Первый снаряд разорвался внезапно. Пущенный неведомым наводчиком, он прилетел откуда-то издалека, колыхнул пересохшую почву. Застывшие бойцы отдельной бригады оперативного назначения Внутренних войск, стянутой к небольшому чеченскому поселку для проведения специальной операции, так бы и стояли соляными глыбами, наблюдая за этим завораживающим зрелищем, если бы не зычная команда: «Ложись!» Пока пацаны выбирали местечко почище, чтобы, бухнувшись в пыльную траву, не сильно извозить новенький камуфляж, земля еще раз содрогнулась. И в светлое голубое небо чуть в стороне взметнулся еще один, такой же высоченный дымовой столб. Теперь уж на землю попадали все.
     В отличие от желторотых бойцов и зеленых лейтенантов майор медицинской службы Аскольд Алфименков, укрывшийся в неглубокой канаве, понимал, что произойдет дальше. До перевода во Внутренние войска он служил начмедом в артиллерийском полку. «Снаряды были дымовые, пристрелочные, – услужливо подсказывала память офицеру. – Нас взяли в вилку, сейчас накроют. Лежи тихо и не дергайся...»
     Когда прокатилось эхо третьего разрыва, до слуха Аскольда донесся испуганный многоголосный крик: «Врача!» Повинуясь офицерскому долгу и клятве Гиппократа, майор с силой оттолкнулся от земли, вскочил на ноги и побежал в ту сторону, откуда неслись крики о помощи. Шелеста очередного приближавшегося снаряда он не слышал...
     Окончив среднюю школу, Аскольд поступил в медицинское училище, где благополучно выучился на фельдшера. Потом были служба в армии, учеба в Нижнем Новгороде, где в медицинском институте он окончил военную кафедру. Там же, в городе на Волге, он вскоре встретил Наташу – свою будущую жену. После окончания пятого курса слушателям присвоили звания младших лейтенантов медицинской службы, устроив по этому поводу офицерский бал. На нем Аскольд и познакомил приехавшую из Калининграда маму со своей невестой.
     В тот вечер он был неотразим. Добротная парадная форма цвета морской волны, золотые погоны, белая рубашка с черным галстуком... На первый вальс он пригласил растроганную до слез маму, а потом весь вечер кружился в танце с Натальей. Тогда они были по-настоящему счастливы.
     После выпуска Аскольд получил распределение в Среднюю Азию, где принял должность начальника медицинской службы артиллерийского полка. Так бы и служили – не тужили. Но после августа 1991 года все полетело в тартарары. В 1994-м старший лейтенант Алфименков вернулся в Россию и стал начальником медицинского пункта полка оперативного назначения Внутренних войск, дислоцированного в Нижегородской области, недалеко от старинного городка Богородска.
     В то время аббревиатура «ВВ» получила новое толкование: Внутренние войска стали войсками воюющими, а их оперативные полки – особой, ударной силой в борьбе со всякой нечистью. Соответственно и работа военных врачей в этих частях стала максимально соответствовать понятию «фронтовой медицины».
     Приняв новую должность 1 августа 1995 года, Аскольд в ноябре уже отправился в свою первую горячую командировку. А сколько их было потом!.. К августу 2006-го, за одиннадцать лет службы в бригаде, непрерывно выполнявшей все это время боевые задачи на Северном Кавказе, на счету майора медицинской службы Алфименкова была не одна спасенная человеческая жизнь.
     ...Шелеста очередного приближавшегося снаряда он не слышал. Земля внезапно качнулась под ним, и в лицо ударил раскаленный воздух. Падая, словно подрезанный острым серпом колосок, он понял, что случилось самое страшное...
     Ранения, полученные майором, были ужасными: закрытая черепно-мозговая травма, мелкие осколки в глазу, поврежденная барабанная перепонка, вместо ног – раздробленное месиво из мышц, костей и сухожилий. Все части тела, не защищенные бронежилетом, были посечены кусками металла. Когда же с Алфименкова сняли «броник», присвистнули даже видавшие виды военные хирурги: один из осколков почти пробил броневую пластину как раз напротив сердца. Еще миллиметр и – все!..
     Придя в себя после операции, Аскольд первым делом попытался посмотреть на свои ноги. Он помнил, что они были сильно повреждены, думал, что ему придется долго их лечить, но... Приглядевшись внимательно к контуру одеяла, понял, что их просто нет. И вновь потерял сознание. Уже не от боли – от понимания того, что жизнь теперь никогда не будет прежней.
     Спустя некоторое время после операции в палату к Алфименкову пришел начальник медсанбата. Не как к пациенту – как к человеку. Поговорил по душам. Затем, протянув сотовый телефон, спросил: «Домой звонить будешь?» Аскольд взял трубку подрагивающей рукой и набрал номер жены... Пересказывать разговор двух близких людей, один из которых только что вырвался из цепких лап смерти, не стоит: он очень личный. Скажем только, что Наталью о беде, случившейся с мужем, сослуживцы к тому моменту уже известили. Поэтому, когда в трубке раздался знакомый голос, были и слезы, и утешения, и признания в любви...
     А потом началось возвращение к жизни. К Аскольду, как и положено в таких случаях, пришел психолог и спросил, не хочет ли товарищ майор поговорить о своем ранении, желании жить, вере в собственные силы. Алфименков, достаточно передумавший за то непродолжительное время, что прошло после операции, успокоил визитера: не надо бесед для протокола, коллега, я и сам по второму образованию врач-психиатр. Жить хочу и буду. И вообще скоро на службу вернусь. Немного удивленный, но больше обрадованный таким решительным настроем своего подопечного, специалист по врачеванию человеческих душ ретировался и больше Аскольда не беспокоил.
     Летели дни, бежали недели, шли месяцы. В начале октября, когда раны достаточно затянулись, ему выдали новые «ноги». Теперь ему предстояло научиться владеть этими непривычными и неудобными в обращении конечностями почти так же, как когда-то он владел собственными ногами. Делая первые робкие шаги, Алфименков даже не представлял, каких трудов это будет ему стоить!
     Первые два дня он настойчиво пытался перемещаться с помощью ходулей. Потом использовал в качестве опоры специальную палку-костыль. Когда в его попытках научиться ходить заново наметился мало-мальский успех, Аскольд завел себе специальный блокнот, куда записывал ежедневно преодоленное расстояние, одновременно беря «повышенное обязательство» на следующий день.
     К ноябрю он уже вполне сносно ходил с помощью опорных палок-костылей. И с каждым таким шагом в нем крепло желание вернуться на службу в родную бригаду.
     Еще не завершив полностью курс лечения и реабилитации, он прямо из госпиталя подал рапорт главнокомандующему Внутренними войсками МВД России с просьбой разрешить ему продолжить службу. Генерал армии Николай Евгеньевич Рогожкин просьбу удовлетворил. И через семь месяцев после ранения майор Алфименков приступил к исполнению обязанностей по своей прежней должности – врача-психиатра богородской отдельной бригады оперативного назначения.
     Сослуживцы, много чего повидавшие на своем веку, не перестают удивляться несгибаемому характеру этого человека. Мало того, что Аскольд Евгеньевич безупречно исполняет свои обязанности по службе, не требуя для себя никаких послаблений. Так он еще в свободное время с удовольствием возится у себя на огороде, совершает продолжительные прогулки по лесу, научился водить машину. Автомобиль с ручным управлением, столь необходимый офицеру в его нынешнем положении, был приобретен в марте 2010 года на средства одного из нижегородских благотворительных фондов и вручен кавалеру ордена Мужества подполковнику Алфименкову губернатором Нижегородской области Валерием Шанцевым.
     Есть у Аскольда Евгеньевича одна мечта, которую он собирается воплотить в жизнь в самое ближайшее время: научиться ходить на лыжах и, не торопясь, с наслаждением пройтись по нетронутому насту зимнего леса, полной грудью вдыхая чистый морозный воздух.
     А почему бы и нет? Человеку с таким характером и упорством все по силам...

     

---

     В звании капитана. Чечня. 1995 г.
     У памятника погибшим сослуживцам (2010 год).
     На рабочем посту.