Его программа была весьма насыщенной и состояла из восьми брифингов и одного рабочего обеда за два дня. Три из них прошли в штабе объединенного военного командования НАТО в Монсе. Встречая нас у входа в главное здание с надписью Supreme Headquaters of the Allied Powers Europe («Высший штаб союзных государств Европы», сокращенно - SHAPE), в котором располагаются офисы глав военных миссий и залы для проведения официальных встреч и конференций, немецкий полковник разрешил нам сфотографироваться, заявив, что фотоаппаратами можно пользоваться и впредь.
     Он также сделал краткий экскурс в историю объединенного командования силами НАТО в Европе, рассказав, почему оно находится в небольшом бельгийском городке Монс. Это произошло в 1966 году, когда президент Франции де Голль в связи с выходом республики из военной составляющей Североатлантического альянса издал распоряжение о том, что и объединенное командование НАТО в Европе должно быть переведено из пригорода Парижа в какое-либо другое место. Тут свои услуги и предложила Бельгия, выделив здание бывшего госпиталя в Брюсселе под штаб-квартиру НАТО и также большой участок земли в 200 гектаров поблизости от Монса под строительство военной базы, где будет располагаться объединенное военное командование. Такая «передислокация» была достаточно удобной, учитывая близкое (чуть больше 300 км) расположение Брюсселя от Парижа, так что руководство альянса вскоре одобрило такое решение. В итоге бельгийцы до сих пор получают и политические, и экономические дивиденды от того, что именно у них с 1967 года располагаются все ключевые структуры политического и военного руководства НАТО в Европе.
     Мы узнали, что на территории базы находятся принадлежащие каждой из миссий по странам здания (отличить их можно было по флагам), а также много школ и детских садов, которые посещают (отдельные группы и классы по «страновому» и «языковому» принципу) дети из семей военного и гражданского персонала SHAPE. Всего же в Монсе работают и проходят службу около 4.100 человек военного и гражданского персонала стран – членов НАТО (с учетом членов их семей здесь находятся соответственно около 8 тысяч человек). При этом всем дается право выбора - жить на территории базы либо снимать жилье для проживания вместе с семьей неподалеку.
     В ходе брифингов, подготовленных специально для нас, журналистов, продолжилось знакомство с НАТО. С лекциями о структуре и принципах организации объединенного военного командования, программе «Партнерство во имя мира» выступили уже упомянутый немецкий полковник, а также норвежец и чех. Открытость происходящего разговора призваны были продемонстрировать многочисленные схемы и карты, фигурировавшие в презентациях. Но для того, кто мало-мальски интересуется натовскими проблемами и кто знаком с многочисленными буклетами и справочниками, выпускаемыми в больших количествах для улучшения имиджа альянса, в этих лекциях прозвучало мало нового. Нам напомнили, в частности, о том, что объединенное командование по военным операциям в Европе (Allied Command Operations, или ACO SHAPE) находится в непосредственном подчинении Совета НАТО, главой которого является генеральный секретарь альянса, и военного комитета НАТО (в настоящее время его возглавляет итальянский адмирал Джампаоло Ди Паола). Рассказали нам и о принципах формирования военно-технической и ресурсной базы, которая находится в управлении объединенного командования НАТО в Монсе. Выбор того, какие военные подразделения стран – членов альянса вместе с имеющейся у них военной техникой войдут в ACO, осуществляются службами, ответственными за военное планирование в соответствии с непосредственными военными и военно-техническими нуждами альянса. Кроме того, в НАТО действуют довольно жесткие принципы, касающиеся финансирования военной деятельности, - за то, что государства-члены вкладывают в военную составляющую альянса, они же сами и должны платить. В том числе конечно же и за своих солдат, которых они отправляют для участия в миссиях в Афганистане и Ираке...
     Не трудно предположить, что довольно часто между нами, журналистами, и нашими лекторами из числа военных и дипломатических чиновников альянса возникали дискуссии. И когда мы со свойственным нашей братии стремлением докопаться до сути проблемы задавали выступающим «неудобные» вопросы, не соответствующие предлагаемой ими логике рассмотрения материала, то получали в лучшем случае односложные ответы. Либо же нам прямо отвечали: да, в отношениях между Россией и НАТО существует такая проблема, которая не решена на политическом уровне.
     Приведу несколько наиболее ярких примеров. В одной из презентаций, например, нам показали карту с расположением всех 32 баз ВВС альянса. Они разбросаны по территориям стран как «старой Европы» (Великобритании, Италии, Германии, Греции, Испании, Турции), так и новых членов альянса (Польши, Венгрии, Румынии, Болгарии, Чехии, Словении и др.). Мы обратили внимание, что к их числу отнесен и пункт временного базирования натовской авиации в литовском Шяуляе. Но на наши вопросы, от кого охраняет балтийское небо эта авиация и как долго продлится ее пребывание в Литве, мы услышали лишь, что аэродром в Шяуляе очень небольшой и по размерам, и по количеству находящихся там самолетов и что это никак не угрожает России. Кстати, уже в Москве мы узнали, что министр обороны США Роберт Гейтс предложил сделать эту базу постоянной.
     Точно так же не получили мы четкого ответа на вопрос, с какой целью в НАТО разрабатываются планы обороны стран Балтии. По словам наших собеседников, этому факту не надо придавать особого значения, так как это рутинное дело, касающееся всех стран – членов альянса. Однако когда мы попросили уточнить, существуют ли подобные планы, скажем, для Чехии, Нидерландов или Турции, которая, как известно, расположена в весьма непростом с точки зрения безопасности регионе, разговор был переведен на другую тему.
     Хотя тема, по большому счету, на протяжении всего пресс-тура была одна - доказать необходимость существования и развития Североатлантического альянса. В связи с этим львиная доля времени была отведена новым угрозам и рискам безопасности, которые стоят сегодня перед странами альянса, и необходимости тесного взаимодействия с Россией в борьбе с ними. В их число натовцы включают не только территориальные споры, угрозы терроризма и распространения оружия массового уничтожения, но также проблемы кибербезопасности, миграции, истощения энергоресурсов, религиозного экстремизма, нарушения прав человека, экологии, организованной преступности, распада государств, этнических и религиозных конфликтов и другие. Исходя из этого ими делался вывод: поскольку в основном все эти угрозы и вызовы носят не локальный, а глобальный характер, постольку и в деятельности НАТО проявляется все больше «глобальных функций». При этом подчеркивалось, что все это будет учтено в новой стратегической концепции альянса, над разработкой которой работает «совет мудрецов» НАТО.
     И вот «мудрецы» изложили свое видение будущего альянса. «НАТО должна быть достаточно универсальной и эффективной, чтобы действовать вдали от дома», - заявила, в частности, на пресс-конференции в Брюсселе Мадлен Олбрайт, представляя отчет о работе «совета мудрецов».
     Эту идею поддержал и генсек НАТО Андерс Фог Расмуссен. Оговорившись, что у альянса нет амбиций стать глобальной организацией, он сказал: «Чтобы выполнить нашу главную задачу по территориальной обороне, мы должны осознавать, что в сегодняшнем мире мы должны выходить за пределы наших границ, чтобы защищать наши границы. Территориальная безопасность - это гораздо больше, чем простое выстраивание танков вдоль наших географических границ». По словам генсека, если НАТО будет проводить операцию за пределами своей зоны ответственности, то, во-первых, это должно делаться с единственной целью - для защиты стран-членов, а во-вторых, такие действия будут предприниматься на основании принципов Хартии ООН.
     И еще. Ставя ракетную угрозу на первое место в списке возможных угроз безопасности странам альянса в ближайшее десятилетие, «совет мудрецов» рекомендовал «натоизировать» американскую систему ПРО. Как отметила Мадлен Олбрайт, система ПРО должна стать миссией альянса. Рекомендовано также сохранить силы ядерного сдерживания, отвергая тем самым доводы ряда стран Европы в пользу удаления с континента американского тактического ядерного оружия. Вкупе это означает, что противоракетная оборона и ядерное оружие должны помочь НАТО решать ее глобальные задачи в ХХI веке. Наконец, в новой стратегической концепции будет подтверждено продолжение процесса расширения НАТО. Заявляя об этом, Мадлен Олбрайт подчеркнула, что Россия не должна болезненно воспринимать вопрос расширения НАТО.
     В принципе то, что говорили нам на эту тему в Брюсселе, и то, что вышло из-под пера «мудрецов», мало чем отличается друг от друга. Совершенно очевидно, что, несмотря на демонстрируемую альянсом открытость и стремление к сотрудничеству со многими странами, речь все же идет о стремлении НАТО подменить ООН, что мы могли уже наблюдать в 1999 году в Югославии. А это повышает опасность возникновения новых очагов напряжения, в том числе таких, которые имеют характер цивилизационных, этнических, религиозных противоречий. Естественно, все это будет отражаться на стабильности и безопасности самой Европы. К сожалению, страны НАТО, по всей видимости, в этом не отдают себе отчета, лишь настойчиво повторяя, что Россия должна отказаться от своего предвзятого отношения к Североатлантическому альянсу, который готов широко открыть перед ней двери к всестороннему сотрудничеству. В связи с этим нашими собеседниками в НАТО приводились примеры возобновления работы Совета Россия–НАТО, взаимодействия в Афганистане, диалога относительно совместного создания системы ПРО и многие другие.
     Все это так. Но вот что интересно. Отмечая, что НАТО не рассматривает Россию как источник военной угрозы, «совет мудрецов» в своих рекомендациях по новой стратегической концепции альянса все же записал, что «будущую политику России в отношении НАТО пока трудно предсказать, поэтому страны НАТО должны быть нацелены на углубленное сотрудничество, однако не терять из виду возможность, что Россия может выбрать путь, который будет отдавать предпочтение обратному подходу». Точно так же, я уверена, думают и в России. А потому Москва крайне негативно относится и к размещению американских противоракет в Польше, и к совершенствованию натовской инфраструктуры в странах Балтии, и к расширению альянса на восток...
     Одной открытости, которая, как правильно считают в НАТО, должна повышать доверие друг к другу, мало. Необходимо еще учитывать интересы и обеспокоенности партнера. А они пока в штаб-квартире НАТО не учитываются, или, по крайней мере, делается это недостаточно. Именно с таким чувством я покидала Брюссель.