напала на Россию. Япония долго готовилась к войне, стремилась к ней, за ее спиной стояли могущественные державы. Но, несмотря на военные успехи в Маньчжурии, время работало против армии микадо. Николай II был убежден, что 1905 год непременно принесет русскому оружию победу. На это у него были все основания.
     В этих условиях Японии как воздух была необходима смута в России. Вопреки распространенному мнению о том, что «царское правительство вчистую и позорно проиграло войну японцам», для последних каждый месяц кампании давался все тяжелее. Война измотала до предела силы японской экономики. К концу 1904 года Япония была на грани экономического и военного истощения, тогда как Россия, наоборот, набирала силы. Было ясно, что в 1905 году русская армия переломит ситуацию в свою пользу.
     Япония начинает активное финансирование российских революционных партий. Ее разведка в лице своего оперативного работника полковника Акаси принялась искать выходы на русских оппозиционеров. С самого начала войны Акаси встретился с финским националистом К. Циллиакусом, в марте 1904 года - с польскими радикалами. Акаси договорился с финнами и поляками о сотрудничестве и финансировании их революционной деятельности.
     Осенью 1904 года Акаси финансирует оппозиционную конференцию в Париже, принявшую резолюцию о свержении самодержавия. Кадеты, эсеры, бундовцы и т.п., собравшиеся на «съезде русской оппозиции», многие сами того не подозревая, являлись орудием японского шпионажа.
     К концу июня 1904 года Акаси встречается с представителем грузинской революционной группировки федералистов-революционеров «Сакартвело» Г.Г. Деканози (Деканозовым) и с лидером армянской экстремистской организации «Дашнакцутюн» графом И. Лорис-Меликовым. В результате этих встреч был разработан план организации беспорядков на Кавказе.
     Другой силой, сыгравшей активную роль в финансировании русской революции, стали некоторые американские финансовые круги, объявившие настоящую войну России. Эта война сопровождалась как финансированием революционных партий, так и отказом предоставлять кредиты русскому правительству, которое в них было очень заинтересовано как для успешной индустриализации, так и для ведения войны с Японией. На эти деньги в России начинают создаваться «отряды самообороны», которые на самом деле являлись группами боевиков.

     (Окончание следует.)