Совершенно секретно.
     Экз. № 1.
     Только лично
     начальнику 3-го Главного управления КГБ при СМ СССР
     генерал-лейтенанту тов. Д.С. Леонову.
     О реализации материалов оперативной разработки
     по делу «Весна»
     В ходе проведения операции в рамках оперативной разработки по делу «Весна» арестовано свыше 500 вражеских агентов, в том числе:
     американской разведки - 221;
     английской - 105;
     «Организации Гелена» - 45;
     «Ведомство Бланка по охране конституции» - 22.
     Арестована большая группа агентов западногерманских подрывных организаций:
     радиостанция «РИАС» -71;
     так называемой «Группы борьбы против бесчеловечности» - 56;
     «Следственного комитета свободных юр
     истов» - 36.
     В результате оперативных комбинаций выведено 11 официальных сотрудников, резидентов, агентов-вербовщиков и агентов-наводчиков. В их числе официальный сотрудник 904-го филиала 902-го представительства «разведки Гелена» Морган Хорст, а также официальный сотрудник так называемого «Архива советской зоны оккупации» Франкоф Отто.
     Ликвидированы:
     4 резидентуры американской разведки;
     5 - английской:
     3 - германской;
     10 - западногерманских подрывных центров.
     В числе арестованных:
     15 резидентов;
     31 курьер, связник;
     15 агентов-вербовщиков;
     9 радистов...»
     Далее в докладной перечисляются изъятые у арестованных радиосредства, оружие, боеприпасы, средства тайнописи и яды, содержатся предложения по реализации еще находящихся в разработке материалов на ряд агентов противника.
     Подписал ее в мае 1955 года будущий первый заместитель председателя КГБ СССР, на тот период начальник Управления особых отделов КГБ при Совете Министров СССР по Группе советских войск в Германии (УОО КГБ при СМ СССР по ГСВГ) генерал-лейтенант Георгий Цинев.
     Этот сухой и лишенный эмоций документ занимает всего две страницы. Но даже непрофессионалу приведенные в нем скупые цифры скажут о той колоссальной организаторской, оперативной и следственной работе, которая была проделана генералом Циневым и его подчиненными.
     Вместе с тем как тогда, так и в наши дни приведенные в докладной цифры разоблаченных агентов и резидентов многим сотрудникам органов безопасности, не связанным с делом «Весна», казались и до сих пор кажутся фантастическими. Один из активных участников той уникальной операции генерал-лейтенант Юрий Николаев, на тот период старший оперуполномоченный 2-го отдела УОО КГБ при СМ СССР по ГСВГ, курировавшего работу подчиненных подразделений, и автор проекта этой докладной записки Г. Цинева, вспоминал: «Одному из генералов с Лубянки, работавшему безвыездно в Москве десятки лет, пришлось для убедительности продемонстрировать поднятую из архива упомянутую докладную записку».
     Успех оперативной разработки «Весна» был обусловлен слаженной работой УОО КГБ при СМ СССР по ГСВГ, Инспекции по безопасности Верховного комиссара СССР в Берлине и только вставшего на ноги Министерства государственной безопасности Германской Демократической Республики (ГДР). А началась операция «горячим берлинским летом» 1953 года.
     Повторный «штурм» Берлина
     В июне 1953 года, через несколько месяцев после смерти Сталина, его бывшие союзники по антигитлеровской коалиции впервые отважились испытать на прочность созданную им гигантскую империю и проверить твердость политической воли новых советских вождей. Удар был нанесен по самому чувствительному месту - ГДР. Этой «рекламной витрине» советского блока, призванной продемонстрировать миру преимущества социализма перед капитализмом.
     11 июня 1953 года мало кто мог увидеть за внешне безобидной стачкой нескольких десятков рабочих те скрытые пружины, которые через несколько дней привели в движение сотни тысяч граждан ГДР и взорвали ситуацию в Восточном Берлине. В тот день одна из бригад каменщиков, занятая на строительстве блока «Г» в районе Сталиналле, объявила 24-часовую «итальянскую забастовку». В ходе нее рабочие выдвинули всего одно требование - «об отмене произвольного повышения производственных норм на 10 процентов», принятых правительством ГДР 28 мая 1953 года.
     Через два дня, 13 июня, это недовольство приобрело более масштабный характер, его поддержали лидеры профсоюза строителей. В тот день они организовали для рабочих «коллективную прогулку» на пароходе, к которой присоединились представители ряда других столичных строек. Короткий митинг быстро перерос в собрание и завершился принятием решения о проведении совместного выступления профсоюза и стачкома против повышения производственных норм.
     За несколько дней до начала кризиса уполномоченный МВД СССР в Германии полковник И. Фадейкин с тревогой докладывал первому заместителю председателя Совета Министров СССР, министру внутренних дел СССР Л.Берии: «Волнения рабочих в демократическом секторе Берлина начались еще 11—12 июня с.г. Рабочие строительных объектов собирались группами, обсуждая создавшееся положение в связи с «изменением политического курса» правительства ГДР. Руководство горкома СЕПГ не реагировало на поступающие сигналы о недовольстве рабочих и продолжало ориентировать руководство строек и партийных функционеров на «проведение в жизнь повышенных норм».
     Зато в западных секторах Берлина не дремали НТС, «Группа борьбы против бесчеловечности», «Восточное бюро», «Союз немецкой молодежи» и другие организации, за спинами которых стояли спецслужбы США, Великобритании и Западной Германии. Воспользовавшись моментом, они развили бурную деятельность. Агентура и группы провокаторов распространяли среди населения ГДР листовки и слухи антиправительственного содержания. Позднее, 16 и 17 июня, сеяли панику, подстрекали демонстрантов к массовым беспорядкам, во главе штурмовых отрядов приступом брали центры власти: здания СЕПГ, МГБ, полицейские участки и тюрьмы.
     14 июня в 11.30 у блока № 40 собралась толпа около 400 человек, выстроилась в колонну и, развернув плакат «Мы требуем снижения норм», направилась к центру города. Впереди колонны как челноки сновали велосипедисты. Они поддерживали порядок среди демонстрантов и выступали связниками между забастовочными комитетами, которые стихийно возникали по ходу движения в других строительных организациях.
     Толпа увеличивалась подобно снежному кому и с грозными криками: «Мы рабочие, а не рабы!», «Долой нормы!» наливалась злобой. Навстречу ей медленно катили три автомашины с радиоустановками. Из мощных радиодинамиков раздавались призывы партийных агитаторов к демонстрантам прекратить забастовку и вернуться за стол переговоров. Но эти обращения только еще больше распалили их. Подстрекаемые провокаторами, они принялись крушить машины, растерзали женщину-диктора и жестоко избили водителя.
     Особенно усердствовал житель американского сектора Берлина Кальковский. Спустя сутки, задержанный полицией при штурме здания ЦК СЕПГ, он показал на допросе: «С августа 1952 года я не имею постоянной работы, получаю лишь незначительное пособие по безработице и при наличии семьи из 9 человек естественно испытываю большие материальные трудности. Этим воспользовался один мой знакомый из Западного Берлина, который подтолкнул меня на преступный путь, пообещав прилично заплатить за участие в подстрекательстве населения демократического сектора Берлина к массовым беспорядкам. Его фамилия Гюттинг Пауль, во время войны служил в войсках СС, имел чин унтерштурмфюрера.
     До осени 1952 года проживал в советской зоне оккупации, а затем поселился в американском секторе Берлина. На мой вопрос о причине смены жительства он дословно выразился, что по заданию «Группы борьбы против бесчеловечности» занимался отравлением скота, а сейчас периодически выезжает в города ГДР, откуда привозит интересующую Запад информацию.
     16 июня 1953 года после 6 часов вечера в мою квартиру явился Гюттинг и предложил мне принять участие в организации массовых беспорядков в демократическом секторе Берлина, чтобы начавшуюся там забастовку превратить в восстание. При этом он добавил, что за организацию всего этого получил 2000 западных марок, но от кого, не уточнил...»
     Другой задержанный, также житель западного сектора Берлина, Гетлинг признался: «16 июня я посетил биржу труда, отдал женщине рабочую книжку, чтобы поставить штамп, она сказала мне, чтобы я зарегистрировался у того господина, который сидел в отдельной комнате. Я спросил женщину, кто этот господин, и получил ответ, что это американский офицер. Когда я подошел к американскому офицеру, он спросил меня, когда я последний раз получал пособие как безработный. Я ему ответил, что последний раз получал пособие неделю назад, а сегодня должен получить за прошлую неделю. Американец мне ответил, что деньги я получу в том случае, если приму участие в забастовке в демократическом секторе. Желая получить деньги, я решил принять участие. Только после этого я получил рабочую книжку со штампом и пособие как безработному 39 западных марок. Кроме того, американский офицер сказал, что за участие в забастовке получу дополнительно еще 78 марок».
     Но это было позже, а тогда, 16 июня, напряжение по обе стороны разделительных линий между восточным и западными секторами Берлина нарастало с каждым часом. К Фадейкину из разведывательных источников непрерывно поступала оперативная информация о развитии обстановки в ГДР и в западных секторах Берлина. Тон этих сообщений становился все более тревожным. Поздно ночью 17 июня он доложил Берии: «По имеющимся данным, в организации демонстрации активную роль играли лица из Западного Берлина. Так, накануне демонстрации объекты в демократическом секторе объезжала машина с западноберлинскими номерами, в которой сидели 6 лиц, призывавших рабочих строек к забастовке.
     15 июня из района Райникендор (французский сектор Берлина) распространялись обращения к рабочим советского тормозного завода «Кнорр-Бремзе» и шинного завода «Райфен-Мюллер» с призывами к забастовке и возвращению этих предприятий их прежним владельцам.
     Во время демонстрации во главе колонны двигались группы молодых немцев, частично в прозодежде, главным образом на велосипедах западных марок, которые осуществляли роль связников, а также подстрекали демонстрантов к выкрикиванию тех или иных лозунгов. Эти же группы останавливали по пути следования колонны трамваи и автомашины, предупреждая о том, что на завтра намечается всеобщая забастовка. При этом высказывали прямые угрозы в отношении тех, кто будет завтра работать...
     О последующем буду докладывать своевременно.
     Уполномоченный МВД СССР в Германии Фадейкин.
     Передано по ВЧ. 17 июня 1953 года. № 10/92».
     Наряду с сообщениями Фадейкина в Политбюро ЦК КПСС из других источников поступала все более тревожная информация об обстановке в Германии. Впервые за восемь лет угроза возникновения новой крупномасштабной войны в центре Европы была как никогда близка.
     В Западном Берлине в штаб-квартирах спецслужб, а также в НТС, «Группе борьбы против бесчеловечности», «Восточном бюро», «Союзе немецкой молодежи» и других антисоветских организациях шла лихорадочная подготовка к восстанию. Сомнений в его успехе у организаторов не возникало. Результаты первого дня превзошли все ожидания. Подготовка к повторному штурму Берлина шла полным ходом.
     С наступлением рассвета сотни воздушных шаров с листовками подстрекательского содержания поднялись в небо и полетели на восток. Одновременно спешно формировались новые группы «агитаторов». Готовилась вступить в бой и более «тяжелая артиллерия» - отряды боевиков и провокаторов. В них внедрялись переодетые полицейские и бывшие эсэсовцы, вооруженные пистолетами.
     Ранним утром в американском секторе Берлина на Подстамербрюкке около биржи труда начали собираться толпы безработных, в них вливались провокаторы и штурмовики. Около восьми часов к этому сборищу подъехали три машины, из них вышла группа лиц с армейской выправкой. Несколько человек, по показаниям Кальковского и Гетлинга, были одеты в форму американских офицеров. Их подручные из числа немцев тут же засуетились и принялись выстраивать колонны «демонстрантов». Потом подкатила грузовая машина, и из нее стали раздавать бутылки с бензином.
     Спустя несколько часов задержанные во время беспорядков в Восточном Берлине органами МГБ, полиции и советскими войсками провокаторы Ниммец, Гетлинг, Кальковский и другие каялись и признавались в том, что «поддались на уговоры американцев». В частности, Кальковский показал: «...Американский офицер, называвший себя мистером Хайфером, выступал на ломаном немецком языке и призывал направиться в демократический сектор Берлина. Всем, кто примет участие в этом деле, обещал продукты и бесплатный отдых с семьями в курортных местах».
     К 9 часам 17 июля общее количество участников антиправительственной демонстрации перевалило за 50 тысяч. Одна из колонн численностью свыше 10 тысяч человек смела полицейский кордон и направилась к зданию правительства ГДР с криками: «Долой правительство!», «Долой СЕПГ». Впервые за время забастовки прозвучали угрозы в адрес советских патрулей, которые взяли в кольцо Дом правительства. Отдельные митингующие выкрикивали: «Советские войска - вон из Берлина!», «Оккупанты - домой!».
     Малочисленная цепочка из полицейских шаг за шагом отступала под напором становившейся все более агрессивной и враждебной толпы. В 11 часов отряды молодчиков, прорвав ее, захватили здание ЦК СЕПГ. Они разоружали и избивали полицейских. Зазвучали первые выстрелы, и пролилась первая кровь.
     Потом на допросах задержанные погромщики Шнайдер, Еншински и, в частности, Кальковский показали: «Юрген Ганс выхватил из внутреннего кармана плаща пистолет и стал стрелять. Стреляли из толпы и другие лица, но я их не знаю. Еще будучи на Потсдамербрюкке я в разговоре с Гюттингом поинтересовался личностью Юргена, и Гюттинг ответил мне, что Юрген является западноберлинским полицейским, так как он ранее неоднократно встречал его в форме. Гюттинг сказал также, что нас будут сопровождать несколько таких полицейских».
     Подобно лесному пожару массовые беспорядки перекинулись на другие города ГДР. В Дрездене митингующие попытались захватить здание окружного отдела МГБ, но их атака была отбита. В Бранденбурге им удалось завладеть зданиями суда, отдела МГБ, райкома СЕПГ и разоружить полицейскую охрану. В Герлице 10-тысячная толпа разгромила райком СЕПГ и райотдел МГБ, после этого напала на городскую тюрьму и освободила десятки преступников.
     В эти часы значительно активизировалась агентурная сеть западных разведок. Советская радиоконтрразведка фиксировала интенсивную работу в эфире Мюнхенского разведцентра и его шпионских радиопередатчиков. В городе Гросспашлебен военные контрразведчики захватили радиста американской резидентуры Винтцлера во время работы на радиопередатчике. Оперативной группе уполномоченного МВД СССР в Германии удалось задержать другого ее агента-радиста, жителя города Галле Эккариуса. Оба передавали в разведцентр информацию о ходе массовых беспорядков в ГДР. На следствии они сознались, что были - один в 1951-м, а другой в 1952 году - завербованы американскими разведчиками во время выездов в Западный Берлин.
     К 13.00 положение в ГДР приобрело угрожающий характер. Поступающая в аппарат уполномоченного МВД СССР и к главнокомандующему советскими оккупационными войсками в Германии информация с мест скорее напоминала фронтовые сводки. Промедление было смерти подобно, и Фадейкин немедленно доложил в Москву: «В гор. Магдебурге демонстранты штурмуют здание почтамта и тюрьмы. В гор. Биттерфельде бастующие совершили нападение на здание окружного отдела МГБ ГДР, смяли охрану и захватили ее оружие. В гор. Лейпциге мятежники ворвались в здание суда, захватили городскую радиостанцию и передают выступление с антиправительственными призывами. В гор. Мерзебурге толпа ворвалась в городской отдел МГБ, разгромила его и забрала с собой начальника горотдела Клауберга. В настоящее время толпа штурмует Мерзебургскую тюрьму. Идет перестрелка. Разгромлен окружной комитет СЕПГ.
     На Мюлленштрассе (демократический сектор Берлина) мятежники арестовали заместителя премьер-министра ГДР, председателя Христиано-демократического союза ГДР Отто Нушке и сдали его в 109-й участок штурмовой полиции (Западный Берлин).
     Банды западноберлинской молодежи прорвались на стадион имени Людвига Яна и занялись погромами. Около моста «Свободы», соединяющего Потсдам с территорией американского сектора Берлина, с американской стороны собралось до трех тысяч немцев. Около здания рейхстага в английском секторе Берлина сосредоточилась большая толпа жителей с целью прорыва в демократический сектор.
     По предварительным данным, примерно до 25 процентов мятежников составляют жители западных секторов Берлина. Верховным комиссаром т. Семеновым, по согласованию с т. Гротеволем, Ульбрихтом и другими членами Политбюро ЦК СЕПГ, принято решение передать власть командованию советских войск.
     МГБ ГДР не проявляет необходимой активности, в связи с этим нами принято решение прикомандировать к руководству МГБ зам. уполномоченного МВД СССР т. Моргачева и полковника т. Макарова.
     Уполномоченный МВД СССР в Германии Фадейкин.
     17 июня 1953 года. 14 часов».
     В этой ситуации советские танки были выведены на улицы Восточного Берлина. Их появление толпа встретила оскорблениями и ругательствами. В некоторых местах запели фашистский гимн «Дойчланд, Дойчланд, юбер аллес!». В районе Францозишештрассе и Егерштрассе в танки полетели камни и бутылки с зажигательной смесью. Рассвирепевшие молодчики забирались на броню, ломали антенны и заливали смотровые щели бензином. Танкисты вынуждены были открыть огонь. Пулеметные очереди, просвистевшие над головами беснующейся толпы, быстро охладили ее пыл.
     При поддержке танков советские военнослужащие и пришедшие в себя сотрудники МГБ и полиции двинулись на освобождение от мятежников зданий ЦК СЕПГ и Дома правительства. Штурмовать их не пришлось. После первых выстрелов толпа бросилась врассыпную. Лишь разрозненные группы боевиков из числа «Союза немецкой молодежи» пытались оказать сопротивление, но были вскоре рассеяны.
     К этому времени граница с западными секторами Берлина была заблокирована. И как во время половодья, когда прекращаются дожди и большая вода резко идет на убыль, так и в Восточном Берлине за считаные часы волна насилия и бесчинств пошла на спад.
     В 15.30 Фадейкин докладывал Берии: «В результате принятых нашими войсками мер освобождены захваченные забастовщиками здания ЦК СЕПГ и правительства ГДР. Восстановлен порядок на Унтер ден Линден. Арестовано органами МГБ 40 чел. активных зачинщиков антиправительственных преступлений. У всех арестованных отобрано огнестрельное оружие».
     Спустя час его очередной доклад в Москву вызвал некоторое облегчение у советских руководителей. Массовые беспорядки в столице ГДР не переросли в вооруженное восстание. Армия пока без потерь справлялась с бунтовщиками.
     «Совершенно секретно.
     Товарищу БЕРИИ Л.П.
     Докладываю об обстановке в ГДР по состоянию на 16 часов 30 минут московского времени. В результате действий наших войск обстановка в Берлине разряжается».
     Теперь в Кремле и ставке верховного комиссара в Берлине с тревогой ожидали реакции Запада на вмешательство советских войск в Берлинский кризис. Напряжение достигло своего апогея ночью, когда от Фадейкина поступила внеочередная докладная. Она свидетельствовала о серьезности военных приготовлений командования оккупационных войск США в Германии. Сообщения двух перебежчиков - капралов американской армии Брюкнера и Браукманна - не оставляли в этом сомнений. На допросах они показали: «15 июня через гор. Фульда в направлении гор. Бишофсхайм с 6 ч. утра до 12 ч. дня беспрерывно двигались моторизованные американские воинские части, которые, не доезжая этого города, сворачивали по проселочной дороге в лес. С 12 часов в том же направлении вслед за моточастями также двигались артиллерийские части».
     Их показания подтверждались разведкой. Один из ее агентов сообщил о состоявшемся накануне в западном секторе Берлина совещании с участием бывшего гитлеровского генерала Клейнрата. В ходе его тот заявил: «На территории ГДР действует против коммунизма разведывательная подпольная военная организация, которая учитывает опыт 17 июня и готовит более крупное событие. Забастовки возникнут в пограничных городах ГДР и Польши для одновременных действий как в Польше, так и ГДР».
     Этим далекоидущим планам западных спецслужб взорвать ситуацию в ГДР и Польше не суждено было сбыться. Грозные раскаты массовых беспорядков, возникшие в Восточном Берлине, недолго гуляли по городам и сельской глубинке ГДР. Немецкое крестьянство глухо промолчало, а большая часть рабочего класса, несмотря на недовольство действиями правительства и резкий рост цен на продовольствие, не поддержала выступление берлинских «возмутителей».
     К утру 18 июня советским военнослужащим, сотрудникам спецслужб и полиции удалось подавить последние очаги вооруженного сопротивления. Их действия были столь стремительны, что американские, британские и французские ударные части так и не успели приблизиться к границе. Ситуация в ГДР находилась под полным контролем советского командования, органов МГБ и полиции. Поднимавшаяся над охваченными пламенем беспорядков городами ГДР мрачная тень новой войны так и осталась тенью. Предпринятый бывшими союзниками Советского Союза по антигитлеровской коалиции повторный, после победного сорок пятого, штурм Берлина провалился.
     Его трагические итоги полковник Фадейкин коротко доложил в Москву:
     «Совершенно секретно.
     Из Берлина по «ВЧ»
     товарищу БЕРИИ Л.П.
     Докладываю об обстановке в ГДР по состоянию на 18 июня с.г.
     В результате действий советских войск и введения военного положения в Берлине и ряде других крупных городов положение в республике почти нормализовано...
     Особым отделом МВД Группы советских оккупационных войск, а также органами МГБ ГДР арестовано всего 1.397 чел. В настоящее время производится фильтрация арестованных, с тем чтобы сосредоточить следствие на наиболее важных арестованных с целью выявления и дальнейшего изъятия организаторов мятежа. По предварительным данным, в результате столкновения мятежников с нашими войсками в Берлине убито 2 и ранено 28 чел. В Магдебурге убито и ранено 56 чел. По остальным городам сведения собираются и будут сообщены дополнительно.
     Во исполнение вашего задания нами организованы следственные группы, которые приступили к работе. Командированный вами т. ГОГЛИДЗЕ с группой работников прибыл сегодня в 7 час. утра в Берлин и приступил к работе.
     О дальнейшем буду докладывать.
     Уполномоченный МВД СССР в Германии Фадейкин».
     Не меньшие потери понесла и правительственная сторона. В массовых беспорядках погибли 7 и получил ранение 151 человек из числа сотрудников немецкой Народной полиции, МГБ и партийных активистов.
     18 июня Военный трибунал приговорил шестерых, причастных к убийствам и поджогам, к расстрелу. Спустя несколько часов Военный совет Группы советских оккупационных войск в Германии утвердил эти приговоры. В тот же день они были приведены в исполнение. Об этой суровой каре населению ГДР сообщили по национальному радио.
     В дальнейшем число жертв не росло, а только менялись цифры арестованных и уточнялось число участников акций протеста. На 23 июня было задержано 8.019 участников антиправительственных выступлений, из них 2.569 после фильтрации в тот же день вышли на свободу, 1.200 подверглись аресту. Уголовные дела на 394 человек поступили на рассмотрение в суды. Проверка остальных лиц продолжалась.
     Несмотря на провал мятежа, в штаб-квартирах западных спецслужб не оставляли попыток подорвать хрупкое равновесие, установившееся в ГДР. Теперь под их прицелом находились офицеры и солдаты советских войск. Из Западного Берлина и Западной Германии с помощью воздушных шаров и авиации на территорию ГДР от имени «Группы борьбы против бесчеловечности», «Восточного бюро» и НТС забрасывались сотни тысяч листовок антисоветского содержания. В них разжигалась ненависть между двумя народами и содержались призывы к продолжению забастовок.
     Как и прежде, маховик противостояния пытались раскрутить западные спецслужбы. Об этом 23 июня сообщил агент МГБ ГДР «Л». В частности, на совещании руководящего состава «Группы борьбы против бесчеловечности», проходившем в Западном Берлине, «американский офицер Браун» потребовал от руководителя этой организации отчета об участии в событиях 17-18 июня в Восточном Берлине и настаивал на продолжении подрывной деятельности. По информации агента, «Тиллих заявил ему, что в основном погромные действия в Восточном Берлине осуществлял «Союз немецкой молодежи», а «Группа» занималась пропагандой и сумела распространить в Берлине и ГДР около 500.000 листовок».
     Проиграв открытую схватку, западные спецслужбы не оставили попыток взорвать ситуацию в ГДР. Основной упор они сделали на проведении разведывательно-подрывной деятельности против советских войск, наглядно показавших во время кризиса, что они являются основной сдерживающей силой, а также государственных институтов власти. В этих целях на территории ГДР разведки США, Великобритании и ФРГ принялись создавать мощную шпионскую сеть. По замыслу организаторов их агентура должна была просочиться на ключевые посты в государстве, партии и подготовить почву для эрозии социалистического строя.
     В Управлении особых отделов по ГСВГ предвидели такой ход развития и во взаимодействии с МГБ ГДР заблаговременно организовали контрразведывательную работу в воинских частях и их окружении, а также усилили агентурное проникновение в разведывательные органы западных спецслужб. Так началась одна из самых масштабных контрразведывательных операций отечественных спецслужб под кодовым названием «Весна».