- Как известно, администрация Барака Обамы решила изменить архитектуру противоракетной обороны в Европе. На ваш взгляд, что повлияло на принятие такого решения?
     - Следует прежде всего отметить, что сама идея предыдущей американской администрации Джорджа Буша о размещении системы ПРО, включающей РЛС в Чехии и противоракеты в Польше, в общем-то здравомыслием не отличалась. По нескольким параметрам. Во-первых, реальной угрозы от стратегических ракет со стороны Ирана в ближайшей перспективе не предвидится. Многие эксперты, включая меня, склоняются к тому, что Ирану для создания межконтинентальных баллистических ракет может потребоваться до десяти лет или немногим меньше. Тем более в ядерном оснащении. Без ядерных боеголовок стратегическая ракета не нужна, либо ее нужно научить попадать «в кол», что весьма непросто даже для Соединенных Штатов. Между тем, согласно данным ЦРУ, иранцы еще в 2003 году остановили работы по производству ядерного оружия. Это фактически совпадало по времени со сроком начала операции в Ираке. По всей видимости, сам факт применения военной силы в регионе Соединенными Штатами существенным образом повлиял на политику Ирана в ядерной сфере. Эти выводы, я хочу подчеркнуть, пока никто не опроверг.
     Во-вторых, на позицию США повлияли еще и другие соображения военно-стратегического характера. В частности, тот факт, что при неопределенности возникновения ракетной угрозы невелик смысл опираться на стационарные радиолокационные и ракетные комплексы. Самое логичное - использовать существующие и перспективные средства, прежде всего мобильные комплексы. У Соединенных Штатов такие средства уже есть. Это система «Иджис» с ракетами-перехватчиками SM-3 на надводных кораблях и наземные зенитные ракетные комплексы THAAD («Таад») и «Пэтриот» последней модификации PAC-3. Они и легли в основу решения администрации Барака Обамы.
     Говоря о пересмотре планов США в области ПРО, хотел бы возразить тем, кто рассматривает это чуть ли не как победу России, и тем, кто считает, что американцы окончательно отказались от размещения на стационарной основе своих противоракетных систем в Европе. Это не совсем так. Естественно, это никакая не победа Москвы, хотя ее принципиальная позиция в этом вопросе не могла не сказаться на принятии такого решения. А с другой стороны, США намерены создать ракету SM-3 в наземном варианте, и не следует исключать, что в перспективе такие ракеты могут быть размещены в Европе на стационарной основе. Кстати, на днях Вашингтон и Варшава договорились об условиях размещения американских ракет «Пэтриот» на польской территории. Так что американцы фактически не отменяли своих решений по системе ПРО в Европе. Они их лишь заморозили и намерены реализовывать оптимальную программу с точки зрения ориентации на отражение реальной угрозы при минимальных затратах.
     - Часто указывают в качестве причин изменения Соединенными Штатами конфигурации системы ПРО в Европе негативную позицию ряда стран НАТО, выступивших против размещения элементов ПРО в Чехии и Польше. Вы с этим согласны?
     - Действительно, некоторые европейские союзники США весьма негативно отнеслись к планам размещения элементов американской ПРО в Чехии и Польше. Кое-кто из аналитиков даже высказывал предположения, что одной из политических целей планов администрации Буша по ПРО было внесение разлада среди европейских государств. Не знаю, справедливы такие оценки или нет, но определенный негативный эффект был налицо. И его вполне можно понять, так как, по большому счету, планы третьего позиционного района ПРО не были рассчитаны на то, чтобы прикрыть Европу противоракетным щитом. Этот комплекс предназначался для поражения стратегических ракет, которые должны были лететь в сторону территории Соединенных Штатов Америки.
     Кстати говоря, в своем обосновании новой конфигурации системы ПРО в Европе американские эксперты как раз и подчеркивают, что при ее создании будет решена задача защиты США и их союзников на европейском континенте от тех ракетных угроз, которые могут реально возникнуть в обозримой перспективе.
     - Не могли бы вы подробнее рассказать о новой архитектуре противоракетной обороны США в Европе.
     - Конкретные детали нового подхода, включая районы базирования перехватчиков морского и наземного базирования, пока американским командованием не определены, однако данные по этапам осуществления планов в области ПРО озвучены. Это было сделано, напомню, на совместном брифинге министра обороны США Роберта Гейтса и заместителя председателя объединенного комитета начальников штабов американских вооруженных сил генерала Джеймса Картрайта. Ключевую роль в новой системе, как уже упоминалось, будут играть разработанные для системы «Иджис» ракеты SM-3. По словам генерала Картрайта, на первом этапе (до 2011 года) США предусматривают размещение в Европе уже созданных и доказавших свою эффективность средств противоракетной обороны, включая перехватчик SM-3 (Block-IA) (дальность - примерно 500 км) и морскую мобильную РЛС AN/TPY-2, с тем чтобы иметь возможность отражать ракетные угрозы на региональном уровне. На втором этапе, который завершится к 2015 году, в Европе планируется развернуть более мощную модификацию перехватчика SM-3 (Block-IB) в версиях для морского и наземного базирования. Третий этап (до 2018 года) предполагает развертывание усовершенствованной ракеты SM-3 (Block IIA), в которой будет увеличена скорость и дальность полета, для того чтобы перехватывать ракеты промежуточной дальности (2—5 тыс. км). Четвертый этап планируется завершить к 2020 году. Предусматривается размещение ракет SM-3 (Block IIB), с тем чтобы противодействовать не только ракетным угрозам среднего и дальнего радиуса, но и межконтинентальным баллистическим ракетным угрозам против США. Это означает, что системы ПРО на ТВД лет через 10—12 могут быть интегрированы в стратегическую противоракетную оборону США.
     Кстати говоря, десятилетие с 2010 по 2020 год - это тот промежуток времени, который мы должны использовать, чтобы реализовать декларативные пока еще заявления о сотрудничестве в области противоракетной обороны. Если это временное окно мы не используем и не создадим совместной ПРО, то, скорее всего, мы ее не создадим никогда. Появление стратегических противоракет, легко размещаемых за пределами национальной территории раньше, чем мы научимся работать вместе, такую перспективу закроет. Если мы сможем на уровне региональной ПРО заложить фундамент сотрудничества, то с полной уверенностью можно утверждать, что стратегические противоракеты США не будут представлять угрозы для России. На этом фундаменте всегда можно выстроить организационно-технические решения, исключающие взаимные угрозы.
     - А что конкретно подразумевается под возможным сотрудничеством наших стран в вопросах противоракетной обороны?
     - Первые шаги очевидны. Прежде всего, необходимо продолжить то, что мы уже начинали делать: совместно оценивать ракетные угрозы и совместно использовать имеющиеся средства для построения ПРО на ТВД. В связи с этим создание центра обмена данными от имеющихся систем предупреждения о ракетном нападении является не только первоочередной, но и важнейшей задачей. В принципе есть два подхода к открытию этого центра. Первый - немедленно реализовать положения меморандума о его организации и открытии. Второй - поскольку меморандум был подписан более десяти лет назад, необходимо сначала уточнить функции центра и лишь потом его открывать.
     Лично я склоняюсь к первому варианту. Потому что Россия и США и так уже достаточно много времени упустили по разным причинам организационно-технического характера, а центр обмена данными так и не создан. Необходимо начать его работу, а затем по ее ходу уточнить функции и определить способы их выполнения, накопить определенный опыт и перейти к следующему этапу в направлении постепенного превращения центра в совместный пункт управления системой ПРО. Меморандум предусматривал большие перспективы развития центра - от электрического сопряжения национальных технических средств, расположенных в нем, до привлечения к работе расчетов представителей других стран. Одна из основных функций должна быть, на мой взгляд, связана с разработкой алгоритмов перехода от совместной оценки угроз к оперативному определению конфигурации системы ПРО, состава привлекаемых средств, порядка развертывания и организации согласованного применения.
     Хочу подчеркнуть еще один важный момент. Особенность комплексов противоракетной обороны заключается в том, что они должны работать, когда появляется цель, в автоматическом режиме - фактически без участия человека. Поэтому многие задаются вопросом: а зачем пытаться создавать какой-то пункт совместного управления, разве могут два человека держаться за один руль? На этапе совместной оценки угроз, определения архитектуры системы и ее развертывания нет необходимости всем хвататься за «один руль» и «толкаться около одной кнопки». Этот этап как раз и требует совместной согласованной работы. Она же необходима и для определения момента перевода системы в готовность к применению. А на последующем этапе уже останется лишь фиксировать результаты действия системы противоракетной обороны.
     Таким образом, создание центра - это, повторюсь, первая и самая главная задача, которая должна быть решена в области сотрудничества России и США в сфере ПРО. Почему это важно? В первую очередь, потому что существует вполне реальная угроза продолжения работы по созданию европейской ПРО под руководством США в рамках стран НАТО и без участия России. А если такая система будет создана без нашего участия, то можно будет говорить, что она будет нацелена против России. И второе - у России, как и у США, в соответствии с положениями договора о РСМД и в отличие от всех других государств нет ракет средней и малой дальности, и именно поэтому мы заинтересованы в решении задач обороны от таких ракет.
     - Что же может послужить индикаторами того, что Россия и США начали практическое взаимодействие в сфере противоракетной обороны на европейском ТВД?
     - Если говорить о том, когда можно будет сделать вывод, реально ли осуществление планов сотрудничества России с США и НАТО в области противоракетной обороны, то, я думаю, это станет ясно в течение следующего года. Так, уже сразу после подписания нового договора по СНВ можно было бы начать реализовывать совместные инициативы в области ПРО. А если не будет движения в этом направлении, то тогда должны появиться сомнения в истинных намерениях сторон. Важно также учитывать такой момент, как срок ратификации договора по СНВ. Вполне вероятно, что его ратификация в США может занять больше времени, чем в России, но это не повод для дальнейшего затягивания реализации совместных решений и деклараций по ПРО. Они все уже «с бородой», их ратифицировать не надо, их надо реализовывать.
     - Мой следующий вопрос касается совместного использования радаров в Армавире и Габале. Какие возможности здесь имеются у сторон?
     - Пока мы наблюдаем два подхода к этому вопросу. Первый - предложение Роберта Гейтса о том, что США готовы использовать российский радар в своей системе ПРО. То есть в системе, которой в соответствии с ныне действующими планами США будут управлять сами. Россия же говорит о том, что она готова вместе с США создавать совместную систему ПРО и предоставить для этих целей свои радары. И это уже второй сценарий. Поэтому нужно приходить к одному знаменателю.
     Если говорить более конкретно о совместном использовании радаров, то мой прогноз заключается в том, что шансы быть задействованной в этих целях у Армавирской РЛС гораздо выше, чем у Габалинской. Я исхожу в данном случае исключительно из технических параметров этих станций. В Армавире мы построили современную РЛС с фазированной антенной решеткой, сравнительно низким энергопотреблением и дальностью обнаружения целей 4.500 км (при этом имеются технические возможности для увеличения этой дальности). А Габалинская станция, построенная еще в советское время, сегодня может работать только тогда, когда возникает реальная ракетная угроза. Она потребляет большое количество электроэнергии, да и сама аппаратура не может из-за определенных характеристик длительное время быть включенной. При возникновении реальной ракетной угрозы ее задача состоит в своевременном обнаружении старта ракет и определении их вероятной траектории полета. Эта информация важна для своевременной реакции системы ПРО на ракетную атаку.
     - Вы сказали о двух сценариях совместного использования радиолокационных станций в европейской системе ПРО. Но есть еще третий, о котором заявил помощник министра обороны США по международной безопасности Александр Вершбоу. По его словам, существует возможность размещения «в соседнем с Россией государстве» радаров раннего предупреждения о ракетных пусках. Некоторые СМИ в связи с этим предположили, что этой страной может быть Украина или Польша...
     - Если речь идет о совместном построении противоракетной обороны на европейском ТВД, то любое государство, расположенное на нашем континенте, имеет возможность принять участие в создании такой системы, будь то Польша или Украина. Но повторяю: одно дело, если это будет совместная с Россией система противоракетной обороны, и другое дело, если наша страна окажется вне ее, когда к такой системе будут подключены те, кого Североатлантический альянс хочет видеть в своем составе. Например, Украина. Такой вариант для России будет неприемлемым.
     - Мы говорим о возможном сотрудничестве России с США в вопросах ПРО. Но ведь не исключен вариант, что оно не состоится вовсе. Как в таком случае отнестись к планам США по новой конфигурации ПРО в Европе? Не будут ли они представлять угрозу безопасности нашей страны, особенно если учесть мобильную составляющую этой системы? Ведь США могут направить боевые корабли с системой «Иджис» и ракетами SM-3 в Черное, Балтийское и Баренцево моря, непосредственно к границам России...
     - Во-первых, Россия совершенно четко заявила о взаимосвязи процессов сокращения стратегических ядерных вооружений и развития систем стратегической ПРО. Ниже уровня, который будет отражен в новом договоре, Россия без принципиально новых совместных решений по ПРО не пойдет. А он делает нереалистичной на всю обозримую перспективу постановку задачи о создании системы стратегической ПРО, способной отразить массированный ядерный удар.
     Понятно, что рассуждения об обмене ядерными ударами России и США безумны по своей сути. Но мы еще находимся в состоянии взаимного ядерного сдерживания, поэтому нам от этой безумной логики не уйти. Отмечу, я далек от мысли, что атавизмы взаимного ядерного сдерживания повлияют на степень разумности этой и любой другой администрации Соединенных Штатов. Тем не менее ваш вопрос еще раз подчеркивает, что десятилетнее окно возможностей для развертывания российско-американского сотрудничества по противорактной обороне мы обязаны использовать.
     На снимке: пуск ракеты SM-3.