Многие африканские страны стремятся к тому, чтобы реформировать и сделать более профессиональными свои армии, полицию и разведывательные службы. Естественно, в этом процессе возникает множество трудностей, но одновременно эти действия все большим числом государств воспринимаются как необходимость для достижения долгосрочного мира и стабильности на континенте. «Инициатив по проведению таких преобразований становится все больше, и связано это с тем, что все больше стран становятся на путь демократии или заново воссоздают институты демократии после продолжительных и изнурительных гражданских войн», - отмечает генерал-майор Чарльз Коулмен. Этот гражданин Ганы раньше руководил подготовкой новобранцев к службе в рядах ганских вооруженных сил, а сейчас занимает должность старшего аналитика в панафриканской неправительственной организации по исследованию ситуации с безопасностью в Африке.
     «Еще не так давно политическая элита использовала армию и полицию лишь для того, чтобы сохранить власть, и особо не задумывалась о населении, - подчеркивает он. - Но сейчас в так называемых «новых африканских демократических странах» слово «безопасность» постепенно приобретает новое значение, ставящее в центр внимания интересы народа». Вместе с тем, отмечает Коулмен, «уж слишком долго африканские вооруженные силы, правоохранительные органы и разведывательные службы являлись источником конфликтов и опасности для обыкновенных африканцев».
     Подобные высказывания можно было услышать и из уст Генсека ООН Пан Ги Муна. «В Африке, как нигде больше, силы безопасности плохо обучены и слабо оснащены, военным платят мало и нерегулярно, а руководство очень часто осуществляется непрофессионально, - говорит он. - В результате вооруженные силы сами являются частью проблемы и на регулярной основе становятся причастны к серьезным нарушениям прав человека. А из-за практически полного отсутствия контроля со стороны гражданского общества и необходимости отчитываться перед населением солдаты и полицейские могут, по сути, спокойно выходить сухими из воды даже в самых тяжелых ситуациях».
     Поэтому во многих странах, которые восстанавливаются после гражданских войн или продолжительного правления диктаторов, пришедшие к власти реформаторы стремятся разорвать все связи с прошлым, и одним из необходимых шагов по демократизации политической системы они видят реструктуризацию сил безопасности с тем, чтобы поставить их под контроль нового гражданского правительства.
     Стремление к кардинальным реформам всегда было наиболее активным в тех странах, где только-только закончилась война. Так, в Сьерра-Леоне реструктуризация национальной армии началась в 2000 году, еще до того, как в 2001 году завершилась гражданская война. Проводимая со значительными капиталовложениями из Великобритании и под командованием британских офицеров и технических специалистов реформа была нацелена на то, чтобы изменить структуру вооруженных силы полностью, сверху донизу.
     «Армия была особенно ослаблена на руководящем уровне из-за того, что почти все опытные, профессиональные офицеры погибли или сбежали, - подчеркивает генерал-майор Джонатан Райли, британский военнослужащий, отработавший в Сьерра-Леоне и позже вернувшийся на родину. - Поэтому здесь нам пришлось начинать практически с нуля».
     В подготовке полиции правительству страны большую помощь оказывала миротворческая миссия ООН. С тех пор ситуация в Сьерра-Леоне продолжает оставаться относительно спокойной даже несмотря на то, что в 2007 году здесь прошли выборы, в ходе которых между кандидатами на высший государственный пост развернулась острая борьба. Причем силы безопасности не только не стали вмешиваться в ситуацию путем поддержки правящей партии, как это частенько случалось в период 1960-1980-х годов, но и обеспечили плавный переход власти после того, как стало очевидно, что победила оппозиция. В настоящее время правительство планирует сократить численность армии с 10 до 8,5 тысячи человек.
     В Анголу после продолжавшейся около четверти века гражданской войны долгожданный мир пришел в 2002 году. При этом десятки тысяч бойцов с обеих сторон конфликта были разоружены и демобилизованы, значительная часть повстанцев влилась в ряды вооруженных сил, и были созданы единые государственные правоохранительные органы.
     Национальная полиция и армия Бурунди была реструктурирована поэтапно, после того, как оппозиционные вооруженные формирования, участвующие в гражданской войне, подписали предварительное мирное соглашение в 2003 году. Часть правительственных и повстанческих войск была демобилизована, но одновременно многие бывшие боевики были приняты в ряды служб безопасности. В апреле 2008 года страна начала реализацию плана по сокращению общей численности армии и полиции с 25 до 15 тысяч человек.
     В Кот-д’Ивуаре мирное соглашение было подписано в 2007 году. В соответствии с документом, в стране было создано коалиционное правительство, которое поставило перед собой целью восстановление страны, создание единой армии и проведение всеобщих выборов. Однако процесс разоружения и демобилизации боевиков проходит очень медленно, а между сторонами возникли разногласия по поводу того, на какой основе формировать силы безопасности.
     Планы реформирования военных институтов обсуждаются и в Гвинее-Бисау. Однако политическая нестабильность в этой стране, в частности проявившаяся в убийстве президента в начале марта 2009 года, является серьезным препятствием для значительных преобразований. В государствах же, где были инициированы лишь некоторые шаги по реформе служб безопасности, они обычно были недостаточно хорошо скоординированы с другими мерами по урегулированию постконфликтных ситуаций, в частности по разоружению, демобилизации и реинтеграции тех повстанцев, которые хотят вернуться к мирной жизни, а поэтому не принесли заметных положительных результатов.
     Для решения подобных проблем под эгидой ООН регулярно организуются международные конференции. Одна из них прошла в июне 2007 года. На встрече было признано, что одна из самых успешных и эффективных реформ сил безопасности в Африке прошла в ЮАР. Она была такой всеобъемлющей и широкомасштабной, что в стране ее предпочитают называть не просто реформой, а трансформацией.
     Раньше задачи южноафриканской армии сводились к тому, чтобы защитить политическую систему белого населения от попыток захвата власти со стороны коренных африканцев. Но с окончанием режима апартеида и первыми демократическим выборами в 1994 году практически все государственные структуры прошли всеобъемлющую ревизию. В результате в 1995 году был выработан документ по оборонной стратегии, руководящим принципом которого стало создание таких вооруженных сил и полиции, которые первостепенное внимание уделяли бы безопасности населения, защите свободы, сохранению мира и стабильности. «Причем новые структуры отличались от старых даже не столько кардинально другими поставленными целями, сколько расовыми, этническими, географическими и половыми изменениями, необходимыми на том этапе», - отмечает генерал-майор Роналд де Врис. Он являлся ключевой фигурой на ранней стадии процесса формирования новых вооруженных сил в ЮАР.
     Сами национальные вооруженные силы Южно-Африканской Республики начали формироваться в 1994 году путем объединения семи различных движений - боевого крыла победившего Африканского национального конгресса (АНК), повстанческой группировки, действовавшей армии и четырех армий из хоумлендов - территорий, отведенных для африканцев в ЮАР. Этот процесс сопровождался демилитаризацией министерства обороны и усилением контроля над службами безопасности со стороны гражданского общества, в частности, путем создания наблюдательного органа от парламента. Одновременно схожим реформам по формированию единого целого из различных структур подверглась полиция, а затем и судебная система.
     Последующая реструктуризация и обучение национальных вооруженных сил и правоохранительных органов ЮАР сделало их высокопрофессиональными институтами, приверженными борьбе с преступлениями и другими угрозами для населения на родине и готовыми вносить посильный вклад в африканские и международные миротворческие миссии за границей. По мнению бывшего командующего военным крылом АНК полковника Роки Уильямса, «успеху трансформации способствовало сразу много факторов, а в первую очередь, - сильное государство, подъем экономики и тот факт, что реформами руководили сами южноафриканцы».
     Как и в ЮАР, конфликт в Демократической Республике Конго (ДРК) завершился подписанием соглашения между конфликтующими сторонами о создании новой единой национальной армии. Но желаемый результат так и не был достигнут. Конголезский министр обороны Шарль Мвандо Нсимба сам признал в январе это, заявив: «Вооруженные силы остаются по большей части недееспособными, недисциплинированными на всех уровнях, связанными с криминальными кругами и несущими угрозу для мирного населения. Кроме того, солдатам нерегулярно выплачивается зарплата».
     В ДРК создание новых вооруженных сил оказалось сложным процессом. Хотя в подготовке военнослужащих стране помогают миротворцы миссии ООН и европейские специалисты, по-прежнему солдаты и даже офицеры нередко оказываются причастными к грабежам, изнасилованиям и другим преступлениям в отношении мирного населения. Особенно часто это наблюдается в северо-восточных районах.
     «Мы, военные, являемся отражением волеизъявления конголезского народа и поэтому должны избрать такую линию поведения, которая бы в наибольшей мере устраивала его», - не перестает напоминать своим офицерам подполковник Жорж Муколе. Но при этом он вынужден признать, что «пока правильный образ поведения у них только находится в стадии формирования».
     Война в ДРК была разрушительной, а ситуация - запутанной. В войне участвовали не только многочисленные местные повстанческие группировки, но и армии нескольких соседних государств. В 2002 году основные противоборствующие силы подписали мирное соглашение, в соответствии с которым в стране было создано коалиционное переходное правительство, а одним из пунктов договора стало обязательство со стороны враждующих движений демобилизовать часть своих войск, объединив другую часть с армией. После некоторых задержек в 2006 году в стране были проведены первые демократические выборы. Новая конголезская конституция гласит, что вооруженные силы «относятся к республике и служат всей нации».
     Как отмечает профессор Мвайиле Тшийемба - эксперт по международным отношениям и военным делам, выдвинутое в ходе работы над соглашением предложение о том, что армия должна не только охранять правительство, но также «защищать демократические принципы и гарантировать безопасность населения и его собственность», стало само по себе новаторской идеей. Однако власти ДРК сразу же столкнулись с рядом трудностей и противоречий, разобраться с которыми не удается и по сей день.
     В частности, это связано с тем, что междоусобная борьба между повстанцами во время переходного периода побуждала их преувеличивать численность своих войск, в результате чего, как свидетельствуют исследования специалистов из Европы и ЮАР, из 340 тысяч боевиков, которых предполагалось демобилизовать, 130 тысяч оказались «мертвыми душами». Затем началось разоружение 75 тысяч повстанцев, а остальные были интегрированы в национальные силы безопасности. Однако этот процесс контролировался очень плохо, в результате чего в рядах вооруженных сил осталось много лидеров движений и группировок, которые подозревались в совершении военных преступлений и преступлений против человечества. Поведение этих «отнюдь не святых» полевых командиров и приближенных к ним лиц перенеслось и на новую армию.
     Как и ДРК, Либерия очень сильно пострадала от продолжительной и изнурительной гражданской войны с участием множества враждующих друг с другом группировок. И, как и в Демократическом Конго, в 2003 году в результате многосторонних мирных переговоров было создано переходное правительство, в котором были представлены все основные движения. Но было и одно, но очень существенное различие - соглашение предусматривало не слияние существующих повстанческих организаций в единую армию, а формирование совершенно новых вооруженных сил, как говорится, «с нуля». Страна обратилась с просьбой к США «сыграть лидирующую роль» в подготовке армии, а тем временем миссия ООН в Либерии взялась за реструктуризацию полиции.
     Набор для службы в армию Либерии начался в 2006 году, и до настоящего времени все 2 тысячи военно-
     служащих, 100 из которых - представительницы слабого пола, продолжают проходить подготовку. «Что касается Либерии, то в стране сейчас идет процесс создания новой армии, и требования к ее профессионализму у правительства очень высоки», - говорит лейтенант Эрик Денис, изучающий международное гуманитарное право, чтобы попасть в ряды вооруженных сил Либерии. Он надеется помочь в формировании нового института безопасности, который никогда не запятнает свой облик перед населением страны, где все предыдущие вооруженные организации, будь то правительственные армии или повстанческие группировки, лишь наводили ужас на мирных граждан. «Мы хотим иметь настоящие вооруженные силы, состоящие из профессиональных солдат», - подчеркивает Денис.
     Подготовка новой армии не начиналась, по сути, вплоть до 2006 года, т.е. до того момента, когда в результате демократических выборов коалиционная переходная администрация была заменена полноценным правительством, возглавляемым президентом Эллен Джонсон-Серлиф. Но к тому моменту уже более 100 тысяч бойцов из различных движений прошли программу разоружения и демобилизации под руководством ооновских специалистов. Еще около 14 тысяч человек покинули ряды старой национальной армии и министерства обороны.
     Мирный договор предписывал, что кандидаты для новых вооруженных сил Либерии «могут быть набраны из бывших военных формирований, но только в индивидуальном порядке и при обладании всеми необходимыми навыками». Заявления о поступлении на службу в новую армию подали более 12 тысяч жителей страны. Критерии для отбора были очень строгими. Чтобы быть зачисленным, кандидат должен был не только иметь отличную физическую форму, но и обладать как минимум 12-летним образованием. Пригодность каждого потенциального военнослужащего проверялась также специальной комиссией, которая не только осуществляла всестороннее медицинское обследование, но и выясняла причастность к нарушениям прав человека.
     В отличие от прежних вооруженных сил, где, как правило, предпочтение отдавалось той или иной этнической группе, в новой армии строго соблюдался национальный и географический баланс. Правительство надеялось, что около 20 процентов мест будет отдано женщинам, но такого количества кандидаток, удовлетворяющих всем требованиям, не нашлось. Сейчас на службе находится около 100 представительниц «слабого пола», то есть около 5 процентов от общего числа военнослужащих.
     ООН планирует продолжить широкие консультации по вопросу улучшения координации для реформирования сил безопасности в Африке. «Африка сама должна проявлять больше инициативы, - считает генерал-майор Мартин Агваи, нигерийский офицер, служивший заместителем командующего миротворческой миссией ООН в Сьерра-Леоне. - Страны Черного континента сами должны взять ответственность за реформирование своих институтов безопасности».