на главную страницу

17 Марта 2010 года

Писатели в "Красной звезде"

Среда

Оружием слова

Геннадий МИРАНОВИЧ, «Красная звезда».



Открывая серию публикаций с обзором номеров «Красной звезды», вышедших в годы Великой Отечественной войны (смотри материалы в еженедельном выпуске под общим заголовком «Когда «В ружье!» скомандовало время» – начало в № 208 за 2009 г.), один из опытнейших наших журналистов Виталий Мороз не без гордости констатировал, что именно в то горькое и героическое время прежде ведомственная, рассчитанная на особую категорию читателей «Звездочка» превратилась в массовое, общенациональное издание. Конечно, в определенной степени такая популярность газеты была обусловлена тем, что интерес к военной печати, в чем убеждает, кстати, и наше неспокойное время, с началом войны возрастает естественным образом. Но в данном случае дело не только в этом. Листая пожелтевшие подшивки «Красной звезды» той поры, вы соприкоснетесь с творчеством Алексея Толстого, Михаила Шолохова, Ильи Эренбурга, Константина Симонова, Алексея Суркова, Петра Павленко, Андрея Платонова и многих других писателей и поэтов, чье слово поднимало в атаку, вселяло в сердца бойцов ненависть к врагу и веру в победу. Причем в большинстве своем эти в общем-то цивильные люди состояли в штате редакции. Они многое дали газете. Но и газета не осталась в долгу. Она как бы авансировала их своим опытом, традициями, тем стилем работы и умением увидеть красоту военной темы, какие приобрела еще в мирное время.

     
По его статьям читали лекции

     Как мы уже сообщали, буквально перед выпуском в свет первого военного номера «Красной звезды» (он вышел 24 июня 1941 года) Василий Лебедев-Кумач принес в редакцию только что написанное им стихотворение «Священная война». А на следующий день после его опубликования Краснознаменный ансамбль песни и пляски Красной Армии под управлением Александра Васильевича Александрова уже репетировал новую песню, начинавшуюся словами: «Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой...» Сразу после репетиции на Белорусском вокзале столицы, откуда бойцы убывали на передовую, состоялась премьера песни. Потом она всю войну каждое утро звучала по радио.
     Вообще надо сказать, что рождение многих знаковых песен военных лет так или иначе связано с людьми, работавшими в те годы в нашей газете. Шестнадцать непритязательных строк о том, как бьется в тесной печурке огонь, написанных спецкором «Красной звезды» Алексеем Сурковым для жены Софьи Андреевны в ноябре 1941-го после боя под Истрой, неожиданно для самого автора вылились с легкой руки композитора Константина Листова во всенародно любимую песню «В землянке». По сей день трудно себе представить журналистские посиделки, где бы не звучала «Корреспондентская застольная», выпорхнувшая из-под легкого пера одного из самых оперативных, по определению ответственного редактора, военкоров «Звездочки» Константина Симонова в 1943 году.
     А кого на просторах России или в ближнем зарубежье хотя бы раз не брали за душу вот эти проникновенные, дышащие гордостью и печалью слова:
     Мы запомним суровую осень,
     Скрежет танков и отблеск штыков,
     И в сердцах будут жить двадцать восемь
     Самых храбрых твоих сынов.

     Между тем история песни «Моя Москва», впервые прозвучавшей на станции Дивизионная близ Читы весной 1942 года в исполнении ансамбля Центрального дома культуры железнодорожников и ставшей впоследствии гимном столицы, также связана с боевой биографией «Красной звезды». Однако все по порядку.
     Итак, номер за 24 июня 1941 года. Помимо стихотворения «Священная война», официальных сводок, сообщений собственных корреспондентов из действующей армии, других материалов, в нем была опубликована статья литературного секретаря газеты Александра Кривицкого «В бой за Родину!». Он-то потом и окажется причастным к песне, ставшей гимном Москвы.
     

     ИЗ ДОСЬЕ «КРАСНОЙ ЗВЕЗДЫ». Александр (настоящее имя Зиновий) Юрьевич Кривицкий (1910 – 1986) известен в нашей стране и за рубежом как признанный мастер художественной публицистики. Его перу принадлежат многие книги. В том числе «Военная косточка», «В брянском лесу», «Традиции русского офицерства», «Подмосковный караул» и другие, которые посвящены непосредственно событиям войны. Кроме того, Александр Юрьевич – автор множества очерков и памфлетов, опубликованных в разные годы в центральной печати, где он работал после войны заместителем главного редактора журнала «Новый мир», редактором международного раздела «Литературной газеты», членом редколлегии журнала «Знамя».
     

     Начинал же свою литературную деятельность Александр Кривицкий в годы первых пятилеток в многотиражных газетах фабрики «Парижская коммуна» и авиационного завода имени Фрунзе. С должности редактора заводской многотиражки, которую печатали в нашей типографии, он после соответствующей проверки и был в 1938 году зачислен в штат центральной военной газеты. Явление для «Красной звезды», надо сказать, довольно редкое.
     Впрочем, Великую Отечественную Кривицкий встретил уже поднаторевшим в военной тематике публицистом. Сказались невероятное трудолюбие и давнее пристрастие к военно-историческим темам. Именно он первым из публицистов провел глубокое исследование генеалогии нашей гвардии в связи с появлением в 1941 году в Красной Армии гвардейских дивизий. Это был вообще первый военно-исторический очерк, опубликованный в то время. Серию таких очерков «Красная звезда» печатала потом практически всю войну. О традициях русской армии, офицерского корпуса, о Боевом Знамени, о военной присяге... Причем в публикациях было столько малоизвестных, а то и вовсе не известных читателям сведений, что автора, молодого еще человека, отождествляли с комбригом царской армии генерал-лейтенантом Кривицким.
     В своей книге «Время не властно» бывший ответственный редактор «Красной звезды» Давид Иосифович Ортенберг вспоминает забавную историю, связанную с этим.
     Дело было в Свердловске, где находились эвакуированные семьи сотрудников газеты, в том числе жена Кривицкого. Однажды ее срочно вызвали к большому воинскому начальнику.
     - Это ваш муж пишет в «Красной звезде» на военно-исторические темы? – спросил тот.
     - Мой.
     - Вы не первая жена Кривицкого? – продолжал допытываться начальник.
     - Как не первая? Первая! – ничего не понимая, пролепетала женщина.
     - Дело в том, что я служил с вашим мужем еще в империалистическую войну. Я, конечно, тянул лямку нижнего чина, а он уже тогда был генералом, командовал бригадой. Солдаты его похваливали. В советское время я о нем ничего не слышал, а вот сейчас интересные статьи пишет.
     - Мой муж не мог служить в царской армии, да еще генералом, – робея под вопрошающим взглядом собеседника, сказала женщина, – он был тогда младенцем, а сейчас он батальонный комиссар.
     - Позвольте, – возразил начальник, – это ведь он, ваш муж, пишет статьи в «Красной звезде» на темы военной истории?
     - Не знаю, – в полном отчаянии произнесла супруга батальонного комиссара, готовая отказаться от любых фактов жизни, лишь бы не числиться женой ветерана Первой мировой.
     - У меня все, – раздосадованно сказал начальник. – Идите.
     А вечером в окружном Доме Красной Армии появилась афиша, приглашавшая на лекции о гвардии и воинской чести «по статьям генерал-лейтенанта А. Кривицкого в газете «Красная звезда».
     Более того, получив назначение в Москву, этот воинский начальник из Свердловска не преминул зайти в редакцию, чтобы повидаться с генералом Кривицким. И каково же было удивление старого служаки, когда он узнал, что автор так понравившихся ему статей о гвардии и воинской чести – совсем еще молодой человек.
     Справедливости ради надо сказать, что военные в семье краснозвездовца Кривицкого все-таки были. Один его брат учился в юнкерском Владимирском училище, был выпущен прапорщиком, а в действующей армии получил чин поручика. Другой был комиссаром бригады в Первой Конной армии, третий политработником в Гражданскую войну. В генералы никто не выбился, но от всех троих остались библиотеки, содержимое которых младший брат использовал, что называется, в полную силу. Были случаи, когда, увлеченный этим занятием, он оставался в кабинете, игнорируя сигнал воздушной тревоги, за что получал нагоняй от начальства.
     К концу войны из военно-исторических очерков Кривицкого сложилась книга «Традиции русского офицерства». В предисловии к ней тогдашний начальник военно-исторического отдела Генштаба, редактор журнала «Военная мысль» генерал-майор Н.А. Таленский писал: «Серьезный интерес вызывает предлагаемая армейскому читателю работа А. Кривицкого. Ядром ее являются очерки, напечатанные в «Красной звезде». Автору удалось ясно установить критерий, пользуясь которым советский читатель-офицер сможет ориентироваться в прошлом русской истории».
     К этому можно только добавить: знакомясь с содержанием книги, убеждаешься, насколько актуальна рассматриваемая в ней тема сегодня, когда мы, реанимируя духовные ценности предшествующих поколений, в том числе прогрессивные традиции русской и советской армии, пытаемся вернуть звание офицера на подобающий уровень. Да и в целом, пожалуй, публикации Кривицкого на военно-исторические темы в «Красной звезде» можно рассматривать как своего рода учебное пособие при переосмыслении исторического прошлого нашей страны и ее армии. Тем более что в современной литературе этого плана наблюдается немало перекосов то в одну, то в другую сторону, как, например, героизация так называемого белого офицерства.
     Возвращаясь же к военной биографии самого Кривицкого, надо сказать, что он был не из тех, кто засиживался в редакционном кабинете. Хотя должность литературного секретаря и предполагала сидячую работу, Александр Юрьевич использовал любую возможность, чтобы побывать в боевых частях. Это дало ему возможность создать целый ряд произведений, ставших подлинными образцами художественной публицистики на военные темы. В частности, один из таких образцов – очерк-исследование «Тысяча танков в кулаке», главным героем которого является командир 7-го танкового корпуса, громившего окруженную в Сталинграде группировку Паулюса, генерал П.А. Ротмистров (впоследствии главный маршал бронетанковых войск). Здесь автор не только проанализировал различные свойства военного дарования Ротмистрова, рассказал о его военно-теоретических разработках, связанных с идеей массированного применения танков, но и, по сути дела, изложил основные этапы развития танковых войск.
     Были случаи, когда познания в военном деле помогали Кривицкому не только в подготовке материалов для газеты. Как-то в дни войны в «Красную звезду» пригласили Бориса Пастернака. И тут литературный секретарь решил, пользуясь моментом, подвигнуть поэта на написание чего-то «военного». Тот поначалу не проявил особого энтузиазма: дескать, я иду от человека, а у вас главное – уставы. Тогда Кривицкий, не мудрствуя лукаво, задал поэту вопрос: знает ли он, как вводят в прорыв танковый корпус?
     - Не знаю, – ответил Пастернак.
     - Я вам сейчас расскажу, только очень коротко и схематично, – успокоил его литсекретарь и стал рассказывать, как сначала сапер подползает к проволоке заграждений и режет ее, его товарищи обезвреживают минное поле, затем артиллерия уничтожает долговременные огневые точки противника, пехота захватывает линию вражеских окопов и в образовавшийся прорыв устремляются танки...
     Пастернак глядел на рассказчика во все глаза. Между тем тот продолжал «заводить» поэта, предположив, что тот сапер, который первым подполз к проволоке, возможно, лежит на сырой земле или в болотной жиже возле той железной перекушенной им ограды и смотрит остекленевшими глазами в небо.
     - Вот вы и идите от этого человека-героя... – завершил свое печальное повествование батальонный комиссар. – А уставы – кому же они мешают? В них – военный опыт людей. Они пересоздаются от войны к войне, да к тому же еще Петр Первый дал совет не держаться их «яко слепой стены»...
     Потом Пастернак выезжал на фронт, а в декабре 1943 года в «Красной звезде» было опубликовано его знаменитое стихотворение «Смерть сапера», заканчивавшееся словами:
     Жить и сгорать у всех в обычае,
     Но жизнь тогда лишь обессмертишь,
     Когда ей к свету и величию
     Своею жертвой путь прочертишь.

     Наряду с основательностью в работе характерной чертой Кривицкого было стремление получить информацию из первых рук. Порой, оказавшись в гуще событий, он, что называется, на свой страх и риск выходил за рамки официального задания. Как это случилось, к примеру, в феврале 1943 года во время командировки на Брянский фронт. При первой же возможности он вместе с полковником Павлом Крайновым, который уже находился там, вылетел за линию фронта к партизанам. При этом корреспонденты так увлеклись делом, что с возникновением реальной угрозы наступления немцев на партизанскую базу их пришлось чуть ли не силой эвакуировать оттуда. Только после того, как начальник политотдела Объединенных партизанских бригад полковой комиссар Василий Андреев пригрозил, что в случае дальнейших пререканий их просто свяжут и погрузят в самолет, Кривицкий и Крайнов согласились покинуть лагерь. Потом на страницах «Красной звезды» один за другим появились десять очерков под общим заголовком «В брянских лесах», где рассказывалось о буднях партизан.
     А лучшим свидетельством того, как ценились подобные выступления «Красной звезды» самими народными мстителями, может служить уникальный документ, поступивший в редакцию из штаба Объединенных партизанских бригад западных районов Орловской области. Это письмо, датированное 17 марта 1943 года. Вот строки из него: «Газета «Красная звезда» своей работой хорошо помогает народным мстителям бороться за честь, свободу и независимость Родины. Каждый номер «Красной звезды» находит в брянских лесах десятки и сотни читателей. В знак благодарности посылаем вам захваченный в боях с врагами пистолет № 168603.
     Командир Объединенных партизанских бригад Герой Советского Союза подполковник Емлютин. За комиссара полковой комиссар Андреев. Начальник штаба майор Гоголюк».

     Наверное, вполне естественно и то, что именно Кривицкий попытался по горячим следам разобраться в деталях подвига 28 героев-панфиловцев, о которых поется в упомянутой выше песне «Моя Москва». В номере за 22 января 1942 года в «Красной звезде» был опубликован его очерк «О 28 павших героях». Правда, со временем вскрылись некоторые новые обстоятельства, связанные с событиями у разъезда Дубосеково, описанными в нем. Но, как говорится, из песни слова не выкинешь. История этого подвига стала эпосом, а приведенные в очерке вещие слова политрука Клочкова: «Велика Россия, а отступать некуда. Позади Москва!», облетевшие всю страну, явились своего рода знаменем, поднимавшим на подвиг и бойцов, и тружеников тыла.
     В 1984 году, незадолго да смерти Кривицкого, издательством «Художественная литература» было выпущено собрание его сочинений в трех томах. В предисловии к нему Сергей Михалков написал: «В заключение скажу: из военной истории известно, что старая гвардия всегда отличалась силой духа, молодостью энергии. Но разве нельзя сказать то же самое про когорту наших писателей, вынесших на своих плечах вместе с народом многое, в том числе и Отечественную войну, но продолжающих писать молодо, зажигательно, обладающих энергией мысли, чувств, стиля? Александр Кривицкий – один из этой плеяды славных».
     «Приказано – сделано» – таков был девиз писателей и поэтов, вставших в годы войны военкорами «Красной звезды». И дай Бог, как завещал Александр Кривицкий в книге воспоминаний «Не забуду вовек», чтобы во всех испытаниях, какие бы ни выпали на долю нашего Отечества, новые поколения краснозвездовцев действовали не хуже.


Назад

Полное или частичное воспроизведение материалов сервера без ссылки и упоминания имени автора запрещено и является нарушением российского и международного законодательства

Rambler TOP 100 Яndex