Таким образом, достигнутое в понедельник в Тегеране соглашение об обмене в Турции иранского урана на ядерное топливо не смогло остановить процесс подготовки резолюции в отношении Ирана. Почему? ИТАР-ТАСС и другие информационные агентства приводят на этот счет высказывания представителей США, России и Китая, из которых следует, во-первых, то, что указанные два факта связаны между собой лишь косвенно. И, во-вторых, что проект резолюции направлен на укрепление режима нераспространения ядерного оружия, а не на подрыв экономических связей Ирана с внешним миром.
     Как заявила постоянный представитель США при ООН Сюзан Райс, новый документ позволит «интенсифицировать давление международного сообщества на Иран», чтобы он развеял подозрения относительно своей ядерной программы. Американская сторона делает акцент именно на этой стороне проблемы, подчеркивая, что проект резолюции Совбеза повысит бдительность в отношении движения финансовых средств и их использования в ядерной программе. Кроме того, обращается внимание на создание международного механизма контроля над морскими перевозками с целью исключения доставки в Иран грузов, имеющих отношение к ядерной программе и ракетостроению.
     В госдепартаменте США, приветствуя усилия Бразилии и Турции по организации поставок ядерного топлива в Иран, одновременно указывают, что предлагаемая сделка не оговаривает прекращения в этой стране собственных работ по обогащению урана. «Многое остается непонятным», - говорит представитель госдепа Филип Кроули. Тем более что Тегеран в понедельник еще раз заявил о решимости продолжать эти работы.
     Позицию России в связи с согласованием «шестеркой» (РФ, США, КНР, Великобритания, Франция и Германия) проекта новой резолюции по Ирану изложил ее постпред при ООН Виталий Чуркин. В частности, он обратил внимание журналистов на то, что этот документ «не содержит никаких парализующих мер, как об этом говорилось месяц-два назад, когда мы только подходили к работе над данной резолюцией». Текст нынешнего проекта, подчеркнул он, «очень четко оговаривает только те вещи, которые непосредственно могут способствовать осуществлению иранской ядерной программы и создавать риски в плане нераспространения».
     По словам Чуркина, в документе есть и меры давления, касающиеся запрета на поставки Ирану определенных видов тяжелых вооружений. Но и здесь, подчеркнул дипломат, речь не идет о полном эмбарго, то есть учитывается право страны на самооборону. В расширенный список запрещенного к поставкам в Иран оружия попадут танки, бронетранспортеры, боевые самолеты, ударные вертолеты, корабли, а также ракеты и ракетные комплексы.
     Чуркин указал на то, что «содержание резолюции не должно создавать проблем для нормальной экономической активности в Иране, для нормальных экономических связей ИРИ с другими странами и конечно же не должно подрывать гуманитарную ситуацию в этой стране». Назвав представленный документ «в целом адекватным», постпред РФ сказал, что «жить с этим текстом можно» и что есть основания рассчитывать на поддержку проекта резолюции непостоянными членами Совета Безопасности ООН.
     Трудности, очевидно, возникнут с согласием Турции и Бразилии, которые являются непостоянными членами Совбеза. Ведь они в понедельник уже выразили свое мнение, посчитав применение санкций против Ирана «ненужной мерой в новых условиях».
     Что касается позиции Китая, то в ней обосновывается необходимость придерживаться «двойного пути»: применение санкций и продолжение переговоров. Как пишут китайские газеты, цитируя неназванного представителя в ООН, в отношении Ирана «не должны использоваться средства, нарушающие нормальную торговлю и восстановление мировой экономики». По словам этого представителя, «отстаиваемые Китаем с самого начала переговоров принципы нашли отражение в проекте резолюции». Он добавил, что КНР убеждена в недопустимости «из-за ядерной проблемы Ирана наказывать экономику и торговлю. Нельзя наказывать те страны, которые ведут нормальные, законные торгово-экономические отношения».
     Кстати, наблюдатели отмечают стабильный рост в последние годы товарооборота между Китаем и Ираном. В 2009 году он превысил 20 миллиардов долларов.