на главную страницу

28 Июля 2010 года

Тема номера

Среда

Новый облик флота

Андрей ГАВРИЛЕНКО, «Красная звезда».
  Фото Виталия АНЬКОВА.



Очередным гостем программы «Военный совет», выходящей на радиостанции «Эхо Москвы» и телеканале «Звезда», стал главнокомандующий Военно-морским флотом РФ адмирал Владимир Высоцкий.

     - Владимир Сергеевич, совсем недавно указом Президента Российской Федерации, нашего Верховного Главнокомандующего, была определена новая структура управления. Объединенное стратегическое командование «Восток», в частности, возглавил командующий Тихоокеанским флотом. Это историческое событие. О чем оно свидетельствует?
     - Полагаю, что именно такой подход демонстрирует целенаправленность решений задач формирования оперативно-стратегического командования, учитывая особый размах дальневосточного театра. Принимая во внимание очень серьезную операционную зону флота, мы понимаем, что интересы объединенного стратегического командования «Восток» простираются от Заполярья до Индийского океана включительно.
     Следствием такого решения, безусловно, стало и то, что именно Дальний Восток сегодня является одним из наиболее важных регионов для активного участия и политическими, и дипломатическими, и местами, скажем так, демонстративными действиями в деле защиты национальных интересов России.
     - Мы можем говорить, что это принципиально новая форма управления войсками?
     - Безусловно.
     - А что мы берем за основу, когда переходим на нее?
     - За основу мы берем абсолютно точный и ясный подход. Это необходимость решения военных и военно-стратегических задач в составе межвидовых группировок, которые прошли определенную подготовку, с достаточно подготовленными системами управления, обеспечения. Принципиально важно предельное понимание того, что мы готовимся к выполнению своих обязанностей в войне в составе разнородных группировок. И соответственно именно этот элемент является, на наш взгляд, определяющим.
     - А что собой должен представлять современный российский флот? Каким должно быть соотношение надводных кораблей, подводных лодок, авиации?
     - Если мы сегодня принимаем решение о строительстве полномасштабного флота, то должны понимать, что этот флот получим в году эдак пятидесятом... Безусловно, не все предыдущие разработки следует отправить в утиль и начинать все с нуля. Должны оцениваться в первую очередь, конечно, военно-политическая, военно-экономическая ситуации. Необходимо понимать опасности мирного времени, понимать возможные военные угрозы, то, какие стратегические противники на каких направлениях могут появиться у России в 2035–2050 годах. Для флота сегодня одна из важнейших задач – участие в стратегических действиях ядерных сил, стратегических операциях как элементе сдерживания...
     Еще одна из задач – демонстрация военно-морского присутствия. Учитывая экономические возможности государства, и будет строиться флот, чтобы решать конкретные задачи, чтобы достичь определенных целей. Мы не можем позволить себе роскоши тратить попусту, необдуманно колоссальные суммы...
     - Мы как раз подошли к еще одной конкретной цели... Совершенно определенно президент Франции Саркози на днях заявил о постройке для России двух «Мистралей» в Нанте...
     - Не вдавался в детали этого вопроса, но по существу могу сказать следующее. Сама по себе возможность покупки подобной единицы определяется главным – об этом неоднократно и премьер-министр говорил, и Дмитрий Анатольевич Медведев, Президент Российской Федерации, – что здесь важно получить возможность переноса определенных, причем ключевых, базовых технологий, в том числе не только в судостроении и кораблестроении, но и в ряде других вопросов. Это ведущее условие данной сделки. Только на одних покупках, конечно, большой перспективы не построишь. Безусловно, есть ряд зарубежных технологий, которые на сегодня однозначно опережают наши возможности. И отдельные руководители, причем достаточно хорошо разбирающиеся в проблемах флота, иногда лукавят, когда заявляют, что у нас сегодня есть полная возможность построения аналогичных кораблей. Нам, собственно, не корабль нужен, а его возможности для реализации тех задач, о которых мы говорим.
     - А его начинка...
     - Его начинка, его возможности. Его абсолютная многофункциональность. Этот корабль называют и вертолетоносцем и десантным вертолетным кораблем-доком, и десантным кораблем, и кораблем управления, и еще как-то. И это только часть функций, которые он может выполнять. Нам нужна база для создания многофункционального объединения.
     Почему именно этот подход является определяющим? Да потому, что мы сегодня понимаем: сокращение мобилизационных возможностей, создание соединений и частей постоянной готовности, которые, скажем так, следует перебрасывать очень быстро и эффективно, и более того, их еще и обеспечить, в том числе и с точки зрения применения, такие возможности возрастают с получением таких функциональных объединений.
     Еще один момент. На самом деле правильно у французов этот корабль называется так: корабль проецирования силы и управления. Вот так надо к этому подходить. Если только мы к этому вопросу подходим соответствующим образом, понимаем, о чем мы говорим, все становится на свои места.
     - Есть перспективы у этой сделки?
     - Об этом наглядно свидетельствует то, что главным руководителем этой работы от России назначен Игорь Иванович Сечин, председатель совета директоров объединенной судостроительной корпорации. Это говорит само за себя.
     - А может «Мистраль» выполнять функции командного пункта межвидовой группировки?
     - Безусловно, как выносного командного пункта – да. Я могу сказать, что при нахождении, допустим, в Индийском океане, у него вся обстановка будет и по Атлантике, и по Арктике... Возможности колоссальные.
     - Давайте теперь поговорим о «Булаве». Что с ней сейчас происходит?
     - Мы, военные, несем за это определенную ответственность, но на этот вопрос уже устали отвечать. Потому что причина в глубоком нарушении первоначальной технологии производства подобных дорогостоящих ракетных комплексов. Не стану начинать все сначала и рассказывать, как это происходило. Мы все очень хорошо понимаем: когда изначально неправильно строится алгоритм работы (а здесь было все сделано не так, как надо), то в ее процессе и возникают проблемы.
     За последние два года сделана серьезная подвижка к тому, что мы все-таки этот комплекс получим. Но надо понимать, что получение этого комплекса в том виде, в каком он есть, не конечный этап работы. Да, шансы неплохие все-таки завершить успешно эту работу, ну, скажем так, в течение предстоящего года у нас есть. Проведены серьезные аналитические мероприятия на самом высоком уровне. Вопрос находится на контроле у высшего военно-политического руководства, причем персонально, лично этим делом занимается министр обороны Анатолий Эдуардович Сердюков. Значительные работы уже выполнены...
     - Следующий вопрос о Черноморском флоте. Достигнуто соглашение о его дальнейшем базировании в Севастополе. В каком направлении флот будет развиваться, какие классы кораблей там должны быть?
     - Мы Черноморский флот видим как флот, который обеспечивает стратегическую стабильность на юге. Причем это не флот только Черного моря. Группировки Черноморского флота и Каспийской флотилии должны работать под единым руководством. У нас сейчас есть возможность воздействовать не только по акватории Черного моря, но даже и дальше.
     - То есть бассейном Черного моря мы не ограничиваемся?
     - Нет. Например, чтобы из Владивостока «добежать» до Аденского залива, нужен месяц. А из Севастополя – несколько дней.
     - Накануне Дня ВМФ вы совершили поездку в Турцию, где встречались с представителями турецких военно-морских сил...
     - В чем наше полное единение с Турцией? Оно заключается в следующем. Проблемы Черноморья должны решать только государства Черноморья. Юридическая база здесь – конвенция Монтрё. Изменения положения конвенции недопустимы. Это единственно правильная позиция, она совершенно точно и ясно поддерживается всеми без исключения представителями соответствующих кругов и в России, и в Турции. Именно здесь мы находим все точки соприкосновения, полное понимание.
     - А каковы основные положения конвенции Монтрё?
     - Они таковы, что есть определенные сроки нахождения военно-морских группировок нечерноморских государств. Они ограничены и водоизмещением, и количеством, и сроком. И даже местами и целями.
     - Сейчас же есть целый ряд инициатив Евросоюза...
     - Совершенно верно. У нас 12 государств – основоположников конвенции Монтрё, причем любое из них может выступить с инициативой по пересмотру конвенции. Но есть маленький, скажем так, момент, заложенный в эту конвенцию. В обязательном порядке, как бы там ее не пересматривали, каким бы составом голосов, а, собственно, трех четвертей достаточно, чтобы пересмотреть положение конвенции, обязательно в состав тех, кто пересматривает конвенцию, должна входить Турция. Вот это ключик ко многим факторам, по которым мы строим такие отношения. Мы находим понимание у большей части черноморских государств. Выскажет по этому поводу свои позиции и украинская сторона. Мы ожидаем этого. По ряду позиций нас поддерживает Румыния... Черноморский регион не стоит на месте, развивается. И движение вперед идет поступательное, достаточно активное, хорошее.
     - А как будет развиваться участие российского флота в борьбе с пиратством?
     - Флот выполняет задачи, поставленные правительством. Я эти задачи получаю от министра оборона как главнокомандующий ВМФ и их выполняю. Президентом Российской Федерации Дмитрием Анатольевичем Медведевым определена важность этой задачи, то, как совместно с нашими зарубежными партнерами мы должны в ближайшее время ее решать.
     Мы действуем там не сами по себе. У нас очень хорошие контакты со всеми группировками, которые там находятся. Но мы никому там не подчинены.
     Мы решаем свою задачу, определенную военно-политическим руководством, сформулированную министром обороны, начальником Генерального штаба. Другое дело, что мы непрерывно контактируем. Скажем так, «мониторим» совместно всю ситуацию с нашими коллегами, партнерами.
     - Проблем не возникает при взаимодействии?
     - Никаких.
     - Давайте перенесемся на другой театр военных действий. Что происходит между двумя Кореями?
     – Поправим друг друга. Никаких военных действий у нас нет, и мы сегодня развязывать их не собираемся. И следует понимать, что надо предельно осторожно относиться к этому вопросу.
     - Хорошо, будем осторожно...
     - Скажем так: Азиатско-Тихоокеанский регион достаточно серьезный. Он всегда был сложным. Думаю, что мы это все с вами понимаем. В части, касающейся роли Тихоокеанского флота, он в составе межвидовых группировок и в ближайшей, и в среднесрочной, и особенно – дальней перспективе должен успешно решать задачи по защите национальных интересов.
     – В случае необходимости...
     - Да, в случае необходимости. И флот должен быть заблаговременно подготовлен к решению таких задач.
     - Еще хотелось бы о другом спросить. Как Россия будет защищать свои интересы в Арктическом бассейне?
     – Возможности в этом бассейне как в подводной, так и в надводной средах ограничены как навигационно-гидрогеографическими, так и метеорологическими, и даже геодезическими условиями. На самом деле выше широты 86 градусов обычно навигация уже не работает. Тем не менее мы однозначно заявляем о том, что Военно-морской флот задачи, которые ставятся по защите национальных интересов в Арктике, со своей стороны выполнит. Это касается не только Северного флота, но и Тихоокеанского. Часть сил и средств могут использоваться там в составе межвидовых группировок.
     - Совсем скоро исполнится 10 лет трагедии атомохода «Курск». Какие изменения произошли за это время в средствах спасения? Какие уроки из этой трагедии были извлечены?
     - Принята долговременная программа развития поисково-спасательного обеспечения. В первую очередь, в подводной среде. Есть целевые программы, связанные с возможностями по быстрой передаче информации, в том числе и на международном уровне.
     Есть понимание того, что в гибели корабля и его экипажа были и организационные причины. В части, касающейся вопросов управленческой деятельности, были допущены серьезные промахи. Мы понимаем, что одна причина не является основанием для гибели корабля такого класса. Это совокупность причин, факторов, которые привели к такой трагедии. Здесь тоже сделаны достаточно серьезные выводы.
     - Спустя 10 лет абсолютно ясна картина гибели «Курска» и его экипажа?
     - Технически – да. Почему так произошло, предельно понятно. А вот что явилось инициирующим фактором, тут есть определенные моменты, которые...
     - Все-таки не ясны?
     - Нет, они предельно понятны: произошел взрыв в торпедном отсеке. Скорее всего, торпедного боеприпаса... Загружены были перекисные торпеды – достаточно эффективное средство, но очень сложное в эксплуатации и небезопасное. Это изделие не хранится как обычная ракета. А вот какие промахи допустил экипаж при эксплуатации этой торпеды, сейчас трудно сказать.


Назад

Полное или частичное воспроизведение материалов сервера без ссылки и упоминания имени автора запрещено и является нарушением российского и международного законодательства

Rambler TOP 100 Яndex