Предельные лимиты
     Подписание нового договора завершило драматически сложный переговорный процесс, начавшийся в мае прошлого года с целью выработки очередной договоренности о последующем сокращении и ограничении СНВ между двумя ведущими ядерными державами мира. В сжатые сроки Москва и Вашингтон смогли разработать проект договора и приложенный к нему солидный протокол, общий объем текста которых составил около 160 страниц. Сюда еще не вошло техническое приложение, которое только предстоит принять в апреле или в крайнем случае в мае этого года.
     Договор зафиксировал всего три предельных уровня СНВ сторон и по боезарядам, и по носителям, которые меньше предыдущих соглашений в зависимости от того, с чем они сравниваются:
     l 1.550 развернутых боезарядов традиционной стратегической ядерной триады сторон для каждого участника, что примерно на 9 процентов меньше нижнего предела, определенного Договором о сокращении стратегических потенциалов сторон (ДСНП) от 24 мая 2002 года (1.700 единиц) и примерно на 30 процентов меньше максимального предела, зафиксированного им же (2.200 единиц), или на 74 процента меньше боезарядов по сравнению с параметрами прекратившего свое действие ДСНВ-1, который этот новый договор заменил;
     l 800 развернутых и неразвернутых пусковых установок (ПУ) межконтинентальных баллистических ракет (МБР), развернутых и неразвернутых ПУ баллистических подводных лодок (БРПЛ) и развернутых и неразвернутых стратегических тяжелых бомбардировщиков (ТБ), что в суммарном виде ровно в два раза меньше аналогичного параметра ДСНВ-1 (1.600 единиц);
     l 700 развернутых ПУ МБР, БРПЛ и развернутых ТБ, что в 2,3 раза ниже соответствующего уровня, определенного по ДСНВ-1 (1.600 единиц).
     Москва и Вашингтон обязались выйти на эти уровни не позднее, чем через семь лет после вступления ДСОСНВ в силу.
     Стороны определили, что на дату подписания договора существующими типами российских МБР являются: РС-12М, РС-12М2, РС-18, РС-20 и РС-24, а американских МБР - Минитмен-II, Минитмен-III и «Пискипер» (также известная у нас как «МХ»); российскими БРПЛ были названы: РСМ-50, РСМ-52, РСМ-54 и РСМ-56, а американскими - Трайдент-II; в перечне российских тяжелых бомбардировщиков фигурируют: Ту-95МС и Ту-160, а у США - В-52G, В-52Н и В-2А.
     Предусматривается, что каждая из сторон имеет право самостоятельно определять состав и структуру своих СНВ, а также уровни каждой составляющей стратегической триады, чего не было прописано в ДСНВ-1. Новый договор не запрещает модернизацию и замену СНВ. Стороны обязуются не передавать свои СНВ третьим сторонам. Вне рамок нового договора в ближайшие годы Пентагон обещал ликвидировать крылатые ракеты морского базирования с ядерными боезарядами.
     В отличие от ДСНВ-1 новый договор предусматривает реальные правила подсчета применительно к МБР и БРПЛ - каждая такая ракета засчитывается как одна единица. Количеством же боезарядов на них является число боеголовок, установленных на развернутых ракетах этих видов, то есть, как это сформулировано в договоре, тех компонентов головных частей таких ракет, которые сконструированы для доставки оружия к цели.
     Одновременно в новой договоренности содержатся особые правила подсчета для стратегических бомбардировщиков: независимо от количества ядерных боезарядов, которые потенциально может нести один такой самолет, он засчитывается как один ядерный боезаряд. То есть, несмотря на то что, например, американский «В-52Н» может нести на борту до 20 ядерных боезарядов в разной компоновке: 6–8 крылатых ракет воздушного базирования, 4 ядерные авиабомбы типа «В-61-7» и две ядерные авиабомбы «В-83», он все равно будет считаться как один ядерный боезаряд. По данным специалиста по контролю над вооружениями Ханса Кристенсена из Федерации американских ученых, в результате таких правил подсчета США смогут потенциально увеличить боезаряды своих СНВ до 2.100 единиц, а Россия - до 2.600. В условиях намечаемого расширения американской глобальной системы ПРО подобная схема подсчета будет иметь для нашей страны определенное практическое значение.
     Стороны согласились с тем, что все их СНВ будут базироваться исключительно на национальной территории каждой из сторон, на чем настаивала российская делегация. Но это обязательство не затрагивает права сторон на проходы подводных ракетоносцев и их заходы в порты третьих государств, а также пролеты их стратегической авиации.
     Меры контроля
     В новом договоре существенно упрощен контрольный механизм, что позволит снизить расходы на инспекционную деятельность и значительно уменьшить нагрузку на инспектируемые объекты. Облегчены процедуры проверок фактов переоборудования и ликвидации средств СНВ, проще стали положения, связанные с информационным обменом, во многом сокращена номенклатура уведомлений относительно данных по СНВ.
     По сравнению с прежним ДСНВ-1, в соответствии с которым контрольно-инспекционный механизм был дисбалансированным и ущербным для России (в особенности применительно к нашим подвижным мобильным грунтовым комплексам), обновленный верификационный механизм будет более простым, но более эффективным. В итоге он позволит обеспечивать полную необратимость и адекватный мониторинг всего процесса сокращений компонентов стратегической триады. Отныне США не смогут контролировать на постоянной основе Воткинский машиностроительный завод по производству МБР, как это они делали по условиям ДСНВ-1, значительно превысив в период его действия общее количество российских инспекций на американской территории. Параллельно стороны могут беспрепятственно использовать национальные технические средства контроля за соблюдением достигнутых договоренностей.
     Непросто решалась в ходе переговоров проблема обмена телеметрической информацией. Россия согласилась пойти на ограниченный объем ее обмена, поскольку ее РВСН еще предстоит провести дополнительные испытания БРПЛ и МБР. Но наша делегация настояла на том, чтобы такой обмен производился бы на паритетной основе, без дисбалансов и перекосов, а характер передаваемой информации определялся бы поставляющей ее стороной по собственному усмотрению. Максимальное количество обменов этими данными - не более чем по пяти пускам МБР и БРПЛ в каждый календарный год, остальные телеметрические данные будут кодироваться (ДСНВ-1 предусматривал чрезмерную детализацию передачи практически всей подобной информации).
     Решение проблемы ПРО
     Критики нового ДСОСНВ обратили внимание, что он не вводит ограничений на разработку, испытания и развертывание нынешних и будущих систем ПРО США. Некоторые американские эксперты увидели в этом «большой плюс», а ряд российских аналитиков - «большой минус». Но это и не предусматривалось договоренностями сторон о принципах будущего договора. Перед переговорщиками стояла задача адекватного отражения в новом договоре только факта неразрывной взаимосвязи между СНВ и стратегическими оборонительными вооружениями (иными словами, стратегической ПРО), что и было сделано.
     Американскую сторону удалось убедить и в том, что эта взаимосвязь будет возрастать в процессе сокращения стратегических ядерных вооружений. Эта формулировка также была включена в текст договора. Россия выступила на подписании со специальным односторонним заявлением, где говорится, что данное положение распространяется «на качественное и количественное наращивание возможностей систем противоракетной обороны Соединенных Штатов Америки», что будет служить основанием для выхода нашей страны из нового договора. Такая возможность в полной мере будет отвечать статье XIV договора, где говорится о возможности выхода из него со ссылкой на «исключительные обстоятельства», которые поставят под угрозу «высшие интересы» одной из сторон.
     Принципиально важно и то, что в договоре зафиксировано обязательство сторон в будущем не переоборудовать и не использовать ПУ МБР и БРПЛ для размещения в них ударно-боевых компонентов системы ПРО в виде ракет-перехватчиков, а также не производить обратные действия: не переоборудовать и не использовать ПУ противоракет для размещения в них МБР и БРПЛ.
     Поле деятельности новой договоренности охватывает все существующие СНВ независимо от их боевого оснащения - и ядерные, и неядерные. Обычные боезаряды, установленные на носителях СНВ, включаются в предельные уровни для боезарядов, предусмотренных договором, а их носители - в общие уровни средств доставки. В договоре предусмотрен контроль за носителями, переоборудованными под неядерные вооружения. Эта договоренность послужит стартовой площадкой для дальнейшего диалога о характере воздействия МБР и БРПЛ в обычном снаряжении на стратегическую стабильность.
     Но существенно то, что по условиям нового договора этим средствам не будут возвращены их «ядерные» способности. При подготовке документа Россия последовательно выступала за то, чтобы он содержал положение о недопустимости принятия на вооружение носителей СНВ, оснащенных обычными боезарядами. Дело в том, что, например, установка на БРПЛ «Трайдент-II» неядерных боезарядов с тысячами вольфрамовых штырей, которые входили бы в атмосферу со скоростью до 5,5 км/сек, позволила бы за счет их высокой кинетической энергии поражать слабо защищенные цели, скажем, подвижные МБР типа «Тополь», размещенные в ангарах или в лесу, на площади 1 кв. км. Четыре американских ПЛАРБ типа «Огайо», переоборудованные под неядерные крылатые ракеты морского базирования (по 154 КРМБ на каждой), получившие аббревиатуру ПЛАРК, или SSGN - на английском языке, представляют собой дополнительную угрозу для РВСН России.
     Кроме того, переоснащение ядерных СНВ под неядерные задачи привело бы к непредсказуемости и повышению недоверия в ракетно-ядерной области между Москвой и Вашингтоном из-за отсутствия ясности в том, какой же боезаряд установлен на уже запущенные и летящие МБР и БРПЛ - ядерный или обычный. Дело в том, что никто в мире еще не придумал способа дистанционно определить характер боезаряда, установленного на стартовавшую ракету. Военные же специалисты справедливо будут исходить из самого худшего варианта развития событий.
     Ратификационные дилеммы
     Максимальный срок действия договора - 10 лет. Выход на установленные параметры - не позднее чем через семь лет после его ратификации. Предусмотрена возможность пролонгации договора на пятилетний срок.
     Российская сторона считает, что вскоре после подписания ДСОСНВ должен быть внесен на ратификацию, причем этот процесс должен проходить параллельно и одновременно в России и США.
     Наибольшая проблема с ратификацией нового договора может возникнуть в Соединенных Штатах. Там крайне негативную позицию в отношении политики администрации Барака Обамы по вопросу контроля над вооружениями занимает республиканская партия США. И она располагает достаточным количеством голосов в сенате, чтобы не допустить ратификации ДСОСНВ.
     Надо полагать, что именно обеспокоенностью таким возможным исходом ситуации и были продиктованы некоторые заявления официальных представителей обамовской администрации. Так, министр обороны США Роберт Гейтс, подчеркнув, что новый договор «укрепляет ядерную стабильность», отметил при этом, что американский ядерный потенциал, который будет использован впредь для защиты США и союзников, останется надежным: «Свыше двух десятков союзников и партнеров будут использовать американский ядерный зонтик». Он также указал, что договор «никак не сдерживает» американские планы, направленные на дальнейшую модернизацию и развертывание системы ПРО. Аналогичную мысль высказала и заместитель государственного секретаря США по контролю над вооружениями и международной безопасности Элен Таушер, которая отметила, что ни сам текст договора, ни прилагаемый к нему протокол «не имеют ограничителей для системы ПРО США».
     Жизнеспособность соглашения
     В России новый договор получил преимущественно положительные оценки. Так, начальник Генштаба Вооруженных Сил России генерал армии Николай Макаров заявил, что новый договор полностью отвечает интересам безопасности России. По его словам, в ходе переговоров были найдены взаимоприемлемые количественные показатели стратегических ядерных сил.
     Была решена главная задача - на паритетной основе и с соблюдением принципа равенства и одинаковой безопасности договориться о реальных сокращениях не только боезарядов (как в ДСНП), но и носителей. Паритетность нового договора обеспечена во всех его разделах без исключения, начиная с принципов, определяющих его стратегическую философию, количественные параметры сокращений и ограничений, контрольно-инспекционные и прочие процедуры.
     Реализация нового договора не потребует дополнительных ассигнований из федерального бюджета нашей страны. Выполнение обязательств по нему будет осуществляться за счет средств, предусмотренных федеральным органом исполнительной власти на соответствующую деятельность. Он также позволит России сэкономить на реализации сокращенного контрольного механизма, снижении расходов на процедуры уничтожения СНВ за счет упрощения и повышения их технологичности, а также путем уменьшения стратегического ядерного арсенала и снижения расходов на его обслуживание.
     Новый договор ознаменовал переход на более высокий уровень взаимодействия России и США, подтвердил общность целей двух стран в вопросах укрепления взаимной и глобальной безопасности. Он создает дополнительные возможности для дальнейшего развития двустороннего партнерства Москвы и Вашингтона.
     Назвав подписание нового договора «историческим событием», Президент России Дмитрий Медведев, выступая в Праге, еще раз напомнил, что новый договор по СНВ «может быть действенным и жизнеспособным» только в условиях отсутствия качественного и количественного наращивания американской системы ПРО. Важно не пропустить этот момент, который будет иметь далеко идущие стратегические последствия в глобальном масштабе.