9 мая 1985 года. Торжественный прием в Кремле в честь 40-летия Победы в Великой Отечественной войне. Накануне, 7 мая, специальным постановлением Правительства СССР ряду участников войны присвоили высокие воинские звания и награды. Объектив камеры Центрального телевидения скользит по залу и замирает на группе членов Политбюро ЦК КПСС во главе с Генеральным секретарем ЦК Михаилом Горбачевым. Вдруг на пути партийной элиты - генерал-полковник Иван Кожедуб.
     - Иван Никитович, а почему вам не присвоили звание маршала авиации? - удивленно воскликнул генсек.
     - Говорят, не положено, Михаил Сергеевич, - развел руками легендарный летчик.
     - Как не положено? Остальным положено, а вам нет? Вам, единственному здесь и реальному трижды Герою Советского Союза (трижды Герой Советского Союза А. Покрышкин был уже тяжело болен и 13 ноября 1985 года скончался), не положено? А кому тогда положено? Ведь я в свое время лично принимал вас в почетные пионеры и повязывал красный галстук! - с телеэкрана громко возмущался Генеральный секретарь.
     11 мая в центральных газетах появилось постановление Президиума Верховного Совета СССР о присвоении генерал-полковнику И. Кожедубу воинского звания маршал авиации. Воинское звание маршала без малейшей натяжки Иван Никитович заслужил как никто, хотя и находился в тот момент в «пассивной» вроде бы роли советника Группы генеральных инспекторов Министерства обороны СССР. Заслужил всей своей жизнью, своими поступками, многочисленными подвигами, которые совершал ради одной единственной цели - во имя чести и независимости любимой Родины...
     Он вырос в бедной многодетной семье в селе Ображеевка Шосткинского района Сумской области. Жил впроголодь, каждый день бегал в школу за семь километров - в дождь и снег. Легкое пальтишко на плечах и единственная обувь на все случаи жизни - лапти. Учиться хотелось, Ваня много читал дома и в школьной библиотеке, хорошо успевал по всем предметам в школе, техникуме, подрабатывая на пропитание где и кем придется. Жизнь потихоньку налаживалась: Ваня стал активистом - редактором стенной газеты, спортсменом-гимнастом и гиревиком, следил за событиями, умел все анализировать и «шевелить мозгами».
     Когда пала республиканская Испания, когда фашисты оккупировали Польшу, Иван понял: специальность химика-технолога не для него. Он поступил в Шосткинский аэроклуб, а потом вопреки воле отца и матери - в Чугуевское военное авиационное училище. Через несколько лет успешно окончил его. Летать, парить в воздухе юному крепышу нравилось, он делал это с удовольствием, да так красиво и убедительно, что его оставили в училище летчиком-инструктором в звании старшего сержанта. С началом войны Иван Кожедуб один за другим подает рапорты с просьбой отправить его на фронт.
     Стремясь на фронт, он трижды попадал в авиааварии: и в Чугуеве, и в Средней Азии, куда эвакуировалось авиаучилище, чудом остался жив. А лобан (прозвище в детстве) упорно гнул свое. В конце концов Иван добился отправки на фронт. Сначала - в запасный полк в Иванове, а затем и в боевой, 240-й истребительный авиаполк 2-й воздушной армии (Воронежский фронт). Судьба еще не раз проверяла его на «вшивость» - в первом же бою его подбили. Кожедуб с большим трудом привел изрешеченный вражескими снарядами истребитель домой.
     Для «профессора четырех разворотов» (шутливое прозвище летчика-инструктора) это был своего рода холодный душ - он много думал над ошибками и просчетами. Над теми советами, которыми вооружили его опытные наставники и педагоги - преподаватели тактики воздушного боя А. Гуринович, участник боев в Испании командир полка И. Солдатенко и другие опытные пилоты. Они считали, что «если не видишь в воздухе противника, это не значит, что его рядом нет», «непонятен силуэт самолета, считай, что враг», «увидел - атакуй первым», «прежде чем кидаться в атаку, тщательно осмотрись», «будешь бояться смерти - пропадешь!».
     Что больше помогло - все понятые уроки или то, что он миновал кровавую мясорубку 1941-1942 гг., особенно Сталинград, и сравнительно поздно попал на фронт (только в июне 1943 г.)? Однако именно оттуда, с Курской дуги, начался его триумф. И хотя триумфатор выступал не на театральной сцене, а каждый день рисковал головой, видел кровь и терял боевых друзей, а многое все-таки решали мастерство, храбрость и воля, факт остается фактом - в оставшихся боях он ни разу не был даже ранен!
     «14.08.1943 года при сопровождении группы бомбардировщиков Пе-2 вел бой с двенадцатью самолетами противника. Сбил два, бомбардировщики благополучно завершили вылет... В этих же боях сбил еще три самолета противника. Представлен к награждению орденом Красной Звезды...»
     «За время командования эскадрильей с 21.08.1943 года произвел 165 боевых вылетов. Летчиками АЭ сбито 24 самолета, в АЭ восстановлено 17 поврежденных в боях машин. За сбитые лично 20 самолетов врага достоин присвоения звания Героя Советского Союза»... Однако представление к Герою задержалось. Первую звезду Героя Советского Союза Иван Никитович получил только 7.02.1944 года, когда за ним значилось уже... 45 сбитых самолетов врага.
     «За отличное выполнение 41-го боевого задания, умелое руководство эскадрильей и лично сбитых восемь машин представлен к ордену Суворова III ст.
     Февраль 1944 года - командир авиакорпуса Подгорный».
     Однако орден Суворова на груди не появился, появились еще две золотые Звезды Героя (19.08.1944 г. и 18.08.1945 г.), два ордена Ленина, орден Октябрьской Революции, шесть орденов Красного Знамени, орден Александра Невского и т.д., а с ними - всенародное признание и любовь, глубокое уважение всех, кто его знал, и тех, кто его никогда не видел. Кроме, разумеется, врагов, которых он «огорчал» 62 раза, не считая массы уничтоженной боевой техники и живой силы на земле...
     Послевоенный послужной список легендарного аса, как и его боевых товарищей - дважды Героя Советского Союза
     К. Евстигнеева, П. Чупикова, Д. Титаренко, А. Куманичкина, С. Крамаренко и других, велик: учеба в двух академиях и тринадцать высоких пройденных должностей - от командира авиаполка до первого заместителя начальника управления боевой подготовки ВВС (19.02.1971-6.02.1978). О послевоенном этапе жизни И. Кожедуба хочется сказать особо. В конце 1950 года в его личном деле появилась запись: «С 22.11.1950 по 4.02.1952 находился в специальной правительственной командировке на территории КНР». Многие годы спустя станет известно, что КНР - это вовсе не Китай, а Северная Корея, в небе которой заполыхают жестокие бои. Здесь Иван Никитович оказался вместе со своими фронтовыми друзьями - А. Куманичкиным (командир 303-й истребительной авиадивизии), С. Крамаренко (командир АЭ), другими участниками боев Великой Отечественной войны.
     Глубокой ночью в Кубинке, провожая своих пилотов в далекую Корею, командующий авиацией МВО генерал Василий Сталин сказал: «Ребята, вы летите защищать не Китай и Корею. Вы летите защищать свою Родину на самых дальних рубежах. Не дайте янкам спуску...»
     И в этих словах была истина. Вот что рассказал мне при встрече непосредственный участник корейских событий Герой Советского Союза генерал-майор авиации Сергей Макарович Крамаренко - однополчанин И. Кожедуба по многим полкам, по 176-му гвардейскому, по Краснознаменному, по Проскуровскому, по орденов Александра Невского и Кутузова истребительному, за которым значатся 9.450 боевых вылетов, 750 воздушных боев и 389 сбитых фашистских самолетов.
     «Холодная война» полыхала вовсю. Но НАТО (странам - участницам Организации Североатлантического договора) и особенно США этого было мало. В недрах Пентагона зародился чудовищный план - нанести ядерный удар по 100 городам СССР и стереть своего бывшего союзника с лица земли. Пробный сценарий с участием сотен летающих крепостей Б-29 решено было проиграть в небе Северной Кореи. ВВС двух противостоящих держав сошлись: там, в смертельной схватке над перешейком, закипели жаркие бои. Сначала было туго, но потом асы под командованием И. Кожедуба и его боевых товарищей, вооруженные отличным истребителем МиГ-15 бис, дали любителям военных авантюр жару - 1.327 американских самолета были сбиты, 80 проц. авиапарка носителей ядерного оружия Б-29 перестало существовать. Мы потеряли 340 машин, 125 пилотов. Янки сделали вывод - к Советскому Союзу с оружием лучше не соваться... Командующий объединенной группировкой советских войск в Северной Корее, будущий главком ПВО Маршал Советского Союза П. Батицкий, которому в июле исполнилось бы 100 лет, о блестящей победе советских летчиков высказался скромно: «Пилоты в Корее нас не подвели». Но американцы, повторюсь, сделали серьезный вывод - вот уже 60 лет, кроме словесных «пикирований» в адрес СССР и России, ничего другого предпринимать пока не решаются, помнят и Северную Корею, и Вьетнам. Вот только мы серьезных выводов из событий на Корейском перешейке, кажется, не сделали или забыли, иначе до такого неприглядного положения боевую авиацию страны не довели бы...
     Блестящий успех И. Кожедуба в небе Кореи особо отмечен не был. Лишь через год после завершения эпопеи, а именно 30.08.1953 г. трижды Герою Советского Союза командиру дивизии И.Н. Кожедубу присвоили наконец звание генерал-майора авиации (назначен на должность комдива 17.11.1950 г.). И хотя существовал приказ Кожедубу в небо не подниматься, он иногда нарушал его, и на его счету появились сбитые американские самолеты.
     Он был простым солдатом Родины, скромным человеком, никуда никогда не обращался, ничего себе не выпрашивал, служил, как велела совесть, государству. Являясь делегатом многочисленных съездов КПСС и ВЛКСМ, депутатом Верховного Совета СССР и московского городского совета депутатов трудящихся, помогал, кому мог, решать служебно-бытовые и даже государственные проблемы. Помог очень и очень многим, помог родному гарнизону - Кубинке. Прах великого гражданина и талантливого военачальника покоится на Новодевичьем кладбище в Москве. Он, как и его боевой соратник, трижды Герой Советского Союза
     А.И. Покрышкин, умер рано - в возрасте 71 года. Но такова участь героев-богатырей, отдавших все свои силы и здоровье делу защиты Родины. Низкий поклон им за это и искреннее спасибо.

     

---

     Вскоре после победы...