В апреле с.г. в Москве прошла вторая конференция Института российско-китайского стратегического взаимодействия. «Будущее Китая и всего мира», организованная при участии Клуба Военного института иностранных языков. Клуб благодаря усилиям его президента Алексея Назаревского становится все более продуктивной «интеллектуальной площадкой» для обсуждения наиболее актуальных проблем развития нашей цивилизации. На прошедшей конференции, естественно, шел прежде всего разговор о Китае и перспективах отношений России с ее великим азиатским соседом. Интересный доклад на эту тему сделал Дмитрий Регентов, директор Института российско-китайского стратегического взаимодействия.
     Немало говорилось и об общей ситуации на планете, глобальных угрозах роду человеческому, возможностях обеспечить всем народам планеты мирное и благополучное будущее. Эксперты признавали, что недавнее обострение мирового финансового кризиса показало изъяны нынешней парадигмы общественного развития, в рамках которой не реализуемы мечты о социальной гармонии и справедливости. Конечно, при этом высказывалось немало дискуссионных суждений, но сами выявленные тенденции мирового развития заслуживают внимания.
     Доклад Евгения Полуэктова, советника ВТБ, был посвящен теме «Финансовые ресурсы глобализма, роль золота на выходе из мирового кризиса, перспективы российско-китайского сотрудничества». Он охарактеризовал, в частности, причины и движущие силы развития мировой финансовой системы (МФС).
     До 1960-х годов под этим термином понималась совокупность всех национальных государственных и частных банков и иных финансовых учреждений в мире. В 70-е годы к данному определению добавились так называемые международные банки и финансовые группы, а в 80-е к ним примкнули мировые финансовые центры. Поэтому именно 80-ми годами прошлого века принято датировать рождение МФС. Одновременно появился термин «глобализация».
     Исторически все финансовые структуры сложились при обслуживании производственных и торговых операций. Аналогично международные финансовые группы как элементы МФС появились одновременно с появлением транснациональных компаний (ТНК), развивались в одном темпе с ними и выросли в итоге в наднациональную финансовую мировую структуру.
     Мировая структура ТНК в настоящее время - это:
     - 45 тысяч ТНК и 300 тысяч производственных и торговых филиалов практически во всех странах мира,
     - более 50 процентов мирового промышленного производства,
     - 70 процентов мировой торговли,
     - 80 процентов научных и производственных патентов,
     - 95 процентов рынка фармацевтики.
     Таким образом, финансовая глобализация - продукт и элемент де-факто состоявшейся в ХХ веке промышленной, торговой и научной глобализации.
     Деньги всегда идут за товаром, так родились глобальные структуры транснациональных банков (ТНБ). Первоначально под ними понимались банки с балансовой стоимостью более 2 млрд. долларов. В 1970-е годы таких было 300, в 1990-е годы - 500. На их основе возникла и стала быстро расти система мировых финансовых центров (МФЦ), позволявшая практически мгновенно концентрировать и перемещать огромные объемы свободного капитала. Это имело неожиданные последствия для мировой финансовой системы: в 90-х годах процесс финансовой глобализации стал обгонять мировые производство и торговлю.
     Концентрация свободного капитала, стремительное развитие информатики и средств связи связали МФЦ в единую глобальную сеть и дали мировой финансовой системе возможности, превышающие потребности ТНК.
     В 2005 году количество ТНБ достигло 1000, из которых 900 имели балансовую стоимость более 100 млрд. долларов. Обретя больше независимости, МФС обрела новое качество - буквально за одно десятилетие развилась сложнейшая система производных ценных бумаг (деривативов), которые стали самостоятельным товаром - деньги оторвались от товара, и МФС из глобальной системы обслуживания ТНК превратилась в самостоятельную систему производства финансовых продуктов, слабо связанную с товарным производством.
     Данный фактор можно считать принципиально новым качеством мировой хозяйственной системы XXI века.
     В настоящее время она состоит из следующих глобальных базовых элементов: финансовый рынок - 5 трлн. долларов, валютный рынок - 3 трлн. долларов, страховой рынок - 3 трлн. долларов, рынок акций - 4 трлн. долларов, рынок деривативов - 10 трлн. долларов, кредитный рынок - 10 трлн. долларов. Суммарно получается 35 трлн. долларов. Приведенные значения активов являются оценочными, поскольку каждая финансовая структура стремится скрыть или уменьшить реальные показатели своих капиталов.
     Для сравнения: на 2008 год ВВП России составлял 1,8 трлн. долларов, Германии - 3,8 трлн., Китая - 3,9 трлн., Японии - 4,8 трлн., США - 14,3 трлн. Все страны Евросоюза - 19,3 трлн. долларов.
     Особо следует остановиться на роли мировых финансовых центров, которая усиливается. Их на планете - 16 (США - 2, Европа - 6, Азия - 3, Ближний Восток - 1, оффшорные - 6). На подходе еще 3: Кейптаун (Южная Африка), Сан-Паулу (Бразилия), Шанхай (Китай).
     Это значит: деньги уходят из США в Европу и оффшоры; реально мировой финансовый центр переместился в Европу; система МФЦ распределяется по всем континентам, и появляются новые глобальные игроки в Азии, Африке и Латинской Америке.
     Но самый интересный тренд - укрепление оффшорных центров, свидетельствующее о дальнейшем уходе национальных капиталов из-под контроля всех национальных, региональных и даже наднациональных регуляторов.
     Еще одна интересная особенность момента - ослабление позиции американских долларов в качестве мировой резервной валюты.
     Во-первых, наблюдается наступление региональных валют и создание на их основе зон международных расчетов. Евро уже вышло за пределы Европы и стало реальным соперником доллара. Для золотого динара в регионе Персидского залива создана финансовая инфраструктура. В Латинской Америке 5 стран создают зону «сукре» для взаимных расчетов (пока реально на уровне межгосударственных соглашений). В СНГ сохраняется возможность создания рублевой зоны. В Юго-Восточной Азии имеется возможность создания зоны расчетов в юанях.
     Во-вторых, происходит переход на взаимные расчеты в национальных валютах.
     Наблюдаемый нами спонтанный процесс замены доллара в качестве мировой резервной валюты региональными валютами, с одной стороны, положителен, поскольку сокращает спекулятивные, а следовательно разрушительные возможности США в мировой финансовой системе, но, с другой стороны, его последствия слабо предсказуемы.
     С середины 1970-х годов усилиями США золото было вытеснено долларом и превратилось в отдельный товар. В ходе нынешнего финансового кризиса мы видим непрерывный рост стоимости золота с 800 долларов за унцию до 1200 долларов.
     Каковы тенденции развития МФС? Ее центр, уже сместившийся из США в Европу, продолжит движение в Азию, где ожидается открытие МФЦ в Шанхае.
     В структуре МФС формируется мощный инвестиционный рынок в составе четырех групп: экспортеры нефти, суммарные активы которых увеличатся с нынешних 9,7 трлн. долларов до 21 трлн. к 2013 году; государственные инвестиционные фирмы развивающихся стран, суммарные активы которых превышают 3,1 трлн.; хедж-фонды с суммарными активами в 3,6 трлн.; частные инвесторы (5 трлн.).
     От редакции. Хедж-фонды - инвестиционные пулы, организованные в форме частных партнерств и, как правило, зарегистрированные в оффшорных зонах с целью минимизации налогообложения и государственного регулирования.
     Реальные возможности групп частных инвесторов во влиянии, вплоть до управления национальными экономиками, будут возрастать. Это может привести к появлению новой категории финансовых кризисов - «государство против частных инвесторов».
     Китай продолжает «вливаться» в структуры МФС. При этом, несмотря на увеличение финансовых возможностей, в ближайшей перспективе он не способен оказать решающего влияния на процессы в рамках системы. Однако при соответствующей координации усилий с Россией две державы могут сформировать мощную группу влияния. Переход на прямые расчеты в национальных валютах ослабил бы зависимость РФ и КНР от доллара и других валют, что стало бы серьезным стабилизатором обеих экономик.
     Если бы в рамках Шанхайской организации сотрудничества, считает Евгений Полуэктов, был создан Азиатский банк развития, то это позволило бы сконцентрировать серьезные активы путем привлечения, помимо России и Китая, стран Центральной Азии, а также Индии, Ирана и Пакистана. Результатом стало бы создание нового мощного финансового центра.