Родина Павла Ивановича Горупая, в недалеком прошлом начальника Центрального управления ракетного топлива и горючего Минобороны, самая что ни на есть российская глубинка - калужская земля. Да еще так оказалось, что это та самая земля - поселок Угодский Завод с окраинной деревней Стрелковка, где родился маршал Жуков (ныне все это город Жуков). Забегая вперед, скажем, что после увольнения в запас по оргштатным мероприятиям Павел Иванович, имея квартиру в Москве, решил жить в родном селе, в Стрелковке. Из окна его дома виден памятник Георгию Константиновичу, великому земляку.
     Семнадцатилетним юношей, окончив школу, полюбив автотехнику и ознакомившись с процессом ее работы, он решил досконально познать главный источник движения всех машин от автомобиля и трактора до ракетно-космических систем - нефтепродукты. И вообще мечталось быть военным, - поступил в Ульяновское военно-техническое училище.
     Так пошла военная служба, а по окончании училища лейтенантские звездочки привели его в Северную группу войск, на первоначальную должность - начальника снабжения спецтопливом и горючим отдельного зенитно-ракетного полка.
     Видимо, начальство рассмотрело задатки характера Горупая - службе отдаваться сполна и стремиться к большему. Когда в полку по стечению обстоятельств один за другим сменились руководители тыла и в тылу обозначилась слабина, командир полковник Алексей Леонов - может быть, решил испытать? - назначил временно исполняющим обязанности начальника тыла «горючника» лейтенанта Горупая. На замечание кадровика - «слишком молод» - офицер-фронтовик отреагировал: «У нас на фронте двадцатидвухлетние полком командовали». И не ошибся командир: Павел, уже зная обстановку в полку, горячо взялся за дело - не только делал то, что значилось в уставах и инструкциях, но и смотрел на свои обязанности шире: укрепил связи с местными властями и на этой основе улучшил обустройство семей однополчан, обеспечил резервы тыла полка на крупных учениях, за что получил благодарность.
     Но, видно, шире смотрел молодой офицер и на свое будущее: если кто-то хотел в группе послужить подольше и пополнить кошелек польскими злотыми, то Горупай думал о пополнении своих специальных знаний. А это могла ему дать Военная академия тыла и транспорта. Командир пошел навстречу этому желанию, подписал рапорт. Экзамены проводились в группе, и он победил в конкурсе, набрав 22 балла. Товарищи уже стали называть его «академиком», но, как говорится, жизнь полна неожиданностей. Требуя от офицеров тыла физической подтянутости (а то ведь некоторых тыловиков узнают по круглым животикам), сам не щадил себя в физгородке. И перестарался: сломал ногу. И вместо того, чтобы готовиться к 1 сентября - началу занятий в академии, оказался в госпитале на костылях.
     - И тут снова выручил командир полка Леонов, - вспоминает Павел Иванович, - приехал в госпиталь, посоветовался с врачами и потом, дав сопровождающего офицера, отправил в академию. А там начальник курса посмотрел на меня: в парадном кителе, с портупеей и на костылях и поднял брови: «Как же ты будешь?» А я костыли отбросил и сказал: «Буду, как все». Вскоре все и срослось.
     Когда по окончании академии шло распределение, генерал-кадровик спрашивает:
     - Куда желаете?
     - На Восток, - не моргнув глазом ответил уже капитан Горупай.
     - Хорошо. Это совпадает и с моей разверсткой. Хабаровск - учебная дивизия...
     В дивизию прибыл, когда она готовилась к крупному учению. Когда Горупай вошел в кабинет комдива и доложил о прибытии, тот, взволнованный, ничего не спрашивая, выпалил:
     - Если через два часа не будет моторного масла у танкистов, будете на гауптвахте.
     И опять вспоминает Горупай:
     - Я на это не сказал, что только десять минут нахожусь в дивизии, а ответил: «Есть!» Не буду рассказывать о перипетиях, как я кинулся добывать - дело было непростое - это масло, но все получилось, и через два часа по телефону докладывал: «Масло в танковый полк доставлено!» А после учения, когда дивизия получила высокую оценку, командир при встрече со мной с улыбкой сказал: «А я ведь в тот момент не понял, что вы были совершенно новенький...»
     Служба пошла как по накатанной. И так же, как когда-то в СВГ, через короткое время Горупай был назначен заместителем командира полка по тылу - это в 27 лет! А спустя время была встреча с командующим ДВО генералом армии Иваном Третьяком. О нем уже был наслышан Горупай: грозный генерал, но справедливый. Он обошел хозяйство полка и, собрав командный состав, заявил:
     - Машины под открытым небом - это не годится. Сейчас январь - к декабрю чтоб было 160 машино-мест. Деньги - только на покупку материала, остальное - хозяйственным способом...
     Хозспособ в то время был принят в армии такой - разбейся в лепешку, а объект должен быть готов. Знал его и Горупай, был опыт. Что требовалось? Смекалка и сила воли, напористость. Да, в таких случаях можно было и взыскание получить, но зато вовремя сдан дом, проведено тепло, готово хранилище для техники...
     Здесь как раз и было хранилище. Третьяк раз в квартал приезжал, смотрел, как идет стройка, трогал руками...
     Короче, стройка была закончена на два месяца раньше. На военном совете округа командующий отметил этот прорывной труд. Командиру полка было досрочно присвоено звание подполковника, а начальнику тыла досрочно - да еще за два года до окончания срока - майора.
     И дальше покатилось - трудов и забот выше головы (хорошо, что все это понимала жена Галина Ивановна...) и смена гарнизонов с повышением по службе: Уссурийск - бригада, ГСВГ - дивизия. В Германии все дела и помыслы тылового начальника отдавались боеготовности.
     Дорога вела дальше. Из учебной дивизии ЛВО она привела в Военную академию ГШ, а оттуда - главным тыловиком отдельной армии в Ашхабад. Тут тоже было неизмеримое поле деятельности, но освоить его не удалось: в декабре 1992 года приказом министра обороны Павел Иванович был назначен начальником ЦУРТГ Минобороны.
     Осмотревшись, вняв советам опытных армейских руководителей и подчиненных специалистов, Павел Иванович из множества проблем вычленил для себя, для своей службы основные: куда девать ракетное топливо, к тому же с его опасностью для земли и людей, приостановился процесс его использования внутри страны, а тут шли составы с ним из бывших союзных республик. Далее - остановились заводы Службы горючего из-за отсутствия финансирования, у спецтехники вышли сроки хранения. И, наконец, повсеместно требовал незамедлительного ремонта резервуарный парк.
     Без промедления решались самые «горящие» проблемы: был налажен личный контакт с руководителями вновь образованных компаний - «Лукойл», «Сиданко», «Сургутнефтегаз», договорились брать горючее без оплаты в долг - на 2,5 триллиона рублей в ценах 1994 года. В кратчайший срок вместе с Генштабом была разработана программа утилизации компонентов ракетного топлива. Под руководством Горупая были подготовлены открытые площадки со специальными резервуарами, в которых оно временно размещалось.
     В заключение следует отметить, что Павел Иванович, будучи талантливым инженером и эрудированным человеком, искусству руководителя всегда учился у тех начальников, с кем приходилось встречаться, и особенно тому, как выполнять приказы и как выходить из трудного положения. Многое запомнилось из прочитанных книг. Например, выражение известного российского законотворца и просветителя начала ХIХ века М.М. Сперанского: «Никогда не пасовать!»
     Учился у отца-фронтовика и других ветеранов Великой Отечественной.
     Генерал-лейтенант Горупай (сегодня ему исполняется 60 лет) и после увольнения в запас не отошел от дел: постановлением правительства он был введен в состав коллегии Минтопэнерго, курируя поставки горючего силовым структурам. Он активный член Центрального совета Межрегиональной общественной организации Службы горючего Вооруженных Сил, которая создавалась при его непосредственной поддержке.