на главную страницу

16 Сентября 2009 года

Гипотезы

Среда

Корона империи

Дмитрий ЗЕНИН.



     
Злоключения
     Святого Престола


     Вроде бы в 1282 году ничего выдающегося не происходит, застой. За исключением того, что 31 марта на острове Сицилия в Средиземном море мафия бьет французов Карла, герцога Анжуйского, родного брата короля Франции Людовика Святого. Событие это настолько потрясло воображение современников, что само словосочетание «сицилийская вечерня» продолжает жить по сей день. Кто же такой был этот Charles d’Anjou, что его неожиданное поражение в Сицилии так подействовало на современников?
     Была такая песня «Родила сынов маманя...» В нашем случае ими будут: первым - король Франции Людовик Святой, вторым - Карл дюк де Анжу. Что в середине Средних веков означало быть братом короля? Только одно - удел. Всю жизнь быть вторым. Такая роль Карла совершенно не устраивала, он хотел быть только первым и не во Франции - в мире! Брат святого короля был личностью незаурядной, участвуя в крестоносной эпопее своего братца, он возглавлял посольство к хану Хулагу, познакомился с монгольским полководцем Кит-Букой-нойоном, общался с Берке и Ногаем.
     Прекрасно понимая, что на Родине ему без бою-драки, кровопролития ничего не светит, Карл, увидев, что обстановка благоприятствует ему, решил малой кровью стать императором - цезарем всей Римской империи. В конце шестидесятых годов XIII века внешне- и внутриполитическая обстановка на Востоке и Западе сложилась для этого весьма благоприятная. Внуку Фридриха II, императору Священной Римской империи германской нации Конраду было 16 лет. Михаил VIII Палеолог (император в 1261—1282 гг.), изгнавший с помощью татарского войска императора Балдуина II де Куртенэ (император Ланинской империи в 1228—1261 гг.) из Константинополя, был в ссоре с патриархом Арсением. В свое время, в 1204 году, его дед Алексей Палеолог захватил корону святого Константина и передал католику Балдуину, графу Фландрскому, которого ею короновали как первого императора Латинской империи (Балдуин I Фландрский, 1204—1205 гг.).
     Благодаря развеселому племяннику Батыя Ногаю, по слову которого последний латинянин Константинополь покинул без боя, Михаил Палеолог получил Царьград, но без короны святого Константина. Преемник героев четвертого Крестового похода император Балдуин II де Куртенэ потерял все, кроме собственной головы и доставшейся ему по наследству короны. Бывший император несколько лет обивал пороги всех европейских монархов, включая золотоордынских правителей Берке и Ногая, пока нелегкая судьбина не забросила его к Карлу I Анжуйскому.
     Перед тем дюк де Анжу по сходной цене уже приобрел себе корону Иерусалимского королевства. Теперь перед ним униженно молил о вспомоществовании субъект, не за понюшку табака потерявший империю. Существующие источники по-разному излагают последующие события. Так, по одним, Карл держал Балдуина в плену до тех пор, пока тот не отдал ему корону Святого Константина и регалии (скипетр и державу); по другим, Карл купил у него императорское (цесарское) достоинство по сходной цене.
     Как бы там ни было, но герцог Анжуйский в 1265 году получил все права на наследство Византийской (Восточно-Римской) империи. Карл дюк де Анжу был вообще-то, что называется, малый не промах. Прикупил два титула и две короны самых почитаемых мест. Дело теперь было за небольшим - добыть сами места. И только собрался он идти на Вы, как случилось непредвиденное: к нему пожаловали послы от Папы из самого Рима. Святые люди предложили Карлу ни много ни мало - корону Гогенштауфенов - Священной Римской империи германской нации! Многого от герцога-императора не требовали, прямо-таки пустячок: додавить змеиное отродье Гогенштауфенов. После чего объединить обе половинки когда-то единой империи, что для него, как казалось, особого труда не составит.
     Понять существо событий, происходивших в начале второй половины XIII века в Европе, можно, зная главное содержание отношений между императорами и папством. Как выразился в те светлые времена один святой подвижник Римской католической церкви - папы гибелинами не бывают (гибелины - сторонники императоров Священной Римской империи). Как бы кто ни рассуждал, но согласно христианскому вероучению священство стоит над светской властью. Раз уж сам Иисус Христос повелел рукоположенным пастырям вязать и развязывать, разрешать и запрещать, прощать и отлучать, какие же ограничения могли сдерживать их? Никакие. Ведь светская власть - как ни мудри, временная, ограниченная жизнью и здоровьем, пастыри же распоряжались ключами от царствия Небесного - жизнью вечной, «горней» (т.е. высшей).
     Не будем вспоминать, как дохристианское жречество общалось с тогдашними повелителями. Библейская история откровенно рассказывает, как первый помазанник божий Саул враждовал с первосвященником Самуилом и тот довольно ловко низложил его, при живом царе помазав на царство Давида. Пример Самуила оказался на редкость заразительным. История России и Европы постоянно повествует об аналогичных деяниях кротких пастырей. При этом надо отметить, что Самуил по системе своего финансирования был на бюджете царя!
     Христианские пастыри оказались в несколько ином положении. До императора Константина, в 325 году сделавшего христианство официальной господствующей религией Римской империи, служители Христа и их прозелиты были нелегалами, поэтому добывали средства к существованию на свой страх и риск любыми способами. Константин, легализовав христианскую церковь, перебрался в Константинополь, куда перенес и столицу империи. Римскому епископу (еще не папе) он даровал почетное старшинство над всеми епископами империи вообще и вполне конкретное - над пастырями западной ее половины. «Восточный отдел» тогда формально единой церкви был при императоре и в значительной мере финансировался из имперской казны. Последнее вовсе не означает того, что византийское духовенство обходилось государственными ставками. Триста лет подполья даром никогда не проходят - как и их западные коллеги, они зарабатывали как и где могли...
     Перенос столицы отразился на состоянии западной половины Римской империи не лучшим образом. Всякие нашествия варваров - следствие, а не причина. От Константинополя до Рима просто-напросто было неблизко (а сама западная половина стала уже восприниматься в столице, как у нас Сибирь). Поэтому церковь западной половины империи, только изредка получая какие-то подачки от императоров, в основном и полностью финансировала себя сама, в легальных условиях реализуя свой богатейший опыт подполья. Свистопляска, продолжавшаяся на Западе до самого Карла Великого, фактически только способствовала укреплению централизации и хозяйственно-финансовой деятельности западной церкви.
     Для полноты картины надо добавить, основным содержанием западного Средневековья была постоянная вражда между императорами Священной Римской империи германской нации и папами. Император Фридрих II, к примеру, так насолил римским первосвященникам, что сменявшие друг друга понтифики преемственно ненавидели как самого императора, так и все его потомство. На беду Гогенштауфенов на тот момент судьба династии и империи оказалась в руках шестнадцатилетнего юноши Конратина (последний законный отпрыск императорского дома Гогенштауфенов, сын Конрада IV, внук императора Фридриха II).
     
Приключения
     герцога Анжуйского

     Послы Папы Адриана предложили Карлу Анжуйскому низложить Конратина и надеть на себя еще корону Священной Римской империи германской нации. Правда, на корону Гогенштауфенов он никаких прав не имел, но ее предложил ему сам Его Святейшество, «отец всех христиан». В битве при Павии Карл разбил ополчение Конратина, тот бежал, но его опознали по перстню и доставили к Карлу. Герцог приказал обезглавить юного императора. Династия Гогенштауфенов пресеклась. Серьезных попыток организованного сопротивления войскам Карла не было, вся Южная Германия и Италия признали его.
     Дюку де Анжу оставалось только высадиться в Константинополе, там обустроиться, затем отвоевать иерусалимское наследство. Вроде совсем немного. Реальной силы, способной остановить победоносные войска Карла, тогда не было. Тем паче в составе войск герцога был монгольский полководец Алекса Неврюй.
     Вот тут-то Карл совершил самую роковую ошибку в своей жизни: он решил... перезимовать на Сицилии. Стратегически замысел был даже очень разумен. Воинство, а это все же было в основном феодально-рыцарское ополчение, оставалось все вместе. Возможность разойтись по домам была ограничена до предела. Путь до Константинополя сокращался вдвое. Все было хорошо, все продумано... Кроме мелочей.
     Значительная часть войск состояла из наемников, вассалы давно уже служили сверхсрочно, всем им надо было платить. Добывая необходимые средства, Карл, встреченный как освободитель, своими поборами, попытками влезть в церковную казну вызвал всеобщее недовольство. Венеция и Генуя открыто отступились от него и готовились начать боевые действия. На беду герцога Конратин перед смертью умудрился назначить своим преемником короля Кастилии и Арагона, которого часть северогерманских городов сразу же признала императором.
     Все это, скорее всего, доходило до герцога. По-видимому, он надеялся на то, что всегда за счет концентрации своих войск успеет разбить всех противников до того, как они успеют собраться. Как зимовала такая армия на Сицилии, очень легко представить, особенно если вспомнить поучение великого князя Владимира Мономаха своим детям. Мудрый наставник вполне серьезно советует: когда едете по своим землям, не разрешайте отрокам вашим грабить селян. На чужие земли эта рекомендация не распространялась.
     Гадать, что происходило на Сицилии тогда, не имеет смысла. В разгар сицилийской весны 31 марта 1282 года, как всегда бывало во всем крещеном мире, зазвонили колокола в вечерне. По первому удару колоколов прямо в церквях по всему острову местные жители стали резать воинство Карла. Через несколько часов победоносная армия перестала существовать. С тех пор «сицилийская вечерня» вошла практически во все европейские языки как нарицательное имя неожиданной и сокрушительной трагедии. Дюк де Анжу оказался на редкость удачливым человеком: он выжил и успел сесть на корабль.
     На этом его беды не кончились. Флоты Венеции, Генуи, Кастилии и Арагона утопили его флот, блокировали французское побережье, обыскивали все корабли. Все, кого успел обидеть анжуйский суверен, очень хотели пленить его и повесить. Только в 1284 году Карл вернулся во Францию окружным путем. С тех пор ни он сам, ни его потомство никогда не заявляли своих прав ни на корону святого Константина, ни на Иерусалимскую, ни на Римскую. Что же случилось? Потерял герцог свои короны?
     
И снова неуловимый Карл

     Разгадка проста. У французов есть сказка: брат короля, спасаясь от разбойников, забрел в далекий лесной край, где на речном острове жил одинокий юноша-принц. Последний достойно встретил королевского брата, показал дорогу и помог вернуться на родину. Чтобы отблагодарить юношу, - а все имущество брата-короля отняли разбойники и у него ничего не осталось, кроме короны святого, - он подарил ему эту корону.
     Получается, что Карл бежал в земли Золотой Орды. Уже из Орды через Москву вернулся во Францию. Трудно утверждать, что занесло его именно в Москву, а не в Рязань или Тверь. Но скорее всего то, что Москва была и есть тот самый Монсальвеш - столица Терра де Сальвеш французского героического эпоса. Одна из легенд основания Москвы называет Даниила сыном Римского короля (хотя, возможно, изначально - до переписчиков - было написано - сын Карла Римского).
     Время пребывания анжуйского герцога в Москве совпадало с двадцатилетием Даниила, основанием Свято-Даниловского монастыря и посвящением Даниила в рыцари. Знатный иноземный гость не мог не принять участия во всех торжествах. Он как старший по физическому возрасту выступал, как тогда говорили, в отца место, т.е. был официально признан как названый отец.
     По понятиям нашего времени такие манипуляции ни к чему не обязывают. В середине же Средних веков отношения были иными - названое родство, как и отношения крестного и крестника, почитались не меньше, чем кровное родство. Даниил, получив в подарок от венценосного беглеца обе имперские короны и соединясь с ним названным ритуальным родством, сразу, по понятиям феодального времени, приобрел преимущества по сравнению со своими старшими братьями.
     Поэтому-то Иван Переяславский завещает свое княжество именно ему, а не Дмитрию или Андрею Городецкому. По той же причине сын Даниила Георгий отправляется в Орду за ярлыком на великое княжение. По той же причине тамплиеры продолжают служить исключительно потомству Даниила. Реликвии и регалии позволили митрополиту Петру Волынцу раз и навсегда перенести церковную столицу в Москву, которую вскоре объявили Третьим Римом!
     
О примирении и согласии

     В ходе работы над материалом у меня возник вопрос: почему отношения между высшими иерархами русской церкви и великими князьями Северо-Восточной Руси никогда не достигали такого ожесточения, как в константинопольской патриархии или на латинском Западе? Русская православная церковь в средние века по своей природе была хозрасчетной западной церковью, византийской в ней была только внешняя обрядность (и формальная подчиненность). Русская церковь, сохранившая жесткую централизацию в период удельной раздробленности, получившая полный юридический и экономический иммунитет от монголо-татар, была настолько мощной силой, что ни один из локальных великих князей не мог угрожать ее интересам.
     Сама церковь, которой постоянные разборки между локальными великими князьями наносили значительный материальный ущерб, требовала централизации от общества. При беспристрастном взгляде на Латинскую (Римско-католическую) церковь, Византийскую и Русскую Православную средних веков сразу видно, что Западная была интернациональным государством в национальных государствах, Византийская - составной частью интернационального государства, Русская Православная - национальным государством над обмельчавшими независимыми частями бывшего государства. Той единственной, организующей и связывающей силой, в то время хоть как-то ограничивающей произвол феодальной знати.
     Потомство Даниила до самого Иоанна III долго оставалось слишком слабым, что бы допустить какие-либо конфликты со столь мощным параллельным государством, каким была Русская Православная церковь. Между тем, в силу природы церковной организации, у нас полная победа церкви над светской государственностью исключалась полностью. Причина была и остается крайне простой. Духовенство по своей организации делится на черное и белое. Белое духовенство занимается прихожанами, черное - монахи, люди отказавшиеся от мира, именно из них всегда комплектовались иерархи - князья церкви. На Руси, как и в Европе, от раннего Средневековья высшие иерархи комплектовались исключительно по аристократическому принципу. Крупнейший учитель церкви, святой Иосиф Волоцкий, почитаемый в тот числе и Римской церковью, четко выразил этот принцип: как иначе благородному старцу постричься - не будет благородных старцев, то кто церковь Христову держать будет?
     
Где короны?

     Заранее предугадываю вопрос: куда делись короны? Отвечаю. Корону Священной Римской империи германской нации на имперском съезде в Луцке в 1435 году Василий II Темный как совершенно бесполезную и ненужную подарил Сигизмунду I Люксембургскому, королю Венгрии, избранному императором (правил в 1433—1437 гг.), и затем она перешла к Габсбургам (Фридриху III, коронованному в Риме в 1452 г.).
     Короны святого Константина и Иерусалимского королевства находились в Москве до 1610 года включительно. Царь Василий Шуйский, не уверенный, что ему удастся удержаться на царстве, на всякий случай отправил короны и ряд других священных реликвий и регалий под охраной полководца Якова Пунтуса Делагарди королю Швеции Карлу IX из династии Ваза на длительное хранение до востребования. Скорее всего, обе короны по сей день в ожидании своего часа там и находятся.

     

     Резиденция Карла Анжуйского в Неаполе.
     Сигизмунд I Люксембургский с подаренной короной, гравюра 1536 г.



Назад

Полное или частичное воспроизведение материалов сервера без ссылки и упоминания имени автора запрещено и является нарушением российского и международного законодательства

Rambler TOP 100 Яndex