- Когда приходится карабкаться по крутому склону, глядя на камни, летящие из-под ног, я неустанно задаю себе вопрос: «А зачем мне это нужно?» - признается солист оркестра Ужурского ракетного соединения старший сержант Дмитрий Цибровский. - И только там, на вершине, уже не думаешь о том, что пришлось преодолеть: бесконечные тренировки, холод, ветер, ледники и камнепады. Ты понимаешь, что все это было не зря! Где бы я ни был, со мною вы, горы, повсюду...
     Вряд ли возможно испытать что-то подобное, покоряя карьерные вершины. Скорее, наоборот. Однако далеко не каждый способен вырваться из поглощающей суеты городов... Проще, не отрываясь от дивана, путешествовать в недрах телевизора, перемещаясь с помощью дистанционного пульта от Кавказского хребта до Тибетского нагорья...
     Восхождение на Эльбрус старшего сержанта Цибровского началось еще в Ужуре. Хотя высота, которую он штурмовал изо дня в день, бегая по лестнице пятиэтажки вверх-вниз с рюкзаком за плечами, не идет ни в какое сравнение с высочайшей вершиной России, лучшего тренажера для начинающего альпиниста в гарнизоне было не найти. Чуть позже он приобрел горный велосипед. Глядя на Дмитрия, можно было подумать, что он готовится к чемпионату мира, не иначе. И все же, прежде чем пойти на приступ Эльбруса, Цибровский для начала решил проверить свои силы на Белухе - самой высокой точке Сибири. Обмундирование обошлось ему в копеечку, на эти деньги он бы запросто мог купить подержанную машину. Но стоит ли рассуждать о материальных ценностях, когда речь идет о романтике гор?
     - Куртка, термобелье, штаны-самосбросы, ботинки с кошками, - рассказывает Дмитрий, - без этого всего там никак не обойтись. Пришлось экономить, конечно... Настоящий альпинист всегда и неустанно, невзирая на все «но», идет к своей цели, как я к покорению западной вершины Кавказского хребта.
     Взбираясь на Белуху, он на себе ощутил, что значит идти в одной связке, «когда выбираешь трудный путь, опасный, как военная тропа...»
     - Мы шли не только по ледовому склону, но и по камням, по снежному гребню, по скалам. Затем - снова по льду, - вспоминает он, - Здесь я впервые столкнулся с опасностью. Увидев резкий обрыв, мне стало понятно, что в горах лучше лишний раз перестраховаться. В этом нет ничего зазорного. Почти несколько часов мы поднимались при помощи ледоруба и жумара, фиксирующего веревку... Слышишь только собственное дыхание и хруст снега.
     Если до обеда не достигнешь вершины, нужно вернуться обратно в лагерь. Дело в том, что погода в горах меняется очень быстро: и без того непростые подъемы могут еще больше усложниться. В пургу заблудиться немудрено. Все, кто погибли на склонах, как правило, сбивались с маршрута. Горы не прощают ни халатности, ни халтуры.
     - Но, к сожалению, не все от тебя зависит, - поясняет Дмитрий. - Чтобы выбрать время отпуска, я несколько раз проверял наиболее подходящие для восхождения дни по Интернету, советовался со своим наставником Николаем Шушеначевым, когда лучше отправиться в путь. Хорошо, что командование дивизии отнеслось ко мне с пониманием. Тем более что я обещал водрузить на вершине Белухи флаг РВСН. Все сложилось удачно, и вместо трех суток, отведенных на этот маршрут, мы уложились за двое.
     Это, конечно, не рекорд книги Гиннесса, но встретившие альпинистов на вершине спасатели МЧС удивленно воскликнули: «Ну вы и киборги!»
     - Кто сказал, что жесток и неприступен Алтай? - вспомнились тогда Дмитрию слова Николая Рериха. - Бела Белуха...
     Торопились они не случайно, им, как никому, фартило с погодой. Цибровскому так хотелось в ясный полдень запечатлеть на фотоснимках эти необычайные горные пейзажи... И это у него получилось. Когда его снимки увидели знатоки ачинского туристического «бомонда», они прозвали Дмитрия Везунчиком.
     Белуха позади, впереди Эльбрус...
     - Удача - это многое в горах, - утверждает старший сержант Цибровский, - но далеко не все. Безусловно, погодные условия и состояние маршрута - это две основные проблемы, которые волнуют альпинистов. Однако если их еще как-то можно спрогнозировать и подготовиться к ним, то предугадать, как на высоте поведет себя организм, невозможно.
     Слыша истории о том, будто есть такие смельчаки, которые с кондачка, без многодневных, изнуряющих тренировок взбираются на крутые горные вершины, Цибровский отвечает: в детстве я тоже читал фантастические романы. Готовиться к покорению вершин нужно не менее серьезно, чем, скажем, к полету в космос.
     - Хоть я и был двоечником в школе, - улыбается Дмитрий, - но даже я еще до восхождений знал, что с увеличением высоты атмосферное давление, температура и влажность резко падают. Воздух становится почти сухим, а недостаток кислорода - главная причина «горняшки», как называют горную болезнь. Многие из-за нее так ни с чем и возвращаются назад.
     Кстати, именно она застала врасплох одного из товарищей Цибровского во время взятия Эльбруса, и он был вынужден сойти с дистанции на середине пути. Но обо всем по порядку...
     Дорога от Ужура до Терскола - небольшого поселка в Кабардино-Балкарии - заняла у альпинистов четыре дня. Они прошли регистрацию в МЧС и отправились на поляну Азау.
     - В верховьях одноименной реки, - воодушевляется Дмитрий, - в глубоком ущелье расположен ледник Большой Азау, крупнейший в Приэльбрусье. Сейчас он стремительно отступает. На окраине поляны начинается сосновый лес, по которому можно пройти к берегу. Вход в ущелье с обеих сторон стиснут отвесными скалами.
     По его словам, там проходит граница между темными и светлыми вулканическими породами. Левый борт долины сложен черными и фиолетовыми вулканическими породами, правый - светлым гранитом...
     От поляны Азау до станции Старый Кругозор, находящейся на высоте 2.950 метров, пролегает канатная дорога. Однако Дмитрию и его товарищам такая поездка была не по карману, и они отправились вдоль канатки пешком.
     - Первый день пролетел незаметно,
     - вспоминает старший сержант Цибровский. - В поезде мы отдохнули и в горах совершенно не чувствовали усталости, поэтому к вечеру уже достигли отметки 3.800 метров.
     Цибровскому предстоял акклиматизационный поход - классический выход налегке к «Приюту Пастухова». Как известно, эти скалы носят фамилию военного топографа, совершившего в конце XIX века в сопровождении казаков Хоперского полка восхождение на Эльбрус. Поднявшись на западную вершину, он не только провел там топографическую съемку, но и зарисовал схемы ледников. Теперь скалы Пастухова стали отправной точкой для штурма высочайшей вершины Кавказа.
     - Поначалу у меня началось головокружение, - признается Дмитрий, - но за три часа, которые мы там находились, я постепенно пришел в себя, освоился.
     Спустившись в лагерь, Цибровский не поверил своим глазам! Пустынный привал превратился в настоящий палаточный городок. Отовсюду доносилась иностранная речь. Внимание Дмитрия привлекла группа альпинистов из Германии. Один из них, казалось, был древнее, чем Эльбрус. Глядя на него, старший сержант Цибровский вспомнил о битве за Кавказ, как в августе 1942 года гитлеровские альпийские стрелки горнострелковой дивизии «Эдельвейс» установили на западной вершине хребта нацистские знамена. Лишь через полгода, 17 февраля 1943 года, нашим солдатам удалось очистить Эльбрус от фашистской символики. Известно, что за всю войну было совершенно только два акта, которые были сродни «эльбрусской эпопее» - на Акрополе и рейхстаге.
     Старший сержант Цибровский хотел спросить у старика, не воевал ли он здесь. Но, к сожалению, Дима не знал немецкого языка.
     Утром горы окутал туман. Впереди идущего товарища даже в нескольких шагах невозможно было разглядеть. Однако, невзирая на сложность маршрута, они все же решили идти...
     - Хорошо, что у нас был с собой спутниковый навигатор, в котором весь наш вчерашний путь был зафиксирован, - продолжает он, - иначе покорение вершины из-за «молока», так мы называем густую облачность, пришлось бы отложить на сутки. Шли медленно, каждую стометровку выкладываясь так, как после марш-броска в бронежилете.
     Но больше всего ему запомнились последние метры до отметки 5.642.
     - Четвертые сутки, - продолжает он. - Звездное небо. Значит, погода будет хорошей. Приходилось фонариком подсвечивать себе дорогу. Чем ближе к цели, тем сильнее спирало дыхание...
     На вершине Эльбруса старший сержант Цибровский водрузил два флага: Ракетных войск стратегического назначения и ЗАТО Солнечный.
     - Однако спуск, - утверждает Дмитрий, - опаснее восхождения. Поэтому, возвращаясь, мы связались веревкой.
     По его словам, ни служба, ни совместная учеба, ни соседство не способны так сблизить людей, как альпинизм.
     - Если кто-то срывается, - размышляет старший сержант Цибровский, - то другой спасает его, держит веревку из последних сил, рискуя полететь в пропасть вместе с ним... Чувство локтя для альпиниста - не простые слова.
     Альпинизм - отнюдь не единственное увлечение Цибровского. Когда он «спускается вниз с покоренных вершин», в Ужуре все с нетерпением ждут его очередную фотовыставку. Снимки Цибровского напоминают рериховские пейзажи. Фотографией, как и музыкой, Дмитрий начал заниматься с детства.
     - Родители считали меня бездельником, лоботрясом, проще говоря, неудачным ребенком, - не скрывает он. - Но однажды я услышал, как играет наш гарнизонный оркестр, и пошел в музыкальную школу на духовое отделение...
     Тогда Дима даже не мог предположить, что с оркестром Ужурской ракетной дивизии на долгие годы свяжет свою судьбу. Попав в это соединение воспитанником, он стал ведущим исполнителем партии второго кларнета. В наше время этот инструмент постепенно вытесняется трубой. Трудно определить причины столь пренебрежительного отношения к этому весьма своеобразному голосу оркестра. Ведь именно кларнет в свое время помог найти себя знаменитому музыканту Луи Армстронгу. Кстати, Цибровскому, как и джазовому маэстро, нотная грамота давалась с трудом, поэтому о своем музыкальном таланте он говорит лаконично: не дано. Хотя все его сослуживцы считают иначе: ему бы в консерваторию, зря он бросил музыкальное училище...
     - Когда начальник оркестра уходит в отпуск, - говорит заместитель командира дивизии полковник Андрей Чебурин, - он остается за него. Да, у старшего сержанта Цибровского нет дирижерского образования, зато у него свой индивидуальный подход. Вместо привычного взмаха рук он громко говорит: «Поехали», и оркестр в единой связке играет марш.
     Однако мечты Дмитрия Цибровского не связаны с покорением музыкальных вершин. Ему важно покорить Эверест и сделать удачные снимки, чтобы потом провести фотовыставку в Культурном центре Вооруженных Сил.