Разговор с президентом РАМН Михаилом Ивановичем Давыдовым состоялся в преддверии выездного заседания Совета по инновационной деятельности и наукоемким технологиям с участием членов Комитета Государственной Думы Российской Федерации по науке и наукоемким технологиям и Комитета по охране здоровья на тему: «Создание и внедрение новейших медицинских технологий и их законодательное обеспечение» в Российской академии медицинских наук. Присутствовать на нем будут представители Минздравсоцразвития, Минобрнауки, Минэкономразвития и других государственных ведомств. О том, как прошло заседание, «Красная звезда» еще расскажет своим читателям.
     - Михаил Иванович, на дворе - не каменный век. Но почему же люди продолжают умирать, в том числе от излечимых болезней?
     - Обвинять в этом только медицину на самом деле нельзя. Снижение смертности - задача не только врачей. У нас есть тщательно продуманные программы борьбы с заболеваниями, которые дают более 90% общей смертности. Это патология органов кровообращения, дыхания, пищеварения, злокачественные опухоли, травмы и отравления. И работа в этом направлении ведется самая серьезная. Но одних медицинских мер здесь мало. Необходима системная работа в социально-экономической сфере. Ведь огромное и не в полной мере учитываемое статистикой влияние на жизнь и уход людей оказывают бедность и чрезмерное, скажем мягко, употребление алкоголя и его суррогатов с их высокой токсичностью. О такой безопасности людей должно заботиться государство. Существует целая серия мер, которые выполняются во всех странах. Попробуйте купить, например, в Нью-Йорке на улице, в киоске, водку или сигареты. Для этого там есть специализированные магазины, которые нужно еще найти. И вот в них-то можно реально поставить под контроль качество и количество закупаемой продукции и кто ее закупает, не подростки ли это. Или попробуйте в том же Лондоне, например, купить пиво до часу дня.
     Риск летальных исходов большинства заболеваний в значительной мере зависит и от доступности, своевременности и адекватности медицинской помощи. В самом современном ее смысле.
     Но высокотехнологичные методы профилактики, диагностики и лечения, которые есть в нашей стране, внедряются в практику чрезвычайно медленно. Даже крупные научные центры и клиники ведущих медицинских вузов не могут полностью реализовать имеющиеся у них возможности из-за недостаточного финансирования, обеспечения медикаментами и расходными материалами. Конечно, последние несколько лет можно считать в этом направлении революционными. Общество словно бы очнулось и задумалось о своем здоровье и жизни на качественно ином уровне. Но порой решения, принимаемые в этом направлении, не всегда глубоко продуманы, а соответственно нерациональны и нецелесообразны. Нам надо не просто догонять другие страны, но, наблюдая современные мировые тенденции, действовать на упреждение возможных проблем. Для этого в России пока еще есть научный потенциал в области медицины. Надо задуматься: к чему все демократические преобразования, если мы имеем больное население? Когда от тех же сердечно-сосудистых заболеваний у нас чудовищная смертность...
     - Будущее любой страны - это дети. О критической ситуации со здоровьем детей в нашей стране в средствах массовой информации обязательно говорят два раза в год - осенью и весной, в рамках призывной кампании в Вооруженные Силы. И выводы с каждым годом все более пугающие. Мол, скоро служить будет некому. И речь идет не только о массе медицинских проблем у подрастающего поколения, но и о том, что смертность значительно превышает рождаемость...
     - Это отдельный разговор. Так же, как и об экологии, которая во многом как раз и провоцирует развитие заболеваний и таким образом буквально убивает жизнь на планете. Катастрофическое состояние здоровья российских детей в последнее время стало модной темой. Именно модной, а не злободневной, острой или наболевшей. На самом деле медико-демографические процессы в нашей стране приобрели характер и масштабы, угрожающие национальной безопасности.
     Вообще, не менее важно сохранить уже рожденных детей, вырастить их здоровыми. Результаты той же диспансеризации подтверждают устойчивую тенденцию к снижению доли здоровых детей и увеличению количества имеющих хроническую патологию. Чтобы бороться с этим фактором, надо постоянно работать в единой упряжке со многими государственными структурами. Сегодня образование и здоровье настолько тесно переплетаются, что представить себе их порознь просто невозможно.
     В современной школе существует масса факторов, в частности повышенные учебные нагрузки и недостаточное по калорийности и объему питание, провоцирующие возникновение и развитие различных заболеваний. Хотя отечественными разработками в области детского питания мы можем гордиться.
     Дети с большим количеством заболеваний обычно проживают в экономически неблагополучных районах с недостаточной технической оснащенностью педиатрической службы. Крупные же профильные медицинские центры с соответствующим научным оборудованием расположены обычно в крупных городах. Страна вроде бы и одна, но непонятная раздробленность, в том числе и в управлении таким важным организмом, как медицина, не способствует единству подходов, которые ныне декларирует государство.
     - К вопросу о непродуманности некоторых решений на медицинском поле и раздробленности... Говорить, что на сегодняшний день создана общегосударственная система для профилактики всех видов травматизма и имеются единые для страны алгоритмы лечения, медицинской и социальной реабилитации пострадавших, видимо, рано.
     - На сегодняшний день в составе РАМН находятся в том числе и 72 крупнейших медицинских учреждения страны, в которых работают признанные за рубежом профессионалы. Наша академия в состоянии планировать, разрабатывать и решать все основные вопросы, связанные со здоровьем наших граждан. К нам обращаются за консультацией и помощью все ведущие медицинские центры мира. Это если говорить о наших возможностях.
     На сегодняшний день в стране реализуется нужный национальный проект «Здоровье». Но, как и многие другие начинания, он изначально не прошел качественной профессиональной экспертизы, не был основательно проработан. Например, та же онкология в него не попала. Ошибка исправлена лишь через некоторое время. Причина отсутствия целостности видения ситуации в медицине, скорее всего, в том, что на сегодняшний день будущее отечественного здравоохранения определяют не ученые-медики, а скорее политики, экономисты и финансисты. На мой взгляд, то же Министерство здравоохранения и социального развития должно стать по сути Министерством здравоохранения и медицинской фармацевтической промышленности. Тогда будет правильно определена профильная направленность его работы. Ведь социальная защита граждан - это совершенно отдельная область государственного устройства.
     Волнует и то, что сегодня в здравоохранении наблюдается отчетливая тенденция к коммерциализации многих процессов. С моей точки зрения, это нецелесообразно. Ведь здравоохранение - такой же обязательный компонент безопасности страны, как Министерство обороны. И готовность здравоохранения к выполнению государственных задач - мобилизационная способность к решению любых возникающих проблем, связанных с эпидемиями, пандемиями, - должна быть абсолютной. А при нынешней постановке вопроса это просто невозможно выполнять на должном уровне.
     - По вашему мнению, за какой моделью здравоохранения в России будущее? За государственной или страховой?
     - Подчеркиваю: глубоко убежден, что медицина должна быть бесплатной для всех граждан нашей страны. Современная модель отечественного здравоохранения - государственная. А значит, должна иметь государственное страхование - это классическая формулировка. Сегодня передовые страны мира наращивают представительство государства в вопросах здравоохранения. В той же Америке принята новая программа социального страхования, где роль государства увеличивается.
     - Но, быть может, в России некоторые непопулярные решения в этой области принимаются с учетом недостатка средств на здравоохранение, на развитие той же медицинской науки?
     - Сегодня из бюджета на это направление выделяются солидные средства. Только вот использование этих денег должно быть более рациональным, в чем-то точечным. Значит, надо приоритеты здравоохранения предварительно обсуждать на серьезном, профессиональном экспертном уровне. Вот пример. Недавнее смещение акцентов в сторону первичного звена, когда тогдашний министр здравоохранения утверждал, что создаст условия, при которых профессор уйдет в поликлинику, привело к тому, что существенно оголилась специализированная служба. Я недавно проехал по некоторым областям страны, там во многих районах нет ни районного хирурга, ни квалифицированного анестезиолога. Они ушли, потому что оплата труда не позволяла им кормить собственные семьи.
     - Может сложиться впечатление, что у нас все настолько плохо, что лучше при возможности лечиться за рубежом...
     - Абсолютно ложное мнение, что квалификация врачей в России ниже, чем в мире. Конечно, там лучше сервисное обеспечение, материально-техническая база, технологическое оснащение. В этом наша страна пока отстает, к сожалению. Но с точки зрения качества лечения, диагностики мы располагаем достаточными мощностями, чтобы реально конкурировать с любой европейской клиникой. Что касается российской хирургической школы, здесь мы не уступаем никому. А в области полостной хирургии, без сомнения, реально лидируем. К сожалению, из-за чисто информационных причин, при отсутствии грамотного рекламного обеспечения в мире просто мало знакомы со школой хирургии России.
     - Известно, что вы человек последовательный в своих действиях. Что входит в ваши планы дальней работы как президента РАМН?
     - К сожалению, за все время моего пребывания на этом посту так и не удалось наладить прямой диалог об актуальных вопросах медицинской науки и здравоохранения с первыми лицами государства. Медицинская наука и здравоохранение должны быть едины и равноценны в своей деятельности. А на сегодняшний день ситуация складывается безрадостная: здравоохранение пытается выжить, а медицинская наука находится буквально в состоянии клинической смерти. Она попросту оказалась невостребованной в нынешней России. Практически исчезло понятие преемственности медицинской школы, когда опыт и знания ученых передаются из поколения в поколение. В науке образовался провал размером в целое научное поколение - в 10-15 лет.
     Правительство предложило РАМН, так же как и другим отраслевым академиям, выработать предложения по их реорганизации. На практике это означает максимальное сокращение государственного финансирования, переход на конкурсную систему, взимание неподъемных налогов на землю и имущество. На деле же - ликвидацию самоуправления медицинской науки, а в перспективе - угрозу всей фундаментальной науке в России.
     Академия по своей сути и назначению – некий экспертный профессиональный орган. Сегодня в стране нет ни одного иного учреждения, которое может именно профессионально осмыслить процессы, происходящие в здравоохранении. Целый ряд вопросов аналитического свойства решают в стенах Минздравсоцразвития, хотя по ним РАМН имела свое особое мнение, к которому не прислушались. Надо помнить, что академическая среда - это не только ученые-профессионалы высочайшего уровня, но и истинные патриоты России. И целый ряд проектов в здравоохранении, которые обсуждали и аргументированно критиковали отдельные члены РАМН, все-таки реализуют, несмотря на все недостатки. Это недопонимание роли академии не может не беспокоить.
     - Михаил Иванович, вы возглавляете Российский онкологический научный центр имени Н.Н. Блохина, сами - практикующий хирург. Ежегодно сотни тысяч человек признаются инвалидами по онкологическому заболеванию. Экономический ущерб, связанный с раком, составляет десятки, если не сотни, миллиардов рублей в год. Какие меры в борьбе с этой страшной ситуацией вы, как признанный специалист в области онкологии, считаете наиболее эффективными? Что на самом деле происходит сейчас на передовой войны с этим бичом человечества - онкологией - в нашей стране и за рубежом?
     - В России более 300 тысяч человек в год умирают от рака. Это почти тысяча в день. На учете с различными онкозаболеваниями стоят порядка 2,5 миллиона. Для снижения заболеваемости, а соответственно инвалидизации и смертности населения России от онкологических заболеваний необходимо повышение эффективности общегосударственных мер по улучшению качества и доступности медицинской помощи больным злокачественными новообразованиями, развитие и укрепление материально-технической базы онкологической службы в России с созданием специализированных межтерриториальных центров, улучшение раннего выявления злокачественных опухолей, восстановление системы профосмотров населения и диспансерного наблюдения за группами лиц с предопухолевой патологией и с повышенным риском онкологических заболеваний. Если правильный диагноз поставить в начальной стадии, рак сегодня излечим. Мы не знаем на сто процентов механизмов канцерогенеза, но известны пути реализации многих вызывающих опухоли эффектов.
     Уже есть положительный опыт Японии, где добились колоссальных результатов лечения ранних стадий опухолей, где действуют около 40 государственных программ раннего их выявления и адекватного лечения. Оплачивает это государство, оно берет на себя все расходы, понимая, что они сторицей окупаются. Но Япония - единственная страна, в которой работает скрининговая программа по выявлению рака легкого с помощью компьютерной томографии (одно исследование стоит примерно 800 долларов). Лозунг «Здоровье нации» в Японии основной. Уровень оснащенности клиник что в Токио, что на периферии идентичный.
     - Знаю, что вы учились в суворовском военном училище, были мастером спорта по боксу, служили срочную в ВДВ. Могли бы сделать военную или спортивную карьеру. Так почему же все-таки выбрали профессию хирурга?
     - Время было послевоенное, и для моей буйной, по мнению матушки, натуры было самым правильным, чтобы я поступил именно в суворовское училище. Потом три года отслужил в десантных войсках. И о том времени у меня самые лучшие воспоминания. Но я никогда не планировал военной карьеры, всегда стремился к некоей свободе действий для раскрытия всех своих способностей и возможностей. А мастером спорта по боксу я стал еще в юности, лет 18 мне было. Но когда начал учиться в ММА им. И.М. Сеченова, вдруг почувствовал, что невозможно сочетать одно и другое. Я увлекся хирургией, и руки надо в этом деле очень беречь. И я выбрал, конечно, хирургию. Кстати, эта профессия требует в том числе и качеств, присущих военному человеку. Нужны здесь и воля, и хорошие физические данные. Ведь были случаи, когда приходилось стоять за операционным столом по 18 и более часов. Когда речь идет о жизни человека, тут уже часы считать не приходится.
     - Можно ли сказать, что сегодня профессия врача - это почетно и престижно?
     - По моему мнению, сегодня она не относится к числу приоритетных в государстве. К сожалению, очень часто понимание врачебной деятельности приравнивается к сфере обслуживания, что является абсолютно неправильным. Сегодня ведь другие критерии и ценности в обществе существуют - это богатые люди, это олигархи. Но все равно, если бы молодой человек обратился ко мне с вопросом: «Пойти в медицину или не пойти?» - я бы его не отговаривал. Потому что люблю эту профессию, считаю ее важной и нужной. И результат деятельности врачей бесценен. Это миллионы спасенных жизней. Одного этого обстоятельства достаточно для того, чтобы рекомендовать как можно большему числу талантливых и преданных делу людей заниматься медициной. Надо, чтобы в нашей стране было достаточное число врачей с должной квалификацией. И они должны работать в условиях, при которых они могут в полной мере реализовать свои знания, таланты и быть полезными.