За последние 20 лет в ВМС США произошла кардинальная трансформация, вызванная изменениями в американской внешней и военной политике в целом. Эта перемена нашла свое отражение в смене целей и задач флота, а также его боевого состава. Изучение новых реалий военно-морских сил США показывает, каким Вашингтон видит будущее этого внешнеполитического инструмента и его возможные пути развития.
     ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКОЕ противостояние США - СССР играло решающую роль в формировании как курса военного строительства в обеих странах, так и взглядов на использование вооруженных сил. Исчезновение этого противостояния привело к необходимости для США по-новому посмотреть на традиционные представления о приоритетности тех или иных задач, стоящих перед вооруженными силами, и пересмотреть взгляды на роль различных видов ВС в обеспечении национальной безопасности государства. В новой геополитической обстановке Соединенные Штаты перешли от традиционной концепции использования военно-морских сил к новой парадигме, изменившей саму суть ВМС.
     Напомню, что начиная с XIX века американский флот развивался в соответствии с концепцией «морской мощи» адмирала Мэхэна. Согласно этой концепции основные усилия военно-морских сил должны быть сосредоточены на обеспечении «господства на море» и доминирования флота на всем морском ТВД. Для этих целей создавались крупные морские соединения, основным назначением которых было уничтожение флотских группировок противника.
     С распадом Советского Союза «господство на море» ВМС США было достигнуто без боя. Американский флот превосходил по боевой мощи все военно-морские силы остальных государств, вместе взятые, что лишало смысла его дальнейшее развитие и требовало нового обоснования увеличения бюджетных финансирований или хотя бы их сохранения на прежнем уровне.
     С исчезновением основного противника в лице советского ВМФ военно-морские силы Соединенных Штатов остались, по сути, без противника. А военным, как отмечал американский политолог Самюэль Хантингтон, необходима стратегическая концепция, которая смогла бы обеспечить им поддержку общественного мнения, необходимую для получения бюджетного финансирования.
     В связи с этим в сентябре 1992 года министерством ВМС США был выпущен документ под названием «...С моря» («...From the Sea») - «белая книга», которая была призвана обосновать новую стратегию флота в условиях свершившегося распада СССР. В соответствии с новой доктриной американский флот и морская пехота должны были «проецировать силу на берег», т.е. поддерживать сухопутные войска в наземных операциях. Такая функция присутствовала в задачах ВМС и ранее, но отличие состояло в том, что теперь она стала одной из основных - за счет того, что теперь военно-морские силы «могли позволить себе отказаться от участия в некоторых сферах морской войны». Имелось в виду, что можно отказаться от борьбы за «господство на море».
     Постепенно военно-морские силы США стали меняться в соответствии с логикой, предложенной концепцией «...С моря» и двумя последовавшими документами: «Вперед... с моря» («Forward ...from the Sea») и «Оперативная концепция ВМС» («The Navy Operational Concept»). Переориентация флота прошла довольно легко, так как большая часть существующих структур, в особенности авианосные компоненты и морская пехота, уже была готова к ведению боевых действий в прибрежных районах. Сокращения 1990-х годов в основном коснулись тех элементов военно-морских сил, которые должны были быть предназначены для захвата «господства на море».
     ОСНОВУ ВМС стали составлять ударные авианосные группы (carrier strike group - CSG) и экспедиционные ударные группы (expeditionary strike group - ESG). Их ключевые боевые единицы - авианосцы с боевыми самолетами на борту. Трансформация во многом прошла плавно в связи с тем, что самый распространенный в то время элемент флота - авиация, базирующаяся на авианосцах, - остался в ядре новой парадигмы.
     В рамках этой политики за последние 20 лет американские военно-морские силы накопили опыт «проецирования силы» в разных регионах мира. Прежде всего это относится к регионам Ближнего Востока и Юго-Восточной Азии, где расположены так называемые государства-изгои, которые, по мнению стратегов США, могли бы осуществить агрессию против их союзников. Именно в это время родилась идея создания «базы на море» для ВС США, которая основывалась на полном господстве американского флота в Мировом океане и расширении применения высокоточного оружия (ВТО).
     Такие «базы на море» представляли собой авианесущие корабли и суда с ракетным вооружением, которые должны были осуществлять поддержку действий наземных сил в операциях. Эта концепция нашла свое воплощение в операции «Несокрушимая свобода» (2001 г.), начальная фаза которой практически полностью была проведена силами флота, который находился за 11 тыс. километров от места нанесения ударов в Афганистане.
     Продолжением этой концепции явилась идея «сетевой войны» (network-centric warfare) - теория, согласно которой можно было достичь более высокого уровня боеспособности и эффективности действий вооруженных сил, используя не крупные общевойсковые соединения, а рассредоточенные силы, объединенные общей «сетевой» системой управления и контроля. Вице-адмирал Артур Себровски (создатель концепции «сетевых войн») предложил предназначенный для ведения таких войн корабль «Стритфайтер» - малозаметный, быстрый, способный к интегрированию в сетевую систему управления. Впоследствии это судно было переименовано в боевой корабль прибрежной зоны - LCS (Littoral Combat Ship).
     По мнению начальника штаба ВМС адмирала Гэри Ругхеда (Gary Roughead), флот должен сфокусироваться на сетевых военных действиях: «Война будет выиграна или проиграна на начальном этапе, который будет проходить в сетевом театре боевых действий. Поэтому мы должны помнить об этом и задаваться вопросом: готовы ли мы сражаться в такой среде?»
     В то же время была принята концепция «корабля-арсенала» - эсминца типа «Замволт» [ранее известного как DD(X)]. Он должен был стать новым классом эсминцев ВМС США в качестве многоцелевого корабля, предназначенного для атаки береговых и наземных целей, в том числе находящихся на большом удалении от береговой линии. Его разработка проходила в рамках, определенных в 1997 году «Оперативной концепцией ВМС: Вперед... с моря». Флот, согласно ей, должен «быть способным с помощью новых способов направлять свою объединенную огневую мощь посредством увеличения количества боевых вылетов авиации ВМС и размещением новых вооружений на боевых платформах».
     В то же время, несмотря на то, что военно-морские силы сосредоточились в основном на проведении операций против берега, новые технологические, политические и экономические реалии заставили руководство ВМС США внести существенные коррективы в свою позицию. К таким основным факторам относятся:
     l распространение ракетных технологий, включая противокорабельные ракеты;
     l возросшие способности американских кораблей по перехвату некоторых типов баллистических ракет на среднем участке траектории;
     l создание нового флота в КНР;
     l террористическая угроза, возникшая после терактов 11 сентября 2001 года;
     l наметившееся экономическое возрождение Российской Федерации, причем в качестве державы, противостоящей США.
     ДАННЫЕ ФАКТОРЫ привели к изменению стратегической парадигмы американских военно-морских сил, что нашло отражение в призыве начальника штаба ВМС Майкла Мюллена (занимал этот пост в 2005-2007 гг.) создать новую стратегию флота. В октябре 2007 года был принят новый документ, названный «Объединенная военно-морская стратегия». Он имел направленность, отличную от той, которая была изложена в серии документов «...С моря».
     Новая стратегия раскрывала взгляды американского военного руководства на возможные причины возникновения вооруженных конфликтов и способы их предотвращения, локализации и урегулирования. Она также определила основные требования к «морской составляющей» вооруженных сил США по обеспечению национальной безопасности в изменившейся военно-политической обстановке в мире.
     В связи с принятием новой стратегии ВМС США разрабатывают предложения по изменению своей структуры. Однако для командования флота все еще оставалось неясным, какое вооружение будет преобладать в будущем. Поэтому у него отсутствовало четкое видение перспективы развития флота.
     Для научного обоснования новой корабельной программы и оптимальной структуры военно-морских сил в 2008 году были использованы симуляторы и возрождены военные игры, которые были проведены Военно-морским колледжем в Ньюпорте впервые с 2001 года.
     В ходе этих игр военно-морские теоретики пришли к выводу, что для успешного выполнения поставленных задач в современных условиях для ВМС США необходимо изменить свои характеристики. Исследования констатировали, что флот должен быть более нацелен на реализацию концепции «сетевых войн» и понизить удельный вес ударных авианосных групп и ударных экспедиционных групп. Требуется также изменить географическую структуру флота с учетом конкретной оперативной обстановки в районе Персидского залива и Юго-Восточной Азии.
     Согласно результатам моделирования будущая структура флота должна состоять из четырех компонентов.
     Первый «силовой» сегмент должен использовать ракетное вооружение против кораблей, авианосцев, подводных лодок и пусковых установок баллистических ракет противника. По мнению американских военно-морских теоретиков, угроза ракетных ударов этих объектов является труднопредотвратимой. Это вынудит корабли «силового» компонента действовать рассредоточено и скрытно, чтобы избежать своего поражения и сохранить боеспособность даже в самых сложных кризисных ситуациях. В основе данных сил должны находиться атомные подводные лодки класса «Огайо» с крылатыми ракетами (ПЛАРК), эсминцы типа «Арли Берк» и боевые корабли прибрежной зоны LCS.
     Как считают эксперты, основной проблемой для данных групп кораблей будет осуществление целеуказания, но она является менее сложной, чем защита авианосных ударных группировок (АУГ) от ракетного огня. Это связано с тем, что, осознавая уязвимость и важность АУГ, противник будет стараться поразить их в первую очередь. Особенно это относится к флоту КНР. Поэтому с учетом развития военной техники и вооружений в Китае обычная противоракетная оборона авианосцев будет иметь низкую эффективность и высокую стоимость. В связи с этим ПЛАРК с их боезарядом в 155 крылатых ракет является самым перспективным кандидатом на замену авианосцам.
     В новой стратегии ракетное вооружение должно использоваться как для завоевания господства на море, так и для нанесения ударов по суше.
     При ставке на ПЛАРК в структуре ВМС США не будет какого-либо ключевого звена, потеря которого могла бы поставить под сомнение исход всей операции. Использование ПЛАРК повышает также скрытность маневра и возможности для введения противника в заблуждение, что особенно ценно для действия в кризисных ситуациях. Американские адмиралы считают, что сконцентрированный и уязвимый флот снижает свободу действий и повышает политические риски, в то время как скрытные и рассредоточенные силы смогут осуществлять необходимое сдерживание и влияние.
     Вторым компонентом ВМС должны стать элементы «проецирования силы» - такие как ударные авианосные и экспедиционные ударные группы. Но вместо того чтобы играть роль основного компонента американской морской мощи, им отводится место «плавучих аэродромов». Указанные соединения буду действовать в благоприятной обстановке, в условиях отсутствия угрозы со стороны противника, поддерживая сухопутные операции. Однако предполагается, что при определенных условиях этот сегмент ВМС США сможет оказывать поддержку «силовому» компоненту.
     Третьей частью флота станут силы обеспечения безопасности. Поддерживаемые первыми двумя компонентами, они станут осуществлять патрулирование для пресечения террористической и преступной деятельности, осуществляя обеспечение безопасности морских пространств по всему миру. Это было названо одной из основных задач ВМС США в «Объединенной военно-морской стратегии».
     Кроме того, такие корабли, как госпитальные суда, высокоскоростные катера и т.п., будут осуществлять систематические операции в целях обеспечения политической и экономической стабильности в открытом море и прибрежной зоне. В связи с этим возникла необходимость разработки новых, в частности и более дешевых, типов судов для выполнения полицейских функций. Несмотря на то, что береговая охрана была лучше подготовлена к такому роду операций, жесткие ограничения ее численности американским законодательством и международный характер этой миссии делают ВМС США более приспособленными к ее осуществлению.
     Четвертым компонентом должны стать оперативные центры ВМС (maritime operations center), которые разворачиваются по всему миру. Эти центры являются не просто командным элементом флота, а представляют собой боевую единицу, так как будут способны проводить информационные операции, что, по мнению руководства флота, составляет неотъемлемую часть действий по обеспечению морской безопасности, «проецированию силы» и повышению маскировки «ударного» компонента.
     В будущем штабы должны будут действовать не только как руководящие органы, но и как самостоятельные боевые единицы, ведущие войну на информационном фронте. Уже сейчас в рамках американского флота разрабатываются руководящие документы по вопросам функционирования оперативных центров и проводится подготовка офицеров для службы в них.
     ТАКИМ ОБРАЗОМ, ВМС США сосредоточивают основные усилия на переходе к новой структуре, основанной на принципах, изложенных в «Объединенной военно-морской стратегии». В свою очередь положения новой стратегии отражают стремление американского военного руководства повысить роль «морской составляющей» национальных ВС в обеспечении безопасности Соединенных Штатов и сохранении ими глобального политического и военного лидерства в условиях складывающейся военно-стратегической обстановки в мире.
     В настоящий момент, помимо традиционных задач по завоеванию господства на море, перед ВМС США стоят задачи по превращению вод Мирового океана в базу для размещения боевых платформ с вооружением. По сути, руководство ВМС США пытается придать своему виду вооруженных сил способность решать стратегические задачи, выполняя функцию и проведения операций на море, и боевых действий на суше.
     Таким образом, можно говорить о переходе к новому типу взаимодействия различных видов вооруженных сил и новой концепции ведения боевых действий. ВМС США претендуют на то, чтобы в будущем стать «всеобъемлющим» видом ВС, поскольку, включая авиационный компонент и морскую пехоту, они будут способны проводить любые операции, свойственные как флоту, так и сухопутным войскам и ВВС.
     Эти изменения оказывают влияние и на арсенал внешнеполитических средств, используя которые США будут проводить свою политику в различных регионах мира. Исходя из изменений военной стратегии США можно предсказать, что в обозримом будущем роль ВМС как одного из главных средств американской внешней политики будет только возрастать.