На прошлой неделе эта тема нашла отражение в осторожных и неоднозначных высказываниях сторон именно относительно сроков готовности соглашения для подписания. Возможно, этим и была продиктована необходимость телефонного общения президентов и последующей отдачи ими распоряжений своим делегациям о форсировании завершающей стадии переговоров.
     «Неоднозначность» действительно просматривалась. С одной стороны, глава МИД РФ Сергей Лавров сделал прогноз, из которого следовало, что договор может быть готов к концу месяца. И что для этого, по его мнению, имеются «все шансы».
     С другой стороны, пресс-секретарь Белого дома Роберт Гиббс заявил, что администрация США не станет торопиться и не пойдет на заключение плохой сделки ради подписания договора до саммита, намеченного на 12-13 апреля. «Говорю вполне откровенно, если для заключения соглашения, полностью соответствующего нашим интересам, понадобится гораздо больше времени даже после апреля, то Соединенные Штаты возьмут это дополнительное время», - сказал журналистам Гиббс.
     Было бы неверным толковать приведенное расхождение в высказываниях как копию расхождений в занимаемых позициях. Тем более как стремление России ускорить процесс завершения работы экспертов путем обхода нестыковок в отдельных деталях. Не ведая этих самых деталей по причине взаимной договоренности делегаций держать их при себе, пресса может лишь предполагать, какая из сторон в текущий момент источает большее нетерпение коснуться финишной ленты. Не исключено, что одинаково устали обе команды, испытывающие на себе не только груз ответственности за каждую строку основного документа и приложений к нему. Но и переменчивое воздействие политической конъюнктуры, отражающей всю сложность новых американо-российских отношений.
     В самом деле, не может такая стратегически важная глыба, как СНВ, быть некоей субстанцией в себе. Это ясно, и никто с этим не спорит. Соответственно и процесс подготовки договора не может быть изолирован от остальной злобы международной повестки дня. Большая дипломатия в этом смысле похожа на мировой рынок, снятие взаимных опасений происходит на «комплексной основе». Уступка за уступку, подстава за подставу, реверанс за реверанс. При этом самое главное сосредоточено в понимании ведущими участниками всемирного ракетно-ядерного сдерживания их примерности в разоруженческом процессе.
     «Танцевать в паре» в нынешних условиях очень трудно, сказал один американский специалист в сфере нераспространения. И он совершенно прав. Афганистан, Иран, ПРО - это ведь лишь фрагменты из глобального спора, хотя и самые, может быть, острые. Даже от беглого взгляда на политическую карту мира не укрываются многие другие взаимосвязанные проблемы, образующие сплошную сеть конфликтов, трений, разборок.
     Противоракетная оборона, плюс ко всему, затрагивает весьма принципиальный вопрос о тесной связи между современными средствами нападения и обороны. Американцы, несомненно, понимают это. Но, отставая стратегически выгодную для себя позицию, всячески пытаются ослабить внимание оппонентов к данной стороне проблемы. В ходе переговорного марафона по СНВ эта их «военная хитрость» проявила себя в новых импровизациях, которые, однако, были шиты белыми нитками.