КАК ИЗВЕСТНО, эффективное построение охраны границы невозможно без создания внутригосударственной законодательной базы, развития политических, экономических и культурных связей с соседними государствами. Однако этот процесс в Туве, являвшейся к моменту описываемых событий одной из провинций Китая, протекал достаточно сложно и неоднозначно. Исторически сложилось так, что здесь переплелись интересы двух великих государств - России и Китая, каждое из которых имело собственные виды на этот регион. В течение нескольких десятков лет они решали так называемый Урянхайский вопрос - о линии границы в верховьях Енисея и о принадлежности Тувы (или, как ее называли китайцы, Урянхайского края).
     Впрочем, эти обстоятельства не мешали торговым отношениям тувинцев, китайцев и русских. К тому времени был подписан российско-китайский Пекинский договор, по которому устанавливалась беспошлинная торговля по всей пограничной линии двух государств. Это дало широкий доступ в край русским купцам и предпринимателям, которые потянулись в Туву вслед за первыми переселенцами из России.
     Геополитическое положение Тувы в самом центре Азии, общая граница с Россией на севере, имеющая здесь обширные таежные зоны, богатые запасами пушнины, наличие золотоносных месторождений и других природных ресурсов - эти и многие другие факторы были решающими в установлении и развитии российско-тувинских торгово-экономических связей. Вместе с тем русская торговля встречала определенное сопротивление со стороны тувинских и китайских чиновников, сетовавших на то, что русские купцы откровенно грабят местных аратов. В отместку крестьяне неоднократно выступали против притеснявших их купцов, действуя теми же методами.
     К примеру, в 1867 году был ограблен купец Веселков. Для разбора обстоятельств этого грабежа и возмещения убытков Веселкову в Улясутай был командирован ургинский консул Шишмарев, а в Туву - чиновник особых поручений при генерал-губернаторе Восточной Сибири князь Апакидзе. Шишмареву удалось договориться с улясутайским цзянь-цзюнем, наместником китайского богдыхана в Туве, о решении вопроса об ограблении купца на совместном съезде русских, китайских и тувинских чиновников. Кроме того, он сумел добиться от китайских властей разрешения для русских торговцев строить и содержать товарные склады на территории Тувы.
     Первый съезд русских и тувинских чиновников был назначен на 13 октября 1870 года, но по каким-то причинам не состоялся и был проведен позже. Его решением Веселкову с лихвой были возмещены все понесенные им убытки. Так было положено начало русско-китайско-тувинским съездам, на которых власти пытались урегулировать спорные вопросы.
     В конце 70-х годов XIX в. взаимоотношения русских торговцев с тувинцами еще более осложнились. В 1876 году были убиты приказчики купца Сафьянова, а весной 1878 года во время волнения между тувинскими сойотами из-за причин местного характера тувинцы, воспользовавшись беспорядками, разграбили торговые заведения русских купцов.
     В силу сложившихся обстоятельств минусинские купцы и золотопромышленники потребовали от российских властей создания должности пограничного комиссара для оказания содействия развитию русской торговли в Туве и урегулирования недоразумений, возникающих между ними и местным населением. Это предложение поддержала и сибирская буржуазная пресса. В 1879 году для разрешения накопившихся вопросов был назначен очередной съезд. Однако каких-либо результатов он не дал, поскольку командированный для этой цели в Туву китайский чиновник Фу Хоу, недовольный тем, что русские отказались дать ему взятку, уехал со съезда.
     Новый съезд состоялся только четыре года спустя с приездом в Туву российского чиновника Осташкина. Он на месте должен был разобраться в возникшей ситуации и принять неотложные меры по улучшению развития русской торговли. В итоге 24 августа 1883 года, после долгого препирательства с тувинскими чиновниками, стремившимися всячески сорвать переговоры, он все-таки добился подписания протокола, по которому тувинцы должны были уплатить 29.793 барана за убытки, якобы понесенные русскими торговцами.
     Впрочем, это примеры лишь наиболее крупных недоразумений, вызывавших длительные командировки в Туву чиновников генерал-губернаторства Восточной Сибири. В действительности же подобные инциденты происходили гораздо чаще и самым непосредственным образом отражались на торговых делах купцов. Поэтому по приезде из Тувы Осташкин в своем докладе генерал-губернатору Анучину подтвердил необходимость организации там пограничного надзора.
     Сам же Анучин еще в 1882 году ставил перед центральными властями подобный вопрос. Но не об учреждении должности пограничного комиссара, как того требовали минусинские купцы, а о создании в российско-тувинском приграничье специально предназначенного ведомства - Усинского пограничного управления. В своих докладах властям он писал, что «учреждение комиссариатства в верховьях Енисея нежелательно. С одной стороны, назначение комиссара может подать повод китайскому правительству назначить в соответствии ему и своего пограничного комиссара, к явному для нас ущербу, потому что привлечет внимание на этот край китайского правительства и послужит присылке в урянхайскую землю китайских чиновников, содержание коих тяжким бременем ляжет на сопредельных нам сойотов».
     Предлагая создать пограничное управление, он мотивировал это тем, что необходимо «установить правительственный надзор как за разрабатываемыми там золотыми приисками, так и за кочевым населением сойотов, а равно оказать материальную и нравственную поддержку нашим промышленникам, ведущим значительный торг в Китае», где вследствие отдаленности властей торговцы нередко встречали большие затруднения и терпели по отношению к себе всякого рода несправедливость.
     Изыскать необходимые средства для содержания аппарата пограничного управления Анучин считал возможным. Он предлагал сократить некоторые штатные единицы (одну - в канцелярии генерал-губернатора и одну - в Минусинском окружном управлении), а также использовать некоторую часть отчислений золотопромышленников специально на содержание полицейского управления и казачьей команды. Министр внутренних дел России Дурново поддержал ходатайство генерал-губернатора Восточной Сибири, так как, по его мнению, «наезд китайских чиновников отражается невыгодно на русской торговле», и передал его на рассмотрение царю.
     30 декабря 1885 года Александр III удовлетворил ходатайство о создании пограничного округа в Енисейской губернии. А через год была утверждена временная инструкция для пограничного начальника, по которой он соединял в себе права и функции окружного и горного исправника, торгового комиссара и крестьянского начальника для населения, живущего по берегам реки Усу. Кроме того, он получал право разрешения с тувинскими властями всех спорных вопросов, касающихся русской торговли в Туве. Первым начальником Усинского пограничного управления был назначен Африканов.
     Исследователь Г. Грум-Гржимайло справедливо отмечал: «При этом правительство от себя не скрывало, что учреждаемая им в Усинском округе должность пограничного начальника... должна считаться щекотливой и трудной, так как за Саянским хребтом успело сложиться совершенно исключительное по своей сложности положение, порожденное русской колонизацией. Какие указания могло при таких условиях дать своему агенту центральное правительство в Петербурге? Выход из этой дилеммы решено было предоставить времени».
     Сибирская пресса, выражавшая интересы крупных промышленников и буржуазии, горячо приветствовала решение правительства об образовании Усинского пограничного округа как «весьма важный законодательный акт». В частности, «Сибирская газета» от 30 марта 1886 года в объемной передовой статье оценивала его как запоздалое свидетельство внимания правительства к «урянхайскому пограничному вопросу», видя в нем залог успешного развития торговли, золотопромышленности и колонизации края. Все эти шаги в конечном итоге должны были привести к тому, что «рано или поздно вся система Кемчика и Енисея, вплоть до хребта Танну, войдет в состав российского государства».
     Таким образом, создание на границе России и Тувы Усинского пограничного управления прежде всего преследовало цели защиты интересов золотопромышленников и торговцев. Даже в начале 1890-х годов некоторые либерально-буржуазные круги Енисейской губернии решительно осуждали эту меру царского правительства, считая, что образование специального управления для такого округа, как Усинский, совершенно не оправдывается интересами населения. Но в том-то и заключалось дело, что царское правительство в данном случае пеклось отнюдь не о народе, а об интересах помещиков и капиталистов, стремясь реализовать свои планы захвата и эксплуатации Тувы за счет интересов народных масс.
     Тем не менее этот шаг привел к сближению границ Российского государства с владениями тувинских правителей. А русские купцы стали первыми российскими дипломатами в Урянхайском крае и создателями образа Тувы перед общественностью России.
     В УСЛОВИЯХ построения современного демократического общества одним из приоритетных направлений является выработка и реализация эффективной правовой политики, способной обеспечить соблюдение норм права всем народам России. В сложившихся условиях неизбежно возникает необходимость правового анализа принципов формирования и переосмысления итогов развития Республики Тыва, и в первую очередь в вопросах пограничной политики.
     С момента образования в 1921 году Тувинской Народной Республики договоры о дружбе с Россией и Монголией служили временной гарантией территориальной целостности и суверенитета Тувы. Однако точные границы тувинского государства к тому времени определены еще не были. Западный, восточный и северный участки границы были лишь «оконтурены» русско-китайскими договорами от 1727 и 1864 годов. А южный, вполне обоснованно «отодвинутый» в 1916 году иркутским генерал-губернатором
     А. И. Пильцем до реки Тес, нуждался в уточнении и законодательном закреплении. Отсутствие уточненных двусторонних договоров Тувы с Россией и Монголией затрудняло охрану границ и обеспечение безопасности государства.
     Впервые вопрос о законодательном закреплении границ был поставлен и косвенно затронут в документах Всетувинского Учредительного Хурала в августе 1921 года, где присутствовали представители пяти тувинских хошунов (районов) - Оюннар, Салчак, Тоджа, Даа, Бээзи и соединенных поселений Маады и Чооду. Кроме них, к тувинским относились хошуны Хасутский, Шалык и Сартул, но вследствие неявки представителей этих районов на Хурал было решено: «Хасутский хошун, живущий в Монголии, исключить из состава народа Танну-Тува, а Шалык и Сартул объединить в один Шалык-Сартульский хошун». Таким образом, были намечены границы нового государства. Однако монгольская сторона выразила недовольство таким разграничением территорий, и вопрос правового закрепления границы между Тувой и Монголией на протяжении долгого времени оставался нерешенным.
     Вскоре после своего формирования тувинское правительство озаботилось организацией охраны границ государства. В январе 1923 года Министерством иностранных дел Тувы были установлены правила перехода тувинско-советской границы и выставлены пограничные посты на участке Шивилиг - Карасуг. На состоявшемся в том же году Первом Великом Хурале отмечалось, что из 30 человек первоначального состава национальной армии 15 охраняли границу. Через год, на Втором Великом Хурале, в связи с доведением численности тувинской армии до 52 человек встал вопрос об организации на границе четырех отдельных частей (позднее названных комендатурами) по 13 человек в каждой.
     Первый и второй участки находились на южной границе, третий и четвертый - на северной. Комендатура первого, особо важного участка вначале располагалась при слиянии рек Эрзин и Тес, а затем была перенесена на 30 верст восточнее, на бывший пограничный пост близ Самагалтая. Сюда же переместился и таможенный пост, поскольку именно в этом месте проходил наиболее удобный для приграничного населения путь через границу и шел основной поток товаров. Пограничные посты постоянных резиденций не имели и перекочевывали с места на место на 15–20 верст вдоль границы и в глубь страны, «в зависимости от времени года и наличия корма для скота». В Кызыле также дислоцировалась часть пограничной охраны.
     Что же касается охраны границы с советской стороны, то ею поначалу занимался созданный еще в 1921 году Енисейский губернский пограничный отряд, дислоцированный в селе Ермаковское. А с 5 октября 1924 года ее вверили под охрану специально сформированного для этой цели 16-го пограничного кавалерийского эскадрона, с которого и берет свое начало нынешнее Пограничное управление ФСБ России по Республике Тыва.
     Летом 1925 года в соответствии с достигнутыми ранее в Кызыле договоренностями по спорным вопросам в Москве начались переговоры о заключении договора об установлении дипломатических отношений между Тувинской Народной Республикой и РСФСР. После обмена мнениями, обсуждения предложений и пожеланий участников встречи был подписан «Договор между РСФСР и Танну-Тувинской Народной Республикой об установлении дружеских отношений».
     В документе говорилось: «Ввиду того, что правительство РСФСР в обращении к тувинскому народу от 9 сентября 1921 года торжественно отказалось от незаконных действий царского правительства... и объявило, что оно отнюдь не рассматривает Танну-Тува как свою территорию и никаких видов на нее не имеет, а также в соответствии с заявлением правительства РСФСР о его готовности к установлению дружественных взаимоотношений с тувинским народом правительство СССР и правительство ТНР, движимые искренними стремлениями к свободному содружеству и культурному, экономическому сотрудничеству, решили вступить с этой целью в переговоры». После обмена полномочиями представители сторон согласились об учреждении консульств и пограничных уполномоченных на территориях своих государств со всеми присущими им функциями.
     Далее говорилось, что государственная граница между СССР и ТНР может быть установлена только на основании особого соглашения между правительствами двух стран. Временно же, в связи с взаимной экономической заинтересованностью, советское правительство предоставляет тувинским гражданам возможность свободного передвижения, торговли и занятия промыслом в пределах Усинского района. Советская сторона предоставляла тувинским гражданам, живущим на территории СССР, облегченный режим перехода границы на строго установленных участках. Так были определены временные условия по вопросу о границах между двумя государствами.
     МИД ТНР неоднократно поднимал к рассмотрению пограничный вопрос и периодически отправлял в адрес НКИД СССР запросы и отношения, в которых разрешались различные пограничные инциденты. Немалые трудности в установлении взаимопонимания сторон возникали из-за резко участившихся случаев контрабанды товаров. Так, 29 апреля 1929 года в связи с задержанием советскими пограничниками на перевале Шапшал тувинских граждан полпред ТНР в СССР передал в Наркомат иностранных дел ноту. В ней говорилось о предложении вести переговоры с соответствующими учреждениями о том, чтобы «оттянуть русские посты назад и расположить их в таком месте, где бы не чинились препятствия тувинским гражданам, едущим по личным делам», и в срочном порядке сообщить о своем мнении по данному вопросу.
     Несколько месяцев спустя исполняющий обязанности министра иностранных дел Тувы Ананды Хертек передал полпреду СССР в ТНР Старкову очередную ноту, в которой с указанием на советско-тувинский договор от 1925 года вновь ходатайствовал об открытии западной границы. Советская сторона никогда не отказывалась обсуждать вопрос о смягчении пограничного режима и по возможности шла навстречу соседям. Совместно с тувинским правительством ею вырабатывались и реализовывались разные варианты перехода границы на различных участках. И только на вопрос о пересмотре линии границы налагалось строгое табу.
     В связи с серьезными препятствиями и оттягиванием решения вопроса о правовом оформлении линии границы с Советским Союзом внимание МИД ТНР в конце 1920-х годов сосредоточилось на проблемах южной, тувинско-монгольской границы. Залогом успеха в решении этого крайне сложного вопроса служила дипломатическая поддержка СССР. На II Объединенном пленуме ЦКК и ЦК ТНРП, состоявшемся в январе 1929 года, были определены принципы, в соответствии с которыми следовало вести работу по уточнению пределов тувинско-монгольской границы. В принятом на нем постановлении предлагалось при разграничении территорий в первую очередь учитывать не закрепленные в исторических документах права на тот или иной участок (такой критерий ставил бы Туву как молодое государство в заведомо невыгодные условия), а хозяйственно-культурное значение этих земель для обеих сторон.
     Еще в 1923 году в послании уполномоченного НКИД СССР в ТНР Г. Фальского, адресованном тувинскому правительству, «О порядке дипломатических взаимоотношений Тувы с Монголией» была изложена принципиальная позиция советского руководства по данному вопросу. И отступать от нее правительство СССР не собиралось. Поводом для этого явились провокационные действия местных монгольских властей в приграничных с Тувой районах, которые оценивались как вмешательство во внутренние дела тувинского государства.
     В послании говорилось: «Отношения советского правительства и монгревправительства таковы: оба эти дружественные государства отказываются... от старой поработительской политики и не считают Туву своей землей и находящейся под властью России и Монголии. Танну-Тува объявляется свободным и самостоятельным народом, долженствующим выработать свою государственную форму и избрать свое самостоятельное правительство. Никто из представителей и чиновников России и Монголии не имеет права вмешиваться во внутреннюю жизнь Танну-Тува». Составленное в таком весьма жестком тоне послание было отправлено открытым текстом, видимо, для того, чтобы поставить в известность о своей позиции и власти Монголии.
     Вскоре из Улан-Батора был получен ответ, где правительство Монголии отказывалось признавать суверенитет тувинского государства, обосновывая свою позицию тем, что «Танну-Тува является составной частью Монголии», а следовательно и Китая. С этим не могли согласиться ни правительство ТНР, ни правительство СССР. Только в 1930 году в рамках реализации достигнутых ранее договоренностей начала работать совместная комиссия по делимитации тувинско-монгольской границы, которая затянулась вплоть до начала 1940-х годов.
     Таким образом, можно сделать вывод, что общая международная ситуация в Центрально-Азиатском регионе складывалась не в пользу молодого тувинского государства. И как следствие того, в первые годы после провозглашения ТНР стороны неоднократно возвращались к вопросу о ее самостоятельности и сохранения «status guo» в Центрально-Азиатском регионе. В некоторой степени такую неопределенность можно объяснить как процесс определения Тувой собственных внешнеполитических ориентиров и поиска своей ниши в международных отношениях.
     ПОСЛЕ заключения договоров с Советским Союзом и Монголией тувинское государство получило возможность реально оценивать перспективы развития основных направлений своей внешней политики. Из практики начала 1920-х годов стало очевидно, что гарантией независимости тувинского государства является СССР. Только поддержка с его стороны сдерживала Монголию от более активных действий в отношении реализации идей панмонголизма.
     Укрепление связей с СССР и урегулирование отношений с Монголией позволили тувинскому народу пойти по пути дальнейшего укрепления и развития своей государственности. Ощутимые результаты, хотя и с большими усилиями, были достигнуты и в вопросе о границах.
     2 июля 1932 года в монгольском местечке Куржу состоялось совещание совместной тувинско-монгольской пограничной комиссии, на котором были закреплены общие принципы проведения линии границы между двумя государствами. После обсуждения спорных пограничных вопросов было принято решение о необходимости признать Тувинскую Народную Республику суверенным государством и отнести к нему исконные земли тувинских аратов, и в частности гору Дус-Даг, являвшуюся единственным источником добычи соли для тувинцев. Впоследствии эта соляная гора стала настоящим камнем преткновения в отношениях двух государств по вопросу установления границ.
     Итак, к середине 1930-х годов государственная граница Тувы с Монголией в общей форме была определена, но об окончательном разрешении спорных вопросов говорить пока не приходилось. Препятствием в переговорном процессе стали расхождения в определении принципов разграничения территорий. Тувинская сторона предлагала решить этот вопрос с учетом «хозяйственного тяготения того или иного населенного пункта к той или другой республике», а также наличия «национального момента», то есть этнической и национальной принадлежности коренного населения, проживающего на данной территории.
     Монгольская же сторона, ссылаясь на соответствующие исторические документы, настаивала на восстановлении старой, еще маньчжурской границы. Но в таком случае к Монголии отошли бы целиком четыре тувинских поселения и отдельные части еще тринадцати сумонов Тувы с населением свыше 6.700 человек. Коренные жители этих районов были бы вынуждены либо принять монгольское гражданство, либо переселиться из исторических мест проживания в глубь тувинской территории. Разумеется, правительство Тувы категорически отказывалось от подобного варианта.
     Кроме того, вновь разгорелся незатухающий спор о принадлежности горы Дус-Даг, которую монгольское руководство потребовало вернуть «как самовольно захваченную тувинцами». При этом соглашение от 1932 года в очередной раз подверглось жесткой критике монгольских властей как «несправедливое», навязанное Монголии под давлением Советского Союза. Однако официальная позиция НКИД СССР была однозначной: «У монгол нет никаких оснований ставить перед тувинцами вопрос о пересмотре пограничного соглашения 1932 года. Соляная гора монголам, в сущности, не нужна. Мы просим... рекомендовать тувинцам не идти на пересмотр соглашения». Монгольское правительство пообещало «не поднимать... больше этого вопроса», но обещаний не сдержало и продолжало политику демонстративного дистанцирования по отношению к Туве.
     Во избежание все более нарастающего конфликта тувинская сторона вынуждена была пойти на уступки, чтобы не осложнять и без того весьма натянутые отношения с сопредельным государством. И потому в мае 1940 года между правительствами двух стран наконец было подписано соглашение «О проведении линии границы на основе исторических материалов и документов».
     Двусторонняя пограничная комиссия энергично взялась за работу, выехав на границу в августе того же года. При этом тувинская делегация видела цель работы комиссии в уточнении линии границы, установленной по договору от 1932 года, а монгольская - в ее полном пересмотре. То есть фактически стороны преследовали различные цели. Понятно, что в силу непримиримости своих позиций члены комиссии не смогли договориться и решить намеченные вопросы конструктивно, и вскоре работа по ратификации соглашения была прекращена.
     В очередной раз стороны независимо друг от друга обратились к СССР за посредничеством. Однако с началом Второй мировой войны НКИД СССР категорически настаивал на прекращении всякого рода обсуждения вопросов о границе, и тем более о горе Дус-Даг. «Соляная гора, - вполне обоснованно говорилось в ответе монгольскому послу в 1943 году, - около десяти лет эксплуатируется тувинцами, а также находится на спорной территории, поэтому требование к тувинскому правительству о ее возвращении является чересчур резким». Таким образом, вопрос об этой наиболее спорной территории был практически закрыт.
     Далее сторонам рекомендовалось во избежание дальнейших инцидентов установить временный режим на спорных участках до уточнения границ. Но эта рекомендация была проигнорирована, и споры о границах продолжались. Возможно, именно эти пограничные раздоры Монголии и Тувы в условиях военного времени в конечном итоге и ускорили решение Москвы о вхождении тувинского государства в состав СССР.
     После вхождения в 1944 году Тувы в состав СССР, явившегося объективным результатом развития международных отношений в Центрально-Азиатском регионе в предыдущие годы, была принята под охрану вся восстановленная советско-монгольская граница на тувинском участке. Наконец были прекращены бесконечные межгосударственные споры и граница приобрела более или менее четкие очертания. Оставалось только демаркировать линию границы и закрепить ее законодательно. Но для этого у Советского Союза, ведущего изнурительную освободительную войну с фашистской Германией, не было пока ни сил, ни возможностей.
     Пограничные войска приступили к охране новых рубежей в сложной военной обстановке, характеризующейся непрекращающимися попытками нарушения с сопредельной стороны. Прежде всего необходимо было принять меры по ее закрытию. С этой целью в 1946 году было начато интенсивное инженерно-техническое оборудование границы. На самых уязвимых участках были оборудованы контрольно-следовые полосы. Началось широкое внедрение в систему охраны границы электро-сигнализационных заградительных систем. И уже к концу 1953 года 70 процентов сухопутного участка российско-монгольской границы было практически закрыто.
     В первые послевоенные годы в связи с произошедшими изменениями в устройстве государственной границы и активизацией подрывной деятельности зарубежных разведок советское правительство приняло важные решения, направленные на усиление охраны границы. В их числе были меры по совершенствованию организационной структуры Пограничных войск, оснащению их новыми видами оружия и боевой техники, а также по усилению пограничного режима и улучшению подготовки офицерских кадров в военном и специальном отношении, что положительно сказалось на повышении теоретического уровня пограничников и обобщении опыта охраны границы.
     20 мая 1950 года Совет Министров СССР принял Постановление «Об улучшении пограничной службы и усилении охраны государственной границы». Этот документ обязывал Военное министерство СССР ежегодно выделять для Пограничных войск 250 офицеров различных специальностей из числа лиц, оканчивающих средние и высшие военно-учебные заведения. В Туву на пограничные заставы были направлены десятки дипломированных кадровых офицеров, что позволило повысить качество и уровень охраны границы.
     Важнейшим актом международно-договорной деятельности в этот период было подписание 26 марта 1958 года в Улан-Баторе договора о советско-монгольской государственной границе на тувинском участке. Отныне она должна была проходить между вершиной горы Асхатиин-Дабани-Хяр на западе и хребтом Большой Саян на востоке. В документе говорилось, что Президиум Верховного Совета СССР и Президиум Великого Народного Хурала МНР решили заключить данный договор, исходя из желания «урегулировать вопрос о советско-монгольской государственной границе в духе дружбы и согласия».
     Для проведения на местности линии границы и для составления соответствующих документов договаривающиеся стороны образовали на паритетных началах смешанную советско-монгольскую комиссию по демаркации государственной границы, которая должна была закончить свою работу, не позднее двух лет со дня вступления в силу настоящего договора. Расходы, связанные с проведением демаркационных работ, стороны обязались нести поровну. На основании этого документа в период с апреля по сентябрь 1959 года советско-монгольская граница на тувинском участке была полностью демаркирована и, поскольку до этого времени видимых обозначений не имела, обозначена 332 пограничными знаками. В общих чертах эта линия границы существует и по сей день.
     В марте 1959 и в апреле 1961 года советским руководством было принято два документа о добровольном участии трудящихся масс и молодежи в охране общественного порядка в стране. Их положения нашли применение и в Туве, где впервые начался процесс активного формирования у населения чувства переднего края державы. В приграничных районах были образованы первые добровольные народные дружины, которые оказывали помощь пограничникам по охране государственной границы и поддержанию общественного порядка в приграничье.
     В 1966 году в Улан-Баторе между СССР и Монголией был подписан договор о дружбе, сотрудничестве и взаимопомощи, который послужил дальнейшему развитию советско-монгольских отношений и явился важным фактором укрепления мира и безопасности не только в приграничной с Монголией советской Туве, но и на всем Дальнем Востоке.
     Итогом двусторонней международно-договорной деятельности в советский период стало подписание 26 ноября 1980 года между правительствами СССР и Монголии договора о режиме государственной границы, сотрудничестве и взаимопомощи по пограничным вопросам, а также о прохождении линии советско-монгольской границы, ее обозначении, пограничных знаках и содержании границы. Этот документ явился еще одним свидетельством крепнущего политического, экономического и культурного сотрудничества сторон, залогом укрепления мира и согласия в Центрально-Азиатском регионе.
     Таковы в общих чертах хронологические рамки сложного процесса становления и правового оформления государственной границы Тувы. Вполне закономерно, что одним из приоритетных направлений внешнеполитической деятельности ее правительства - и на начальном этапе развития, и в последующие годы - являлось решение вопроса о границах. Насколько он был сложным, можно предположить, даже исходя из анализа истории «урянхайского вопроса», являвшегося одним из геополитических компонентов, определявших характер российско-китайских и российско-монгольских отношений на протяжении нескольких столетий.