Архив журналиста и поэта Евгения Горфина, сотрудничавшего в тридцатые годы с днепропетровскими газетами и журналами, почти полностью исчез в лихолетье войны. Он был призван в армию перед самым началом Великой Отечественной из запаса. Сапер в звании младшего лейтенанта. «Уже было понятно, что это не обычные территориальные сборы, а скорее предвоенная мобилизация запасных командиров, приписанных к знаменитой 30-й Иркутской дивизии, породнившейся с Днепропетровском», - так вспоминает один из его друзей.
     В июне 1941-го поэт сразу оказался на передовой. И уже в начале июля был убит на границе. На тридцать втором году жизни, в самом расцвете сил и признанного таланта. Подготовленный им в предвоенные годы единственный сборник стихотворений «Ремесло» не успел увидеть свет. Но остались живы эвакуированные из Днепропетровска на Урал его жена и дочка. Они смогли сберечь несколько стихотворений и публикации его стихов в тогдашних журналах «Зоря», «Шторм» и других. К 100-летию со дня рождения отца дочь, Леонора Евгеньевна, издала книгу, посвященную памяти поэта, и дала ей название той, не вышедшей из печати, - «Ремесло». В солидном томе собранные по крупицам стихотворения поэта-фронтовика, фотографии и воспоминания его друзей, близких, читателей и размышления о временах, которые нам предназначены. До этого поэт Горфин пришел к своим читателям маленькой книжицей сохранившихся стихов, тоже изданной трудами его дочери. Когда в 1960-е годы стали открывать архивы, ей удалось разыскать библиотечные подшивки газет, в которых некогда публиковался отец.
     Теперь с чистой, звонкой, героической поэзией замечательного поэта можно познакомиться, например, в знаменитой библиотеке имени А.П. Чехова на Пушкинской площади столицы, в московской Библиотеке украинской литературы, где состоялся вечер памяти Евгения Горфина и снова звучали его стихи. «Пройдя через пепельный сумрак веков, / Едва промелькнув желтизною страницы, / Расставлены книги. Цветных корешков / Полки перешли через наши границы...» (1929 год). Для поэзии, для слова на самом деле границ не существует. Ни географических, ни временных. Поэтический талант обычно раскрывается и в особом даре предвидения.
     «...Только как от песен оградиться, / Как закрыть нам двери на засовы, / Если в сердце перелетной птицей / Постучится песенное слово». (28 сентября 1940 год). «И мне ль не знать жестокого коварства, /Не знать, зачем в тактической игре /Предпочитают ход коня туре, / И что такое гибель государства!» (28 сентября 1940 год). До начала войны еще девять месяцев, но «перелетная птица песенного слова» поэта уже в предчувствии страшного лета 1941 года.
     Вот как вспоминает в книге «Ремесло» о Горфине его товарищ - А. Бейлинов. «Он вынырнул из-под лодки, взобрался легко на борт и, отдышавшись, сказал:
     - Красота-то какая! Подумать только, мы умрем, а все это останется... Он улыбался.
     ...Мне почему-то врезалась в память эта прогулка с ним... Мысли о смерти не покидали его, о смерти ранней, солдатской, боевой. Но никогда не были они приправлены слезой или грустью. Напротив, его реальное предчувствие небытия казалось готовностью рыцаря и любопытством ребенка. В самом деле, что-то наивное и детское было в нем, в его восприятии мира и слова».
     Грустно, что практически не сохранилась лирика Горфина. Но даже по малой толике оставшихся строк виден серьезный Мастер слова, который «печатался мало, хотя писал много и жарко. Он отбирал, упрямо шлифовал строки, стремясь выработать в себе счастливое чувство художественной меры. Так случилось, что не был он членом Союза писателей, но хорошо помню (А. Бейлинов), ... что Евгений не оставался на периферии нашего довоенного литературного движения и быта. Он участвовал во всех сборниках того времени, начиная от «Компанерос» - книги, посвященной испанским республиканцам, печатался в журнале «Штурм» и газетах, консультировал молодых поэтов, был весел и общителен, выступал в библиотеках, клубах, заводских цехах с чтением своих стихов».
     Его жизнелюбием и доброжелательностью восхищались все.
     «А слово «жизнь» - такое слово, / Что не стареет никогда!» (27 апреля 1940 год). И словно бы в продолжение этих строчек Горфин пишет в апреле 1941 года стихотворение «Товарищ».
     «Я не хочу, чтоб птицы расклевали / По зернышкам большую жизнь твою, / Чтоб о тебе забыли на привале / Товарищи, мужавшие в бою; / Я верю, как и ты, деливший все со мною - От корки до последних сил своих, - / Что даже смерть, рожденная войною, / Не вырвет нас из лагеря живых».