АНАЛИЗ боевых действий в Югославии, Ираке, Афганистане, контртеррористической операции в Чечне, операции по принуждению к миру Грузии выявил несколько острых проблем, которые требуют скорейшего решения.
     Во-первых, деление российских Вооруженных Сил на части постоянной готовности и сокращенного состава не соответствует современным требованиям и реалиям. Современная армия должна иметь только воинские части, постоянно готовые к участию в боевых действиях.
     Во-вторых, скоротечность, интенсивность нынешних вооруженных конфликтов заставила Минобороны серьезно задуматься над вопросом мобилизационных резервов, которые у нас раньше были весьма большими.
     В-третьих, определена оценка того, что может использовать вероятный противник в войне с Россией с точки зрения не только способов и форм ведения боевых действий, но и в области вооружения и военной техники.
     Главенствовавшее ранее правило, что для прорыва обороны наступающий должен иметь как минимум трехкратное превосходство в войсках, не отвечает реалиям современной войны. Превосходство в количестве сил отходит на задний план, доминируют другие факторы. Главный из них заключается в возможности противостоять современному вооружению и в обладании таким оружием.
     Очевидно, такие выводы сделаны и в других странах мира. Несмотря на мировой экономический кризис, на мировом рынке вооружения продолжается активная торговля. За рубежом российская техника пользуется спросом, но часть ее начинки иностранная из-за того, что она имеет лучшие характеристики. Отечественные производители признают это и создают совместные предприятия на территории России. Ведь самоизоляция, как это было во времена противостояния двух держав, блоков, политических систем, позволяющих себе не экспортировать вооружение, военную технику, уходит в прошлое.
     Здесь надо отметить весьма важную деталь. Бытующее мнение, а тем более утверждения о том, что в истории нашей Родины существовали этапы, когда все вооружение производилось своими силами и за счет собственных разработок, не отвечают истине.
     Имеются хрестоматийные исторические примеры закупок за границей вооружений и технологий императорской Россией. Во времена СССР, до и после Великой Отечественной войны совершались закупки для оборонной промышленности и Советской Армии в западных странах, а также была кооперация по производству ВиВТ в рамках Организации Варшавского Договора.
     «ХОТЯ российский оборонно-промышленный комплекс, скажем так, самодостаточен, и в основном Минобороны планирует закупать вооружение и военную технику у него, на основе анализа определены позиции, по которым наша промышленность отстает от высших мировых требований», – заявил Владимир Поповкин.
     Не секрет, что стагнация, которая длилась с середины 1980-х годов до 2005 года, отрицательно сказалась на технологиях в ОПК. По мнению замминистра обороны, российскую промышленность «подкосили» 1990-е годы, когда в мире благодаря научно-технической революции произошел переход на новый технологический уровень развития. Огромный вклад в этот процесс внесла компьютеризация. Именно в это время весь мир стал с чертежей переходить к компьютерному 3D-проектированию. Мы этот шаг в «оборонке» делаем только сейчас.
     В качестве вынужденной временной меры Министерство обороны вышло с предложением о закупке определенных вооружений за рубежом. Это не спонтанное решение того или иного должностного лица Минобороны. Именно анализ, проведенный Генштабом, образно говоря, выявил «дыры», требующие скорейшего закрытия. Как заявил В. Поповкин, «нас гораздо больше волнует техперевооружение оборонных отраслей промышленности». По его мнению, у нас не все абсолютно плохо в оборонной промышленности, есть достижения, успехи, на выставках демонстрируются передовые образцы ВиВТ, но мы не сможем двигаться вперед, развивать науку и производство без понимания того, зачем и для чего это надо, без знания многогранности «болевых точек», всей проблематики.
     Есть два пути решения проблемы по сокращению нынешнего отставания ОПК. Первый – сотрудничество, закупка технологий. Второй, очень затратный по финансам, свое начало берет в науке. А далее предстоит проходить всю цепочку до серийного производства. На каждом этапе придется тратить миллиарды, но отставание при этом не сократится, догоняющую Россию ждать никто не будет.
     Начальник вооружения Вооруженных Сил – заместитель министра обороны РФ в ходе «круглого стола» неоднократно подчеркивал: «Требуется не просто закупка вооружения, а именно технологий». По его оценке, имеется «целый ряд проблем по различным направлениям, таким как броня, электронно-компонентная база, двигатели практически для всех видов вооружения». Их новая разработка невозможна без новых технологий, технологических процессов, и их надо закупать за рубежом.
     Российская армия не может ждать, пока все предприятия смогут реализовать программы по техперевооружению, разработать и освоить новые технологии, выйти на уровень производства вооружения, отвечающего современным требованиям.
     Как сообщил В. Поповкин, если посчитать все потребности ОПК в данных вопросах и по Госпрограмме вооружения для создания Вооруженных Сил нового облика, то в финансовом плане получается неподъемная для страны цифра.
     «Если хотим содержать прежнюю армию, которая может противостоять всем вместе взятым передовым армиям мира, тогда надо считать, сколько средств и денег вкладывают все они, – отметил начальник вооружения Вооруженных Сил и добавил: – Если пойдем по такому пути, то снова вернемся в 1991 год».
     В прошлом году после доклада министра обороны Анатолия Сердюкова премьер-министр Владимир Путин из-за сложности задач по обеспечению Вооруженных Сил России современным вооружением принял решение провести по отраслевым направлениям в ОПК совещания. На них было изучено, что требуется Российской армии и флоту, шла речь о том, как провести модернизацию, какие технологии и производства приоритетны, что надо делать в первую очередь, а что позднее.
     По ряду предприятий приняты решения о модернизации производственных мощностей, несколько заводов будет построено с нуля, абсолютно новых. Все это с учетом того, что надо выстроить новую оборону, прежде всего воздушно-космическую, обеспечить защиту от высокоточного оружия.
     К сожалению, военная область такова, что Минобороны не может раскрыть ни свои планы применения, ни те «дыры», которые необходимо закрывать в первую очередь.
     Военное ведомство не собирается все сделать в срочном порядке до 2020 года. В госпрограмме вооружения приоритетных образцов менее 200. В рамках имеющихся лимитов запланировано решение задач по их приоритетности.
     В ХОДЕ «круглого стола» своеобразной лакмусовой бумажкой понимания всей проблематики по закупкам вооружения за рубежом стала тема российско-французских переговоров по проекту «Мистраль».
     Покупка конечной продукции за рубежом вызвана именно исключительностью сложившейся ситуации. Перед началом переговоров Минобороны провело много консультаций с Объединенной судостроительной корпорацией, в которую входят все крупнейшие судостроительные заводы. Их руководители признали, что «за такие сроки и за такие деньги построить аналогичные корабли у нас в стране на имеющейся технологической базе весьма проблематично».
     Вместе с тем специалисты военного ведомства просчитали самые неблагоприятные варианты развития событий для России. Поэтому на переговорах одно из требований – создание производственно-технологической базы на территории нашей страны. Она обеспечит гарантированное обслуживание техники и поддержание ее в боеготовом состоянии.
     «Триллионов долларов там нет и миллиардов нет. На переговорах речь идет о сотнях миллионов евро, и конечная цена будет определяться комплектацией, о которой договоримся, – заявил В. Поповкин, комментируя предположения о стоимости одного корабля. – Еще раз подчеркиваю, мы ведем переговоры не об одном корабле, а о нескольких, и все будет одним пакетом». Французская сторона предлагает строить два корабля у нее, а два в России. Российская сторона предлагает свой вариант, один – во Франции, а три у себя.
     Отвечая на вопросы журналистов, В. Поповкин обозначил и некоторые другие приоритетные темы для военного ведомства.
     Относительно снайперского оружия, выпускаемого у нас в стране частными производителями, для оценки их возможностей и заявленных характеристик подписано Положение о принятии на вооружение инициативных разработок. Летом этого года будут проведены сравнительные стрельбы.
     К сожалению, ранее все сравнительные испытания показывали, что наше снайперское оружие фактически не снайперское. Силовые ведомства вынуждены были – в первую очередь для спецподразделений – закупать это вооружение за рубежом. Иначе держать такие подразделения не имело смысла, ведь они не могли бы решать стоящие перед ними задачи.
     Другая «болевая точка» – беспилотники. Минобороны, как говорится, стартовав с нуля, потратило на их разработку 5 миллиардов рублей. В прошлом году собрали всех отечественных разработчиков БЛА, еще раз довели до них требования, разработали программу испытаний. Знаете, сколько беспилотников выдержало программу испытаний? Ни один! Зато теперь разработчики ищут оправдания этому провалу.
     Предстоит огромная работа по бронетехнике, в том числе не исключено, что придется отказаться от некоторых наших традиционных образцов. Потому что надо беречь солдат. Значит, нужна другая техника, с другим бронированием. Уже давно за рубежом в бронировании ставка делается не на металл, а на комбинированные сплавы, различные сетки из полимерных материалов. Начинают использовать нанотехнологии. У нас в серийном производстве все пока без особых изменений. Россия не имеет здесь необходимых технологий.
     ОТВЕЧАЯ на вопросы журналистов, В. Поповкин опроверг рассказываемый «по большому секрету» миф о том, что «оборонка» сама определяет, какие использовать импортные комплектующие. Он заявил, что это не соответствует истине. В Минобороны в хорошем смысле слова забюрократизирован такой процесс, и ни одна импортная деталь не будет поставлена на технику, если он, как должностное лицо, не даст на это согласие. Прежде чем дать такое разрешение, в Минобороны проводят экспертизу на предмет того, как повлияет импортная комплектация на использование вооружения, техники в боевых условиях. Кроме того, делают проверки на то, действительно ли комплектующие обладают заявленными характеристиками. По очень большому проценту таких комплектующих Минобороны давало отказы. Поэтому какие-либо скрытые установки импортных комплектующих просто исключены в нашей «оборонке».
     Вместе с тем в России, как и в США, имеются программа импортозамещения и перечень критических технологий, которые реализуются в оборонной промышленности, для исключения зависимости от иностранных государств. Есть перечень вооружений, где импортной комплектации никогда не будет. Это касается стратегического вооружения, высокоточного, головок самонаведения. Здесь цена вопроса вторична, ведь в случае возникновения конфликта с использованием такого вооружения Россия просто не может, не имеет права рисковать своей оборонной безопасностью. «Для нас это безусловный приоритет», – подчеркнул В. Поповкин.
     Другой не менее живучий миф – наше вооружение якобы дешевле импортного. На самом деле на внутреннем рынке по многим видам вооружений отечественные производители выходят на уровень мировых цен. Определяется это в первую очередь стоимостью сырья, коммунальных услуг и производительностью труда.
     Российский ОПК как наследие 1980-х годов нацелен на массовое производство ВиВТ. К примеру, Уралвагонзавод был способен в месяц производить полторы тысячи танков! У нас сегодня их в боевом составе 3.000 тысячи. Если учесть средний срок службы танка, то нам надо выпускать в год 200 машин максимум.
     «УВЗ» – предприятие градообразующее, и на стоимость каждого танка накладываются все налоги города-завода. Накладные расходы зашкаливают за 1.000 процентов, которые Минобороны платит не за изготовление танка, а за содержание помещений, в которых он производится.
     На «Ижмаше» установили очень хороший, самый современный станок, на котором делают прекрасный ствол. Только поставили его в цех размерами в четыре футбольных поля. Он один, но все помещение отапливается, освещается, охраняется ВОХРом. Ствол получается в три раза дороже, чем купленный за границей.
     Замминистра предложил посмотреть на выработку одного человека в «оборонке» и за границей. У нас она измеряется десятками тысяч долларов, а там – миллионами. Как у нас при таком состоянии дел продукция может быть дешевле?
     Никто не хочет разорять «оборонку», но имеются удивительные примеры о том, как формируются цены на предприятиях. Минобороны в период кризиса в 2009 году вело переговоры с производителями о снижении цен на их продукцию с учетом образовавшегося дефицита средств в военном ведомстве. Предлагалось снизить цены, или же заказ будет перенесен. Производители соглашались даже на 40-процентное их снижение, при том что перед этим показывали отрицательную рентабельность, убыточность предприятия.
     Другой пример. В начале прошлого года, пока Госдума определялась с бюджетом, на Минобороны массовым потоком шли жалобы о невыделении аванса. После утверждения бюджета военное ведомство пошло на беспрецедентный шаг – авансировать все заказы на 80 процентов. Однако часть руководителей заводов вместо оформления всего двух документов стало брать в банках кредиты под кабальные проценты. Почему, зачем, ради чего?
     В заключение остается сказать еще об одной характерной особенности, проявившейся на «круглом столе». Начальник вооружения Вооруженных Сил – заместитель министра обороны РФ В. Поповкин в очередной раз продемонстрировал готовность Минобороны к информационному сотрудничеству. Остается надеяться, что средства массовой информации также покажут профессиональный подход к освещению этой темы и у нас в стране перестанут появляться «знатоки», не владеющие проблематикой, но в погоне за «жареным фактом» постоянно пытающиеся учить уму-разуму специалистов.