В КОНЦЕ ИЮЛЯ на российском Дальнем Востоке побывал председатель Правительства РФ Владимир Путин, который лично дал старт сварки первого стыка нового газопровода «Сахалин – Хабаровск – Владивосток». Строительство намечено осуществить в рекордные сроки – магистраль будет сдана летом 2011 года. «Столь масштабный проект Россия осуществляет в условиях кризиса, – подчеркнул глава правительства. – Для нас принципиально важно создание нового центра газовой промышленности на Дальнем Востоке и в Восточной Сибири. Эта работа будет идти одновременно с масштабной газификацией поселков и городов дальневосточного региона. По сути, эта работа уже началась в девяти субъектах Российской Федерации. Специально для решения такой крайне чувствительной для граждан проблемы подготовлена специальная генеральная схема газоснабжения и газификации Дальневосточного федерального округа».
     Пропускная способность трубо-провода на первом этапе составит 6 млрд. кубометров газа в год, в дальнейшем он сможет обеспечить транспортировку около 30 млрд. кубометров. Строительство новой магистрали станет одним проектов, призванных переломить негативные тенденции в развитии самых восточных районов России, которые после распада СССР оказались в 1990-е годы фактически вне поля внимания федерального центра. Отсюда – деградация инфраструктуры, уменьшение численности населения...
     Июльская поездка премьер-министра стала еще одним проявлением взятого Москвой курса на ускорение социально-экономического развития своего Дальнего Востока, укрепление позиций России на берегах Тихого океана. Нынешними планами предусматривается, что Дальний Восток и Восточная Сибирь в обозримом будущем будут давать 150 млрд. кубометров газа, что сравнимо со всем объемом экспорта российского газа в европейские страны. По словам главы правительства, Россия располагает в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке примерно 40 трлн. кубометров «голубого топлива». «Такими запасами не обладает вообще ни одно государство мира!» – заявил он в телеинтервью Первому каналу. Проводимая работа по газификации городов и поселков, разбросанных на гигантских просторах востока России, сопоставима с крупнейшими индустриальными проектами в отечественной истории. Газификация коснется не только непосредственно Дальневосточного региона, но и Красноярского края, Якутии, Иркутской области, Камчатки.
     Основной ресурсной базой для газопровода «Сахалин – Хабаровск – Владивосток» станут месторождения острова Сахалин. Но только их ресурсов, видимо, не хватит. Потребность в «голубом топливе» регионов Дальнего Востока оценивается к 2020 году в объеме 19 млрд. кубометров, а объемы сахалинского газа вряд ли превысят 11,5 млрд. кубометров. В связи с этим предполагается построить еще один газопровод – «Якутия – Хабаровск – Владивосток», чтобы задействовать якутские месторождения.
     НА ПЕРВЫХ порах (2011 – 2014 гг.) топливо будет поступать с нефтегазового проекта «Сахалин-1», которым управляет американская нефтяная компания ExxonMobil. Собственный ресурс для прокачки «Газпром» получит не ранее 2014 года, когда, как ожидается, начнется добыча «голубого топлива» в рамках проекта «Сахалин-3» (газовые запасы – 1,3 трлн. кубометров).
     Наша справка. Проект «Сахалин-1», оператором которого выступает Exxon Neftegas Limited, включает в себя разработку трех морских месторождений: Чайво, Одопту и Аркутун-Даги. Извлекаемые запасы составляют 485 млрд. кубометров природного газа и 307 млн. тонн нефти. В проекте участвуют Exxon Neftegas Limited (30 проц. акций ), японский консорциум SODECO (30 проц.), индийская компания ONGC (20 проц.) и два дочерних предприятия «Роснефти» (20 проц.).
     Изначально, судя по сообщениям СМИ, ExxonMobil намеревалась организовать поставки добываемого газа в Китай, что позволило бы получить больше прибыли, чем от продажи «голубого топлива» по внутрироссийским ценам. Американская компания, поясним, работает в России на основании соглашения о разделе продукции, вследствие чего она формально не попадает под предусмотренный российским законодательством запрет на поставки «голубого топлива» за рубеж в обход экспортных каналов «Газпрома». Еще в 2006 году американцы вели переговоры с китайской компанией CNPC. Но в сложившейся ситуации, когда под строящийся газопровод «Сахалин – Хабаровск – Владивосток» пока нет ресурсной базы, американцы, скорее всего, пойдут на встречу пожеланиям российской стороны.
     Помимо строительства газопровода до Владивостока планируется построить в Приморском крае газохимический комплекс и завод по производству сжиженного природного газа (СПГ) для продажи его в азиатские страны и США. Этим Россия откроет для себя второй (после европейского) рынок для продажи углеводородного сырья.
     Намеченные стройки требуют значительных финансовых вложений. Большие надежды возлагались в связи с этим до последнего времени на Японию, которая уже получает СПГ в рамках проекта «Сахалин-2» (после выхода проекта «Сахалин-2» на полную мощность доля российского СПГ на японском рынке превысит 8 процентов). Москве было бы выгодно привлечь японский бизнес для финансирования строительства газопровода «Сахалин – Хабаровск – Владивосток». Японской стороне не раз предлагалось теснее сотрудничать в нефтегазовой сфере. В частности, японские компании могли бы принять участие в строительстве завода по производству сжиженного природного газа и газохимического комплекса в Приморском крае.
     Наша справка. Япония занимает четвертое место в мире по объемам энергопотребления, но практически не обладает собственными энергоресурсами. Объем потребляемого в стране газа составляет около 80 млрд. кубометров в год (весь объем импортируется морским путем в виде СПГ). Доля газа в энергопотреблении Японии в настоящее время составляет 14 процентов и имеет тенденцию к увеличению. Япония импортирует в виде СПГ 100 процентов потребляемого газа, занимая первое место в мире по его импорту.
     
     К СОЖАЛЕНИЮ, развитию экономического сотрудничества между Россией и Японией не содействует политизация некоторыми общественными кругами Страны восходящего солнца темы территориальной принадлежности Южных Курил. Летом с.г. парламент Японии одобрил принятие поправок к закону «Об особых мерах для форсирования решения проблемы Северных территорий» (принят в 1982 г.), которые в нем обозначены как «неотъемлемая» часть японского государства. В ответ российские парламентарии и представители региональных администраций высказались за прекращение ведущихся с 1992 года безвизовых обменов между жителями Японии и Южных Курил.
     Позиция Москвы по этому вопросу четко сформулирована Президентом РФ Дмитрием Медведевым в итальянском городе Аквила по итогам его встречи с премьер-министром Японии Таро Асо в период очередного саммита «Группы восьми» (G8). Он призвал не создавать чрезмерного ажиотажа вокруг темы территориальной принадлежности Южных Курил, на которые претендует Япония: «Желательно эту тему не политизировать до такой степени». «Я понимаю, что есть позиции парламента, есть позиции истеблишмента, есть позиции общества, – сказал глава российского государства. – Но для создания нормальной прагматической атмосферы переговоров желательно не создавать дополнительных поводов для напряжения у другой стороны». По его словам, за последнее время японская сторона такие поводы создала с «использованием абсолютно неприемлемых для российской стороны формулировок».
     Наша справка. Япония претендует на четыре южнокурильских острова – Итуруп, Кунашир, Шикотан и Хабомаи, ссылаясь на двусторонний Трактат о торговле и границах 1855 года, по которому граница была определена между островами Уруп и Итуруп и спорные ныне острова были признаны японскими. Позиция Москвы состоит в том, что Южные Курилы вошли в состав СССР, правопреемницей которого стала РФ, по итогам Второй мировой войны. Российский суверенитет над ними имеет соответствующее международно-правовое оформление и сомнению не подлежит. Но Токио ставит в зависимость от решения территориального спора подписание мирного договора между двумя странами, который до сих пор отсутствует.
     Японские государственные структуры, по мнению представителей российской дальневосточной общественности, не спешат помогать развитию Южных Курил, чтобы закрепить на них граждан России. Интересный пример привел в связи с этим недавно заместитель председателя комитета международных, внешнеэкономических и межрегиональных связей Сахалинской области Сергей Пономарев в беседе с журналистом: «Через раздачу гуманитарной помощи, практику безвизовых обменов японцы пытаются влиять на сознание не только курильчан, но и всех россиян, если удается, создавая образ этакого «добренького дядюшки» из-за моря. Однако далеко не всем известно о том, что «добрый дядя» фактически устроил экономическую блокаду муниципальных образований, находящихся на Курильских островах. Кстати, такого рода ограничения не применяются ни к одному из районов, расположенных на Сахалине. <...> Делается все для того, чтобы не допустить на Курилы предприятия с японскими инвестициями, а также заблокировать поставки товаров непосредственно из Японии. Давайте вспомним историю со шпунтом. Он потребовался для глубоководного пирса в Южно-Курильске, который строится для того, чтобы уйти от перегрузки контейнеров и пересадки пассажиров на плашкоут. Шпунтовые стальные сваи наши строители закупили в Японии, за что фирма, продавшая их, получила нагоняй от министерства иностранных дел. И следующую партию шпунта пришлось закупать в Корее».
     ЭКОНОМИЧЕСКОМУ сотрудничеству с Японией на Дальнем Востоке есть альтернатива в лице других государств Восточной Азии, прежде всего Южной Кореи и Китая. У этих стран, кстати, отношения со средневековых времен развиваются далеко небезоблачно. В исторической памяти корейского и китайского народов живы воспоминания о японской агрессии в первой половине XX века. Да и сегодня в треугольнике Токио – Пекин – Сеул немало противоречий – в основном экономического рода. Имеются и территориальные споры.
     Осенью прошлого года правительство Южной Кореи было вынуждено даже выразить протест в связи с очередным проявлением претензий Японии на спорные острова Токто, расположенные в западной части Японского моря. «Правительство Республики Корея, – заявил представитель МИД Южной Кореи Мун Дэ Йон, – выражает протест против характеристики островов Токто как японских, содержащейся в изданной 5 сентября Белой книге по вопросам обороны». С точки зрения Сеула, острова Токто являются корейской территорией исторически, географически и по международному праву.
     Отношения России с Южной Корей имеют ныне устойчивую тенденцию к расширению. Сеул становится одним из ключевых партнеров Москвы в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР), в который неуклонно перемещается центр мировой экономической активности. Прошлогодний визит президента Южной Кореи Ли Мен Бака в Москву и его результаты уже дали основание экспертам вести речь об изменении геоэкономических раскладов во всем АТР. Нынешнее руководство Южной Кореи, чья экономическая программа ставит своей целью удвоение национального дохода на душу населения, заинтересовано в развитии связей с богатой природными ресурсами Россией. Уже имеются договоренности, согласно которым это азиатское государство начиная с 2015 года будет получать ежегодно в течение 30 лет 10 млрд. кубометров природного газа. Предполагается, что газ будет поступать в Южную Корею по транскорейскому трубопроводу, идущему из России через КНДР.
     Намечено также воссоздать Транскорейскую железную дорогу и стыковать ее с Транссибом. Восстановление участка Раджин – Туманган – Хасан займет, как считают специалисты, не более пяти лет. В ходе переговоров российская сторона приветствовала намерение Сеула участвовать в конкурсах и аукционах на право пользования недрами и строительстве нефте- и газохимических комплексов, станций сжиженного газа в регионе российского Дальнего Востока.
     Разумеется, надо учитывать, что перспективы развития экономических отношений России с Южной Кореей во многом зависят от военно-политической ситуации на Корейском полуострове, которая остается нестабильной из-за известной ядерной проблемы. Появление еще одного ядерного государства дает повод радикальным кругам в Японии и в некоторых других странах ставить вопрос об обзаведении этих государств ядерным оружием, что чревато новым витком ядерных вооружений с непредсказуемыми последствиями. Поэтому не исключено, что для поставок российского «голубого топлива» в Южную Корею придется прокладывать подводный газопровод, чтобы обойти территорию КНДР.
     В ЧИСЛЕ приоритетных партнеров России находится, конечно, и Китай, который не меньше других восточно-азиатских государств заинтересован в получении из России углеводородного сырья. Для Москвы выстраивание добрососедских отношений с Пекином важно во многом потому, что Китай постепенно превращается во вторую мировую сверхдержаву, занимая в системе международных отношений нишу, которую после Второй мировой войны занимал СССР, доведенный Михаилом Горбачевым до распада в результате неумелых реформ.
     Важным проектом в российско-китайских экономических отношениях станет строительство отвода от нефтепровода Восточная Сибирь – Тихий Океан (ВСТО) на Китай. Согласно договоренностям с китайской стороной Пекин предоставляет кредиты «Роснефти» и «Транснефти» в сумме 25 млрд. долларов в обмен на долгосрочные поставки нефти из России в Китай по трубопроводу Сковородино – Мохэ («Роснефть» – 15 млрд., «Транснефть» – 10 млрд. долларов). Объем ежегодной поставки нефти – 15 млн. тонн, срок этого контракта и кредитного соглашения – 20 лет. Строительство нефтепровода будет завершено в конце 2010 года. На сегодняшний момент Россия уже поставляет нефть в Китай в объеме 9 млн. тонн железнодорожным транспортом.
     Наша справка. Экспортный трубопровод Восточная Сибирь – Тихий океан строится для поставок российской нефти в страны Азиатско-Тихоокеанского региона. Мощность первой очереди нефтепровода составит 30 млн. тонн (ввод – в конце декабря 2009 г). Мощность второй очереди – 50 млн. тонн.
     Импорт углеводородного сырья из России важен для Китая и по экологическим соображениям, чтобы изменить структуру энергетического баланса. 70 процентов энергии Китаю дает сжигание каменного угля. Вынужденная ставка на этот вид топлива приводит к загрязнению окружающей среды и наносит густонаселенному Китаю большой ущерб. По данным западных природоохранных организаций, использование угля обходится КНР в колоссальные суммы в виде косвенных издержек – ущерб окружающей среде, затраты на медицину и т.д. (в 2007 г., по оценкам, – 1,7 трлн. юаней, т.е. 248 млрд. долларов). Финансовые потери из-за угольной зависимости китайской экономики эквивалентны примерно 7 процентам годового ВВП.
     Этим объясняется интерес Китая к получению природного газа с территории бывшего СССР. Пекину уже удалось договориться с тремя республиками Центральной Азии (Туркменистаном, Узбекистаном и Казахстаном) о прокладке трубопровода на запад КНР для импорта туркменского газа. Большой интерес проявляется и к «голубому топливу» из России, однако переговоры на эту тему идут сложно. Организация экспорта по трубопроводу «Алтай», который должен был соединить месторождения Западной Сибири с Синьцзян-Уйгурским автономным округом на западе Китая (объем ежегодных поставок – 30-40 млрд. кубометров), оказалась сопряженной с рядом трудностей: сложные природно-климатические и инженерно-геологические условия строительства газопровода, прохождение через особо охраняемые природные территории, недостаточность ресурсной базы, проблема ценообразования и т.д. Поэтому Китай в ближайшие годы отдаст приоритет покупке туркменского «голубого топлива» и расширению импорта СПГ.
     Так или иначе у России открываются в Азиатско-Тихоокеанском регионе огромные экономические возможности. Европейский Союз, в штаб-квартире которого много говорят о диверсификации импорта нефти и газа, может оказаться перед фактом, когда Москва в рамках диверсификации своего экспорта повернется лицом на Восток, оставив «вечно недовольную Европу» со всеми ее экономическими и социальными проблемами.