ЧЕРЕЗ две недели после того, как страна впервые отпраздновала День победы над гитлеровской Германией, вечером 24 мая в Георгиевском зале Большого Кремлевского дворца состоялся прием в честь командующих войсками Красной Армии. А в это время Генеральный штаб по велению Верховного Главнокомандующего готовил особый парад в ознаменование Победы. Считалось, что на это требуется не менее двух месяцев. Уточнялся состав участников, разрабатывался его ритуал, определялась форма одежды. Предстояло на фронтах сформировать сводные полки, доставить их в столицу, разместить. Пошить более десяти тысяч комплектов парадного обмундирования - не шутка. Надо было потренировать людей: строем на фронте занимались куда меньше, чем тактикой. Многим за четыре долгих года ни разу не приходилось держать равнение в строю.
     За несколько часов до праздничного обеда в Кремле И. Сталину доложили о том, как идет подготовка к параду. Вникать в особенности ритуала он не стал, считая это делом самих генштабистов. Не согласился лишь, как спустя годы вспоминал С.М. Штеменко, со сроками подготовки. Распорядился: «Парад провести ровно через месяц - двадцать четвертого июня... Потрудитесь управиться в указанное время». Возможно, Верховный для себя заранее уточнил, что 24 июня - воскресенье.
     В тот же день, за несколько часов до торжественного обеда в Кремле, из Генштаба была отправлена директива фронтам:
     Верховный Главнокомандующий приказал:
     1. Для участия в параде в Москве в честь победы над Германией выделить от фронта сводный полк.
     2. Сводный полк сформировать по следующему расчету: пять батальонов двухротного состава по 100 чел. в каждой роте (10 отделений по 10 чел.). Кроме того, 19 чел. командного состава из расчета - командир полка 1, зам. командира полка 2 (по строевой и по политчасти), начальник штаба полка 1, командиров батальонов 5, командиров рот 10 и 36 чел. знаменщиков с 4 ассистентами-офицерами: в сводном полку 1.059 чел. и 10 чел. запасных.
     3. В сводном полку иметь шесть рот пехоты, одну роту артиллеристов, одну роту танкистов, одну роту летчиков и одну роту сводную - кавалеристы, саперы, связисты.
     4. Роты укомплектовать так, чтобы командирами отделений были средние офицеры, а в составе отделений - рядовые и сержанты.
     5. Личный состав для участия в параде отобрать из числа бойцов и офицеров, наиболее отличившихся в боях и имеющих боевые ордена.
     6. Сводный полк вооружить: три стрелковых роты - винтовками, роту артиллеристов - карабинами за спину, роту танкистов и роту летчиков - пистолетами, роту саперов, связистов и кавалеристов - карабинами за спину, кавалеристов, кроме того, - шашками.
     7. На парад прибыть командующему фронтом и всем командармам, включая авиационные и танковые армии.
     8. Сводному полку прибыть в Москву
     10 июня с.г., имея при себе тридцать шесть боевых знамен наиболее отличившихся в боях соединений и частей фронта и все захваченные в боях войсками фронта боевые знамена соединений и частей противника независимо от их количества.
     9. Парадное обмундирование для всего состава полка будет выдано в Москве.
     24 мая 1945 г.
     Антонов.
     С получением этой директивы началась предметная подготовка к параду. Все понимали историческую значимость торжественного марша победителей по главной площади страны. Все осознавали, что участие в нем - особая веха в биографии, судьбе. Москва в свою очередь готовила достойную встречу героям. Генштаб, Главное политуправление, штаб Московского военного округа, управления комендантов Москвы и Московского Кремля стремились предусмотреть все до мелочей. Днем и ночью ремонтировались казармы, в которых намечалось размещение фронтовиков. В три смены работали швейные мастерские.
     Слова «Парад Победы» печать, радио не употребляли. Всему свое время. «Красная звезда», пользуясь ситуацией, тем, что после 10 июня в столице заметно прибавилось Героев Советского Союза, из номера в номер печатала их групповые портреты: «Герои боев за Берлин», «Герои боев за Вену», «Герои боев за Прагу»... Шла речь и о том, как фронтовики - гости Москвы проводят время в столице. Только для них, в частности, Московский театр драмы дал спектакль «Давным-давно». Фронтовики были главными зрителями и во всех других театрах.
     Приказ о параде был объявлен за сутки до его начала. И. Сталин подписал его в ранге Верховного Главнокомандующего.
     «На парад вывести, - говорилось в нем, - сводные полки фронтов, сводный полк Наркомата обороны, военные академии, военные училища и войска Московского гарнизона.
     Парад победы принять моему заместителю Маршалу Советского Союза Жукову.
     Командовать парадом победы Маршалу Советского Союза Рокоссовскому.
     Общее руководство по организации парада возлагаю на командующего войсками Московского военного округа и начальника гарнизона города Москвы генерал-полковника Артемьева».
     65 ЛЕТ прошло со времени того великого парада. Если учесть, что самым молодым его участникам было около двадцати, нетрудно сделать вывод: из тех, кто ответственно, по-фронтовому старательно и с гордостью печатал шаг по брусчатке Красной площади, в живых остались уже очень немногие. Вот почему испытываешь волнение, обращаясь к архиву газеты, к давним письмам читателей, которые сохранились нетленными свидетельствами пережитого и передуманного. Фиолетовые строчки, порой без запятых и точек, по-прежнему воспринимаются живыми голосами представителей самого героического поколения наших соотечественников.
     Много лет назад Герой Советского Союза артиллерист Николай Калуцкий написал в «Красную звезду», как готовились к параду: «Командир сводного полка Герой Советского Союза генерал-лейтенант Иван Павлович Рослый тренировал нас на строевом плацу до седьмого пота. Фронтовики шутили: «В ином бою и то легче...» О минувших боях, кстати, вспоминали часто. Снились они по ночам».
     И еще фрагмент из его воспоминаний: «Следили мы как-то за тренировкой команды, которой предстояло низложить к Мавзолею трофейные знамена. Бойцы и так и этак волочили по земле ненавистные полотнища со свастикой, а генерал Рослый все недоволен: невыразительно! Когда же свои приемы показал старшина Степан Шинкин, высокий, статный, с полным комплектом орденов Славы на груди, все невольно зааплодировали. Раздались возгласы одобрения. Один из голосов показался мне знакомым. Оглянулся – и перехватило дыхание. Комбат Леладзе, друг мой Георгий! Одним указом нам обоим присвоили звание Героя. После боев на плацдарме за Вислой мы не встречались: госпиталь разлучил. И вот надо же – встретились в Москве, на параде. Вместе, выходит, подводим в Москве итог войне».
     Очень выразительно передавал в письме атмосферу тех далеких уже июньских дней сорок пятого Герой Советского Союза генерал-майор Василий Гладков: «Полк нашего 4-го Украинского фронта разместили в Краснопресненском районе. Надлежало в сжатые сроки сколотить взводы, роты, батальоны. Занимались на плацу по восемь часов в сутки. Звучали предложения: имеющих ранения хорошо бы от части тренировок освободить. Но сами раненые от послаблений отказались: кому охота портить строй?»
     «После напряженных тренировок, – писал в семидесятые годы старшина запаса Иван Коновалов, – были волнующие встречи с прославленными полководцами. На фронте мы их так близко не видели. Нас тогда не просто приглашали в театр. Известные артисты сами приходили к нам с творческими отчетами. Получалось, что не мы их, а они нас благодарили за встречу. С какой-то удивительной добротой и теплом относились к участникам парада портные, сапожники, парикмахеры. Ведь это в большинстве своем тоже были фронтовики. Приятно вспомнить о такой, казалось бы, частности: фабрика «Ява» специально для нас выпустила папиросы с грифом «Привет победителям!»
     «Тренировались с душой, – вспоминал полный кавалер ордена Славы, инженер-машиностроитель старшина запаса Василий Холкин. – Каждый понимал: он представляет на параде не свою персону, а свой взвод, роту, полк, бригаду. Представляет живых и павших».
     ПАРАД Победы длился два часа. Сводные полки проходили по Красной площади, начиная с северного фланга к южному. Никогда не будет лишним еще раз вспомнить, кто возглавлял их на торжественном марше.
     Впереди Карельского фронта шагал Маршал Советского Союза Кирилл Мерецков. Он уже знал, что Вторая мировая война для него еще не закончилась: предстояло добить японских милитаристов на Дальнем Востоке.
     За Карельским следовал сводный полк Ленинградского фронта во главе с Маршалом Советского Союза Леонидом Говоровым. Далее чеканил шаг полк 1-го Прибалтийского фронта. Колонну вел генерал армии Иван Баграмян. Перед сводным полком 3-го Белорусского фронта шел привычный к строю со времен царской армии Маршал Советского Союза Александр Василевский. Мыслями он, видимо, тоже был на Дальнем Востоке. Полк 3-го Белорусского фронта вел заместитель К.К. Рокоссовского генерал-полковник Кузьма Трубников. Г.К. Жукова во главе сводного полка 1-го Белорусского фронта заменил генерал армии Василий Соколовский. Вслед за этим полком особой колонной прошли представители Войска Польского во главе с начальником генерального штаба Польши В.В. Корчицем.
     Сводный полк 1-го Украинского фронта вел Маршал Советского Союза Иван Конев. В строю этого полка одно из боевых знамен нес трижды Герой Советского Союза гвардии полковник Александр Покрышкин.
     Генерал армии Андрей Еременко возглавлял полковую колонну 4-го Украинского фронта, Маршал Советского Союза Родион Малиновский – 2-го Украинского, Маршал Советского Союза Федор Толбухин – самого южного, 3-го Украинского.
     Звания полководцев на момент парада хочется напомнить еще и потому, что даже на площади перед Центральным музеем Великой Отечественной войны на Поклонной горе на памятных знаках завершавших разгром противника фронтов в виде колонн командующий 1-м Прибалтийским фронтом И.Х. Баграмян назван генералом армии, а командующий 4-м Украинским фронтом А.И. Еременко – Маршалом Советского Союза. Между тем в Параде Победы они участвовали в равных званиях и стали маршалами гораздо позже, причем в один день.
     Замыкали величественное шествие полков моряки, ведомые вице-адмиралом Владимиром Фадеевым.
     После прохождения сводных полков внезапно смолк тысячетрубный оркестр. Наступила тишина. Затем резкой дробью ударили барабаны. На площади появилась необычная колонна. Двести бойцов несли, склонив к земле, словно подметая мостовую, знамена разгромленных немецких дивизий и полков. Все газеты мира писали потом об этой впечатляющей, как называл ее писатель Борис Горбатов, «политической казни фашизма».
     Один из тех, кто участвовал в низложении гитлеровских знамен и штандартов, оставил для «Красной звезды» свои воспоминания. Это старший сержант Леонид Казаков, кавалер орденов Красного Знамени, Красной Звезды и Славы III степени. Он после войны работал слесарем-ремонтником на московском заводе «Пролетарский труд».
     «Когда сказали, что на параде мне придется пронести флаг с пауком-свастикой, – писал Леонид Иванович, – моему огорчению не было предела. Что же это творится? Да эти знамена, думалось, растоптать бы там, где они родились, в самой Германии. Пришлось командирам нас вразумлять. Брезгливости, конечно, не убавилось, но смысл церемониала мы уяснили. На тренировках вместо знамен швыряли соответствующей длины жерди. Да так, что они разлетались в щепки. Когда на параде с той же силой швырнул на камни вражеское знамя, на душе стало так, будто именно в этот миг и завершилась война».
     Барабанная дробь прервалась лишь тогда, когда все вражеские знамена были брошены наземь.
     ПОСЛЕ паузы вновь грянул оркестр. По площади торжественным маршем пошли войска Московского гарнизона. И в их составе сводный полк Наркомата обороны.
     От столичного гарнизона на Параде Победы были представлены Академия имени М.В. Фрунзе, Артиллерийская академия имени Ф.Э. Дзержинского, Академия бронетанковых и механизированных войск имени И.В. Сталина, Академия командного и штурманского состава ВВС, Военно-воздушная академия имени профессора Н.Е. Жуковского, Высшие всеармейские военно-политические курсы Главного политуправления, Высшая разведывательная школа Генерального штаба, Военно-инженерная академия имени В.В. Куйбышева, Академия химзащиты имени К.Е. Ворошилова, Курсы усовершенствования офицерского состава ВДВ, Институт иностранных языков, 1-е гвардейское минометно-артиллерийское училище имени Л.Б. Красина, Военное училище имени Верховного Совета РСФСР, 1-е Московское авиаучилище связи ВВС, Московское военно-политическое училище имени В.И. Ленина, Московское Краснознаменное военно-инженерное училище, Калининское училище технических войск, Московское военно-техническое училище НКВД, 1-я и 2-я мотострелковые дивизии НКВД, Суворовское военное училище и Центральная школа дрессировщиков.
     Все они олицетворяли матушку-пехоту. А были не менее масштабно представлены еще и конница, артиллерия, бронетанковые и механизированные войска.
     Московский гарнизон на главном параде века представляли уже и те, кто не успел побывать на передовой. Но большинство тоже было фронтовиками. Подполковник А. Усов, письмо которого хранится в архиве, рассказал, что в сводной девятой роте Военного училища имени Верховного Совета РСФСР шли исключительно участники боев, а сам он прибыл в училище с фронта, имея тяжелое ранение.
     И еще несколько поблекшее от времени письмо. Майор в отставке Ф. Колядин оставил потомкам воспоминания о гвардии полковнике Н. Маточкине, возглавлявшем на Параде Победы полк тяжелых танков ИС. Училище Маточкин окончил перед самой войной. Ленинград защищал уже комбатом. Белоруссию освобождал командиром полка. На Параде Победы его кожаную куртку украшали шесть боевых орденов. Орденоносцами были укомплектованы экипажи и других боевых машин.
     Такие вот посланцы фронтов, флота, представители столичного гарнизона шли торжественным маршем победителей в июне сорок пятого по Красной площади.
     «Тот воскресный день, – говорится в письме Ивана Коновалова, который после войны был бригадиром локомотивного депо станции Орск, – был пасмурным и дождливым. Вода стекала по каскам, темнело от влаги Знамя нашего трижды орденоносного полка, которое я вместе со старшиной Петром Зайцевым и старшим сержантом Владимиром Меркуловым доставил в Москву. Мокрый булыжник площади, мокрые букеты, оказавшиеся в наших руках после парада... Было так. А вот спустя годы сердце не верит памяти. 24 июня 1945 года вошло в мою да и, уверен, не только в мою жизнь самым светлым, самым солнечным днем».
     Под впечатлением Парада Победы, знакового, символического события эпохи, замечательный русский писатель Леонид Леонов, автор опубликованного в дни войны «Нашествия», писал, адресуясь в будущее, к потомкам: «...Если когда-нибудь усталость надломит ваше вдохновение или грянут черные минуты, от которых мы, немножко постаревшие и смертные, не можем оборонить вас на расстоянии веков, – вспомните этот день, и вам смешна станет временная невзгода. Вам будет так, как если бы раскрыли бесконечно светлую книгу творческой муки, беззаветного героизма и бессонного труда. Эта книга называется – «Великая Отечественная война».
     Та святая война завершилась водружением Знамени Победы над рейхстагом, величественным парадом победителей на главной площади нашего Отечества. Память о прошлом для подрастающих поколений россиян – источник духовной силы, веры в свою страну, свой народ, в себя. Источник исторического оптимизма. И никто, кроме подрастающих наследников победы, не защитит этот источник от тех, кто пытается и будет пытаться замутить его, отравить ложью, иссушить забвением.
     Парад Победы был парадом миллионов, величайшим торжеством во славу жизни и справедливости.