Амбиции и реалии

     Парадокс состоит в том, что при всей отдаленности от гражданского общества американские военные, особенно честолюбивые и амбициозные (коих в офицерском и особенно генеральском корпусе всегда насчитывалось немало), не прочь выйти из круга своих рутинных функций и реализовать себя в другой, более престижной сфере, прежде всего в политике. Апофеозом данных устремлений является желание занять высший пост в американском обществе - президентский.
     В первые десятилетия существования США в качестве независимого государства достичь данной цели формально особого труда не составляло. В стране существовала единая четкая политико-военная иерархия, охватывавшая всех государственных чиновников от президента до командира тактического звена. Более того, считалось даже престижным для кандидата в президенты иметь военный опыт, а еще лучше неформальный титул «победителя на поле брани». Чем и воспользовались по крайней мере три кандидата в президентских гонках сразу после окончания Гражданской войны. К примеру, генералу У.С. Гранту удавалось два раза быть победителем в президентских выборах.
     Примечательно, что и в последующие десятилетия, вплоть до наших дней, служба в вооруженных силах, а лучше всего боевой опыт, играли и продолжают играть далеко не последнюю, но, правда, и не решающую роль в определении симпатий избирателей.
     Американский избиратель весьма разборчив. Он не любит «лузеров», пусть в прошлом и военных героев. Так, с треском провалился на президентских выборах 1920 года, казалось бы, популярный генерал Леонард Вуд, еще перед Первой мировой войной занимавший пост начальника штаба сухопутных войск, но в ходе предвыборной кампании «строивший из себя обиженного» на уходящую администрацию из-за того, что она, мол, не дала проявить ему все его военные таланты. Точно так же, не успев начаться, быстро угасла политическая карьера потерпевшего фиаско в борьбе с президентом Г. Трумэном генерала - героя Второй мировой и Корейской войн Дугласа Макартура, к которому буквально в считанные месяцы потеряли всякий интерес потенциальные избиратели в начале 50-х годов прошлого века. Провалом закончились и попытки стать президентом в 1988 году бывшего генерала А. Хейга.
     Вообще опыт задействования в политике бывших или продолжающих службу военных в рамках англо-саксонской модели управления весьма неоднозначен. С. Хантингтон, например, проведший анализ деятельности бывших военных в качестве президентов США, пришел к заключению, что они быстро утрачивали привычный для обывателя имидж офицера, решительного в поступках, бескомпромиссного борца за справедливость, тут же воспринимали господствующий в обществе дух либерализма и практически ничем не отличались от своих «цивильных» коллег.
     Прославившийся в ходе американо-испанской войны (1898 года) адмирал Дивей, также пытавшийся заполучить кресло президента, в этой связи цинично заявил: «Весьма просто быть президентом: все, что тебе остается делать, так это аккуратно исполнять наказы конгресса». Пожалуй, единственным отличием президентов из бывших военных от, условно говоря, «гражданских» является то, что первым легче проталкивать через конгресс военные реформы, как правило, осуществляемые после удачных и неудачных войн и конфликтов и обычно связанные с болезненными для вооруженных сил сокращениями.
     Но активное включение американских военных в политическую, а затем и экономическую жизнь страны объяснялось не только неудовлетворенными амбициями самих военных, но и желанием господствовавшей в тот момент на политической арене группировки извлечь для себя максимум выгоды из популярности в обществе (в короткие промежутки времени) «людей в форме». Обычно это происходило после окончания победоносных военных кампаний. Так было после Первой и особенно после Второй мировых войн. Весьма прагматичное окружение Г. Трумэна сразу после капитуляции Японии выступило с данной инициативой и при одобрении президента начало реализовывать идею подключения военных к проведению внешнеполитического курса администрации. Десятки офицеров привлекались к выполнению различного рода функций, требующих специфических навыков не столько в военной, сколько дипломатической области.
     Так, например, наиболее авторитетным генералам и соответственно их аппаратам и штабам было поручено возглавить фактически губернаторские миссии в оккупированных Германии (до 1949 года) и Японии (до 1952 года), скорее политическое, нежели чисто военное руководство НАТО и войсками ООН в Корее, многочисленные группы помощи в освобожденных государствах и др. В данном случае американцы копировали своих коллег англо-саксов из британской колониальной империи, где практика назначения высших офицеров на руководящие политико-административные посты в колониях и зависимых территориях была широко распространена издавна.
     Наиболее ярким примером трансформации сугубо военного человека в политического деятеля международного масштаба служит послевоенная карьера генерала Джорджа Маршалла: специальный представитель президента в Китае, государственный секретарь и министр обороны (уже во время Корейской войны).
     Крупный бизнес также всегда оставался в центре внимания амбициозных военных. Отставные генералы и адмиралы устремляются в штаб-квартиры крупных фирм и корпораций, помимо личной выгоды параллельно обеспечивая становление военно-промышленного комплекса. Упоминавшийся отставник Д. Макартур был приглашен в «Ремингтон Рэнд», бывший в годы войны начальником штаба у Эйзенхауэра генерал Беделл Смит - в «Америкэн Машин энд Фаундери», прославленный в боях генерал Омар Брэдли - в «Бьюлова». Десятки отставных генералов и полковников заняли посты президентов, вице-президентов, председателей и директоров весьма значительного количества влиятельных бизнес-структур. И в данном случае американцы не изобрели ничего нового. Такая практика использования отставников была к этому времени уже широко распространена в Великобритании. Но далеко не у всех в прошлом комдивов и комбригов дела сразу пошли в гору. Их приглашали на руководящие посты в производственных корпорациях, в основном в качестве администраторов, но они слабо разбирались в тонкостях современного бизнеса, да и с психологической адаптацией к условиям гражданской жизни дела обстояли не лучшим образом.
     В этой связи один из американских аналитиков Т. Гэрри Уильямс условно разделил государственных чиновников - выходцев из среды военных на две группы. Первая была представлена дружелюбными, общительными, легкими на подъем бывшими военнослужащими, которые легко ладили со своими гражданскими подчиненными и начальниками. К ним Уильямс прежде всего отнес Захари Тейлора и Дуайта Эйзенхауэра. Во вторую группу входили Уинфилд Скотт, Улисс Грант, Джордж Маккленан и Дуглас Макартур - блестящие офицеры, хладнокровные и высокомерные аристократы духа. Они с большим трудом шли на компромиссы со своими гражданскими начальниками, не говоря уже о коллегах и тем более о подчиненных. Именно представители первой группы преуспели в политике и бизнесе, вторым же было суждено быстро сойти со сцены.
     На политическом поприще у военных отставников, как правило, дела складываются не лучшим образом. Обычно политическая группировка, временно узурпировавшая власть, «выжимает» из приближенных к себе популярных военных все возможные дивиденды, а затем мягко «ставит их на место». Так было в годы президентства Г. Трумэна и Д. Эйзенхауэра, так обстоят дела и в современную эпоху.
     Весьма скоро после окончания Второй мировой войны в администрации Г. Трумэна заговорили о том, что военные, как действующие, так и отставники, «занимаются делами, превосходящими их компетенцию». Тем более что Трумэн, с тех пор как накануне войны был вынужден в качестве председателя одной из комиссий лично заниматься расследованием, по сути, коррупционных дел в сфере военно-экономических отношений, мягко говоря, недолюбливал военных. Широко известно его шокирующее по своей грубости интервью журналу «Тайм», где он прямо называет генералов «тупыми», что якобы «полностью соответствует традиции».
     В последующие десятилетия ситуация не менялась. Достаточно вспомнить широко обставленное в пропагандистском плане привлечение в команду Р. Рейгана в ходе предвыборной кампании начала 80-х годов прошлого века известного генерала Александра Хейга, назначение его на пост государственного секретаря и скорое увольнение под предлогом «превышения полномочий» после покушения на президента. Или беззастенчивое использование республиканцами высокого авторитета другого бывшего генерала - Колина Пауэлла, на рубеже 1990-х - 2000-х годов, назначение его на пост госсекретаря и последовавшее вслед за этим «выдавливание» «несговорчивого», принципиального политика из эшелонов власти в Вашингтоне. При этом, как правило, военным почти открыто намекали на то, что им лучше бы заниматься своим прямым делом.


     (Окончание. Начало в № 178, 179.)