Днем рождения МГВП считается дата создания военной прокуратуры 2-го стрелкового корпуса и Московского гарнизона – 1 апреля 1925 года. В обслуживании данной прокуратуры, учрежденной приказом Реввоенсовета, находились тогда 42 воинские части и учреждения, дислоцированные в Москве, а также в Московской, Калужской и Тульской губерниях. Только за первый год существования через вновь созданную военную прокуратуру прошло 2.036 уголовных дел, 5.384 дознания, 473 заявления граждан.
     Судьба многих военных прокуроров повторила в те годы трагическую участь тысяч людей, попавших под молот репрессий. Жертвами надуманных обвинений стали военные прокуроры Михаил Субоцкий, Моисей Ставицкий, Иван Малкин, Алексей Бакулов, другие работники прокуратуры. Реабилитация пришла к ним лишь годы спустя...
     В 1936-м прокуратура стала военной прокуратурой Московского гарнизона и работала в таком статусе до начала войны. В первые дни Великой Отечественной она была переведена на увеличенный штат (до 28 человек), а в ноябре 1941-го решением военного совета Московского военного округа с учетом «жесточайшей нагрузки на оперативный состав в условиях расположенных в непосредственной близости к Москве немецких войск» штатная численность Московской военной прокуратуры была вновь увеличена. Сюда дополнительно прикрепляются «лица юридического состава» из резерва МВО.
     С первых дней войны военная прокуратура Москвы мобилизовала свою работу на обеспечение законности и правопорядка в столичном гарнизоне, организовала борьбу с дезертирством и другими правонарушениями. Всю свою деятельность она направляла на укрепление дисциплины и воинского порядка, способствуя тем самым повышению боеспособности обслуживаемых частей и подразделений.
     Большое внимание уделялось борьбе с агентурой противника, трусостью и паникерством, распространением пораженческих настроений. О состоянии преступности можно судить по таким цифрам: только за период с 5 по 10 июля 1941 года в Красной Армии за эти преступления к уголовной ответственности были привлечены 2.681 человек. 605 из них были приговорены к расстрелу.
     Военные следователи работали непосредственно в воинских частях, будучи закрепленными за ними согласно приказу военного прокурора МВО. Велся строгий надзор за соблюдением процессуальных норм при проведении дознания командирами частей, за исполнением постановлений Государственного Комитета Обороны о материально-техническом снабжении войск, о возведении оборонительных сооружений, о воинских перевозках.
     Надзорные мероприятия проводились и при рассмотрении дел в военных трибуналах. Работниками военной прокуратуры предотвращались случаи недостаточно сурового возмездия в отношении опасных преступников. Но в то же время ставился заслон и излишне строгим мерам наказания в отношении тех, кто растерялся в военных условиях. Таким давалась возможность в боях с врагом искупить вину перед Родиной. Мало кто знает, что ст. 28 тогдашнего УК РСФСР разрешала отсрочить исполнение приговоров до окончания войны. Осужденные, к которым применялось это положение закона, получали возможность в бою искупить свою вину и освободиться от наказания со снятием судимости...
     Тяжкие для страны первые военные месяцы, а следом и дни боев под Москвой стали для военной прокуратуры грозовым испытанием. С 20 октября 1941 года весь личный состав прокуратуры Московского гарнизона был переведен на казарменное положение. К слову, в это же время вышло постановление ГКО, согласно которому городская и районные прокуратуры Москвы были переформированы в военные органы и подчинены военному прокурору МВО. Что говорить, все объекты городского управления в столице переводились в тот период на военное положение...
     Военным прокурорам поручались такие несвойственные ранее функции, как проверка исполнения боевых приказов, осуществления боевых операций, эвакуации мирного населения из прифронтовых зон, учета безвозвратных потерь. О напряженности работы прокурорско-следственного состава военной прокуратуры Московского гарнизона можно судить по отчетам за декабрь – январь 1941-1942 годов. Так, по представлению прокуратуры комендатурой столицы и органами НКВД были проведены массовые проверки, в ходе которых были задержаны 3.940 граждан, уклонившихся от военной службы, 403 дезертира. По делам военной прокуратуры военным трибуналом было осуждены 1.457 человек. Практически все задержанные в Москве «беглецы» были из других гарнизонов. Дезертиров из частей Московского гарнизона оказались единицы.
     Когда угроза для столицы отступила, численность военной прокуратуры Московского гарнизона была сокращена. Но работы меньше не стало, учитывая огромное число воинских частей и формирований, оставшихся в столичном регионе. Предметом пристального внимания военной прокуратуры были вопросы обеспечения раненых медицинской помощью, военнослужащих – необходимым довольствием. Военные прокуроры вели непосредственное расследование и так называемых «контрреволюционных преступлений»: членовредительства, дезертирства, а также преступных деяний, связанных с промотанием военного имущества, преступными нарушениями уставных правил караульной службы. Немалое внимание уже в послевоенные годы было уделено борьбе с бандитизмом, незаконным ношением оружия и боеприпасов, хищениями военного имущества.
     Труд работников военных прокуратур был по достоинству оценен страной. За годы Великой Отечественной войны орденами и медалями были отмечены 1.807 военных прокуроров и следователей, в том числе такими высокими наградами, как ордена Ленина и Боевого Красного Знамени. Нельзя не сказать, что и в послевоенные годы работники Московской военной прокуратуры всегда были на передовой. Они выполняли задачи в районах боевых действий, вели работу, находясь в прифронтовой обстановке. Афганистан, Северный Кавказ, Косово, Чернобыль. Через все эти точки вместе с другими людьми в погонах прошли и военные прокуроры.