В ту темную ночь разведывательно-поисковые группы (РПГ) командира отделения Дмитрия Капранова и командира взвода старшего лейтенанта Владимира Живакова работали в зоне своей ответственности в Борщевском районе Тернопольской области. По плану после проверки двух соседних сел обе РПГ должны были утром встретиться на стыке этих населенных пунктов и затем прочесать молодой, небольшой по площади лесок. Села в тех краях были большие – по тысяче и более дворов, поэтому, несмотря на то, что бандитов в них не обнаружилось, к утру все порядком подустали. Однако расслабляться было опасно. Впереди – поиск в лесу, который, как правило, приносил результат, но и потери наши группы чаще всего несли именно в лесных массивах. Значит, надо заставить себя забыть о бессонной ночи; внимание и еще раз внимание! К примятой траве, к любому предмету, не входящему в «лесной перечень», к любому шороху и запаху...
     - Товарищ сержант, – вдруг окликнул Капранова один из подчиненных, шедший в цепи левее, когда объединенные РПГ углубились в лес метров на сто, и жестом попросил подойти.
     Капранов подошел к соседу по цепи и увидел небольшую ямку с отходами человеческой жизнедеятельности, прикрытую листвой. Значит, где-то недалеко схрон. Теперь надо глядеть в оба...
     Дмитрий сразу же доложил командиру взвода старшему лейтенанту Живакову. Взводный распорядился недалеко от этого места установить пулемет, а остальным продолжить прочесывание. Развернулись в цепь с интервалом, обеспечивающим зрительную связь, и двинулись дальше. Прошли метров 150—200, как вдруг лесную тишину разрезала автоматная очередь. Бандиты, получается, услышали шаги наших солдат и открыли по ним огонь. К счастью, никого не задело.
     Дальнейшее наблюдение показало, что бандиты вели огонь неприцельно – боялись высовываться. Вытянет один из них руку с автоматом из входа в схрон, выстрелит очередью – и снова прячется под землю.
     «Действуй, Капранов, – приказал командир взвода обеспечить уничтожение схрона. – Ты опытный, справишься...»
     К тому времени за плечами младшего сержанта Капранова было немало операций по поиску и уничтожению остатков украинской повстанческой армии как в лесах, так и в населенных пунктах. Его срочная служба началась в ноябре 1944-го в 7-м мотострелковом полку внутренних войск НКВД СССР в Москве. Тогда призывали 17-летних, так что окончить школу в своей родной Ивановской области Дмитрий не успел. Несколько лет спустя аттестат о среднем образовании он, разумеется, получит – уже в Австрии, в вечерней школе при Доме офицеров нашего авиагарнизона. А тогда, в 1944 году, после курса молодого бойца рядовой Капранов приступил к изучению переносной радиостанции. Будущим радистам говорили, что готовят их для последующей работы в партизанских отрядах. Однако дальнейшее распределение (а война с Германией к тому времени уже закончилась) показало, что на самом деле готовили их для проведения операций против банд националистов на Западной Украине.
     Радиостанцию Капранов освоил, но на новом месте службы во взводе связи на станции Надворная Станиславской области (в н. вр. – Ивано-Франковская обл.) первое время больше ходил в наряд по охране штаба. К новобранцам обычно присматривались, давали возможность адаптироваться и ни на какие операции по поиску и уничтожению бандитов поначалу не брали.
     Лишь после того как командиры увидели, что Капранов освоился и морально готов отрабатывать связистский хлеб, его направили радистом в одну из рот. А через несколько месяцев службы в связи командование, видимо, увидело в нем командирские задатки. В результате Дмитрий попал в школу сержантского состава 450-го стрелкового Нижнеднестровского Краснознаменного полка внутренних войск, который дислоцировался в селе Копыченцы (ныне город) Тернопольской области.
     По окончании школы младшего сержанта Капранова направили в 8-ю стрелковую роту 3-го батальона этого же полка – в г. Борщев Тернопольской области. Сначала назначили заместителем командира отделения (была тогда такая должность). Личным оружием Дмитрия стал 11-килограммовый пулемет Дегтярева. С ним и получил младший сержант Капранов боевое крещение. Где-то месяцев через восемь начальство решило, что Капранову по силам должность командира отделения. А еще через полгода приказом командира дивизии Капранова назначили старшим разведывательно-поисковой группы. Шел 1947 год.
     - Боестолкновений с остатками украин
     ской повстанческой армии (УПА) было очень много, – вспоминает Дмитрий Федорович. – Попадались и крупные банды, против которых проводились, как тогда называли, общие операции: батальонные, полковые силами внутренних войск НКВД. Позже, когда остались лишь разрозненные небольшие группы бандитов, чаще стали проводиться операции силами РПГ численностью в одно-два отделения. Так что прочесывать лесные массивы и находить схроны, уничтожая бандитов, мне с группой приходилось очень часто. Для того чтобы мы действовали не впустую, с нами постоянно работали органы госбезопасности. Они получали оперативную информацию, а наши РПГ при их участии эту информацию реализовывали.
     За каждой группой был закреплен определенный участок местности. У группы Капранова были четыре села по 1.000—1.500 дворов. Друг от друга эти села находились на расстоянии 3—5, а то и 10 километров. Но в поиск все равно всегда ходили пешком, причем из места постоянного базирования выходили скрытно, как правило, в ночное время.
     ...Сержант Капранов и один из его подчиненных, рядовой Башкиров, поползли вперед к схрону с десятиметровым интервалом друг от друга.
     Находившийся в схроне, видимо, слышал, что к нему ползут, и время от времени высовывал руку из своего подземелья и стрелял наугад. Капранов с Башкировым чередовались: когда стреляет Башкиров, вперед ползет Капранов, когда прикрывает огнем Капранов, к схрону приближается его подчиненный. Умелые действия наших лишили противника возможности выскочить и открыть ответный прицельный огонь. У него не оставалось никаких шансов. И вдруг, когда до люка в схрон Дмитрию осталось проползти метров пять-шесть, у него заклинило автомат.
     Но сержант Капранов не растерялся.
     - Башкиров прикрывает огнем, а я в это время достаю гранату, приподнимаюсь на правый локоть, ведь я левша, – рассказывает Дмитрий Федорович, – и бросаю ее точно в середину лаза. Рвануло, мы с Башкировым вскочили, метнули в схрон еще одну гранату, выстрелили туда несколько ракет и закрыли крышку люка. Увидев, откуда пошел из-под земли дым, заткнули и те отверстия. Подождали минут 20, затем открыли люк, проветрили схрон и полезли вовнутрь.
     В схроне лежало четыре трупа. Целая фляга залитого жиром мяса, солидный запас других продуктов, а также целый арсенал оружия и боеприпасов бандитам больше не понадобятся. Равно как и документация, в которой были зафиксированы все деяния банды (кого, где и когда убили, чье это было задание), и инструкция от британской разведки. Выяснилось, что по заданию англичан эта банда собирала различные сведения (о том, как идет коллективизация, и др.).
     Вот так меткий бросок гранаты решил исход боя.
     ...Чем окончится поиск в селе или в лесу, заранее не узнаешь. Однажды во время одного из плановых выходов группа Капранова нарвалась на засаду в селе Глубичек Борщевского района.
     Дело было осенью, и одетые в телогрейки бойцы тихо, как тени, мрачным вечером зашли в село. Передвигались по всем правилам: головной дозор, тыльный... Правда, группы были маленькие, так что в дозоре всего по одному человеку.
     Вдруг впереди раздался какой-то непонятный стук. Прислушались – вроде все тихо. Двинулись дальше. Когда группа прошла то место, из которого раздавался стук, шум оттуда послышался снова. Трое наших ребят – ефрейтор Никонов, рядовой Титов и ефрейтор Жариков, которые шли позади, – направились проверить, в чем дело. И только они шагнули в открытое пространство между двумя соседними домами, раздалась автоматная очередь. Никонов погиб на месте, Титова и Жарикова ранило. РПГ оказалась в очень сложном положении. Правда, ответным огнем одного из врагов удалось подстрелить. Из-за хаты он побежал вперед, и уже солдат из головного дозора в проходе между домами смог разглядеть силуэт нападавшего и срезал его автоматным огнем.
     В другой раз Капранов с подчиненными участвовал в совместной операции – целый день проверяли одно из сел Мельнице-Подольского района Тернопольской области. В селе бандитов не обнаружили, оставалось прочесать близлежащий лесной массив. И перед самым входом в лес, в ограждающей его противопожарной канаве, Капранов увидел затухающий костер. Над тлеющими углями на перекладине висел казанок, будораживший запахом вареного куриного мяса. А рядом лежали четыре пары бахил, которые позволяли при ходьбе ночью не нарушать тишину. Капранов доложил о находке по команде. И вскоре получил задачу силами своей РПГ, усиленной служебно-разыскной собакой по кличке Вентус и ее инструктором младшим сержантом Левой Сироткиным, отыскать в лесной глуши тех, кто не успел полакомиться курятиной.
     Пес взял след, и бойцы устремились за ним. Бежали, наверное, километров десять. «Товарищ сержант, не можем больше», – безуспешно пытаясь отдышаться, обратились к своему командиру солдаты. Что делать?
     Сняли плащ-накидки, кое-что еще и побежали дальше в облегченной экипировке, оставив одного из бойцов на охране имущества.
     Было бы опрометчиво всей группе бежать вслед за собакой и его инструктором. Опыт подсказывал Капранову, что для охраны Сироткина надо держаться не за ним, а в 15—20 метрах в стороне от него. Дмитрий так и сделал. И когда перед зарослями акации по нашей группе полоснули из автомата, а затем на Леву выскочил здоровенный бандюга, Капранов стрельбой в упор спас Сироткина и его лохматого друга от верной смерти. Получается, Капранова бандит не заметил. А один наш боец, который отстал от инструктора на 50 метров, но бежал вслед за ним, был ранен в ногу.
     Услышав стрельбу в лесу, группа других участников этой операции выехала наперерез удирающим бандитам и перехватила бандгруппу из четырех человек.
     - Хочу подчеркнуть, что далеко не все население Западной Украины поддержало националистов, – отмечает Дмитрий Федорович. – Местные жители просто были страшно запуганы этими бандами. Бандиты расправлялись с кандидатами в депутаты местных советов перед выборами и с депутатами после них, уничтожали избранных председателей колхозов. Когда началась коллективизация, целая проблема была в том, чтобы кого-либо записать первым в колхоз. Бандиты пустили слух: кто первым запишется в колхоз, того уничтожим вместе с семьей. Так что местной администрации приходилось давать клятву о том, что никто о записи в колхоз не узнает.
     Однажды в лесу мы нашли десятка полтора захоронений в овраге и рядом обнаружили схрон, где бандиты устраивали пытки. В этом схроне лежали плети, которыми лупцевали людей, следы крови. То есть перед тем как убить, бандиты-садисты издевались над жертвами со всей своей патологической жестокостью. Как потом выяснилось, в основном пытали председателей колхозов.
     Однако здоровые силы в селах Западной Украины все равно брали верх: организовывали школы, открывали медпункты, формировали истребительные батальоны из односельчан для охраны сельрады (сельсовета), магазина и т.д. Большинство ребят в этих батальонах были хорошие, честные, и их даже привлекали к проверке хат и лесных массивов. С другой стороны, попадались и такие, кто, не раздумывая и не сопротивляясь, отдавал оружие бандитам при попытках последних его захватить. Особенно если в селе не было наших солдат.
     Впрочем, и в рядах остатков УПА не было железного единства. Со временем многие из членов весьма поредевшей украинской повстанческой армии прозревали и переходили на нашу сторону.
     - Однажды к нам в пункт постоянного базирования прибежал человек из банды, звали его Петром, – вспоминает Дмитрий Федорович. – Петро рассказал, где его банда прячется, объяснил, что заблуждался, раскаивается и теперь готов помогать нам. Поскольку у него имелась связь и с другими бандами, было принято решение через него выйти и на них.
     На опушке леса в условленное время к Петру на встречу должны были прийти несколько бандитов из других банд. Мы вышли в условленное место, командир взвода остался с основной группой, а меня метров на 70—100 направил с Петром вперед к опушке леса, откуда будут идти бандиты. Петро шел справа, я слева метрах в двадцати. Уже стемнело. Петро был тоже с оружием. Вдруг я слышу, как он – клац – поставил оружие на боевой взвод. И чувствую, как мои волосы поднимают пилотку... Я тоже приготовил свой ППШ к открытию огня. В голове крутится только одна мысль: кто кого опередит – я Петро или он меня? Было непонятно, в кого он собрался стрелять, ведь совсем недавно пришел он из банды...
     В тот раз бандиты на встречу с Петром не пришли. А в дальнейшем наши бойцы и командиры не раз смогли убедиться, что Петро был честный человек и на нашу сторону перешел из искренних побуждений. К сожалению, через некоторое время он погиб от бандитской пули – уже в другом районе Тернопольской области заподозрили его бандиты и отомстили. Но бандитское подполье все равно было обречено на полное поражение.
     В 1949 году в часть, где служил Капранов, прибыл майор Трошин из особого отдела Киевского военного округа. Перед ним стояла задача отобрать кандидатов для службы в военной контрразведке. Критериев отбора было много, и Трошин после бесед и изучения документов сделал вывод, что сержант Капранов им соответствует. 23 августа 1950 года состоялся приказ о переводе сержанта Капранова в органы военной контрразведки, и Дмитрий Федорович убыл в Киев. Но это уже другая история.

     

---

     На снимке: младший сержант Дмитрий КАПРАНОВ - выпускник школы сержантского состава; сержант Дмитрий КАПРАНОВ (второй справа) со своей РПГ, с командиром взвода старшим лейтенантом Владимиром ЖИВАКОВЫМ и оперативным работником госбезопасности; полковник в отставке Дмитрий КАПРАНОВ - кавалер орденов Красной Звезды, Отечественной войны II степени, «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» III степени.