на главную страницу

21 Июля 2010 года

Юбилей

Среда

ФАРВАТЕРОМ ПРОРЫВА

К 100-летию со дня рождения адмирала флота Владимира КАСАТОНОВА

Николай ПАЛЬЧИКОВ, «Красная звезда».



Герой Советского Союза адмирал флота Владимир Афанасьевич Касатонов – единственный в истории российского ВМФ командовал тремя флотам – 8-м на Балтике (1954-1955 гг.), Черноморским (1955-1962 гг.) и Северным (1962-1964 гг.). К тому же и на Тихоокеанском флоте он был первым заместителем командующего – начальником штаба (1949-1954 гг.). Служил под командованием легендарного Н.Г. Кузнецова.
   В 1964-м он был назначен первым заместителем главкома ВМФ, проработал в этой должности десять лет (до перехода в группу генеральной инспекции Минобороны), оставив заметный след в истории отечественного военно-морского флота.

     ЕГО ВСЕГДА бросали туда, где требовалось срочно решить возникшие проблемы. Так, на Черноморский флот он был направлен, чтобы исправлять положение после гибели линкора «Новороссийск». Касатонов не только навел там уставный порядок, но и значительно поднял уровень службы многих подразделений, частей и кораблей.
     Это вскоре было подтверждено комиссией Главной инспекции Минобороны СССР, которую возглавлял генерал армии И.Е. Петров.
     Впрочем, до этого на Балтике возглавляемый им 8-й ВМФ в 1955-м проверял сам маршал Жуков, известный высоким спросом и жесткой требовательностью. Он был недавно назначен министром обороны и, естественно, хотел показать балтийцам, что такое настоящая служба. Новый министр сразу снял с должностей командира бригады ОВРа (охраны водного района), начальников береговой обороны и одного из политотделов. Инспекцию Касатонов тем не менее выдержал, потому и был направлен на Черноморский флот после катастрофы, потрясшей ВМФ.
     СИТУАЦИЯ ТАМ была сложная: люди испытывали растерянность. Многих больших и малых начальников, которые могли помочь разобраться в причинах, поспешно поснимали с должностей. И ко всему практическую работу подменять партийными собраниями, говорильней, принятием решений и обращений – все это Касатонов приказал прекратить. Более того, – запретил постоянные проверки, которые отрывали людей от дела, нервировали экипажи и командиров.
     Корабли были приведены в хорошее состояние, боеспособны, безаварийность плавания обеспечена, флот успешно выполнял все поставленные перед ним боевые задачи, – замечания получили только некоторые подразделения службы тыла. По итогам боевой подготовки за год ЧФ вышел в передовые. И эти позиции черноморцы удерживали шесть лет, когда командующим флотом был В.А. Касатонов.
     В один из февральских вечеров 1962-го ему по закрытому телефону в Севастополь позвонил лично Н.С. Хрущев: срочно вылетайте в Североморск и принимайте Северный флот. Там у причала взорвались две подводные лодки – после гибели «Новороссийска» это была самая тяжелая катастрофа. Налицо были упущения в организации службы, недостаточная выучка экипажей и дисциплина, неготовность командиров принимать решения в экстремальной ситуации.
     Об этом решении Хрущева не сразу узнал даже главком ВМФ С.Г.Горшков, с которым Касатонов созвонился и доложил о полученном приказе. Кстати сказать, они были однокашниками по военно-морскому училищу имени Фрунзе, которое окончили в 1931-м в знаменитом девятом выпуске, давшем наибольшее число полных адмиралов и командующих флотами.
     Да и в 1955-м Касатонов принимал командование Черноморским флотом всего через три месяца после того, как его сдал убывший на должность первого зама главкома ВМФ Горшков, который командовал ЧФ с 1945-го – 10 лет! Так что трагедию «Новороссийска» можно было бы отнести на счет Горшкова, как и другие недостатки на флоте, которые потребовалось исправлять Касатонову. Но Владимир Афанасьевич никогда не вспоминал об этом...
     Летом 1967-го, уже первый заместитель главкома ВМФ адмирал флота В.А.Касатонов формировал 5-ю оперативную эскадру, подчинявшуюся напрямую главнокомандующему ВМФ, и выводил ее в Средиземное море.
     Решать сложные задачи Владимиру Афанасьевичу приходилось еще не раз. В этом ему помогла богатый опыт флотской службы.
     ПЕРВЫЕ УРОКИ морской и подводной службы он получил на Балтике. После училища служил вахтенным начальником и штурманом на подводных лодках «Барс» и «Пантера». Его первым командиром стал замечательный человек и опытнейший моряк В.Н. Симановский, прошедший несколько войн и революций. Внешне сдержанный, в службе он был требователен, а в море порой и жесток. Но обид на него никто не держал: был он справедлив и за подчиненных всегда стоял горой.
     Но не менее важными для В.А. Касатонова были вехи для «плавания по жизни», которые определил пример его отца – бедняка-крестьянина из Курской губернии, отправленного на государеву службу сельским сходом. В армии его отец, благодаря трудолюбию и упорству, обучился грамоте, стал вахмистром, с Первой Мировой вернулся полным Георгиевским кавалером – был награжден четырьмя крестами за смелые действия в разведке, захват «языков», за мужество и решительность.
     Выросший в Петергофе, Владимир Касатонов получил первые морские уроки в яхт-клубе: мальчишками они часто бегали на причал, где швартовались яхты. И в один из дней старший на яхте спросил их: кто хочет с нами сходить? Возьмем того, кто этот узел развяжет, и бросил на пирс веревку. Касатонов был пятым и последним, кому достался так и не развязанный узел. Поразмышляв, он сумел его развязать – это уже проявилась смекалка, доставшаяся ему в наследство от отца.
     После целого дня хождения под парусом старший на яхте попросил паренька показать ладони. Но «пузырей» на покрасневших ладонях не было: к тяжелой работе Владимир был приучен с детства, когда надо было помогать семье, пока отец воевал.
     «Будешь хорошим моряком!» – вынес заключение старший команды и не ошибся. Стать хорошим моряком страстно желал и сам Владимир Касатонов.
     ПОЛУЧИВ ПРАКТИКУ плаваний и службы на «Барсе», штурман Касатонов в 1931 году был направлен в подводный класс Спецкурсов комсостава РККФ. Через полгода учебы его назначили помощником командира на «Пантеру». Эта лодка была прославлена тем, что участвовала в двух войнах, в 1919-м потопила новейший британский эсминец «Виктория», открыв боевой счет первых советских подводников.
     И снова ему повезло с командиром – им был прибалтийский немец Лев Михайлович Рейснер. Он, по воспоминаниям В.А. Касатонова, был целой эпохой нашего подводного флота и образцом командира-подводника. Всесторонне образованный, интеллигентный, немногословный и внешне суховатый, весьма требовательный Рейснер не терпел непроффесионализма. Был педантичен, обсуждая со своим помощником варианты решений, рассчитывал каждую деталь предстоящих швартовок или стрельб непременно с карандашом. Так получалось нагляднее и лучше запоминалось.
     Именно Л.М. Рейснер первым на заре подводного флота обдумывал проблемы подледного плавания. Позднее, командуя на Севере одним из «Декабристов», он осуществил свою мечту. А через много лет Касатонов уже сам будет руководить походом АПЛ и всплывет на Северном полюсе.
     Именно у Рейснера он научился владеть собой в самых критических ситуациях, не бояться ответственности за принятое решение.
     А как лихо плавали будущие флотоводцы под командованием таких командиров на своих старых, изношенных подлодках, на которых не было даже водонепроницаемых переборок, и любое повреждение грозило гибелью всего экипажа. Но, зная о смертельной опасности, они научились быть готовыми исполнить свой долг перед Родиной, доверившей им защиту морских рубежей. Этот долг стал для них и для Касатонова главным ориентиром в службе, главным мерилом командирских и человеческих качеств.
     Позже Касатонов выскажет это в своих записных книжках: «Права командира измеряются его долгом».
     Надо отметить и личный дар самого Владимира Афанасьевича: у каждого своего командира находить и учиться самому лучшему в нем. Ведь о том же Рейснере многие другие офицеры отзывались иначе: сух, сторонится общения с экипажем, нередко чудоковат до странности...
     Тем не менее Касатонов навсегда сохранит добрую память о своих наставниках, которые прокладывали ему фарватер командирского плавания, учили этому мастерству.
     СВОИ ФАРВАТЕР Касатонов начал прокладывать на ТОФе, когда в 1934-м стал командиром Щ-112. В дальнейшем «фарватер Касатонова», определенный по всем правилам морской науки, был при этом во многом новаторским и позволял в сложнейших условиях водить соединения и флоты успешно и без потерь.
     Свою первую подлодку он с экипажем принимал на заводе в Хабаровске, где они трудились сутками напролет рядом с рабочими, прямо на стапелях изучая матчасть. Приемка стала хорошей школой и для молодого командира. Ему приходилось быть не столько моряком, сколько инженером, организатором и даже дипломатом – корабелы народ непростой, с особым чувством достоинства и независимости...
     На ТОФе экипажи «щук» отрабатывали всевозможные боевые задачи в штормовом море, совершали дальние переходы, ставили рекорды автономности плавания. Именно на ТОФе было установлено строгое правило: офицер-подводник получал допуск к самостоятельному несению вахты только после сдачи – и только на «отлично» – всех зачетов по знанию устройства подлодки. Эта система, окрещенная как «Пять программ», потом была перенята и другими флотами.
     За три года Касатонов стал умелым командиром, и в 1937-м ему доверяют ПЛ новейшего проекта, а тогда это было и последним словом конструкторской мысли, – минный заградитель Л-12.
     В короткий срок он вывел свой экипаж в передовые, выполнив все торпедные стрельбы на «отлично». Успешно действовал экипаж и в составе группы. Сначала его Л-12 заняла первое место в дивизионе, а потом и в бригаде. Вместе с переходящим вымпелом Касатонов получает званием капитана 3 ранга. Он сумел заложить в экипаже прочные традиции, которые передавались по эстафете следующим экипажам.
     Н.Г. КУЗНЕЦОВ, тогда всего капитан 1 ранга, был назначен на вице-адмиральскую должность вместо репрессированного заместителя командующего флотом в том 1937-м. Знали о нем на ТОФе немного: хорошо командовал крейсером «Червона Украина» на ЧФ, отличился в Испании...
     Вскоре Кузнецов вызвал Касатонова вместе с группой наиболее опытных командиров, чтобы они ознакомили его с Тихоокеанским театром и флотом. Выход в море на сторожевом корабле был полезен для всех: командирам новый замкомфлотом пришелся по душе. Н.Г. Кузнецов стал для Касатонова одним из самых главных примеров, которому он сам стремился следовать и соответствовать.
     «Талантливейший моряк и флотоводец, замечательный человек, – таким он вошел в жизнь Владимира Афанасьевича.- В Кузнецове сочетались большой ум, сильная воля, скромность и внутреннее благородство.
     Одним из свидетельств того многого, что перенял Владимир Афанасьевич у своего флагмана, в частности, «жажду знаний и книг», – это его большая библиотека по военно-морской, специальной тематике, а также философских трудов, мемуаров, прозы и поэзии, оставленная в наследие, как и личный пример, детям и внукам. В каждой (!) из этих книг есть пометки адмирала флота, не только прочитавшего их, но и думавшего над выводами авторов, соглашаясь или споря с ними. А коль сказано мне было об этом, значит, и наследники эти книги проштудировали...
     Под началом Кузнецова на ТОФе он стал командиром дивизиона ПЛ, с его благословения поступил в 1939-м в Военно-морскую академию.
     ПОСЛЕ АКАДЕМИИ его оставили на Балтике – начштаба Отдельного дивизиона подводных лодок. А с началом войны, после того, когда в октябре оставшиеся корабли и подлодки вынуждены были уйти в Неву, Касатонова отозвали в Главный морской штаб (ГМШ) и как командиру-оператору поручили курировать ТОФ.
     Он рвался на действующий флот, подав рапорта, пока наконец его не вызвал заместитель начальника ГМШ адмирал В.А. Алафузов и по-отечески не посоветовал: на службу не напрашиваются, но и от службы не бегут. Понадобится, и тебя направят воевать, а пока работай здесь.
     После Перл-Харбора Сталин лично приказал «разбудить Юмашева», чтобы и на ТОФе не повторилось подобное. Вместе с адмиралом И.С. Исаковым Касатонов летал во Владивосток «будить» командующего. Но этого не потребовалось: доклад Сталину о боеспособности и готовности флота к столкновению с Японией был положительным.
     Летом 1942-го отдел Касатонова разработал и осуществил масштабную операцию по переходу большого отряда боевых кораблей ТОФа на Северный флот Северным морским путем. Затем был осуществлен очень сложный переход на СФ отряда подлодок, но уже южным маршрутом.
     Позже, вступив в командование Северным флотом, адмирал В.А. Касатонов сам руководил подобным походом, но он провел отряд АПЛ в обратном направлении – в Атлантику и к тому же частично подо льдами.
     Он был старшим на борту К-181, которая под многометровыми льдами «шапки Земли» прошла к широте 90 градусов и нулевой долготе и нашла полынью для всплытия на Северном полюсе – первыми в мире!
     Именно адмиралу В.А. Касатонову выпало принимать в боевой строй Северного флота новые атомные подводные лодки, перевооружать флот ракетно-ядерным средствами и выводить флот на океанский простор.
     Еще при Касатонове хорошо понимали важность и необходимость использования спутниковой группировки, внедрения АСУ, средств РЭБ и других достижений науки и техники в военных целях. И именно плеяда флотоводцев, соратников, выпускников ВМУ имени Фрунзе 1931 года заложила прочный фундамент будущего нашего флота, который следует развивать и строить уже нынешнему поколению – и не только военных моряков.
     ***
     Вспоминает адмирал флота И.М. КАПИТАНЕЦ, командующий Балтийским флотом с 1981 г., с 1985 г. - Северным флотом, с 1988 г. - первый заместитель главкома ВМФ:
     - Весной 1967 года мне, тогда командиру бригады эсминцев Северного флота, приказали обеспечить работу группу руководства ВМФ и Минобороны. Именно тогда, в апреле, я впервые вблизи мог наблюдать стиль работы адмирала флота Касатонова. Ему было поручено определить места будущего базирования новых АПЛ, которых мы тогда выпускали по 6-7 единиц в год. Кроме этого предстояло согласовать с заместителем министра обороны по строительству и расквартированию войск, находившимся в этой же группе, все вопросы строительства баз для атомных лодок и кораблей охраны водного района, размещения систем ПВО и многого другого. Нужно было создавать инфрастуктуру для жизнедеятельности целых соединений кораблей - с экипажами, их семьями, строить школы и детские сады, почтовые отделения, а также арсеналы, размещать портальные краны для загрузки ракет и все остальное в таких необжитых местах, как Гаджиево, Тюва-Губа, Западная Лица и других бухтах.
     Насколько непросто шла эта работа, можно было понять по лицам адмиралов и генералов, когда они поднимались на палубу эсминца. Для генералов-строителей главным были миллиарды вложений тех, полновесных рублей, привлечения десятков строительных батальонов и сил Спецстроя. Для Касатонова же главным было отстоять интересы флота, его будущее, обеспечить его мощь. И, конечно, была его забота о людях Северного флота
     Потом была еще одна встреча, в июле того же 1967-го. Моя бригада прибыла в Средиземное море, где мы были включены в состав 5-й эскадры, которая должна была являться противовесом 6-му флоту США. Шла третья арабо-израильская война, в которой мы поддерживали арабов. Формированием эскадры, подготовкой командиров к выполнению возможных боевых задач руководил адмирал флота Касатонов...


Назад

Полное или частичное воспроизведение материалов сервера без ссылки и упоминания имени автора запрещено и является нарушением российского и международного законодательства

Rambler TOP 100 Яndex