Деда Максима я никогда не видел. Все, что знал о нем, слышал от бабушки Евдокии Егоровны и от ее дочери и моей мамы Людмилы Максимовны.
     Максиму Мартынову к июню сорок первого исполнилось уже тридцать девять. Он работал бригадиром в колхозе села Сухая Буйвола, основанного на Ставрополье вольными казаками и беглыми крестьянами еще при Екатерине Великой. Был Максим Никонорович сильным физически, очень любил народные песни. Мама помнит, как в августе 1941-го прискакал в поле вестовой, чтобы вручить ее отцу повестку. Писал с фронта Максим Никонорович редко, все его письма сохранились. Прислал всего одну фотографию, на которой он рядом с товарищем.
     Из писем было видно, что в том же 1942-м моего деда контузило, 22 декабря 1944-го он получил ранение. А вот извещение о его гибели не сохранилось. Все в семье знали, что погиб он в Чехословакии 1 мая 1945 года. По памяти называли селение, где деда Максима похоронили, - Ахоз.
     Не стало бабушки. Годы отразились и на маме. А желание узнать что-то новое о фронтовой судьбе рядового Максима Мартынова, о том, где он сложил голову, где похоронен, становилось все сильнее. Но оставались и сомнения: удастся ли это, найдутся ли в архиве сведения об одном из миллионов, павших за Отечество и освобождение Европы?
     Центральный архив Минобороны РФ, куда я обратился, в сентябре 2007 года всех нас обрадовал. Из справок, которые были нам предоставлены, следовало, что рядовой Мартынов М.Н., 1902 года рождения, 21 апреля 1945-го из госпиталя прибыл в запасный полк, а 28 апреля зачислен стрелком в 767-й стрелковый Сегедский полк 228-й стрелковой Вознесенской дивизии. Из полкового журнала боевых действий была сделана выписка об обстановке в конце апреля - начале мая 1945 года:
     «28.04.45 г. противник прочно удерживает прежний огневой рубеж, активен в живой силе. С направления села Охоз в 17.00 - контратака до 80 пехотинцев. По грейдеру от отметки 471 курсируют до просек четыре немецких танка, ведут огонь. Артиллерия противника вела методический огонь по боевым порядкам. Контратака отбита.
     01.05.45 г. в 7.30 противник, поддержанный 3 танками и до 250 чел. пехоты, предпринял контратаку. Контратака отбита. Подразделения полка вели огневой бой с противником с ранее достигнутого рубежа. Взято в плен 9 солдат и офицеров противника. Наши потери: 15 убито, 37 чел. ранено».
     При отражении той утренней атаки 1 мая 1945 года в числе других и сложил голову дед Максим. Об этом свидетельствуют строки приказа 0150 от 2 мая 1945 г. по полку: «Нижепоименованный сержантский и рядовой состав исключить из списков личного состава как погибших в бою:
     4. Стрелка 1-го стрелкового батальона рядового Мартынова Максима Никоноровича. Убит 01.05.1945 г. и похоронен на кладбище села Охоз (Чехословакия)».
     Выходит, моим родным название запомнилось неточно: не Ахоз, а Охоз. Выяснил, что указанное село расположено примерно в десяти километрах от города Брно. Теперь это Чехия. Почему-то сразу подумалось: дед Максим сложил голову недалеко и от знаменитого, вошедшего в историю Аустерлица, о котором писал Л.Н. Толстой.
     В октябре 2007 г. я был сначала в Брно, затем в Охозе. Староста принял меня тепло и сердечно. Но оказалось, что на сельском кладбище есть одиночная могила советского офицера. Других, и тем более братских, нет.
     Посетил я и соседние села Обце и Канице, указанные в архивных документах как огневые рубежи 767-го стрелкового полка. У меня на руках была схема солдатских захоронений, подписанная 8 мая 1945 г. начальником штаба полка. Но на местности самих захоронений не оказалось.
     Отправился в Брно, где меня свели с самым компетентным специалистом магистрата Адольфом Дочкалом. Он пообещал мне во всем разобраться. И действительно, вместе с чешскими судебными экспертами Властимилом Шильдбергером и полковником доктором Алешем Копкой выяснил все подробности уже далекого прошлого. Нашлись очевидцы и свидетели тех событий.
     Стрелковый батальон, в котором служил мой дед, отражал контратаку врага с рубежа 300-400 м севернее окраины Охоза, влево от дороги, ведущей к селу Бржезина, на краю леса в направлении к отметке 461 м, именуемой Злехов.
     Чешские эксперты установили, что погибших и раненых в том бою перевезли в здание бывшей школы села Охоз, где тогда размещался лазарет. Житель села Алонс Кнехт, 1928 г. рождения, показал место, где павшие в окрестностях села были похоронены. Кнехт рассказал, что на этой братской могиле был установлен красивый памятник со звездой. Но в декабре 1945 года на кладбище прибыли русские офицеры и солдаты с военным оркестром и, соблюдая торжественный церемониал, перевезли останки своих боевых товарищей на Центральное кладбище в Брно.
     Я видел в Брно на этом кладбище высокий памятник советскому солдату-освободителю и читал четверостишие на русском и чешском языках:
     Годы пройдут за годами,
     И праха не будет следа.
     Но слава о русском солдате
     Будет памятна миру всегда!
     Моя эпопея с поиском могилы деда Максима заканчивалась. Он нашел упокоение в Брно. Выяснил и то, что отметить этот факт каким-то памятным знаком в городе невозможно. Какие-либо изменения в архитектурную концепцию, в ансамбль не внесешь. А как с этим в Охозе?
     Оказалось, что в чешском селе против установления памятного знака не возражают. Тем более что в знак благодарности советским воинам, ради памяти о них место, где была братская могила, они оставили нетронутым.
     Вернувшись в Москву, я еще раз обратился в Центральный архив Минобороны РФ, на этот раз с просьбой установить, кто именно был похоронен вместе с дедом Максимом. И вскоре получил полный и исчерпывающий список из 18 имен, включающий и фамилию Мартынов.
     Изготовление памятного знака - это любому понятно - дело многотрудное. И все же его удалось завершить. Памятник составили две плиты из гранита различной окраски - вертикальная и горизонтальная. На горизонтальной золотыми буквами по-чешски написано: «Здесь были похоронены бойцы Красной Армии 2-го Украинского фронта, 53-й армии, 228-й дивизии, 767-го стрелкового полка. Пали в боях с фашистскими захватчиками в селах Охоз, Канице, Бабице 1-5 мая 1945 г.»
     Перечень 18 имен с указанием дат рождения и гибели высечен на русском языке. А в самом низу слова по-чешски: «Моему деду Максиму Мартынову и его боевым товарищам от внука Анатолия Алексеева. Москва - Россия - 2008. Никто не забыт!»
     На открытии памятного знака в январе 2009 года были священник Брненского православного храма отец Иосиф, генконсул РФ в Брно Валерий Дергачев, староста села Охоз Властимил Чоупек, сотрудник магистрата Брно Адольф Дочкал, доктор Алеш Копка, полковник запаса чешской армии с женой, свидетель тех давних боев Алоис Кнехт и многие другие люди, без помощи, без поддержки которых мне бы не удалось осуществить задуманное. Эти люди посещают памятное место 9 Мая каждого года и пишут мне, что мемориал утопает в цветах.
     ...Россия вместе с другими государствами и народами только что отметила 65-летие Победы в Великой Отечественной войне. Никто не забыт и ничто не забыто. Для меня эти слова с недавних пор наполнились особенным смыслом: теперь у меня есть возможность посетить место последнего боя деда Максима и его однополчан и поклониться им в пояс.
     На снимках: рядовой Максим МАРТЫНОВ (справа) с однополчанином; фрагмент памятного знака.