- Сомнительно, чтобы именно в этот момент, весной 1942-го, Советский Союз вдруг вознамерился нарушить свои обязательства... А что, кстати, было на противоположной стороне?
     - Германия зализывала свои раны от поражения. Зимой 1941 – 1942 годов на полях Подмосковья, под Тихвином, Ростовом, в Донбассе и в Крыму немцы потеряли только убитыми более 830 тысяч. В Германии была объявлена тотальная мобилизация. На советско-германский фронт были направлены 800 тысяч маршевого пополнения, а с Запада переброшены 39 дивизий.
     В Берлине и среди генералитета вермахта усиливались пораженческие настроения. Как стало известно после войны, 29 ноября 1941 года министр по делам вооружения и боеприпасов Германии Фриц фон Тодт обратился к Гитлеру с призывом: «Мой фюрер, войну необходимо немедленно прекратить, поскольку она в военном и экономическом отношении нами уже проиграна». Фельдмаршал фон Рундштедт, командующий группой армий «Юг», предложил Гитлеру отступить на границу с Польшей и закончить войну с Советами политическим путем. Генерал-полковник Герман Гот, командовавший в начале войны 3-й танковой группой, а с октября 41-го – 17-й армией, высказывал мнение о том, что «нападение на Россию было политической ошибкой и что поэтому все военные усилия с самого начала были обречены на провал».
     - Как вы считаете, Сталин об этом знал?
     - Да, о ситуации в стане противника ему в общем и целом было известно из донесений разведслужб. И, думаю, не требуется большого ума, чтобы понять нелепость заявления о том, что в условиях победоносного завершения Московской битвы Сталин стал искать примирения с Германией с целью совместного ведения войны против США и Англии.
     - Уместно вспомнить, что в этот период внешнеполитическая стратегия Сталина предполагала задействовать для поддержки СССР самые различные общественные организации и слои населения на Западе...
     - Несомненно! В том числе, кстати, и круги еврейской общественности, которая традиционно имеет сильнейшее влияние на правительственные и вообще правящие круги США и Великобритании. Сталин с первых же месяцев войны включил в борьбу против Германии этот фактор. Уже 24 августа 1941 года в открытом эфире Московского радио состоялся первый радиомитинг представителей еврейского народа, который разоблачал злодеяния гитлеровцев на советской территории и призывал евреев к активной борьбе с врагом. С этого начинается предыстория Еврейского антифашистского комитета, который стал организационно оформляться в дни нашего контрнаступления под Москвой. 15 декабря 1941 года председателем ЕАК был утвержден Соломон Михоэлс, а ответственным секретарем стал Шахно Эпштейн. 5 февраля 1942 года были рассмотрены и утверждены предложения о функциях, структуре и задачах ЕАК, в числе которых числились следующие: во-первых, средствами пропаганды просоветски настраивать мировую общественность, установив контакты с еврейскими международными организациями, и, во-вторых, привлечь в Россию широкий поток западной помощи...
     - Это известно. Но вы, Арсен Беникович, упомянули о какой-то истории, связанной с Мценском в годы войны. О чем же речь?
     - Любой миф, любая фальсификация в своей основе обычно имеет какой-то реальный факт. Другое дело, что он может быть сильно передернут – вплоть до полного искажения. Именно так и произошло в рассматриваемой нами истории. Весной 1942 года в оккупированном гитлеровцами Мценске приземлился советский военно-транспортный самолет, направлявшийся в город Елец. На его борту находился вновь назначенный командующим 48-й армией Брянского фронта генерал-майор Александр Георгиевич Самохин, следовавший к новому месту службы. Пилоты и пассажиры самолета попали в плен. В годы войны подобное было отнюдь не редкостью – такие случаи имели место и у нас, и у гитлеровцев, и у союзников обеих сторон. Можно было бы не акцентировать внимание на этом случае, если бы не одно «но»: генерал Самохин до войны был советским военным атташе в Югославии и под псевдонимом Софокл возглавлял «легальную» резидентуру Главного разведуправления Генштаба в Белграде. Более того, после недолгого – с июля по декабрь 1941 года – командования 29-м стрелковым корпусом и пребывания в должности заместителя командующего 16-й армией по тылу, в декабре 1941 года Александр Георгиевич снова был переведен в разведку. Сначала он был помощником начальника ГРУ, а затем – до 20 апреля 1942 года – начальником его 2-го управления. Таким образом, в нацистский плен трагическим образом угодил весьма осведомленный военачальник.
     От редакции. Генерал-майора Самохина едва ли можно считать «профессиональным разведчиком». В разведслужбу он попал в силу событий середины 1930-х годов, когда из-за борьбы за власть в руководстве ВКП(б) в Красной Армии неоднократно проходили радикальные кадровые чистки, затронувшие и военную разведку. Известно, что Александр Георгиевич Самохин родился 20 августа 1902 года на хуторе Верхне-Бузиловка Донской области в семье рабочего порохового завода. Окончил сельскую школу, в 1919 – 1920 годах рядовым красноармейцем воевал на Восточном фронте против войск Колчака. В 1920 году стал членом Коммунистической партии. В 1921 году окончил Пензенские пулеметные командные курсы, до 1931 года командовал различными стрелковыми подразделениями. После окончания в 1934 году основного факультета Военной академии имени М.В. Фрунзе был начальником штаба стрелковой дивизии (1934 – 1937 гг.), Орджоникидзевской объединенной Краснознаменной военной школы (1937 – 1938; в 1938 году стала именоваться военным училищем), заместителем инспектора сухопутных военных училищ (1939 – 1940), несколько месяцев (март – август 1940 г.) занимал должность заместителя начальника Управления военно-учебных заведений РККА. Указом Президиума Верховного Совета Союза ССР от 7 мая 1940 года ему было присвоено звание генерал-майора.
     В августе 1940 года был назначен военным атташе при посольстве СССР в Югославии (с октября 1940-го – также военно-воздушный атташе). Поэтому объективно, не ставя под сомнение интеллектуальные и нравственные качества генерала Самохина, можно констатировать, что к моменту назначения в Югославию он не обладал опытом разведдеятельности. После разгрома югославской армии и оккупации Югославии германскими войсками (апрель 1941 года) А.Г. Самохин вновь в войсках, участвовал в боях 1941 года. Командовал 29-м стрелковым корпусом, в который входили части бывшей литовской армии, вначале на Северо-Западном, а потом Западном фронте, был заместителем командующего 16-й армией по тылу (июль – декабрь 1941 г.). С декабря 41-го – в центральном аппарате военной разведки. 21 апреля 1942 года назначен на должность командующего 48-й армией Брянского фронта.
     - В Военной энциклопедии и энциклопедическом справочнике «Великая Отечественная война» фамилия Самохина не значится, а вот в книге бывшего руководителя «советского отдела» ЦРУ США Дэвида Мерфи «Что знал Сталин. Загадка плана «Барбаросса» руководитель резидентуры ГРУ в Белграде упоминается не единожды...
     - Пленение этого генерала есть подлинный факт, и без того явно искаженные слухи о котором по злой воле фальсификаторов были вторично искажены – до полной неузнаваемости! Чего-то убавили, чего-то прибавили – и на тебе, доверчивое «просвещенное общественное мнение», новую фальшивку о советской внешней политике. Вот, собственно говоря, и ответ на вопрос, почему мифические советско-германские тайные переговоры «привязаны» к началу 1942 года и городу Мценску.
     - Как же сложилась судьба генерала Самохина?
     - Об этом кое-что известно, хотя, думается, полной правды мы никогда не узнаем.
     - Итак, как же все-таки оказался в немецком плену генерал-майор Самохин?
     - Версии истории пленения командующего 48-й армией разнятся в деталях... Например, военный историк Виктор Миркискин пишет: «На пути к новому месту службы его самолет приземлился в оккупированном немцами Мценске вместо Ельца». Звучит, согласитесь, двусмысленно!
     - Да, то ли ошибка пилотов, то ли кто-то так захотел...
     - В период работы над очередной книгой мне довелось частично ознакомиться с материалами допроса генерала Самохина в 3-м Главном управлении МГБ СССР – военной контрразведке – 26 июня 1946 года. Он говорил: «Часа через три после вылета из Москвы я заметил, что самолет перелетел передний край нашей обороны. Я приказал пилоту лететь обратно, он развернулся, но немцы нас обстреляли и подбили».
     - Так что же все-таки произошло, вы можете сказать?
     - Наличие нескольких версий едва ли способствует установлению истины. Да и трудно поверить, что летчики не заметили, что они садятся на немецкий аэродром – там, думаю, как минимум пара-тройка самолетов стояла, а намалеванные на них кресты люфтваффе были хорошо видны издалека. Почему же летчик, который не мог не заметить, что садится на гитлеровский аэродром, не попытался развернуться и улететь подальше от немцев?
     - Действительно, странно...
     - Согласитесь, что просто приземлиться не там, где надо, это одно, по ошибке пилота – другое, но совсем иное – совершить вынужденную аварийную посадку из-за того, что самолет был подбит, так как летчик сбился с курса. А Самохин на допросе и вовсе показал, что садились они не в Мценске, а на пологий склон какого-то холма.
     - Погодите, а известно, на каком самолете он летел?
     - По тем данным, что я получил, на «ПР-5» – пассажирской модификации самолета-разведчика Р-5. В этой модификации установлена четырехместная пассажирская кабина. Максимальная скорость у земли – 246 – 276 километров в час, на высоте 3.000 метров – от 235 до 316 километров. Крейсерская скорость – 200 километров. По показаниям Самохина получается, что через три часа полета они преодолели расстояние в 600 километров. За штурвалом самолета был пилот авиагруппы Генерального штаба. А в эту авиагруппу отбирали очень опытных летчиков. Уж они-то хорошо знали обстановку... Как могло случиться, что опытный пилот не заметил, что перелетел линию фронта? Чай, не на скорости истребителя летели. И ведь не летчик заметил ошибку, а сам Самохин. Единственное, что могло бы снять вопросы на этот счет, – это факт ночного полета.
     - Так, может, ночью и летели? Вроде бы время полета доподлинно не известно... Не так ли?
     - Вот этого я не знаю. Зато мне хорошо известно иное обстоятельство: в годы войны, как правило, перелеты командующих армиями и фронтами осуществлялись в сопровождении минимум звена истребителей, то есть трех самолетов. А уж тем более если этот полет осуществлялся из Москвы, да еще и с документами Ставки, если верить имеющимся версиям... Тогда каким же образом боевые летчики-истребители допустили, чтобы пилот подопечного самолета хрен знает куда полетел и к тому же оказался еще подбит над занятой немцами территорией?! Нет, что-то тут не то с этими версиями.
     - Что за документы вез с собой генерал Самохин?
     - Как уже после войны, в 1964 году, утверждал Маршал Советского Союза Сергей Семенович Бирюзов, бывший начальник штаба 48-й армии, «немцы захватили тогда кроме самого Самохина документы советского планирования на летнюю (1942 года) наступательную кампанию, что позволило им своевременно предпринять контрмеры». В том же году Бирюзов погиб в авиакатастрофе во время визита в Югославию. Примерно то же самое – «противник овладел оперативной картой и директивой СВГК» – утверждают и авторы справочника «Россия в лицах. ГРУ. Дела и люди».
     - Два источника дают идентичную информацию. Очевидно, можно поверить?
     - А вы не задумываетесь над тем, почему у вновь назначенного командующего всего лишь, скажу так, армией оказались на руках особо секретные документы – директива Ставки Верховного Главнокомандующего и документы советского военного планирования на летнюю кампанию 1942 года? Директивы Ставки адресовались командующим фронтами. Но не армий! А у Самохина не просто директива Ставки, а вообще документы советского планирования на летнюю 1942 года кампанию. Это же не его уровень! В годы войны чрезвычайно жестко соблюдались правила переписки, тем более между Ставкой и фронтами, армиями. Перевозка секретных документов осуществлялась под особой вооруженной охраной органов госбезопасности.
     - То есть вы считаете, что никаких документов у него с собой не было?
     - Да нет, по данным, которые мне удалось получить, в Ельце Самохин должен был представиться командующему Брянским фронтом генерал-лейтенанту Филиппу Ивановичу Голикову, кстати, бывшему начальнику Разведуправления Генштаба РККА, передать ему пакет особой важности из Ставки и получить от командующего соответствующие указания. Странно это, потому как совершенно не вяжется с тем жесточайшим режимом секретности, который царил в годы войны. И вот что еще интересно. На допросе после войны Самохин утверждал, что все документы сжег, а остатки втоптал в грязь... Тогда на каком основании делали свои утверждения маршал Бирюзов и авторы справочника? Более того, из показаний Самохина вытекает, что немцы захватили его партийный билет, предписание о назначении командующим армией, удостоверение работника ГРУ и орденскую книжку. Более всего интересно наличие у него удостоверения работника ГРУ. С какой стати он его не сдал, получив назначение на должность командующего армией? Ответов нет.
     - Арсен Беникович, уж вы-то знаете, сколько сегодня существует версий о различных «играх», «подставах» и т.д. Мол, и генерал Власов был агентом НКВД, и Мартин Борман работал на советскую разведку... Но все же не могла ли в данном случае осуществляться какая-то военно-разведывательная операция по дезинформации высшего командования вермахта?
     - Подтверждений этой версии нет. А без фактов – это гадание на кофейной гуще: операция по дезинформации... халатность летчика... ошибка Самохина... Допустим, что летчик действительно сбился с курса и попал в зону досягаемости средств немецкой ПВО. Но что в это время делали истребители прикрытия? Самолет был подбит и, предположим, под принуждением истребителей люфтваффе был вынужден произвести аварийную посадку на вражеском аэродроме. А где были в это время наши сталинские соколы? И главное, сумел ли командующий армией уничтожить особо секретные документы Ставки? Ведь не чемодан же с документами у него был на руках? Всего-то пакет да карта! Ответ на эти вопросы я до сих пор так и не нашел.
     - Когда смотришь на карту, возникает вопрос: как можно было угодить в Мценск, имея целью назначения Елец?
     - Да, расстояние между ними свыше 150 километров...
     - При самой максимальной скорости ПР-5 это все-таки целых полчаса лета – вряд ли можно было не заметить такую задержку.
     - К тому же маршрут на Елец из Москвы фактически лежит строго на юг, на Мценск – на юго-запад, в направлении на Орел. Кстати, именно туда генерала Самохина и доставили вначале – в штаб 2-й танковой армии, а потом отправили на самолете в Летценскую крепость, что в Восточной Пруссии.
     - Какие меры приняла Ставка ВГК после этого происшествия?
     - Ставка вынуждена была отменить свое решение от 20 апреля 1942 года о проведении в начале мая операции на Курско-Льговском направлении силами двух армий и танкового корпуса с целью овладеть Курском и перерезать железную дорогу Курск – Льгов. Одну из этих армий должен был возглавить Самохин. Кстати, судя по всему, у него на руках находилась директива Ставки ВГК об этом наступлении, а вовсе не документы советского военного планирования на всю весенне-летнюю кампанию 1942 года. Возможно, его пленение – одна из роковых предпосылок неудачи нашего наступления под Харьковом.


     

---

     Окончание следует.

     

---

     А.Г. САМОХИН.
     На одном из сайтов в Интернете размещена немецкая фотография, на которой якобы запечатлен А. Самохин в день пленения в Мценске 21 апреля 1942 г. Подлинность фотографии сегодня проверить затруднительно.