Родина сказала - надо!
     Победное лето 1945 г. ознаменовалось грозными для мира событиями. 16 июля США испытали свою первую атомную бомбу, а 6 и 9 августа осуществили атомные бомбардировки японских городов Хиросима и Нагасаки, принесшие огромные жертвы и разрушения. Не имевшие какого-либо военного значения для уже близившегося поражения Японии в войне бомбардировки явно продемонстрировали ядерные амбиции США, их намерения диктовать свою волю другим странам.
     Все это вынудило политическое руководство СССР резко форсировать работы по созданию собственного ядерного оружия. 20 августа 1945 г. Государственный Комитет Обороны создает под председательством Л.П. Берии Спецкомитет, которому поручается возглавить эти работы, а для непосредственного руководства исследованиями, разработками, производством по атомной проблеме при Совнаркоме СССР образуется Первое Главное управление (ПГУ) - предшественник будущего Минсредмаша.
     Среди большого числа работ, развернутых по многим направлениям, к концу 1945 г. на первый план вышли разработка конструкции и сооружение уран-графитового «котла» - промышленного реактора для наработки в нем плутониевой «начинки» атомной бомбы. Именно этому способу получения ядерного заряда как наиболее быстро реализуемому в условиях неисчислимых трудностей послевоенного времени отдавал предпочтение И.В. Курчатов - научный руководитель советского Атомного проекта, начальник лаборатории № 2 АН СССР (ныне РНЦ «Курчатовский институт»). В документах тех лет «котел» в силу особой секретности именовался и «агрегатом № 1», и «проектом № 1859». Впервые свое обозначение «А», ставшее потом широко известным, он получил в материалах проекта, разработанного в НИИ химического машиностроения. Один экземпляр этих материалов и поныне хранится в архиве ОАО «Ордена Ленина НИКИЭТ им. Н.А. Доллежаля» - преемника коллектива авторов проекта. На титульном листе пояснительной записки - подписи И.В. Курчатова и Н.А. Доллежаля, дата - июнь 1946 г.
     А началась разработка конструкции реактора со встречи в первых числах января того же года Игоря Васильевича с директором НИИхиммаша Н.А. Доллежалем. Как писал Николай Антонович в своей книге «У истоков рукотворного мира», Курчатов, шутливо убеждая его взяться за выполнение совершенно новой, весьма далекой от тематики НИИхиммаша задачи, говорил: «...До сих пор вы работали на молекулярном уровне, а теперь придется работать на атомном. Только и делов...» И далее, уже серьезно: «...Нам необходимо в кратчайший срок создать урановый «котел» промышленного назначения. В нем будет происходить цепная реакция деления урана и нарабатываться плутоний - радиоактивный элемент, которого не существует в природе...»
     Почему в работы по Атомному проекту был включен НИИхиммаш? Начнем с того, что в стране в то время вообще не было инженеров-конструкторов по ядерным реакторам. Уже позднее, осмысливая поставленную И.В. Курчатовым задачу, Николай Антонович убеждается в правоте его доводов: «...Мы больше других привыкли иметь дело с экстремальными условиями, в которых должны работать наши машины... И это, наверное, делало нас чуточку больше других приспособленными к созданию неординарных устройств...» Добавим, что созданный в 1943 г. Н.А. Доллежалем институт располагал специалистами в различных областях - теплообмене, гидравлике, прочности, материаловедении, коррозии и др. Кроме того, он был одним из немногих в стране научных учреждений, соединивших в себе как конструкторские и исследовательские подразделения, так и опытное производство.
     По постановлению Совнаркома СССР от 28 января 1946 г. для разработки проекта реактора в НИИхиммаш под началом его директора из опытнейших конструкторов и исследователей формируется «Особый сектор гидрооборудования» («Гидросектор»). Через несколько лет для решения задачи создания ядерной энергоустановки для первой в СССР атомной подводной лодки на его базе будет образован специальный Научно-исследовательский институт № 8 (НИИ-8) - сегодняшний НИКИЭТ. Группы инженеров в «Гидросекторе» возглавили ближайшие помощники Н.А. Доллежаля - П.А. Деленс, В.В. Рылин, М.П. Сергеев, Б.В. Флоринский, В.В. Вазингер. Работы разворачивались в теснейшем контакте с физиками-атомщиками - сотрудниками И.В. Курчатова, в напряженнейшем ритме из-за крайне малых заданных сроков, при постоянном жестком контроле правительственных органов (напомним, что «сверху» Атомный проект опекал шеф МВД Л.П. Берия).
     Основой технического задания на проектирование (ввиду большой государственной важности оно было выдано также ГСПИ-11 (ныне ВНИПИЭТ) и ОКБ «Гидропресс») стала известная И.В. Курчатову схема американского реактора с горизонтальным расположением графитовой кладки и технологических каналов, в которых размещались охлаждаемые проточной водой урановые блоки. Анализируя достоинства и недостатки предложенной в техническом задании схемы, возможности и последствия ее реализации, главный конструктор Доллежаль настойчиво ищет новые, более рациональные и эффективные пути решения задачи. Он предлагает развернуть кладку и каналы на 90 градусов, сделать их вертикальными. При этом проще и надежнее решаются вопросы предотвращения опасных деформаций каналов и графитовых колонн, загрузки и выгрузки урановых блоков, их охлаждения водой, размещения средств управления цепной реакцией и др. Первые наброски аппарата с вертикальной схемой, преимущества которой были не сразу оценены даже Курчатовым, стали началом разработки проекта по этому варианту, хотя в «Гидросекторе» продолжились работы и по горизонтальной схеме.
     В марте 1946 г. авторитетная комиссия ученых и руководителей Атомного проекта СССР одобряет представленный Н.А. Доллежалем вертикальный вариант реактора. В июне, как уже отмечалось, выпускается его проект. Научно-технический совет ПГУ из 5 представленных к рассмотрению проектов выбирает этот, и 13 августа 1946 г. специальным Постановлением Совета Министров СССР он принимается для реализации, а НИИхиммашу поручается разработка рабочих и монтажных чертежей. Здесь уместно отметить, что творческий подход, изобретательность Н.А. Доллежаля и его соратников, проявленные ими в работах по реактору «А», побуждали И.В. Курчатова и в дальнейшем выдвигать Николая Антоновича на роль главного конструктора ряда необычных ядерных реакторов различного назначения, таких как «АИ», «АМ», «ЭИ-2», ИГР и др. Что же касается предложенной Н.А. Доллежалем вертикальной схемы, то она была принята для всех последующих отечественных уран-графитовых аппаратов - промышленных и энергетических, а в 1950-х гг., когда начались контакты с зарубежными специалистами, получила и международную известность.
     Параллельно с проектированием реактора «А» во многих проектных, научно-исследовательских организациях, промышленных предприятиях страны были развернуты работы по поиску решений, необходимых для создания первого в стране промышленного реактора. Проблем было множество: требовалось изготовить сотни тонн графита с уникальными характеристиками, подобрать пригодные для каналов и оболочек урановых блоков алюминиевые сплавы, найти способы их защиты от коррозии, найти и добыть десятки тонн урана, изготовить из него загрузку будущего реактора и т.д. Большинство работ начиналось практически с нуля и выполнялось в труднейших условиях после недавно закончившейся Великой Отечественной войны.
     В самом НИИхиммаше на опытных образцах проверялись и отрабатывались технические решения конструкторов по основным узлам реактора. Был, в частности, создан полномасштабный 16-канальный стенд с графитовыми колоннами, имитаторами урановых блоков, подачей охлаждающей воды, средствами замера ее параметров. Для сооружения стенда из-за его большой высоты пришлось даже использовать одну из лифтовых шахт здания института. Испытания на стенде шли круглосуточно, их ходом и результатами регулярно интересовались И.В. Курчатов, руководители ПГУ, приезжавшие в НИИхиммаш.
     Во второй половине 1946 г. на Южном Урале разворачиваются строительные работы в месте размещения (ныне г. Озерск) будущего комбината № 817 (ныне ПО «Маяк») с первым реактором и другими необходимыми производствами для получения плутония. А в следующем году по рабочим чертежам «Гидросектора» и под наблюдением его сотрудников на ряде предприятий страны начинается изготовление узлов реактора, в том числе значительной части из них на заводе № 92 (ныне ОАО «Нижегородский машиностроительный завод»). Кстати, конструкторы заводского КБ предложили более удачное решение для механизмов выгрузки урановых блоков из реактора, и оно было принято главным конструктором. К концу 1947 г. на комбинате возводится коробка здания реактора и начинаются сборка и установка уже поступивших многотонных металлоконструкций аппарата, прокладка десятков километров труб и кабелей. Монтаж оборудования реактора осуществляют коллективы наиболее опытных работников, принимавших участие в проектных и конструкторских разработках, изготовлении узлов аппарата. Бригаду НИИхиммаша возглавляет Н.А. Доллежаль. Ежедневно контролирует график выполнения монтажных работ начальник Первого Главного управления Б.Л. Ванников.
     В конце мая 1948 г. монтажные и пуско-наладочные работы завершены, и под руководством И.В. Курчатова реактор загружается урановыми блоками, осуществляется пуск «сухого» аппарата. После подачи воды в каналы реактор догружается ураном, и 10 июня, как писали И.В. Курчатов, начальник комбината Б.Г. Музруков и главный инженер Е.П. Славский в своей докладной записке на имя Л.П. Берии: «...В 19 часов после закладки в реактор 72.600 кг урана началась цепная реакция при наличии воды в технологических каналах. Таким образом, окончательно проверены главные исходные данные, лежащие в основе проекта, и впервые в Советском Союзе осуществлена ядерная реакция при наличии охладителя в системе...» С 19 по 22 июня 1948 г. реактор выводится на проектную мощность.
     Начальный период эксплуатации был трудным. Сказывалось многое: недостаток знаний у физиков, конструкторов, материаловедов в совершенно новой области науки и техники, нарушения технологии изготовления некоторых узлов аппарата и вспомогательного оборудования, сложности освоения эксплуатационным персоналом систем контроля тепловых и гидравлических параметров работы реактора, использовавший к тому же обычные промышленные довольно архаичные приборы (других в стране просто не было). В январе 1949 г. пришлось даже останавливать реактор для ремонта с извлечением всех урановых блоков (в том числе и уже облученных) и их временным складированием для последующей загрузки, поскольку в аппарате находился весь имевшийся в то время в СССР металлический уран. После ремонта, продолжавшегося около 2 месяцев, реактор снова выводится на мощность, и наработка плутония для первой советской атомной бомбы продолжилась.
     Долгожданным итогом работы тысяч ученых, инженеров, рабочих страны, в том числе и коллектива «Гидросектора», стало успешное испытание бомбы на Семипалатинском полигоне 29 августа 1949 г., покончившее с монополией США на ядерное оружие. Вспоминая эту теперь уже далекую эпопею, Николай Антонович в одном из интервью незадолго до своего 100-летия говорил: «...Когда создавался первый промышленный ядерный реактор, нами руководило, нас вдохновляло отношение к Отечеству. Мы знали - Родине надо, Отечеству надо - значит, положи свои силы на это дело и делай».
     Напряженный творческий труд по созданию реактора «А» был отмечен присвоением Н.А. Доллежалю в числе других выдающихся участников и руководителей Атомного проекта СССР звания Героя Социалистического Труда, присуждением ему и его ближайшим помощникам, чьи имена перечислены выше, Сталинских премий, награждением орденами и медалями СССР ряда сотрудников НИИхиммаша. С наградами связан примечательный эпизод, о котором с теплым юмором поведал в свое время Б.В. Флоринский. Когда Николай Антонович впервые появился в институте с Золотой Звездой Героя, собравшиеся в кабинете пятеро его ближайших помощников по проекту от души поздравили его. Растроганный, переполненный эмоциями, он заявил, что каждому из них принадлежит по лучику от звезды. А спустя несколько дней нарочный привез в институт дипломы и знаки лауреатов Сталинских премий и Николай Антонович вручил их. Так отпала необходимость ломать доллежалевскую звезду.
     В заключение - о судьбе реактора «А» - «Аннушки», как ласково называли сие творение участники его создания и эксплуатации. Его тепловая мощность в 100 МВт дважды повышалась после модернизаций: сначала до 300, а затем до 450 МВт. Реактор, рассчитанный по первоначальному заданию на трехлетнюю службу, проработал почти 40 лет - до 1987 г. Его конструкция, обеспечив решение главной задачи того времени в деле защиты страны, стала прообразом канальных уран-графитовых реакторов целого ряда атомных электростанций, в том числе тех, которые и сегодня производят почти половину атомного электричества России. В этом непреходящее научно-техническое значение того, что было сделано творцами «Аннушки» 60 лет назад.
     Ядерный щит страны
     Семипалатинский ядерный полигон известен всему миру тем, что в течение 50 лет на нем проводились испытания ядерного, термоядерного, нейтронного оружия и изучение воздействия поражающих факторов на вооружение, военную технику и весь комплекс жизнедеятельности. Именно на нем был проведен первый ядерный взрыв в СССР, что положило конец гегемонии США в этой области.
     
Испытания, связанные с разработкой ядерного оружия в СССР, проводились на Семипалатинском испытательном полигоне и на полигоне Новая Земля. В районах проведения ядерных взрывов оборудовались временные испытательные площадки.
     Учебный полигон №2 Министерства Вооруженных Сил Союза ССР (войсковая часть 52605) - впоследствии Семипалатинский испытательный полигон - был организован во исполнение Постановления Совета Министров Союза ССР от 21 августа 1947 г. № 2939-955. Формирование полигона и приданных ему частей началось уже 1 сентября 1947 г. на территории Московского военного округа и осуществлялось специальным отделом Генерального штаба Вооруженных Сил.
     Выбор места для ядерного полигона и его оборудование - одна из важнейших проблем создания и отработки ядерного оружия. В 1947 г. комиссия советских специалистов обследовала ряд площадок, изучила природные условия, заселенность территории, условия для строительства и жизнеобеспечения будущего полигона и другие характеристики местности. Наиболее пригодным по этим параметрам для размещения ядерного полигона был признан участок пустынной степи в Казахстане в районе г. Семипалатинска. В радиусе до ста километров отсутствовали населенные пункты и какие-либо народно-хозяйственные объекты. Выбранная для размещения полигона территория отличалась крайне низкой плотностью населения менее -0.1 чел./кв. км (согласно специальному Постановлению Совета Министров СССР при создании полигона было переселено всего 138 человек из с. Малдары).
     Сразу же в 1947 г. ускоренными темпами начались изыскательские работы и подготовка проектного задания. Строительство, оборудование и эксплуатация полигона были возложены на Министерство Вооруженных Сил СССР. К концу сентября 1947 г. на площадку были направлены первые подразделения военных строителей. Полигон формировался с учетом самостоятельного и комплексного решения задач как отдельная часть центрального подчинения и имел в своем составе самые различные по назначению подразделения: строевые, тыла, транспортные, медицинские, охраны, а также многопрофильную опытно-научную часть (ОНЧ) и авиационную эскадрилью. Комплектование полигона офицерским составом шло ускоренными темпами. Отбор кадров проводился по анкетным данным. После проверки анкетных данных назначение на должность оформлялось приказом заочно, без личной беседы и согласия офицера.
     Опытное поле для проведения воздушных ядерных испытаний было выбрано на расстоянии 70 км от жилой зоны полигона. Оно находилось во впадине, окруженной холмами. К весне 1949 г. основные работы были закончены, и первое ядерное испытание в атмосфере на Семипалатинском полигоне было проведено, как уже говорилось, 29 августа 1949 г.
     Последнее испытание в атмосфере над опытным полем СИП состоялось 24 декабря 1962 г., после чего испытательные площадки этого поля не эксплуатировались.
     Семипалатинский полигон был построен всего за два года силами 15.000 строителей и обошелся разоренной и голодной после Великой Отечественной войны стране в громадную по тем временам сумму - 180 миллионов рублей.
     Осенью 1959 г. правительственная комиссия, составленная из представителей Министерства обороны, Министерства среднего машиностроения, Министерства геологии, Академии наук начала работу по выбору территории для проведения подземных ядерных испытаний на СИП. Выбранная площадка занимала территорию горного массива Дегелен, расположенного в южной части полигона. 11 октября 1961 г. на этой площадке в штольне В-1 был проведен первый в СССР подземный ядерный взрыв. Последний ядерный взрыв на массиве Дегелен был осуществлен 4 октября 1989 г.
     С 29 августа 1949 г. по 19 октября 1989 г. на Семипалатинском полигоне всего произведено 456 ядерных взрывов.