В списках значатся

---

    Поиск
    Вот уже 20 лет в Республике Марий Эл действует молодежный поисковый отряд «Демос». Основную работу поисковики ведут в местах наиболее активных боевых действий. Это Смоленская, Калужская, Тверская, Ленинградская, Московская, Мурманская области. В экспедиции - а их марийские поисковики за годы существования отряда провели больше сорока - они выезжали во время отпусков и, как правило, за свой счет. Ими найдены и перезахоронены останки более 2.200 бойцов и командиров Красной Армии. Были установлены имена 160 из них, в том числе 77 уроженцев Марий Эл.
    Своим долголетием и высокой активностью «Демос» обязан прежде всего своему бессменному руководителю Д. Шипунову. Начинал Дмитрий Яковлевич комиссаром отряда. А вскоре стал командиром. Это неутомимый, беспокойный и бескорыстный человек, непонятно каким образом совмещающий поисковую работу с совсем «не поисковой» профессией: он мастер ЗАО «Йошкар-Олинский мясокомбинат».
    Одной из главных своих акций бойцы «Демоса» считают установление судеб 350 уроженцев Республики Марий Эл, сгинувших в фашистской неволе. Вначале списки военнопленных они напечатали в газете «Пенсионер - ваш друг и советчик». На публикацию откликнулись более 70 родственников, уже смирившихся с тем, что их отцы, деды, прадеды так и останутся без вести пропавшими. И тогда решили списки вместе с рассказом о «Демосе», о том, как велись поиски, издать отдельной книгой. Средства для издания выделили администрация Йошкар-Олы и региональная общественная организация «Центр содействия молодежным инициативам Республики Марий Эл».
    На днях в столице республики состоялась презентация долгожданной книги. Поисковики назвали ее «В списках не значится, или Правда о пленных».
 ||  Майор в отставке Валерий ЛАРИН.
  Йошкар-Ола.



У сына все в порядке

---

    Как тебе служится?
    Мой сын Субочев Андрей Александрович служит в войсковой части 66739. Недавно я навестила его. Все мои страхи исчезли, как только прошла КПП. Стояли морозы, и меня первым делом проводили в комнату отдыха, отогрели горячим чаем.
    В части я испытала не только физическое тепло, но и душевное. Со мной о службе Андрея долго беседовал его командир старший лейтенант В. Данилов. Рассказывая мне об Андрее, офицер особенно интересовался тем, о чем поведать ему могла только мать его солдата. Я поняла, что Вадим Александрович к своим обязанностям относится неформально и при таком командире я могу быть спокойна за сына.
    Понравилось мне, как обустроен быт солдат. Особенно понравилась столовая, где и готовят вкусно, и обставлена она современной мебелью. Домашний уют в казарме создает живой уголок, чего увидеть я совсем не ожидала.
    Может, мое письмо прочитают матери будущих солдат. Хочу сказать им: то, что я написала - сущая правда, и не бойтесь отправлять своих сыновей в армию. Тем более это ненадолго - всего-то на год.
 ||  Шаисия СУБОЧЕВА.
  Подлесное, Сосновский район, Тамбовская область.



Кто вспомнит о Вирге?

---

    Реалии
    Мне 82 года, я инвалид 1-й группы (ампутирована нога), труженица тыла (в 15 лет точила снаряды для «катюш»), ветеран труда, вдова инвалида Великой Отечественной войны.
    Муж в Красную Армию был призван в апреле 1941 года. В июне попал на фронт в пехоту. В июле получил первое ранение. Службу продолжил в артиллерии, где был контужен и ранен еще три раза. Домой вернулся с фронта в 1946 году.
    В январе прошлого года он умер. Живем вдвоем с дочерью, инвалидом с детства. Дом наш деревянный. Нижние венцы, полы прогнили, дыры насквозь. Муж, когда был жив, забил их жестью, чтобы не дуло. Потолок на кухне падает, поставили подпорку, чтобы не убило дочь. Уличные рамы сгнили, открыть их нельзя: выпадают наружу. Электропроводка тоже сгнила, однажды было возгорание. Воды нет, канализации нет, газа нет, магазина нет, участкового врача не дозовешься. И это XXI век! Приехала комиссия посмотреть, как живет труженица тыла, вдова фронтовика. И сделала заключение: вот если бы износ дома составлял 70 процентов, тогда нас признали бы нуждающимися в улучшении жилищных условий.
    Если их послушать, то наша «гнилушка», получается, под эти проценты не подходит. А на основании чего они вывели такие проценты? На этот вопрос ответа мне никто так и не дал. Мало того, я 11 лет не состояла в списках соцзащиты. Сослались на сбой компьютера. Хотя удостоверение труженицы тыла и медаль выдали.
    Хочется верить тому, что вижу и слышу по телевизору, как ветеранам войны или их вдовам вручают ключи от благоустроенных квартир. Но до нашей глуши такая благодать вряд ли когда дойдет. А ведь мы с мужем, ныне покойным, отдали нашей великой стране и молодость, и здоровье. А что получаем взамен? И беспокоят ли наши беды областную власть?
 ||  Мария ТУМАКОВА.
  Вирга, Нижне-Ломовский район, Пензенская область.



Обидно за отца

---

    Мошеничество
    О воровстве в России много говорят и пишут. В моем случае обокрали умершего. Мой отец Цыплаков Прокофий Кириллович, офицер-танкист, инвалид войны 1-й группы, умер 4 апреля 1997 года. На его могиле мы установили металлическую пирамиду.
    В мае 2009 года семья заключила договор с городским похоронным бюро на изготовление и установку надгробия из серого мрамора стоимостью 15 тысяч рублей в счет пособия Министерства обороны. В июле работники бюро памятник установили. При обращении в Саратовский областной военный комиссариат для получения компенсации мы получили отказ, т.к. деньги в сумме 12 тысяч рублей были, оказывается, перечислены ЗАО «Луч» «за изготовление и установку памятника участнику Великой Отечественной войны Цыплакову П.К. (поручение на единовременную выплату № 676022 от 11.01.2002 г. по списку-заказу № 328)».
    Договор с ЗАО «Луч» я никогда не заключала, а документы - свидетельство о смерти и удостоверение инвалида войны 1-й группы - всегда находились у меня. Кто принимал у ЗАО «Луч» выполненную (?!) работу, я не знаю и, наверное, не узнаю никогда, т.к. в военкомате мне сказали, что финансовые документы хранятся у них 5 лет и уже уничтожены.
    Скоро 65 лет Победы. Мне обидно за отца, который без обеих ног, с костылями и протезами не сломался, вырастил нас с братом, не падал духом и никогда ничего не просил у государства - ни благ, ни квартир. Если бы не стали устанавливать памятник, это мошенничество никогда бы не вышло наружу.
    Я пенсионерка, и теперь мне нужно выплачивать 15 тысяч рублей за изготовление и установку памятника за тех, кто, присвоив эти деньги, обокрал моего отца после его смерти. Во все времена война для большинства народа оборачивалась бедой, а кому-то открывала путь к наживе. Не на пустом же месте родилась пословица: кому война, кому мать родна...
 ||  Татьяна ГАВРИЛОВА.
  Саратов.



Уволился, но расчета не получил

---

    Люди и деньги
    31 декабря 2009 года я по собственному желанию уволился из отдела военного комиссариата Нижегородской области (ВКНО) по Лысковскому району. Как гласит статья 80 Трудового кодекса РФ, «в последний день работы работодатель обязан выдать работнику трудовую книжку, другие документы, связанные с работой, по письменному заявлению работника и произвести с ним окончательный расчет».
    Трудовую книжку и выписку из приказа об увольнении мне в Лыскове выдали, а вот финансовая служба военного комиссариата Нижегородской области так и не рассчиталась со мной.
 ||  Майор в отставке Александр СКОБЕЛИН.
  Лысково, Нижегородская область.