- Сергей Владимирович, прежде всего хочу спросить, как вам работалось на переговорах?
     - Замечательно. Хотя поначалу все складывалось очень непросто. И мы, и американская команда вышли на переговоры со своими установками. Поэтому несколько раундов переговоров было посвящено отработке концепции договора, правилам засчета средств СНВ и ограничениям, накладываемым на них. Необходимо отметить, что у нас сложилась очень хорошая профессиональная команда, которой руководил талантливый дипломат и администратор - директор департамента по безопасности и разоружению МИД России Анатолий Антонов. Самое пристальное внимание и непосредственное участие в работе над новым договором принимали министр обороны РФ Анатолий Сердюков и начальник Генерального штаба Вооруженных Сил РФ Николай Макаров. В результате нам удалось решить самые сложные проблемы.
     - И кто кому уступил?
     - Прежде всего хочу отметить, что с приближением окончания действия «старого» Договора о СНВ обе стороны почувствовали появление правового вакуума в отношениях двух стран в сфере сокращения стратегических вооружений. Было очевидно, что и России, и США нужен более высокий уровень взаимодействия в деле разоружения и нераспространения. Новый договор такой цели служит и, как мне представляется, где-то даже указывает направления дальнейшего развития двусторонних отношений. Как и любое соглашение в любой из сфер, новый Договор по СНВ - результат разумного военно-политического компромисса.
     - Тем не менее некоторые отечественные критики договора считают, что предусмотренные им сокращения скажутся на обороноспособности нашего государства...
     - России не придется корректировать свои планы, выводить из боевого состава и ликвидировать боеготовые стратегические вооружения. Это обусловлено в первую очередь тем, что значительное количество вооружений, исчерпавших свой ресурс, было выведено из боевого состава или ликвидировано в рамках «старого» СНВ. А вот американцам нужно будет часть своих стратегических наступательных вооружений либо ликвидировать, либо переоборудовать таким образом, чтобы они не могли быть использованы по первоначальному предназначению.
     - И все же указывается на то, что основным недостатком нового договора является проблема «возвратного потенциала». Считается, что американцы при желании могут существенно нарастить свой ядерный арсенал. Хотелось бы услышать ваше мнение на этот счет.
     - Проблема «возвратного потенциала» при достаточно больших уровнях наличия боезарядов не является такой уж критичной. Разве принципиально важно: 3 или 4 раза тому или иному государству будет нанесен неприемлемый ущерб. Средств СНВ, в рамках лимитов, которые разрешены новым договором, достаточно для нанесения неприемлемого ущерба противоположной стороне, и это способно отрезвить любого политика к нанесению внезапного удара. В то же время определенный в новом договоре лимит в 800 единиц на суммарное количество развернутых и неразвернутых пусковых установок МБР и БРПЛ, а также тяжелых бомбардировщиков позволяет несколько ограничивать «возвратный потенциал» США.
     Что касается России, то она в пределах такого лимита в необходимых случаях может нарастить свою стратегическую группировку, не нарушая положений договора.
     - А что вы можете сказать о процедурах, применяемых при сокращении СНВ. Насколько они эффективны и обеспечивают ли они необратимый характер сокращений?
     - В новом договоре использовались процедуры, подтвердившие свою эффективность в рамках реализации договора о СНВ-1. В то же время ряд процедур был упрощен и адаптирован к реалиям нынешнего времени. С учетом того, что США намерены часть пусковых установок БРПЛ и тяжелых бомбардировщиков переоборудовать для несения нестратегических вооружений, в договор включены процедуры проверок таких переоборудованных средств путем инспекций в течение всего срока действия договора. Это даст возможность проконтролировать, что такие средства не способны использовать ядерное оружие.
     - Расскажите о верификационном механизме, заложенном в новый договор. Каким образом будет проверяться выполнение обязательств России и США по предельным уровням стратегических носителей и боезарядов?
     - Проверка соблюдения обязательств Российской Федерацией и США будет осуществляться в ходе инспекций. Надежность контроля при проведении этих инспекций обеспечивается тем, что выбор конкретного места инспекции и конкретного развернутого средства СНВ для проверки осуществляется случайным образом. Основные процедуры таких проверок похожи на уже подтвердившие свою надежность процедуры Договора по СНВ-1.
     С каждой стороны будет проводиться по 18 инспекций. Напомню, что по старому договору их было 28. Несмотря на это, сегодня инспекции становятся качественно другими, более скрупулезными и конкретными.
     Например, договор впервые предоставляет возможность проверить фактическое количество боеголовок, размещенных на каждой межконтинентальной баллистической ракете, чего раньше мы делать не могли. Также теперь мы сможем подсчитать фактическое количество боезарядов, размещенных на стратегических бомбардировщиках.
     Кроме того, мы сможем реально подтверждать факт ликвидации вооружения - в новом договоре есть такие пункты, в которых прописаны четкие меры технического контроля. В этом документе также есть специальное положение, запрещающее любое вмешательство в процедуру выполнения договора о СНВ. В новом договоре каждому российскому и американскому средству СНВ будет присваиваться собственный опознавательный знак, позволяющий отличить его от другого похожего.
     Хотелось бы также отметить, что в целях контроля нового договора предусматривается использование современного оборудования радиационного контроля.
     Кроме того, в интересах повышения эффективности верификационной деятельности часть задач контроля за соблюдением сторонами своих обязательств по предельным уровням СНВ осуществляется национальными техническими средствами контроля - самолетами «открытого неба» и спутниками.
     - По условиям нового договора американская сторона будет инспектировать 35 российских ядерных объектов. По Договору СНВ-1 таких объектов насчитывалось 73. Почему количество объектов сократилось и сколько объектов будет инспектироваться на территории США?
     - И Россия, и США количество своих объектов сократили в рамках договора о СНВ. В частности, в США по новому договору заявили 17 объектов. Причем традиционно в США объектов СНВ было несколько меньше, чем в России. Такая ситуация возникла потому, что объекты СНВ США объективно несколько крупнее, чем российские.
     - Вы так долго работали вместе с американскими партнерами при реализации Договора по СНВ-1, что наверняка почувствовали разницу в работе американских и российских инспекторов...
     - Да, конечно. С учетом того, что в России инспекторы работают в верификационной сфере несколько дольше, чем наши американские партнеры, то и средний уровень подготовки нашего персонала, на мой взгляд, несколько выше. Хотя и у американцев есть выдающиеся верификаторы, например мои коллеги Фил Смит и Девид Раст.
     - А как становятся инспекторами?
     - Поскольку верификаторов не готовит ни одно учебное заведение, уровень подготовки персонала напрямую зависит от общего уровня подготовки офицера, а также от того, сколько времени человек работал в этой сфере. Ведь особенность нашей работы заключается в том, что инспектор обязан безупречно знать договор, в этом мы похожи на юристов, нормы дипломатического этикета и международного права и, естественно, наше и американское вооружение. Кроме того, он должен быть психологически устойчив. Что же касается российских инспекторов, то она осуществляется на базе Национального центра по уменьшению ядерной опасности с использованием специальных методик, которые были разработаны нашими предшественниками и которые постоянно совершенствуются.
     - Когда же будет проведена первая инспекция по новому договору?
     - Договором предусмотрено, что инспекции начинаются через 60 дней после вступления в его силу - после обмена ратификационными грамотами.
     На снимке: Сергей РЫЖКОВ (слева) с Майком ЭЛИОТОМ - начальником отдела комитета начальников штабов ВС США.