6 МАРТА 2000 года не стало начальника береговых войск Северного флота Героя России генерал-майора Отраковского. Глубокой ночью на командном пункте 876-го отдельного десантно-штурмового батальона СФ близ чеченского селения Ведено на 54-м году жизни перестало биться сердце отважного морского пехотинца, боевого генерала, которого многие уважительно называли «дедом».
     Тогда в это даже не верилось. Потому что ровно за неделю до его смерти я разговаривал с Александром Ивановичем в Беное, откуда одшб морской пехоты должен был совершить марш на новые боевые позиции рядом с Аргунским ущельем. А у меня как раз заканчивался срок командировки, и мы с генерал-майором Отраковским договорились об обстоятельном рассказе о действиях морской пехоты уже после войны, в Североморске.
     За две недели, проведенные в командировке в воюющей Чечне, я встречался с генерал-майором Отраковским несколько раз. В первый же день он предложил съездить в Ведено: познакомиться с командирами чеченских ополченцев.
     - Кстати, - как бы мимоходом подчеркнул Александр Иванович, - в первую кампанию они воевали против нас. Но поняли, что дальнейшая война кроме слез и горя ничего чеченскому народу не принесет.
     Честно говоря, немного опешил: вот так запросто в уазике взять и поехать в одно из самых громких «осиных гнезд» непримиримых?
     Боевой генерал, почувствовав заминку, улыбнулся:
     - Едем, все будет нормально. Нас здесь не тронут. Я же у горцев, как бы это точнее выразиться, в авторитете. Так что оружие не понадобится - ПМ даже не в кобуре, просто в кармане камуфляжа таскаю, а вот фотоаппарат захвати.
     Разместившись в салоне машины, Александр Иванович лишь махнул рукой своей охране, пытавшейся на залитой грязью дороге развернуться на бэтээре: мол, догоняй! - мы вырулили из Беноя, где размещался штаб отдельного десантно-штурмового батальона морской пехоты Северного флота.
     ЕХАЛИ быстро и тряско. Втроем: генерал, его водитель и я, только прибывший в командировку и соответственно пороху еще не нюхавший. На всю нашу «рать» лишь водительский автомат Калашникова и пресловутый ПМ генерала. Отраковский спокойно, даже как-то по-хозяйски всматривался в мелькавший за окнами машины пейзаж: разбитые войной дома, от бомб воронки, уверенно объезжаемые водителем. Видимо, маршрут ему уже привычен. «Да, - негромко вздохнул Александр Иванович, - наворотили».
     - Я же сам кавказец, - Отраковский вполоборота повернулся ко мне, - родился в Кутаиси. Затем семь лет учился в Орджоникидзе, в суворовском училище. Золотые годы, благодатный край. И разве мог тогда подумать, что вернусь на малую родину с оружием в руках.
     - Александр Иванович, - спросил генерала, - видел в штабе вашу тужурку. Неужели и ее приходится надевать? Камуфляж-то удобней.
     - Она нужна, скажем так, для особых случаев, - Отраковский хитровато улыбнулся. - Слышал, небось-то, что горцы с детства воспитываются в духе уважения к воинству и силе. Здесь хорошо знают цену орденам. Так что пусть видят и мои награды за службу нашей общей Родине. А вообще психология чеченца - тонкая штука, ее понимать и учитывать надо. На войне дипломатия - вещь так же необходимая, как, скажем, дополнительный боекомплект...
     В ДОМЕ одного из командиров чеченского добровольческого батальона, больше смахивающем на неприступную крепость, мы пробыли более часа. И нужно было видеть, с каким уважением разговаривали горцы с Александром Ивановичем, советовались, откровенно подчеркивая, что с приходом в ущелье морпехов в Ведено, в этом родовом гнезде Басаева, установился мир. И пусть пока хрупкий. Однако огромная заслуга генерал-майора Отраковского, показавшего себя истинным дипломатом в том, что Веденский район, хоть и трудно, но возвращался к мирной жизни.
     - Александр Иванович, оставались бы комендантом нашего района, - просили ополченцы. - При вас и ваших подчиненных покой этой земле гарантирован.
     Жители были признательны генерал-майору Отраковскому за его морских пехотинцев. К слову сказать, во многом благодаря именно генералу «черные береты» не входили с боями в чеченские селения. Брали их в полукольцо, а Александр Иванович смело шел в селение (вот и пресловутые «особые случаи» для генеральской тужурки с орденским иконостасом на широкой груди), встречался с местными жителями, старейшинами. И те сами изгоняли из своих домов бандитов, вознося к небесам хвалу отважному офицеру и его подчиненным, называя морских пехотинцев освободителями. Горцы по достоинству ценили благородство генерала Отраковского.
     - С бандитами, понятно, разговор жесткий: били и будем бить до конца, - говорил Александр Иванович. - А вот с нормальными людьми - простыми жителями - надо на человеческом языке общаться. Овладеть городом либо селом при нынешних-то огневых возможностях морской пехоты порой легче, чем завоевать доверие и уважение населения, его доброе расположение. А как местные жители будут относиться к нам, таким будет и отношение к нашему общему государству. Поэтому для меня лично самый важный бой - это «сражение» за умы и сердца мирных горцев.
     НАПРИМЕР, тот же поселок Новогрозненский морская пехота Северного флота освободила без единого выстрела. После его зачистки почти две недели североморцы держали в нем боевые позиции. За это время мирная жизнь в поселке мало-помалу наладилась: «черные береты» делились с местными жителями продуктами питания, подсобили с подачей газа и электричества. Ну а со старейшинами и главой поселковой администрации генерал Отраковский встречался почти каждый день.
     - Когда выходили из Новогрозненского, - вспоминал позже помощник начальника береговых войск Северного флота полковник Михаил Могилко, - к штабу подъехало сразу несколько легковушек. Оказалось, вместе с главой поселка для знакомства и установления контактов с военными приехали руководители администраций сел, еще не освобожденных от боевиков. Значит, сильнее страха перед бесновавшимися бандитами оказалось стремление здравых чеченцев скорее наладить мирную жизнь. Горцы верили генерал-майору Отраковскому. И у нас была надежда, что не выстрелят в этих селах нам в спину. Словом, эти победы Александра Ивановича дорогого стоили.
     После поездки в Ведено сводное подразделение морской пехоты СФ отправилось в Грозный - на военный парад в честь Дня защитника Отечества. И первое, что приказал сделать Александр Иванович, когда колонна прибыла в аэропорт Северный, - сразу же поднять над искореженной крышей полуразрушенного здания, где разместились морпехи, Андреевский флаг. Рядом с нами стояли десантники, спецназ Внутренних войск, однако флаг развевался лишь над «черными беретами». По этому поводу офицеры из штаба Объединенной группировки даже шутили: мол, «визитная карточка» генерала Отраковского. А на следующий день Александр Иванович гордо шел во главе «черных беретов» в парадном расчете. Его глаза светились счастьем и гордостью.
     - А наш-то генерал прямо-таки помолодел, - восхищенно перешептывались в строю морские пехотинцы.
     У Александра Ивановича была сокровенная мечта. Он хотел по возможности быстрее вывести морскую пехоту с войны домой, в Кольское Заполярье. Там назначить молодых, толковых офицеров, проявивших себя в боях, на вышестоящие должности. А затем...
     - Ей-богу, уйду на пенсию, - шутил Отраковский на командном пункте ОДШБ в Беное. - Уеду в Анапу, к теплому морю. Устал...
     В ПОСЛЕДНИЙ раз я видел генерал-майора Отраковского в ночь ухода батальона из Беноя: из штаба Объединенной группировки сообщили, что по разведданным ожидается прорыв банды Хаттаба с гор на Ведено. В камуфлированной куртке, теплой вязаной шапочке Александр Иванович сидел за столом, в который раз пристально изучая рабочую карту. В его глазах сквозила усталость.
     ...Когда в Североморске прощались с отважным морским пехотинцем, через зал Дома офицеров Северного флота, где установили гроб с телом боевого генерала, прошли сотни и тысячи военных моряков, жителей флотской столицы. Люди несли с собой венки, цветы. На глазах у всех - слезы. А адмирал Вячеслав Попов, командовавший в то время Северным флотом, сожалел, что так и не смог убедить генерала Отраковского вернуться из Чечни хотя бы на отдых. Александр Иванович в ответ на настояние комфлотом сказал, что он привел «черных беретов» на войну, вместе с ними он и уйдет с нее. А на войне все относительно: в бою в любой момент можно погибнуть от пули, шального осколка. Казалось, генерала Бог миловал. Однако сама же война и поразила его сердце.
     Ему досталось еще в первую кампанию, когда морпехи брали центр Грозного, а затем отправляли «грузом 200» на родину 54 «черных берета». И если б рубцы на сердце приравнивали к ранениям, то у генерала Отраковского уже после января 1995 года появились бы на тужурке первые нашивки. Именно тогда он был экстренно отправлен военно-медицинским «бортом» в госпиталь в Санкт-Петербург. Однако вскоре вновь вернулся на передовую.
     О ТОМ, что у Александра Ивановича «прихватывает» сердце, знали немногие. Его генеральский образ жизни не давал и намека на пересуды о здоровье командира. На войне он держался особо жесткого режима. Случалось, не спал сутками. Но если обстановка позволяла, спать ложился ближе к полуночи. Около трех утра уже принимал доклады о состоянии дел в подразделениях, ставил задачи. Затем вновь короткий сон до 5-6 утра. Ел из общего котла. А чаще - всухомятку. Словом, наравне со всеми вкушал «прелести» военной жизни. И так без передышки, без отпуска почти полгода. Без четырех дней. А между тем многие знают, что после пятидесяти болезни липнут как мухи. И на «гражданке» от них не отмахнешься. А в окопе-то и подавно. Генерала не раз отправляли в отпуск. Ему даже приказывали. И, наверное, это был единственный случай в военной карьере морского пехотинца Александра Отраковского, когда он по собственной воле не выполнил приказ...
     СОЛДАТЫ войну не выбирают. Не выбирал ее и Александр Иванович. Но он всегда находился там, куда посылала его Родина. Отечество, честь, присяга - для генерала Отраковского эти понятия были отнюдь не метафизической абстракцией. Их он пронес через десятилетия службы на Черноморском, Балтийском и Северном флотах, через две чеченские кампании, всю свою жизнь. Не иначе как «королем морской пехоты» величали его подчиненные, девять из которых стали Героями Российской Федерации. К сожалению, «короли рождаются не для долгой жизни, но для славы» - это я почерпнул в одном из исторических повествований. И они уходят, оставив, как правило, яркий след. Конечно, каждый свой. Герой России генерал Отраковский уверен, оставил на родной для него земле Северного Кавказа след добрый.
     Помню, когда были с Александром Ивановичем у командира чеченских ополченцев, хозяин со своими приближенными задал генералу вопрос: мол, уважаемый, как поступить с домом Басаева? Просили дать саперов, чтобы стереть с лица многострадальной чеченской земли саму «колыбель» этого выродка.
     - Саперов, конечно, я вам дам, - подумав, ответил генерал Отраковский. - Но взорвем лишь забор вокруг дома. А в нем самом организуйте школу, чтобы на уроках истории ваши дети доподлинно узнали правду об этой войне и о нас...

     

---

     На снимках: последняя прижизненная фотография Героя России генерал-майора Александра ОТРАКОВСКОГО, город Грозный, аэропорт Северный, 20 февраля 2000 года; мемориальная доска на доме в Североморске, где проживал отважный морской пехотинец; имя генерал-майора Александра Отраковского присвоено большому десантному кораблю Северного флота.