Снова в Закавказье
     В Степанакерте Олегу Владимировичу принесли листовку, где за голову командира «краповых беретов» назначалась премия в 50 тысяч рублей (тогда это было немало). Начало командировки было занимательным.
     Первым делом изучили оперативную обстановку. Армянские НВФ противостояли сформированному бакинскому ОМОНу, бойцам которого, по слухам, платили чуть ли не до 10 тыс. рублей. Имели место столкновения федуинов и с силами центрального подчинения. Обстановка накалилась так, что после вывода войск из Афганистана в августе 1990 г. были впервые применены НУРы с вертолетов на территории СССР - в Казахском районе Нагорного Карабаха.
     Во время конфликта в Нагорном Карабахе погибли два однокашника Луценко по училищу – капитаны Осетров и Липатов. Оба посмертно были награждены орденом Красного Знамени. А лейтенант Бабак из Софринской бригады получил звание Героя Советского Союза, прикрыв отход своих бойцов и приняв огонь на себя...
     Личный состав роты был разбит по группам в три - пять человек, которые действовали на удалении до 60 км от Степанакерта и более. Охраняли коменданта Карабаха генерал-майора Сафонова, нейтрализовывали расчеты градобойных орудий, а где расчеты разбежались, там выводились из строя сами градобойные орудия. Работали также по федуинской верхушке проведением специальных операций, задерживая их десятками.
     Однажды Луценко в присутствии тогдашнего руководства МВД Нагорного Карабаха, то есть представителей Азербайджана, была поставлена задача выехать в населенный пункт Мардакерт и уничтожить там пост ГАИ. Постовые несли службу в форме сотрудников милиции СССР, но, по убеждению руководства МВД НКАО, этот пост ГАИ якобы работал в интересах армянских боевиков.
     Задача ставилась на тактическом фоне - мол, подходите к посту, на котором в кунгах под прикрытием сотрудников ГАИ находятся 15 боевиков. Уничтожаете пост ГАИ, а дальше работаете по этим 15 боевикам. Затем передвигаетесь дальше на полтора километра, где в районе кошар находятся еще 20 боевиков. Работаете по ним и двигаетесь в таком-то направлении, где будет еще одна группа...
     Как-то поступила информация, что в небольшом населенном пункте Яциог, где жили в основном старики, азербайджанский ОМОН провел свою операцию по поиску боевиков, в результате чего в этом селении расстреляны семеро стариков, подожжены дома.
     - Рано утром мы прибыли в эту армянскую деревню, над которой еще не развеялся дым догорающего пожарища, - вспоминает Луценко. - Когда наши дозоры поднялись выше в гору, то увидели, как на этой возвышенности по горному серпантину передвигается какая-то военная колонна. Глянув в бинокль, мы поняли, что это идет тот самый азербайджанский ОМОН.
     Быстро спустившись с горы, спецназовцы устроили засаду и остановили колонну. Сидящие в машинах омоновцы были одеты кто во что: в «гражданку», в милицейскую форму, в военную. Они попытались сопротивляться, но спецназовцы с помощью приемов рукопашного боя положили их на землю и обезоружили. Изымая оружие, спецназовцы увидели, что на стволах - свежий нагар, что в отверстиях магазинов нет блеска капсюлей, то есть магазины неполные. Выходит, где-то эти ребята «повоевали». Кроме Яциога, больше «воевать» было негде.
     Руководство комендатуры, которому подчинялся спецназ, почему-то отпустило старших должностных лиц этого отряда, оставив задержанными рядовых омоновцев. Когда спецназовцы въехали с задержанными в Шушу, высыпал буквально весь город, спецназу перекрыли дорогу. До боестолкновения с местным населением оставалось совсем чуть-чуть. Однако Луценко понимал, что на дворе - особая эпоха, точнее, тот ее этап, когда в конфликтных регионах еще действовал тбилисский синдром, то есть запрет на применение оружия военными в борьбе с экстремистами. Если спецназовцы решат открыть огонь, власти им не простят гибель вооруженных камнями местных жителей. И объяснить, что этими камнями и палками пытались разбить головы солдат и офицеров Внутренних войск, не удастся. В Шуше было достаточно вооруженных и автоматами местных жителей, и пулеметов Луценко насчитал целых пять.
     Приехал глава администрации Шуши - довольно высокого для азербайджанца роста, в темно-синем плаще. Луценко предупредил подчиненных о необходимости избегать провокаций. Но тут провокацию устроил сам руководитель районного масштаба, в довольно грубой форме зацепив ствол автомата одного из подчиненных Луценко. Солдат подумал, что это посягательство на его оружие, развернулся и оттолкнул босса так, что тот грохнулся в дверь своей персональной «Волги». Толпа ахнула. И тут подъезжает руководство из Степанакерта.
     «Коль вы окружены, вам надо освободить задержанных, сдать оружие, и вас выпустят», - начинают советовать Луценко прибывшие руководители.
     Он замечает по этому поводу, что задержаны фактически преступники, которые расстреляли мирных жителей и сожгли деревню. Во-вторых, при любой попытке отобрать оружие у кого-то из спецназовцев Луценко откроет огонь без всякого разрешения командования.
     Может, вышестоящее руководство просто-напросто желало спецназовцам добра и видело для них единственный выход из Шуши именно таким, после сдачи оружия. Позже такая нерешительность имела место в Грозном в ноябре 1991 г., и ее последствия известны...
     Попытка отобрать оружие у спецназа все-таки была - группа местных рискнула напасть. Рукопашный бой был коротким и результативным - нападавшие получили профессиональный отпор. Спецназовцев все-таки вынудили освободить бакинских омоновцев. Поскольку их все равно пришлось бы передать прокуратуре области, спецназ их отпустил, отдал захваченное у них оружие, а свое спецназовцы оставили при себе и выехали из города. На выезде раздался мощный взрыв. То ли им решили припугнуть спецназовцев, то ли попытались уничтожить, заложив примерно 100 кг тротила или даже больше в водосточную трубу под дорогой на горном участке. Воронка оказалась приличной - метров 7-8 в диаметре. Рвануло за несколько мгновений до подъезда к тому месту покидавших Шушу спецназовцев.
     За ту командировку только перед подразделением Луценко трижды взрывали дорогу. Почему взрывы всегда проходили перед спецназом, Олег Владимирович сказать не берется. Может, спецназовцев просто хотели попугать, может, по-своему их боялись. Скорее всего, обе конфликтующие стороны, армяне и азербайджанцы, будучи гражданами СССР, опасались, что отвечать за содеянное придется по суровым советским законам, в общем, были еще недостаточно дерзкими. В любом случае такого сопротивления, как в Чечне, спецназовцы не получали. На фоне последующей чеченской кампании это все выглядело несерьезно, но именно в такого характера борьбе с экстремизмом и терроризмом того времени рождался наш антитеррористический спецназ.
     Командировки в «горячие точки» Луценко и его подчиненных в то время были непродолжительными. 22 ноября они улетели, а 27 декабря, перед Новым годом, вернулись домой без потерь. Кстати, в этом смысле Луценко везло. Куда бы он в составе спецназа ВВ, а затем «Альфы» ни летал, нигде в ходе специальных операций с его участием не было ни одной утраты.
     Да, на занятиях по боевой подготовке в подразделении Луценко были и ранения, и ожоги, и серьезные травмы. Потому что в подразделении, которое он возглавлял, молодых бойцов после присяги уже прогоняли через огненно-штурмовую полосу для сдачи на право ношения комбинезона. Кстати, ОШП - это не тлеющая авторезина. Это концентрация солярки и бензина, дающая объемное пламя, которое горит долго, и бойцы действительно преодолевают огнебоязнь. Бойцов психологически и технически готовили к реальным взрывам, когда имитационный заряд взрывался в трех-пяти метрах от бегущего, на свой страх и риск для имитации использовали тротиловые шашки, учили наступать за огненным валом. Кстати, в Первомайском это пригодилось: «Витязь» пошел первым, за огненным валом артиллерии...
     Со временем с комдивом генерал-майором Виталием Викторовичем Босовым был найден общий язык, и со всем остальным командованием дивизии тоже. Что бы Луценко для подразделения у комдива ни попросил, Босов, при всей его строгости, без эмоций воспринимал и старался помочь.
     После новогодних праздников в роте прошла проверка за период обучения, поскольку на то время, когда она должна была проходить, выпали командировки. Однако спокойствия в стране не наступало, и спецназу Внутренних войск продолжали ставить боевые задачи. В это время рота Луценко часто сопровождала первого заместителя министра внутренних дел, бывшего командующего 40-й армией и войсками Киевского военного округа генерал-полковника Бориса Громова в Нагорный Карабах. О работе с ним у Луценко остались самые лучшие впечатления.
     В мае 1991 г. террористический комитет «Карабах» готовил покушение в Ростове-на-Дону на коменданта Нагорного Карабаха генерал-майора Сафонова. Однако вместо него террорист расстрелял начальника тыла Северо-Кавказского округа ВВ МВД СССР. Тут же спецназу дивизии была поставлена задача взять под охрану командующего Внутренними войсками генерал-полковника Шаталина, у которого в советское время не было охраны, генерал-полковника Громова, министра внутренних дел Бориса Пуго. Вот так и вошла рота спецназа в лето рокового для страны 1991 года.
     ГКЧП
     Начиная с лета 1990 г. Лысюк и Луценко выдвигали идею о том, что батальона и профессиональной роты спецназа не хватит для предстоящих задач и что нужно создать отряд специального назначения, позаимствовав название у спецназа ГРУ ГШ. Они встретились с командующим, тот дал «добро», и офицеры спецназа приступили к реализации задуманного. Личному составу роты, которой командовал Луценко, предложили остаться служить в отряде прапорщиками. Олега Владимировича Лысюк хотел было назначить начальником штаба отряда вместо увольняющегося по здоровью майора Сергея Житихина - кавалера ордена Красного Знамени, но Луценко отказался от этой должности, потому что считал: штабист из него - никакой. В итоге пошел с понижением начальником отделения специальных операций - заместителем начальника штаба по спецоперациям. Ему в отряде были подчинены начальник разведки, начальник физподготовки, начальник инженерной подготовки и РХБ защиты, а также 9 прапорщиков-инструкторов по различным специальностям: инженерной, огневой, тактической подготовке, рукопашному бою и т.д. Именно в этом новом качестве - отряда специального назначения «Витязь» - спецназовцы дивизии Дзержинского встретили появление ГКЧП...
     Луценко лежал в госпитале, когда к нему в палату пришел Лысюк и сказал, что, мол, хватит лежать - ситуация складывается серьезная. Олег Владимирович сразу же выписался и 19 августа прибыл в подразделение.
     Вместе с руководством «Альфы» командиры «Витязя» получили задачу совершить марш к Белому дому, расчистить коридор и создать условия для прохода «Альфы» в Белый дом, где было сосредоточено все руководство Российской Федерации во главе с Ельциным.
     - Мы произвели расчет личного состава на бронетранспортерах, получили противотанковые гранатометы «Муха» в дополнение к штатным РПГ-7, противотанковые гранаты, - вспоминает Луценко. - Держали связь с «Альфой», находясь в дивизии. А радиообмена становилось все меньше и меньше, и мы поняли: что-то уже происходит.
     Два раза отряд поднимался в полном составе по подготовленному расчету, делал круг по дивизии на выезд, но возвращался восвояси. В итоге поступила команда «Отбой». Попутно замполиты снимали портреты Горбачева, а затем возвращали их на место.
     Командующий Внутренними войсками был снят с должности, хотя и не принимал участия в путче. Его назначили заместителем командующего Пограничными войсками.
     Ушел, чтобы вернуться
     Служба в «Витязе» у Луценко продолжилась, но атмосфера в отряде изменилась, потому что начался исход из дивизии на «гражданку» лучших офицеров «Витязя», а потом и всей ОМСДОН. Вал увольнений офицеров «по собственному желанию» в Москве связан был с тем, что будущее военной службы становилось неопределенным, а коммерческие структуры крепли и набирали обороты.
     В один из дней Лысюк приехал в отряд и сказал, что новый командующий Внутренними войсками, который сменил Шаталина, заявил, что спецназ ему не нужен и, скорее всего, будет расформирован. И без того туманное будущее спецназовцев погрузилось во тьму.
     Тем временем в районе Лубянки появляется рынок, скидывают с постамента памятник Дзержинскому. Однако люди в погонах в подавляющем своем большинстве осознают, что они - чужие на этом «празднике жизни». Луценко получает оклад в 600 рублей, на которые его семье прожить невозможно.
     Серьезным деморализующим фактором стала командировка в ноябре 1991 года в Грозный, когда личный состав ОМСДОН прилетел, как «Витязь», в милицейской форме, а новое командование Внутренних войск и Советской Армии было нерешительным. Зато решительными были чеченские НВФ.
     В 1992–1993 гг. подавляющее большинство военнослужащих «Витязя» уволилось в запас, в том числе и Луценко (в конце 1992 года). Однако в 1993-м во время октябрьских событий Олег Владимирович вновь выполнял задачу - теперь уже не по приказу своего командира Сергея Ивановича Лысюка, а по его просьбе. О ее содержании знают только Луценко и Лысюк, и без ее выполнения не было бы у Сергея Ивановича той решительности в действиях, которая ему всегда была присуща. Как известно, «Витязь» в ходе октябрьского противостояния охранял Останкино. Но далеко не все наши читатели знают, что тогда на охрану этого объекта прибыли не только служившие, но и уволенные в запас спецназовцы «Витязя». Задача обязывала взять Останкино под охрану и не пропустить туда тех, кто попытался его штурмовать. И она была выполнена. Этому способствовал авторитет Лысюка.
     Уволившись, Луценко руководил службой безопасности одного из банков, был директором частного охранного предприятия. А когда началась первая чеченская кампания, судьба Луценко сделала поворот по классическому некрасовскому сценарию: «Не может сын глядеть спокойно/ На горе матери родной/ Не будет гражданин достойный/ К Отчизне холоден душой». Олег Владимирович решил оставить свою гражданскую деятельность независимо от солидных доходов, которые получал, и подать рапорт о возвращении на службу. Встал вопрос: на чье имя писать? В Министерстве внутренних дел Луценко сначала предложили стать командиром центрального СОБРа. Олег Владимирович менять воинское звание на специальное не захотел. Вспомнил, что неоднократно действовал с «Альфой», где у него было много друзей. Обратился к первому заместителю командира «Альфы», тогда генерал-майору Мирошниченко. Тот сказал, что будет рад видеть Луценко в числе сотрудников «Альфы», если он пройдет спецпроверку. К исходу 1996 г. Луценко спецпроверку прошел, предстал перед мандатной комиссией и был зачислен в «Альфу», в Управление «А» департамента борьбы с терроризмом ФСБ России. Но это уже совсем другая история.
     На снимке: Будни Нагорного Карабаха. 1989 г.
     (Продолжение следует.)