В НАЧАЛЕ этого года Туркменистан возобновил поставки природного газа в Российскую Федерацию. Это событие, оставшееся в тени новогодних праздников, имеет не только экономическое, но и геополитическое значение. Экспорт энергоносителей давно уже стал фактором, без преувеличения сказать, мировой политики.
     Для постсоветских республик Средней Азии углеводородное топливо стало в буквальном смысле слова средством национального спасения. Дело в том, что в советское время ни одна из этих республик в экономическом отношении не была самодостаточной. Их экономики были прочно интегрированы в единый народнохозяйственный комплекс великой державы. Когда в конце 1991 года СССР распался, руководители среднеазиатских республик, ставших в одночасье независимыми, вынуждены были в тяжелейших экономических условиях предотвращать социальный коллапс. Ставка была сделана на продажу национальных сырьевых ресурсов, востребованных в Российской Федерации и на мировом рынке.
     Туркменистан не стал исключением. По имевшимся со времени СССР газопроводам «голубое топливо» продолжало направляться на север. За два десятилетия независимости республике удалось адаптироваться к новым геополитическим условиям и выработать свою модель экспортной политики. Исходить пришлось из реалий географического положения, обуславливающих объективную зависимость от российской газотранспортной системы, контролируемой «Газпромом», возникшим на базе министерства газовой промышленности СССР. Ашхабад гипотетически мог самостоятельно продать газ Украине или Белоруссии (и даже Германии). Но как его доставить? Об условиях транспортировки необходимо было бы договариваться с российским газовым гигантом, имеющим собственные корпоративные интересы.
     В условиях рыночной экономики, когда хозяйствующие субъекты руководствуются прежде всего соображениями максимальной прибыли, одни заинтересованы, естественно, в том, чтобы подороже продать, а другие - подешевле купить. На этой почве в отношениях между туркменскими экономическими структурами и их партнерами в России не раз возникали напряженные моменты.
     В апреле прошлого года произошел разрыв газопровода Средняя Азия - Центр-4 (СЦ-4) близ туркмено-узбекской границы. Причины аварии назывались разные: и резкое сокращение отбора туркменского газа, и нарушение технологии его транспортировки. Как бы то ни было, транспортировка «голубого топлива» в Россию временно прекратилась. Не будь в это время в Европе периода экономического спада (и соответствующего падения спроса на энергоресурсы), авария имела бы весьма серьезные последствия.
     Дело в том, что российский топливный баланс предполагал, что существенную часть внутренних потребностей РФ (не менее 40-50 млрд. кубометров) удовлетворяется за счет поставок из Средней Азии. Это позволяло снабжать российским газом страны Западной Европы. При «дыре» в балансе в 50 млрд. кубометров пришлось бы делать выбор: газ на экспорт в прежнем объеме (тогда возможны перебои в газоснабжении российских электростанций и промышленных предприятий) или сокращение валютных поступлений и волна возмущения в европейских столицах, привыкших со времен Леонида Брежнева к бесперебойным поставкам «голубого топлива» с востока...
     ГАЗОПРОВОД был восстановлен уже в мае 2009 года, но новое соглашение между «Газпромом» и его туркменским партнером о поставках природного топлива было подписано только в декабре. В связи с этим Туркменистану пришлось в 2009 году существенно сократить добычу.
     Трудности на переговорах, судя по обнародованной в СМИ информации, носили финансовый характер. Многие годы туркменская сторона продавала газ по ценам ниже европейских. Средняя цена закупки туркменского газа «Газпромом» в 2008 году составляла, как сообщалось, 140 долларов за тысячу кубометров, а в 2007 году - всего 65 долларов. Понятно, что Ашхабад стремится существенно поднять цену (российский газ осенью прошлого года шел в Европу по цене в 250-280 долларов за тысячу кубометров).
     

     Справочно. На европейском рынке цену на природный газ принято определять на основе усредненной стоимости альтернативных ему видов топлива (мазута, топочного дизтоплива и т.п.), умноженной на коэффициент, учитывающий теплотворную способность газа и нефтепродуктов.
     

     В итоге переговоров «Газпром» согласился закупить у Туркменистана в 2010 году 30 млрд. кубометров. По сообщению пресс-службы туркменского правительства, цена поставок будет «справедливой» и соответствовать «условиям газового рынка в ЕС».
     Остальные объемы «голубого топлива» (республика намерена добыть около 80 млрд. кубометров газа) Ашхабаду еще предстоит «пристроить», и такие возможности сегодня имеются. Газотранспортная система «Газпрома» уже не является единственным каналом экспорта туркменских энергоресурсов.
     Во-первых, Туркменистан расширяет экспорт газа в Исламскую Республику Иран. В начале этого года был введен в эксплуатацию дополнительный газопровод в эту страну. Потенциал экспорта в иранском направлении вырос с 8 млрд. до 20 млрд. кубометров в год. Контракт с Туркменистаном очень выгоден для Тегерана с точки зрения снабжения газом северных провинций Ирана.
     

     Справочно. Северо-западные провинции Ирана, расположенные вдали от газоносных районов, получают туркменский газ по 200-километровому газопроводу Корпедже - Курт-Куи с пропускной способностью 8 млрд. кубометров в год с 1998 года. Летом 2009 года стороны договорились о строительстве второго газопровода - Довлетабад - Серахс - Хангеран - к иранским северо-восточным провинциям и быстро реализовали проект. Иранская сторона предлагает сейчас еще один маршрут - магистральный газопровод по направлению к Тегерану.
     

     Во-вторых, в декабре 2009 года был введен в эксплуатацию один из самых протяженных в мире газопроводов: Туркмения - Узбекистан - Казахстан - Китай, по которому можно поставлять в Поднебесную до 40 млрд. кубометров топлива в год.
     Правда, реальные объемы экспорта туркменского газа будут меньше. Согласно заявлениям представителей «Туркменгаза», компания намерена предоставить в этом году Китаю 10-13 млрд. кубометров, Ирану - 12 млрд.
     

     Справочно. Договоренности Туркменистана, Узбекистана и Казахстана с Китайской национальной нефтегазовой корпорацией (CNPC) о строительстве двух веток газопровода в КНР с пропускной способностью до 40 млрд. кубометров в год были достигнуты в 2006 году. Газопровод будет состоять из двух параллельных трубопроводов. Пока введена в эксплуатацию первая «нитка». Доступ к трубопроводу имеют все три газодобывающих республики, каждая из которых заинтересована наладить экспорт в КНР (не в последнюю очередь для того, чтобы иметь дополнительный рычаг на переговорах с российскими партнерами). Первоначально по газопроводу в Китай будет поставляться 13 млрд. кубометров в год, к 2014 году поставки увеличатся до 30 млрд. кубометров. Как заявлял глава Туркменистана, его страна в течение 30 лет намерена ежегодно поставлять в Китай до 40 млрд. кубометров.
     

     В БЛИЖАЙШИЕ ГОДЫ российскому «Газпрому», судя по всему, придется действовать в Средней Азии в условиях ужесточающейся конкуренции. Правда, российская компания уже не так зависит от туркменского «голубого топлива», как раньше. Ей удается балансировать свой «газовый портфель» за счет нескольких источников: собственная добыча, независимые производители в России, а также Узбекистан и Казахстан. В условиях некоторого сокращения спроса на энергоресурсы в странах Евросоюза «Газпрому», видимо, и нет большой необходимости закупать туркменский газ в прежних объемах (к тому же он может быть компенсирован газом из Узбекистана и Казахстана). Но все же полностью без среднеазиатского газа России в ближайшее десятилетие не обойтись.
     Британский аналитик Николас Уотсон, отмечая, что Россия сталкивается с усиливающейся конкуренцией вокруг нефти и газа в Средней Азии, писал в прошлом году в издании «Business New Europe»: «Газпрому» среднеазиатский газ нужен для того, чтобы обеспечивать российские потребности и экспортные поставки в Европу на уровне 150 млрд. кубометров газа в год, который перекачивается через Украину. Импорт из Средней Азии частично компенсирует снижение добычи на крупных месторождениях «Газпрома» в Западной Сибири и дает компании возможность откладывать реализацию крайне дорогостоящих проектов в районе заполярного полуострова Ямал - таких, как технически сложное освоение Штокмановского газового месторождения в Баренцевом море».
     Но в сфере торговли энергоресурсами играют свою роль не только соображения экономики, но и геостратегии. Экспорт и импорт нефти и газа предоставляет немалые политические возможности для влияния в том или ином регионе. Переориентация потоков энергоресурсов Средней Азии на Восток или Юг меняет геополитический расклад в регионе, который с XIX века входил в сферу жизненных интересов России, и это влияние досталось Российской империи в ходе очень напряженной «большой игры» с Британской империей. Русско-турецкие войны того времени, Крымская война - это, по сути, отголоски геополитической борьбы между Лондоном и Санкт-Петербургом за контроль над центрально-азиатским регионом. И эта борьба продолжается в новых исторических условиях с несколько иным составом «игроков» (к столу геополитических шахмат «присели» США и Китай).
     Иран также пытается вести свою игру в регионе. Помимо экономических интересов есть у него и военно-политические соображения. Страна уже не первый год находится под угрозой ракетно-бомбовых ударов США и, возможно, даже десантной операции на южном побережье. Поэтому ей требуется спокойный стратегический тыл на севере. Очевидно, с этой точки зрения Тегерану важно не допустить превращения соседних стран в плацдармы для наступательных действий. Ирану приходится учитывать, что американцы могут задействовать для удара как южное, морское направление, так и свои базы в Афганистане и Ираке. Время от времени в СМИ появляются также сообщения о территории Грузии и Азербайджана в контексте возможных авиационных налетов на иранские ядерные объекты.
     В условиях опасности внешней блокады со стороны западной коалиции во главе с США Иран заинтересован в поддержании добрососедских отношений с Туркменистаном (как, впрочем, и с Турцией) и использует для этого энергетику и торговлю. Не случайно, когда в 1990-е годы строили первую ветку газопровода, 80 процентов работ профинансировали именно иранцы.
     КОНЕЧНО, существенно больше возможностей для «большой игры» у новой «мировой державы № 2». Обладая золотовалютными запасами в объеме около 2 трлн. долларов, она представляет собой для Средней Азии источник огромных кредитов и инвестиций. Поднебесная целенаправленно укрепляет свое присутствие в регионе. Уже несколько лет действует нефтепровод из Казахстана, введен в эксплуатацию газопровод из Туркменистана. Китайский рынок постепенно превращают в основной для нефте- и газодобывающих азиатских республик бывшего СССР.
     Успехи Китая в укреплении экономических позиций в Средней Азии вынуждены признавать в Евросоюзе, в штаб-квартире которого уже несколько лет носятся с идеей организации поставок энергоресурсов из Средней Азии, минуя территорию Российской Федерации. Теперь там сомневаются в возможности реализовать этот замысел. В СМИ промелькнуло высказывание одного из чиновников Еврокомиссии по поводу начала эксплуатации газопровода Туркмения - Узбекистан - Казахстан - Китай: «Евросоюз явно упустил время для получения доступа к туркменскому газу, Китай опередил нас».
     В планы Евросоюза, как хорошо известно, входило строительство газопровода «Набукко» из Туркменистана. Трубу предполагалось проложить через Каспийское море, а дальше - Азербайджан, Грузия и через Турцию - в Болгарию, Румынию, Венгрию. Конечная цель - Австрия, европейский «газоразводящий пункт». Но Россия и Иран выступили против «транскаспийского проекта». Основаниями стали и нерешенность вопроса о правовом статусе Каспия, и экологические соображения (кстати, небезосновательные).
     Другим вариантом прокладки «Набукко» был бы иранский маршрут: из Туркменистана через территорию Ирана в Турцию... Но солидарность Евросоюза с США по «иранской ядерной проблеме» не позволяет европейским компаниям приступить к его реализации. В конечном счете китайцы, как отмечают независимые аналитики, воспользовались соперничеством российского газового гиганта и его европейских конкурентов и реализовали «восточный проект». Его долгосрочные геополитические последствия еще предстоит оценить.
     

     Справочно. Газовый потенциал Туркменистана огромен. Точных сведений о запасах его месторождений, правда, нет. Специалисты «Бритиш петролеум» оценивали их в 8 трлн. кубометров (потенциальные ресурсы Казахстана составляют свыше 6 трлн. кубометров газа). Но, видимо, они значительно больше. Согласно оценкам американской геофизической компании Western Geco, только запасы туркменского сектора шельфа Каспия составляют 5,5 трлн. кубометров.
     

     ТУРКМЕНИСТАН способен реализовать еще один крупный газотрубопроводный проект - наладить поставки «голубого топлива» в Индию через территорию Афганистана и Пакистана или проложить трубу до побережья Пакистана и построить там завод по сжижению природного газа с его последующей поставкой в порты Индии и Китая. Но основная проблема - неопределенность военно-политической ситуации в Афганистане. Если США решатся на передачу власти умеренному крылу своих противников из «Талибана», то прокладка газопровода через афганскую территорию особых проблем не вызовет. Местные полевые командиры охотно станут «кормиться» с охраны трубы.
     В 1990-е годы Туркменистану удалось наладить отношения с умеренными талибами, и афгано-туркменскую границу в те годы отличало спокойствие.
     Запад, видимо, благосклонно отнесется к южному трубопроводному маршруту из геополитических соображений. Несмотря на разногласия между Старым и Новым светом, аналитики США и ЕС в общем-то едины во мнении, что экономическое развитие Китая идет «недопустимо быстрыми» темпами и Поднебесную хорошо бы «тормознуть», чтобы затруднить реализацию ее военных программ. Ведь присутствие китайских ВМС в районе международной операции против сомалийских пиратов говорят сами за себя: Китай выходит в районы экономических интересов «атлантической цивилизации», включая Африку и Латинскую Америку...
     В октябре прошлого года стало известно, что итальянский энергетический концерн ENI намерен принять участие в проекте по экспорту туркменского газа в Индию. Об этом заявил сам генеральный директор ENI Паоло Скарони. По сути, Евросоюз дает сигнал для переориентации западных компаний в вопросе поставок туркменского газа с проекта «Набукко» на юго-восточное направление.
     Индия, конкурирующая с Китаем за влияние в Азии, благосклонно относится к идее импорта туркменского газа. Проработка проекта строительства газопровода Туркменистан - Афганистан - Пакистан - Индия
     (ТАПИ) вступила в практическую стадию. Его проектная мощность - 33 млрд. кубометров газа в год. На 1680-километровой трассе будущего трубопровода предусматривается строительство шести компрессорных станций - от туркменских месторождений до населенного пункта Фазилка (Индия) на границе Пакистана и Индии.
     Реализация этого проекта, как и сам вектор развития геополитической ситуации в этом регионе, будет зависеть от двух предстоящих решений Вашингтона - по новой стратегии «замирения» Афганистана (ибо в нынешнем формате «крестовый поход» на Кабул рано или поздно завершится «новым Вьетнамом») и иранской «ядерной проблеме» (еще несколько лет, и Иран, как опасаются западные аналитики, де-факто станет еще одним членом «ядерного клуба»). Так что ближайшее десятилетие центрально-азиатский регион будет в центре мировой политики.