"Красная звезда"
     29 ноября
     И.Г. Эренбург писал в дни войны не только прозу, но и стихи – как правило, очень лиричные, душевные. Одно из таких стихотворений, «Был лютый мороз...», опубликовано в этом номере.
     На все свои публикации Илья Григорьевич получал множество откликов: солдатские письма-треугольнички приносили мешками. В августе 1942 года со Сталинградского фронта танкисты 4-й гвардейской танковой бригады прислали ему пакет с приказом № 0112 с, составленным в селе Березовка Первая. Писателя И. Эренбурга этим приказом, подписанным командиром бригады гвардии полковником Копыловым, военкомом бригады старшим батальонным комиссаром Сверчковым и начальником штаба гвардии подполковником Товаченко, зачисляли почетным гвардии красноармейцем соединения.
     Символичность приказа понятна, но Эренбург именно тогда заказал себе военную гимнастерку и шинель с петлицами рядового. И если на Брянский фронт в сорок первом он ездил в гражданском пальто, то на другие фронты отправлялся уже в солдатской шинели. И очень ею гордился.
     Большую статью «Русская гвардия» публикует в номере Александр Кривицкий. Как уже говорилось ранее, он все вечера, а иногда и ночи отдавал изучению архивных документов далекого прошлого. В дни Отечественной войны впервые заговорили о том, что для Красной Армии приемлемы, дороги и обычаи старой русской армии. «Неизменным остается подвиг духа, – писал Кривицкий. – И та нравственная сила, которая всегда была царицей армий, правит войсками и поныне. Вот почему неувядаемы боевые традиции старой русской гвардии и не поколеблена временем ее слава. Она волнует сердца советских гвардейцев и прибавляет им сил в трудный борьбе с врагом».
     1942 г. Декабрь.
     В декабре командование немецко-фашистских войск предприняло попытку деблокировать группировку Паулюса мощным ударом из района поселка Котельниковский вдоль ведущей к Сталинграду железной дороги. Здесь впервые был использован батальон тяжелых танков «тигр». 19 декабря противник ценой огромных потерь вышел к реке Мышкова, где был остановлен, а затем разгромлен. Решающую роль в Котельниковской операции сыграла 2-я гвардейская армия под командованием генерал-лейтенанта Р.Я. Малиновского.
     3 декабря
     В течение всего 1942 года «Красная звезда» вела рубрику «Письма о советском тыле». Речь шла о тех, кто на востоке страны ковал оружие для Красной Армии, растил хлеб, шил обмундирование.
     В этом номере о Челябинске, который за два десятилетия превратился из уездного городка в крупный промышленный центр, а в дни войны сумел принять, обустроить и обогреть отряды инженеров и рабочих, переброшенных с запада, рассказывает Лев Никулин.
     «Далеко вокруг Челябинска, – пишет он, – сомкнулось кольцо заводов. Куда ни кинешь взгляд, всюду прямоугольники цехов, широкие улицы заводских поселков. Долго едешь и, кажется, никак не можешь выехать из городской черты и невольно вспоминаешь автора «Тарантаса» – старого русского писателя Соллогуба, оставившего коротенькое, но исчерпывающее описание уездного города:
     «Застава – кабак – забор – собор – забор – кабак – застава».
     В очерке рассказано о суровых испытаниях, которые выпали на долю челябинцев, развертывавших производство военной техники на недавних пустырях.
     Несомненно, среди красноаврмейцев, читавших этот номер «Красной звезды», были и увлекавшиеся когда-то романами Льва Никулина «Тайна сейфа», «Голые короли», поэмой «Красный флот».
     Через неделю с небольшим, 10 декабря, газета предоставила слово Аркадию Первенцеву, который рассказал, что делают для Красной Армии в Молотове, нынешней Перми.
     «На Урале, – писал он, – бухают пушки. Вначале короткий блеск, потом раскатистый гул, повторенный и размноженный рекой. Блеск и гул... Война? Да, война. Орудия, обстрелянные на полигонах, пойдут на войну. Эти орудия вышли из-под золотых рук известных пушечных мастеров Спешилова, Морилова, Ушакова, Гилева, Галанина. Люди эти – почетные пушкари Урала. Вспоминайте о них, бойцы Красной Армии, когда огневым валом взрываете блиндажи жестоких захватчиков».
     А в номере на 12 декабря с большим очерком «Солдатские жены» выступает Николай Евгеньевич Вирта, которого читательская аудитория «Красной звезды» конечно же знала по роману «Одиночество», опубликованному в 1935 г.
     Писатель рассказывает о том, чем живет в суровое военное время деревня Мартыновка, в которой 32 двора и 170 обитателей, включая двух красноармейцев, вернувшихся с фронта инвалидами.
     Вирта описывает, как в честь отвоевавших свое односельчан был устроен небогатый, но все же торжественный ужин с участием секретаря райкома партии, вчерашнего комиссара полка, потерявшего на фронте руку.
     Почетные места за общим столом отвели «солдаткам» - женам красноармейцев, сражающихся на передовой. Их в Мартыновке - 14. Писатель двумя-тремя фразами рассказывает о каждой: жизнь этих колхозниц - повседневный подвиг. Уходят в поле, на фермы затемно и возвращаются к полуночи. Понимают: через мартыновские поля тоже проходит линия фронта. Коса, серп - такое же оружие, как и автомат...
     Трудно сказать, попал ли этот номер «Красной звезды» в руки красноармейцев из Мартыновки, о женах которых шла речь в очерке. Но разве Николай Вирта адресовал его только им?
     Надо ли говорить, что с ощущением единства страны, сплоченности и предельной отмобилизованности народа переносить невзгоды окопной жизни легче.
     "Красная звезда"
     18 декабря
     Газета публикует панорамный снимок техники, брошенной гитлеровцами под Сталинградом. Такого рода фотодокументы печатались из номера в номер.
     По-своему интересна судьба М.Р. Галактионова, статья которого «Стратегия и тактика» напечатана на 2-й странице номера. Он с такого рода материалами выступал регулярно.
     Галактионов в Первую мировую войну стал прапорщиком. В советское время занимал должность комиссара оперативного отдела Генштаба. Но в 1938 году по возрасту был уволен из армии. С началом войны Михаил Романович в качестве вольнонаемного поступил на работу в редакцию «Красной звезды» и трудился над чужими материалами в отделе пропаганды.
     Первым его самостоятельным выступлением в газете была статья «Кризис сражения», опубликованная в период Московской битвы, на ее оборонительном этапе. В статье были примечательные фразы: «Перейдя критическую точку без решающей победы, германское наступление под Москвой неизбежно пойдет на убыль, и тогда выявятся все слабости во вражеском стане. Обстановка, складывающаяся на фронте, дает все основания полагать, что разгром врага должен начаться под Москвой». В таком стиле, с такими обобщениями был способен писать лишь человек с генштабовской закалкой.
     Статья Галактионова «Стратегия и тактика» выдержана в том же духе. Придет время, наступит 1944 год, и краснозвездовцы, придя утром на работу и перечитывая свежий номер газеты, с удивлением узнают, что очень немолодому, давно потерявшему военную выправку Михаилу Романовичу Галактионову присвоено звание генерал-майора. Для самого Галактионова это тоже было полной неожиданностью: никто его к этому званию не представлял. Пришлось искать для генерала соответствующее место в составе редколлегии газеты. Негоже при столь впечатляющих погонах состоять в рядовых литсотрудниках.
     ...У Александра Трифоновича Твардовского отношения с «Красной звездой» не всегда были приятными. В свое время, в дни советско-финляндской войны, Твардовский предлагал к публикации в «Героическом походе» своего Васю (еще не Василия!) Теркина. Стихи не приняли, поскольку в «Героическом походе» был свой прообраз Теркина – Вася Гранаткин, созданный коллективным творчеством Алексея и двух Александров – Суркова, Безыменского и Прокофьева.
     С началом Отечественной войны Твардовский был назначен корреспондентом газеты Западного фронта «Красноармейская правда». Около полугода у «Красной звезды» никакой связи с ним не было, хотя еще в июле сорок первого в «Звездочке» появилось его стихотворение «Отречение».
     И вот Александр Трифонович, высокий, плотный, в прекрасно подогнанной офицерской форме, появился в редакции. Начал без предисловия:
     - Знаю, что вы не очень-то любите Теркина, но все же принес...
     И услышал искренний ответ: нового Теркина, Василия периода Отечественной войны краснозвездовцы не только полюбили, но и восхищаются им. Пережил-таки, пересилил Теркин Гранаткина. «Красная звезда» была готова сделать его своим героем.
     С отрывка «Кто стрелял» и началась в центральной военной газете публикация поэмы, части которой Твардовский присылал в редакцию по мере готовности. Почитатели одного из самых талантливых наших поэтов могут убедиться: Твардовский и в динамике войны, и после победы продолжал совершенствовать поэму, заменять слова более точными. Отрывок, напечатанный в номере от 18 декабря 1942 года, позднее в собрании сочинений поэта дан в несколько ином, более выверенном и отшлифованном варианте.
     Впрочем, это было характерным и для других поэтов, печатавшихся в «Красной звезде». Стихотворение уходило со страниц газеты к читателям, а автор расстаться с ним не мог – все искал более удачные слова и строки.
     1943 г. Январь.
     С 1 января 1943 года войска Южного и Северо-Кавказского фронтов во взаимодействии с Черноморским флотом провели ряд наступательных операций с целью разгрома противостоящих группировок противника, освобождения промышленных и сельскохозяйственных районов Дона, Кубани и Терека. В ходе наступления советские войска нанесли врагу серьезный урон, очистили от него большую часть Северного Кавказа и Ростовскую область. Однако окружить северокавказскую группировку противника не удалось.
     Успехи, достигнутые советскими войсками под Сталинградом и на Кавказе, создали относительно благоприятные условия для проведения наступательных операций с целью разгрома противника на Верхнем Дону. 13 января советские войска приступили к проведению Острогожско-Россошанской наступательной операции. Ее целью стал разгром 2-й венгерской армии. В итоге за девять суток боев войска Воронежского фронта уничтожили более 15 дивизий противника, свыше 86 тысяч солдат и офицеров были взяты в плен.
     Затем последовала Воронежско-Касторненская операция. Войска Воронежского и Брянского фронтов окружили 9 вражеских дивизий, разгромили основные силы 2-й немецкой армии и 3-й армейский корпус 2-й венгерской армии. 18 января была прорвана блокада Ленинграда.
     "Красная звезда"
     1 января
     Новый, 1943 год страна и армия встречали в приподнятом настроении. Они сделали себе подарок, о котором до сентября сорок второго мечтали лишь немногие провидцы: полное окружение под Сталинградом самой мощной из немецких армий 6-й полевой. Было ясно, что гитлеровцам из капкана уже не вырваться: лучшие соединения противника разгромлены, за время ноябрьских и декабрьских боев Красная Армия в районе Среднего Дона продвинулась на запад на 150-250 километров. Сталинград, где добивали врага, был уже нашим тылом.
     «Красная звезда» в новогоднем номере публикует обстоятельную сводку Совинформбюро, подводящую итоги шестинедельного наступления советских войск. К тому времени уже было взято в плен более 60 тысяч солдат и офицеров противника. Но сам Сталинград от врага не был очищен, все еще приковывал к себе наши значительные силы. Василий Гроссман в очерке «Сегодня в Сталинграде» рассказывает: «Долго простоял я с биноклем на четвертом этаже одного из размозженных сталинградских домов, глядя на занятые немцами кварталы. Ни одного дымка, ни одной движущейся фигуры. Для них нет здесь солнца, нет света дня, им выдают сейчас 28-30 патронов на день, им приказано вести огонь лишь по атакующим войскам, их рацион ограничен ста граммами хлеба и конины, они сидят, как заросшие шерстью дикари в каменных пещерах, и гложут конину, сидят в дымном мраке, среди развалин уничтоженного ими прекрасного города, в мертвых цехах заводов, которыми гордилась советская страна». А заканчивает повествование писатель так: «Да, все меняется, все изменилось в Сталинграде. Справедлив и грозен закон истории, непоколебима воля наших сталинградских армий».
     Нельзя не заметить: новый год с его победными перспективами советские люди встречали сдержанно и сурово. «С годом победы!» – скажем мы в наших затемненных городах, землянках, в окопах». Это строки из публикации И. Эренбурга «На пороге». «Прежде мы встречали Новый год с близкими, с друзьями. Странно подумать, что были на свете улицы, клубы, вечеринки, сверкающие огнями елки. Теперь тускло светится коптилка. Может быть, ее мерцание напомнит фронтовику милые глаза. Он увидит и другой свет: это светятся прекрасные глаза нашей любимой, вечной России. Она нас родила. Для нее пойдем и на смерть: освободим Родину. Мы слышим чудесные слова: «В последний час... Наступление продолжается...»
     Александр Прокофьев, связавший судьбу с «Красной звездой» еще до войны, прислал из блокадного Ленинграда свою «Застольную»:

     Поднимем заздравные чаши,
     Как водится, выше голов,
     За вечную Родину нашу,
     За теплый отеческий кров,
     За отсветы радуг красивых,
     За теплые травы долин,
     Черемухи душную силу
     И красные грозди рябин.

     Персональные новогодние поздравления принимали десятки и десятки людей, названных в номере поименно. Это командующие фронтами, армиями, корпусами, сражающимися под Сталинградом и западнее. Это фронтовики, удостоенные звания Героя Советского Союза, награжденные орденами, получившие очередные воинские звания.
     Москвичей, воевавших на всех фронтах, по-своему радовала и такая весть из дома: в столице вступила в строй третья очередь метрополитена.
     «В дни отечественной войны, – говорилось в материале, – ряды строителей пополнились новыми кадрами. В основном это были женщины – вчерашние домашние хозяйки. Через очень короткое время многие из них показали доблесть в труде и завоевали всеобщее уважение».
     И еще несколько строк: «Впервые подземный вокзал метро отделан белым мрамором с замысловатыми желтыми и коричневыми прожилками. Этот мрамор, носящий название орактой, вывезен из Грузии».
     Нет, страну, которая в одно и то же время сражалась в разрушенном до основания Сталинграде и облицовывала грузинским мрамором станцию московского метро, одолеть, лишить веры в победу не дано никому.
     "Красная звезда"
     7 января
     Можно говорить, что в этом номере страна преподносила армии еще один новогодний подарок – погоны. Погоны в Красной Армии долгие годы воспринимались как чужеродные, ей несвойственные и ненужные. Стоит вспомнить о зловещем звучании слова «золотопогонник...»
     После появления в Красной Армии гвардейских частей и соединений возник вопрос: а не ввести ли для гвардии, как это было в русской армии, особую форму одежды? Пришли к выводу, что делать это нецелесообразно. А вот погоны, пожалуй, можно было бы и ввести. Сталин, вначале поддержав идею, вскоре остыл к ней. Когда А.В. Хрулев, начальник Тыла Красной Армии, в середине сорок второго напомнил ему о погонах, Верховный Главнокомандующий рассердился: «И чего вы с ними носитесь?» Но затем, помолчав, распорядился принести образцы. Из предложенного он выбрал те погоны, которые в Первую мировую войну носила царская армия.
     С указом о введении новых знаков различия спешить было нельзя. Предстояло заготовить огромное количество погон, чтобы после указа отослать их в войска. В работу заблаговременно включились не только предприятия, где с трудом, опираясь на знания и опыт ветеранов, восстанавливали забытые технологии, но и тысячи надомниц. Причем этот оборонный заказ для домашних швей считался секретным и до поры до времени вести о нем речь на улице, со знакомыми запрещалось.
     И вот настал час, когда о возвращении в армию погон предстояло сказать во всеуслышание. Официальный материал с описанием новых знаков различия и рисунками погон «Красная звезда» и все другие газеты печатали в номерах за 7 января. В редакцию позвонил А.В. Хрулев и сообщил, что товарищ Сталин хочет лично посмотреть, как будут выглядеть газеты с сообщением о погонах. Д.И. Ортенберг направился в Кремль с еще влажными оттисками полос.
     Сталин, прочитав передовую «Новые знаки различия», вычеркнул абзац, где говорилось, что это не возвращение к прошлому. Отметьте, предложил он, что погоны придумали не мы, что они всегда были в русской армии, а ее славой, традициями нам следует дорожить. И впоследствии эту мысль в передовую внесли: «Погоны были традиционным украшением доблестной русской армии. Мы, законные наследники русской воинской славы, берем из арсенала наших отцов и дедов все лучшее, что способствовало поднятию воинского духа и укреплению дисциплины. Введение погон еще раз подтверждает славную преемственность воинских традиций, которая так ценна для армии, любящей свое отечество, дорожащей родной историей».
     Когда Сталин изучал предстоящий номер «Красной звезды», в кабинет принесли оттиски завтрашних номеров «Правды» и «Известий». В отличие от военной газеты материал о погонах они разместили на внутренних страницах. «Передайте редакторам, – распорядился Верховный, – чтобы сделали так, как в «Красной звезде». И добавил, прощаясь: «Завтра будет много разговоров!»
     Разговоров было действительно много. Уже после встречи со Сталиным и сделанных им замечаний, Ортенберг обязал Александра Кривицкого подготовить в номер публицистический материал «О военном мундире и погонах». В тот же день в редакцию пришел Александр Твардовский с очередным фрагментом поэмы «Василий Теркин». Под заголовком «Генерал» его опубликовали в номере от 8 января. Поэзия была созвучной моменту:

     Обнялись они, мужчины,
     Генерал-майор с бойцом.
     Генерал – с любимым сыном,
     А боец – с родным отцом.
     "Красная звезда"
     28 января
     Первый снимок, на котором наши воины запечатлены уже при погонах, «Красная звезда» напечатает 2 февраля. В этом номере Рувим Моран делится мыслями о том, каким ему видится ритуал вручения наплечных знаков различия. «Особого церемониала вручения погон, – пишет он, – не существует. Но каждый командир части, каждый начальник должен сделать все, чтобы, получая погоны, бойцы и командиры глубоко осознали важное значение этого момента в их жизни. Ни в коем случае нельзя сводить все дело к интендантской операции, вроде выдачи из каптерки обычных предметов обмундирования. Происходит ли это на фронте или в запасных частях и тыловых учреждениях, обстановка должна быть не пышной, но внутренне торжественной и значительной».
     Отметим: память о прошлом, о вековых традициях возвращалась в армейскую и флотскую среду постепенно, по мере осознания всеми и каждым: мы народ с тысячелетней историей. Погоны по образцу русской армии ввели, а слово «офицер» по отношению к Красной Армии все еще не употреблялось. Зато уже учреждены ордена с именами великих русских полководцев, и все понимают, что их первого вручения следует ожидать после полного разгрома гитлеровцев в Сталинградской битве. В печати широко отмечаются круглые даты со дня рождения известных военачальников дореволюционного прошлого.
     В номере также опубликована большая статья, посвященная русскому генералу от кавалерии Алексею Алексеевичу Брусилову. Ее автор – полковник Н.А. Таленский. Николай Александрович еще в 1927 году окончил Военную академию РККА имени М.В. Фрунзе. С июня 1938 года был начальником кафедры в этой академии, профессором, а в июле 1940-го возглавил военно-исторический отдел Генерального штаба. По совместительству Та-
     ленский редактировал «Военно-исторический журнал» (в начале Отечественной войны этот журнал объединили с «Военной мыслью»). Печатая его очерк о Брусилове, никто в «Красной звезде» не предполагал, что Николай Александрович через полгода, уже в звании генерал-майора, станет ответственным редактором центральной военной газеты. Но произошло именно так.
     1943 г. Февраль.
     Зимой 1943-го боевые действия обрели характер ожесточенной, бескомпромиссной борьбы. Советские войска стремились закрепить поворот в войне, для германской армии было не менее важно не позволить противнику развивать военные и политические успехи, избежать новых крупных поражений.
     В феврале гитлеровцы осмотрительно покидали Кавказ, чтобы не попасть в новое окружение. В этом месяце были освобождены Изюм и Краматорск, Батайск и Азов, Курск, Лозовая, Краснодар, Шахты, Новочеркасск, Ростов-на-Дону, Ворошиловград (Луганск). Случались и большие неудачи. 21 февраля немцам удалось перерезать коммуникации наступавшего Юго-Западного фронта и атаковать его войска с трех направлений. Пришлось, отступая, за неделю отдать все, что занимали в течение двух месяцев.
     В феврале начались знаменитые рейды партизанских соединений М.Н. Наумова и С.А. Ковпака по оккупированным областям Украины.
     "Красная звезда"
     3 февраля
     Номер целиком посвящен одной из наших самых значительных побед во Второй мировой войне – ликвидации окруженных под Сталинградом войск противника. О пленении командующего группой немецких войск под Сталинградом, состоящей из 6-й и 4-й танковой армий, новоиспеченного генерал-фельдмаршала Фридриха Паулюса «Красная звезда» успела сообщить в тот же день, 3 февраля. В этом номере публикуется крупный снимок допроса фельдмаршала, который ведут командующий Донским фронтом генерал-полковник К.К. Рокоссовский и представитель Ставки Верховного Главнокомандования маршал артиллерии Н.Н. Воронов. В двух номерах газета приводит десятки фамилий немецких и румынских генералов, оказавшихся в нашем плену. Итог грандиозной, невиданной по напряжению и стратегическому значению битвы на Волге подводят два документа, публикуемые на первой странице. Это адресованное Верховному Главнокомандующему боевое донесение штаба Донского фронта № 0079/оп и приказ Верховного Главнокомандующего по войскам Донского фронта с объявлением благодарности всем бойцам, командирам и политработникам.
     Военные корреспонденты «Красной звезды» предпринимают попытки обобщения боевого опыта по горячим следам. Писатель Илья Эренбург делает это по-своему. В корреспонденции «Эпилог» он пишет: «Немцы называют окружение «котлом». Что же, большой сталинградский котел откипел. Но немцам теперь приходится привыкать к окружениям: котлов и котелков довольно много, и в каждом из них варятся фрицы. Мы теперь тоже кое к чему привыкли: мы привыкли бить немцев «оптом», и это дело мы доведем до конца!»
     А вот отклики зарубежной печати: «Борьба за Сталинград, – отмечало американское агентство «Ассошиэйтед Пресс», – одно из величайших мировых сражений. Русские выиграли это сражение... Немцы не могут не видеть, что русские перехитрили, перебороли их и обнаружили большое военное мастерство».
     Военный обозреватель английской «Дейли экспресс» писал: «Окружение и ликвидация под Сталинградом немецкой группировки численностью в 330 тысяч человек означает, что немцев постигла катастрофа гигантского масштаба... Ликвидация германской группировки в районе Сталинграда является трагическим монументом военной бездарности Гитлера».
     «Сталинград является самой героической главой в истории нашей эпохи. Обо всех, кто оборонял этот город, история человечества будет вспоминать как о героях», – отмечалось в турецкой газете «Вакыт».
     Слова восхищения, удивления, уважения... Но кто за рубежом мог писать о Сталинграде сердцем, как это делали краснозвездовцы?
     «Железный ветер бил им в лицо, а они все шли вперед, и снова чувство суеверного страха охватило противника, люди шли в атаку – смертны ли они?»
     «Да, мы были простыми смертными, и мало кто уцелел из нас, но все мы выполняли свой патриотический долг перед священной матерью-Родиной» (Василий Гроссман).
     «У немцев есть много военных достижений: они хорошо вооружены, они давно воюют, они привыкли беспрекословно повиноваться... Если немецкая армия отдает территорию, которую она с таким трудом завоевала, значит, она не в силах ее удержать, значит, ее гонит более сильная армия. Рано говорить о распаде немецкой армии. Но время сказать о силе Красной Армии» (Илья Эренбург).
     Не случайно многие материалы «Красной звезды» того периода на фронтах перепечатывались и распространялись еще и в виде листовок.
     В марте – со 2 по 31 – была проведена Ржевско-Вяземская операция войск Западного и Калининского фронтов. Ржев был освобожден 3 марта, а Вязьма – 12-го. Между Ржевом и Вязьмой было сосредоточено две трети сил немецкой группировки «Центр», позиции были надежно укреплены, однако удерживать любой ценой Ржевско-Вяземский и Демянский плацдармы немцы не стали и предприняли скрытную переброску войск в район Орла. Из-за весенней распутицы и оставленных противником минных полей помешать этому наши войска не смогли. Фронт на смоленском направлении стабилизировался до лета. Теперь он проходил в
     200-250 километрах от Москвы.
     "Красная звезда"
     7 марта
     Поскольку «Красная звезда» 8 марта, в понедельник, не выходила, она посвятила поистине героическим советским женщинам воскресный номер. Но читателям конечно же прежде всего бросалось в глаза официальное сообщение о присвоении И.В. Сталину звания Маршала Советского Союза.
     Сталин до 6 марта 1943 года воинского звания не имел. Но и без того его роль в управлении военной организацией страны была огромной, а власть неограниченной: председатель Государственного Комитета Обороны, Верховный Главнокомандующий Вооруженными Силами СССР, народный комиссар обороны. С началом Отечественной войны в прямое подчинение Ставки Верховного Главнокомандования (читай -Сталина) перешел Генеральный штаб. Ни у кого в то время не возникала мысль, что Верховному Главнокомандующему, осуществляющему стратегическое руководство вооруженной борьбой с противником, необходимы и соответствующие посту погоны. Присвоение Сталину после разгрома немцев под Сталинградом маршальского звания, по мнению многих историков, имело больше международное, чем внутриполитическое значение.
     Теплый очерк о военфельдшере Марусе, которую все называли Малышкой, прислал в предпраздничный номер с Южного фронта Константин Симонов... Женщинам – военным медикам фотокорреспондент А. Капустянский подарил снимок, а Екатерина Шевелева посвятила стихи:

     Подошла и сказала звонко:
     Вы просили к себе врача.
     Он взглянул на нее: девчонка!
     Отвернулся и промолчал.

     Женщины-медики, летчицы, снайперы, связистки, железнодорожницы, самолетостроители, партизанки, труженицы полей... «Многовековая история человечества, история войн, – справедливо констатирует в номере Клавдия Николаева, – не знала другого такого примера, когда бы женщины принимали столь деятельное и массовое участие в обороне страны от вторжения иноземных войск».
     Николай Тихонов развивает в номере тему советской гвардии, которой «Красная звезда» уделяла внимание на протяжении всей войны. Он показывает роль гвардейских частей и соединений при обороне Ленинграда, прорыве блокады города у Ладожского озера. По мнению поэта, пример гвардейцев должен вдохновлять, а боевой опыт обогащать всю нашу армию и флот.
     "Красная звезда"
     16 марта
     В номере опубликован рассказ Льва Никулина, известного с довоенных времен писателя, склонного к приключенческому жанру, под заголовком «Офицеры». Думается, название рассказа особенно привлекало внимание. В марте 1943 года командиров и начальников в Красной Армии «офицерами» официально еще не называли. «Красная звезда» таким вот способом пыталась ввести в обиход и узаконить это слово. И действительно, чуть позже Указами Президиума Верховного Совета СССР от 24 июля и 10 августа 1943 года за теми, кто носил звездочки на погонах, начиная с младших лейтенантов, закрепили звание офицера.
     Лев Никулин словами героев своего рассказа размышляет об офицерской чести, о том, как ее понимали в старой русской армии и как следует понимать в дни Отечественной войны. По мнению писателя, многое из прошлого приемлемо и в новые времена.
     В те дни наши войска вновь сдали противнику Харьков. Об этом Совинформбюро сообщило всего одной строкой. Был еще и телефонный звонок во все редакции: «Об оставлении Харькова никаких подробностей не давать». Выходит, молчать, играть в прятки с читателем? На выручку пришел Илья Эренбург: дескать, правду можно говорить и без подробностей. Так появилась его публикация «Харьков». Есть в ней такие строки: «За двадцать месяцев войны мы закалились. Мы привыкли не только к бомбам или к минам – мы привыкли к испытаниям. Мы освободили Харьков, и вот он снова под пятой немцев. Они мстят жителям за свои поражения. Они мстят им за слезы радости. Они мстят им за месяц свободы».
     И далее:
     «Мы смотрим вперед не на одну версту. Мы видим перед собой не один час. Мы знаем – это война – жестокая и страшная война. Мы знаем также – каковы бы ни были горести дня – мы должны победить и мы победим».
     На снимках: Илья Эренбург в одной из частей Брянского фронта, 1943 год; редкий снимок: на наблюдательном пункте сын легендарного начдива В.И.Чапаева Александр (слева).