28 июля 1941 года в числе 24 лучших выпускников Ивана Леонова отправили служить на Забайкальский фронт в 56-й истребительный полк, дислоцировавшийся в Монголии. Вначале Иван Леонов воспринял это назначение как насмешку: «Немцы к Москве рвутся, а нас в тыл загнали». Но в Монголии освоил полеты по приборам, научился летать ночью. Оттуда его перебросили в Арзамас, где он переучился на Як-7, и только потом – под Москву.
     За время войны летчика-истребителя Ивана Антоновича Леонова трижды считали погибшим. Первый раз это случилось в апреле 1942 года под Москвой. Юный выпускник Армавирской школы пилотов вылетел на свое первое боевое задание на истребителе ЛаГГ-3, прикрывая наши бомбардировщики. В том бою Леонов сбил свой первый вражеский самолет – Ю-88. Когда возвращались, командир звена по радио передал новичку, что его самолет горит. Молодой пилот попытался сбить пламя – безрезультатно. Командир приказал прыгать.
     Раскрыть парашют Леонову удалось лишь метрах в трехстах от земли. Получился невольный затяжной прыжок, и при приземлении летчик сильно подвернул ногу. Местные мальчишки на руках отнесли его в село. Старушка-знахарка, которую привел председатель колхоза, вправила вывих. Через несколько дней Леонов возвратился на аэродром. К тому времени его уже считали погибшим, решив, что парашют так и не раскрылся.
     Вскоре Леонов был направлен в г. Арзамас для переучивания на самолет Ла-5. По окончании учебы он прибыл в г. Щигры на Орловско-Курской дуге. Сопровождая штурмовики Ил-2 и бомбардировщики Пе-2, Иван Антонович совершил 50 боевых вылетов. За это время он записал на свой счет семь самолетов противника, в том числе пять сбитых им лично и два – в групповом бою.
     - Я после одного такого воздушного боя чуть под трибунал не попал, – вспоминает Леонов. – Мы сопровождали на Ла-5 группу «горбатых» штурмовиков Ил-2, шедших на штурмовку вражеских эшелонов на станции Змеевка. Я был ведомым у Виктора Волкова. И вдруг вижу на встречном курсе пикирующие «юнкерсы». Для них ничего святого не было, крушили всех подряд: колонны беженцев, санитарные поезда, нашу пехоту... Ну я и рванул навстречу. Сбил одного, погнался за вторым. Он попытался улизнуть в дым – Курск-то горел, кружил вокруг водокачки, дожидался, пока я уйду. Я бросился в атаку, хотя боеприпасы кончились. Нервы у немца не выдержали, он заложил слишком крутой вираж, зацепил крылом купол башни и рухнул. Пехота внизу ликовала...
     Вернулся на свой аэродром – вызывает командир полка: «Вы что позволяете себе, Леонов? «Горбатых» без прикрытия решили оставить?! Да за такие вещи расстрелять мало!» Я пробормотал, что сбил два «юнкерса». «Хоть десять!» – парировал комполка. Каким-то чудом все обошлось...
     В воздухе лишнего болтать не положено. Но Леонов на всю жизнь запомнил, как в одном из боев, когда смешались в кучу свои самолеты и вражеские, когда казалось, все небо нашпиговано росчерками трасс, взрывами, кто-то из летчиков крикнул в переговорное устройство: «Это же ад!»
     За боевую работу на Курской дуге его наградили двумя орденами Красного Знамени.
     15 июля 1943 года в воздушном бою он получил тяжелое ранение. В тот день он и его ведущий старший лейтенант Шестак, возвращаясь с аэрофоторазведки, нарвались на группу «фоккеров». Уходя от прицельного огня, Леонов бросал истребитель из стороны в сторону и вдруг почувствовал, что левое плечо занемело. Посмотрел на руку: она безжизненно свалилась с сектора газа, плетью повиснув вдоль залитого кровью сиденья. Объятый пламенем самолет стал неуправляем и вошел в штопор. Иван Антонович почувствовал, что теряет сознание, но самолет сумел покинуть.
     Очнулся через минуту-другую на высоте примерно 1.000 метров. Вокруг царила тишина, и только легонько шуршал парашют. Немецкие летчики решили добить его. Они изрешетили парашют, но в пилота не попали. Он приземлился на нейтральной полосе, в заросший кувшинками и тиной сельский пруд. И это спасло ему жизнь, поскольку пробитый парашют на последних сотнях метров почти не тормозил падение. Леонов тогда снова потерял сознание и лишь намного позже узнал обстоятельства своего спасения. Оказалось, что неподалеку от него приземлился один из сбитых вражеских летчиков и фашисты с передовой пытались его вытащить. Одновременно на помощь Леонову поспешили наши бойцы. Между поисковыми группами завязался бой, в результате которого противник был отброшен, а Леонова в бессознательном состоянии вытащили из пруда и доставили в расположение советских войск.
     Пока довезли до медсанбата, а оттуда – до полевого госпиталя, развилась газовая гангрена в руке, и ее пришлось ампутировать по самое плечо.
     До сих пор он не может простить себе ошибки, которая привела к этой печальной истории.
     - Такие ошибки срока давности не имеют, – говорит он. – ... Я что, не знал, что все летные законы написаны кровью? Знал, и все же нарушил один из них. 15 июля 1943 года я сделал пять боевых вылетов. Думал, дадут отбой, но поступил приказ слетать на разведку и фотосъемку железной дороги – Орел – Поныри, по которой немцы подвозили живую силу и боеприпасы. Летел ведомым у командира эскадрильи старшего лейтенанта Шестака. Чем такие полеты сложны? Главное – ты не должен вступать в бой, даже если находишься в более выгодном положении, чем встреченный противник. Надо лететь домой, где ждут результатов съемки. Мы же с Шестаком, после того как выполнили задание, атаковали двух «фоккеров», которых увидели ниже нас метров на двести. Уж больно легкая добыча подвернулась.
     Пошли в атаку, и я одного сбил. И тут мы с командиром разошлись в разные стороны. Это была грубейшая ошибка, но на войне всего не предусмотришь. Уже вечерело, поэтому мы и не заметили еще четыре «фоккера», которые «висели» выше. Они-то и взяли меня в «клещи»...
     Много месяцев провел Иван Антонович в госпиталях. Снаряд, перебивший руку, раздробил бронеспинку сиденья пилота, осколки которой впились в плечо и пробили легкое. Четыре самых крупных осколка врачам удалось извлечь, а двенадцать до сих пор носит в себе фронтовик. А тогда, только он пошел на поправку, сразу начал думать, как вернуться к полетам.
     В полку его какое-то время считали погибшим. Именно в те дни в дивизию пришла выписка из указа Президиума Верховного Совета СССР о присвоении Ивану Антоновичу Леонову звания Героя Советского Союза. И кто-то из штабистов на бумаге начертал резолюцию: «Награда не вручена в связи с гибелью». Однако все это выяснилось лишь через полвека.
     Указом Президента РФ от 16 февраля 1995 года № 147 «За мужество и героизм, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов, старшему лейтенанту в отставке Леонову Ивану Антоновичу присвоено звание Героя Российской Федерации с вручением медали «Золотая Звезда» (№ 117).
     ... В госпиталь, где лежал Леонов после ранения, приехал начальник отдела кадров 1-й Воздушной армии полковник Жук. Он рассказал, что летчиков, списанных с летной работы, можно использовать в штабах, на станциях наведения, которые тогда начинали вводить. И хотя раны еще зажили не совсем, Леонов попросился направить его на такую станцию.
     Его направили на корректировочный пост 1-й Воздушной армии. В кармане лежало к тому же рекомендательное письмо от врача госпиталя – родной сестры начальника штаба армии генерала Пронина. Она сказала: «Я попрошу брата помочь тебе. Он сделает все, что может...» Вот это письмо и помогло попасть на прием к командующему 1-й Воздушной армией Герою Советского Союза генерал-полковнику Михаилу Михайловичу Громову.
     «...Вошел, ноги – ватные. Командующий был не один, за длинным столом сидели несколько офицеров и начштаба Пронин. Громов улыбнулся: «Значит, летать желаете? Похвально. Но как вы будете двигателем управлять, руки-то у вас нет?»
     «Если будет разрешение, можно приспособить управление газом, как у мотоцикла, – голос мой дрогнул, – есть и другие варианты». И тут послышался голос Пронина: «Михаил Михайлович, не слушайте вы его бредни. Пусть он идет в штаб армии, мы ему найдем работу по душе. Зачем нам циркачество? Летчиков, что ли, не хватает?» Такого удара от человека, на помощь которого рассчитывал, я никак не ожидал. Почувствовал, как похолодели руки и ноги. Да, и левая, которой давно не было, тоже похолодела. «Нет, – повернулся к нему Громов. – Вы просто плохо знаете психологию летчика. Настоящий летчик готов пожертвовать чем угодно, но только не летной работой. Он не перестанет думать о летной работе до тех пор, пока живет на этом свете».
     Легендарный летчик-испытатель Михаил Михайлович Громов в своей книге написал о Иване Антоновиче Леонове так: «Паренек из Орловской области совершил во время войны подвиг, равного которому нет в мире. Он пришел ко мне после тяжелого ранения, результатом которого была ампутация до плеча левой руки. Пришел просить разрешения на полеты (это без руки-то!), хотя был, естественно, признан негодным к летной работе вообще...»
     - Словом, направили меня в эскадрилью связи, – рассказывает Леонов. – Командиром там был капитан Романов. В полевых авиаремонтных мастерских стали мы изобретать устройство для управления двигателем по мотоциклетной схеме. Бились, бились – ничего не выходит. И вдруг меня осенило: а что если не ногами, а плечом попробовать двигать сектор газа. Сделали мне «седло» на левое плечо, к нему прикрепили алюминиевую трубку с шарниром, который надевался на шар рукоятки газа. Двинул плечо вперед – мощность двигателя увеличил, назад потянул – уменьшил.
     Капитан Романов, увидев мое изобретение, с сомнением покачал головой, но полетели. Дал он мне три или четыре «провозных» полета, пока не убедился, что можно выпускать в небо самостоятельно, и я начал летать на У-2, который вскоре переименовали в По-2. Сначала доверяли только почту возить, а потом все просто забыли, что у меня нет руки. Началась боевая работа, правда, теперь уже на По-2 в 33-й эскадрилье связи 1-й Воздушной армии: доставка печати на передовую, перевозка раненых, воздушные рейсы в тыл врага к партизанам. Было более 60 боевых вылетов на самолете По-2.
     В конце 1944 года, возвращаясь из вражеского тыла на небольшой высоте, Леонов попал под обстрел фашистских автоматчиков и был ранен в ногу. Чувствуя, что теряет сознание, Иван Антонович посадил самолет на поле сразу за передовой. Наши бойцы на танке отвезли летчика в медсанбат.
     - Однажды попал в очень сложные метеоусловия. Трижды заходил на посадку в сумерках при метели и сильном боковом ветре, пока не посадил свой По-2. Только подломал его немного. Мой командир капитан Романов трезво оценил происшедшее: «Я очень переживал за вас, Леонов, когда вы заходили на посадку... Летчику за выполнение задания при такой кошмарной погоде полагалась бы награда, даже если он самолет в щепки разнес. Но в штабе скорее всего поломку «спишут» на то, что у вас нет руки. Да и Михаил Михалыч от нас уходит...»
     Я понял, что отлетался. Да и осколки, а их у меня в теле еще оставалось немало, зашевелились, свищи открылись. Снова отправили в авиационный госпиталь в Москву. Снова сложнейшая операция, при которой меня спасла медсестра Нина Фролова, позже согласившаяся стать моей женой.
     Последствия ранений все чаще напоминали о себе. Врачи и командование предложило Леонову перейти на нелетную должность. Его перевели на работу в штаб 900-го Оршанского истребительного полка.
     В 1946 году он был демобилизован. Работал в системе «Трудовые резервы» воспитателем, директором ФЗО. В 1948 году ЦК ВЛКСМ направил Леонова на работу в Мценский, а затем Тельченский район Орловской области. Вернувшись в родные места, он увлекся мотоциклетным спортом и, несмотря на отсутствие руки, занимал призовые места на чемпионатах области по мотокроссу. Позднее стал судьей республиканской категории по этому виду спорта.
     После переезда в г. Бежиц Леонов снова работал в «Трудовых резервах». В 1959 году окончил Минский педагогический институт. С 14 декабря 1966 по 1 октября 1980 года работал в ДОСААФ преподавателем правил дорожного движения и устройства автомобиля. Впоследствии стал начальником областного автоклуба. В дальнейшем он вновь сменил место жительства, переехав в г. Щекино, где преподавал в школе ДОСААФ. В последние годы трудился в Тульском автотранспортном техникуме.
     В настоящее время Иван Антонович ведет активную воспитательно-патриотическую работу с молодежью, часто выступает в институтах, школах, воинских частях, на предприятиях, в средствах массовой информации. Он – член Тульского областного и городского Совета ветеранов войны и труда Вооруженных Сил и правоохранительных органов.
     Герой Российской Федерации Иван Антонович Леонов награжден тремя орденами Красного Знамени, орденом Отечественной войны I степени, медалью «За отвагу», «За оборону Москвы» и многими другими медалями. Он – почетный гражданин Шаблыкинского района Орловской области, почетный член ДОСААФ.
     Именем Героя России Ивана Леонова названы улицы в Орле и одном из поселков в Шаблыкинском районе, средняя школа № 70 в Туле.
     Заядлый автолюбитель и садовод, пчеловод. Живет в Туле, где его называют тульским Маресьевым.
     Несмотря на свои 87 лет, ветеран по-прежнему в строю: Леонов – член совета городов-героев стран СНГ, член совета Героев Советского Союза и России. Не так давно он сам обучился играть на баяне и пианино, вместе с внучкой изучает английский язык. Пишет книги воспоминаний, повести, рассказы, стихи:
     Если ты отвергаешь пошлое
     и тебя не влечет покой,
     Если с грустью не смотришь
     в пр
     ошлое, значит, ты еще
     молодой!
     Нет, не стоит судить о возрасте
     по числу набежавших лет.
     Если ты еще полон бодрости,
     значит, старости места нет!!!
     * * *
     Как ему с Ниной Васильевной удалось воспитать не только своих родных двух дочерей, но еще и пятерых сирот, которых они усыновили? Как, работая директором в трех детских домах, он с коллективами учителей сумел дать путевку в жизнь более чем 15 тыс. ребят, отцы которых погибли в Великой Отечественной войне? Как с одной рукой умудрился занимать призовые места в первенстве области и России по мотокроссу, на комбайне СК-4 убирать по 30-40 гектаров пшеницы за смену, водить все марки автомобилей? Как не сломался, не дрогнул, известно, пожалуй, одному лишь Богу.