Контрасты 1941 года дают поводы для самых различных толкований случившегося. Одни говорят, что сталинские репрессии лишили армию нормального командного состава. Другие - о том, что советские люди не хотели защищать ненавистный им общественный строй. Третьи - о непреодолимом превосходстве немцев в способности вести боевые действия. Суждений много. И есть известная фраза маршала Конева, не ставшего описывать начальный период войны: «Врать не хочу, а правду все равно написать не позволят».
     Понятно, что нечто, хотя бы близкое к правде, могли написать немногие. Рядовой, майор, полковник и даже строевой генерал видят немного. Картина в целом видна только из высоких штабов. Из штабов фронтов, из Москвы. Но мы опять-таки знаем, что штабы фронтов плохо владели ситуацией, соответственно и в Москву поступали неполноценные сведения.
     Таким образом, правду не мог рассказать ни Конев, ни Жуков, ни даже Сталин, если бы ему удалось написать мемуары. Даже они не обладали достаточно полной информацией.
     Но правду можно ВЫЧИСЛИТЬ пытливым умом исследователя, который задает правильные вопросы. К сожалению, правильные вопросы мало кто пытается задавать, а большинство правильно поставить вопросы просто не умеет. Некогда Сергей Иванович Вавилов так определил эксперимент: «Эксперимент - это четко поставленный природе вопрос, на который ожидается вполне однозначный ответ: «да» или «нет». Грамотно поставленный вопрос всегда требует ответа в форме «ДА» или «НЕТ». Попробуем к проблеме 1941 года подойти с вопросами именно в такой форме.
     Была ли немецкая армия непреодолимо сильнее Красной Армии? Вся логика распространенных представлений подталкивает к ответу - была. У немцев был опыт нескольких успешных военных кампаний в Европе. У немцев был безупречно отлаженный механизм взаимодействия родов войск. В частности, взаимодействие авиации с сухопутными войсками специально отрабатывалось в течение 2,5 лет в Испании легионом «Кондор». Рихтгофен, имевший этот не до конца еще оцененный в литературе для широкого круга читателей опыт, командовал авиацией немцев в полосе нашего Юго-Западного фронта летом 1941 года.
     Но есть одно НО. Оказывается, ровно те армии, по которым противник нанес удары заведомо превосходящими силами, на которые пришлась вся мощь удара, - именно они как раз и не были разгромлены. Более того, они длительное время успешно воевали, создавая проблемы немецкому наступлению. Это и есть ответ на вопрос.
     Давайте набросаем схему. На фронте от Балтийского моря до Карпат немецкое наступление парировали три фронта: Северо-Западный, Западный и Юго-Западный. Начиная с балтийского побережья, наши армии были расставлены в следующей последовательности (с севера на юг): 8-я и 11-я армии Северо-Западного фронта. Далее
     3-я, 10-я и 4-я армии Западного фронта, 5-я, 6-я, 26-я и 12-я армии Юго-Западного фронта. За спиной прикрывавших границу армий Западного фронта в Минском укрепрайоне (УР) располагалась 13-я армия Западного фронта.
     22 июня удар танковых клиньев противника пришелся на 8-ю и 11-ю армии Северо-Западного фронта, на 4-ю армию Западного фронта и на 5-ю армию Юго-Западного фронта. Проследим, что с ними случилось.
     В самом тяжелом положении оказалась 8-я армия (командующий - генерал-майор П.П. Собенников, после его назначения 30 июня 1941 года командующим войсками Северо-Западного фронта был генерал-лейтенант Ф.С. Иванов), которой пришлось отступать через враждебную Прибалтику. Тем не менее ее соединения в июле 1941-го обнаруживаются в Эстонии. Отступают, занимают оборону, снова отступают. Немцы эту армию бьют, но не сокрушают в первые же дни. По поводу массового пленения войск Красной Армии на прибалтийском направлении в мемуарах противника ничего не проскальзывает. А Лиепая, которую несколько дней удерживали бойцы 8-й армии и краснофлотцы, вполне могла бы претендовать на звание города-героя.
     11-я армия (командующий - генерал-лейтенант В.И. Морозов). В первый день войны еще до всех приказов о контрударе ее 11-й механизированный корпус, чуть ли не слабейший по составу во всей Красной Армии, вооруженный слабенькими Т-26, атакует наступающих немцев, выбивает их за границу. В атаках последующих двух-трех дней он теряет практически все свои танки. Но именно контратаки танков 11-го мехкорпуса 11-й армии Северо-Западного фронта отмечены в истории войны как сражение под Гродно.
     В последующем 11-я армия отступает, пытается вступать в борьбу за удержание городов. Но удерживать их этой армией не удается. Отступление продолжается. Армия теряет связь как со штабом фронта, так и с Москвой. Москва некоторое время не знает, существует ли эта самая 11-я армия. Но армия существует.
     И более менее разобравшись в оперативной обстановке, штаб армии нащупывает слабое место противника - слабо прикрытые фланги движущегося на Псков танкового клина. Обрушивается на эти фланги, перерезает дорогу, на сколько-то дней останавливает наступление противника. В последующем 11-я армия сохраняется как войсковое объединение. Участвует в зимнем 1941–1942 гг. наступлении Красной Армии.
     Таким образом, обе армии Северо-Западного фронта, которые попали под сокрушительной мощи первый удар немцев, этим ударом не были ни сокрушены, ни сломлены. А продолжали бороться. Причем небезуспешно. О какой-либо массовой сдаче в плен солдат этих армий сведений нет. Солдаты не проявляют своего нежелания воевать за Советскую Родину. Офицеры вполне грамотно оценивают возможности ведения боевых действий. Где отступить, чтобы не быть обойденными, где занять оборону, а где нанести опасный контрудар.
     4-я армия Западного фронта (командующий - генерал-майор А.А. Коробков, с 8 июля 1941 года - врио командующего - начальник штаба армии полковник Л.М. Сандалов). Она попала под удар противника через Брест. Две дивизии этой армии, которым ни командование Белорусского военного округа, ни собственный командарм не дали приказ выйти из города в летние лагеря, были расстреляны артиллерией немцев прямо в казармах в городе Бресте. Армия тем не менее вступила в бои, участвовала в контрударе силами имевшегося у нее механизированного корпуса, отступала, цепляясь за рубежи.
     Одна из дивизий этой армии, уйдя в Мозырский УР на старой границе, удерживала его в течение месяца. К этой оставшейся далеко на западе дивизии пробивались разрозненные отряды окруженцев. И сюда же пробился штаб разгромленной 3-й армии. На основе этого штаба, многочисленных отрядов окруженцев и единственного организованного боевого соединения - дивизии 4-й армии была воссоздана 3-я армия. Новая, заменившая исчезнувшую.
     Впрочем, сама дивизия к тому времени уже перестала быть дивизией 4-й армии, а была переподчинена 21-й армии. Но нам важно отследить ее судьбу. Ведь эта дивизия из числа тех, которые вступили в бой 22 июня на направлении главного удара. Эта дивизия мало того, что сама уцелела, на ее базе возродилось более крупное войсковое объединение - армия. У которой будет уже долгая военная судьба.
     А что с остальной 4-й армией? Ее история заканчивается 24 июля 1941 года. Но отнюдь не по причине разгрома и пленения. Перед расформированием она ведет наступательные бои с целью помочь выходу из окружения войск 13-й армии. Безуспешно. Ночью пехота 4-й армии выбивает противника из городков и поселков, а днем вынуждена отдавать те же городки в виду наличия у противника танков, артиллерии, авиации. Фронт не движется. Но и пробить брешь для окруженцев не получается. В конце концов имеющиеся к этому времени в составе
     4-й армии четыре дивизии передаются в состав 13-й армии, в которой, кроме управления армии и управления одного стрелкового корпуса, больше ничего нет. А оставшийся без войск штаб 4-й армии становится штабом нового Центрального фронта.
     Войска армии, принявшей на себя тяжесть самого мощного удара немцев через Брест, оборонявшейся на одной из важнейших магистралей, ведущих к Москве, - на Варшавском шоссе, не просто не были разгромлены и пленены, а вели наступательные бои с целью оказания помощи окруженным войскам. И эти войска стали организованным боевым ядром, вокруг которого были возрождены две армии. А штаб армии стал штабом целого нового фронта.
     В последующем начальник штаба 4-й армии Сандалов будет фактически руководить в московском контрнаступлении наиболее успешной 20-й армией (командарма Власова, который в этот период в армии отсутствует - лечится от какой-то болезни), будет участвовать в успешной Погорело-Городищенской операции в августе 1942 года, в операции «Марс» в ноябре-декабре 1942 года и далее.
     5-я армия Юго-Западного фронта (командующий - генерал-майор М.И. Потапов) получила удар на стыке с 6-й армией. И фактически должна была отходить, разворачивая фронт на юг. Мехкорпуса этой армии участвовали в контрударе в районе Новоград-Волынского. На фронте этой армии немцы вынуждены были на неделю остановиться на реке Стырь.
     В дальнейшем, когда прорыв танкового клина противника к Киеву между 5-й и 6-й армиями стал реальностью, 5-я армия, фронт которой, обращенный на юг, растянулся на 300 км, нанесла серию дробящих ударов во фланг киевскому клину, перехватила Киевское шоссе и тем самым остановила наступление на Киев. Танковая дивизия немцев подошла к Киевскому укрепрайону, который буквально некому было защищать, - и остановилась. Примитивно осталась без снарядов из-за перехваченных войсками 5-й армии коммуникаций.
     Против 5-й армии, зацепившейся за Коростенский укрепрайон на старой границе, немцы вынуждены были развернуть 11 дивизий. У них на всем советском фронте было 190 дивизий. Так вот, каждая 1/17 всего вермахта была повернута против единственной 5-й армии в то самое время, когда на фронт прибывали из глубины страны советские армии с номерами 19, 20, 21... 37, 38...
     В течение 35 дней армия нанесла немцам 150 ударов. Войска армии скрытно и быстро маневрировали в припятских лесах, появлялись в неожиданных местах, громили противника, а потом сами ускользали из-под ударов немцев. Успешно действовала и артиллерия. Она тоже скрытно маневрировала и наносила неожиданные, весьма чувствительные удары по скоплениям войск противника, по станциям и по колоннам автотранспорта, снабжавшего войска противника. Боеприпасы были.
     Укрепрайон, за который зацепилась армия, - это не только доты, в сущности потерявшие ценность в условиях маневренной войны. Укрепрайон - это прежде всего склады оружия, боеприпасов, продовольствия, топлива, обмундирования, запчастей. Артиллерия 5-й армии не испытывала трудностей со снарядами. И следовательно, противнику приходилось весьма туго. Позднее, уже в 1943-1944 годах в ходе наступательных операций Красной Армии было выявлено, что 2/3 трупов немецких солдат имели следы поражения именно огнем артиллерии. Так ведь это были солдаты в окопах. А артиллерия 5-й армии, действовавшая по данным разведывательно-диверсионных групп, наносила удары по скоплениям открыто расположенных войск.
     Соответственно в директивах немецкого командования уничтожение 5-й армии было поставлено в качестве задачи, равной по значимости взятию Ленинграда, оккупации Донбасса. Именно 5-я армия, принявшая бой 22 июня, стала причиной так называемого припятского кризиса, вынудившего немцев остановить наступление на Москву и повернуть танковую группу Гудериана на юг - против Киевской группировки.
     НАША СПРАВКА. Генерал-майор М.И. Потапов в сентябре 1941 г. в ходе оборонительного сражения за Киев проявил личное мужество, в своем последнем бою сражался в рукопашную, был контужен разрывом снаряда и потерял сознание. После возвращения из немецкого плена и прохождения проверки по линии органов госбезопасности продолжил службу в рядах Вооруженных Сил. В 1958–1965 годах занимал пост первого заместителя командующего войсками Одесского военного округа, получил воинское звание генерал-полковник.
     5-я армия наносила дробящие удары по коммуникациям даже тогда, когда немцы начали масштабное наступление против нее после 5 августа. С самим этим немецким наступлением вышел анекдот. Оно началось 5 августа вместо 4-го по любопытной причине. Разведывательно-диверсионная группа 5-й армии перехватила пакет с немецкой директивой о начале наступления. Директива не доехала до войск.
     Армия не была разгромлена. Она истаяла в боях. Командарм-5 генерал Потапов просил у фронта маршевых пополнений и практически не получал. А армия продолжала терзать 11 полноценных немецких дивизий неожиданными и успешными ударами, оставаясь на 300-километровом фронте со всего 2.400 активными штыками.
     Штатный состав немецкой пехотной дивизии составлял 14 тысяч человек. 11 дивизий - это 150 тысяч. А их держит армия, которая по числу активных штыков уступает штатной численности этих войск в 20(!) раз. Переварите эту цифру. В 20 раз уступающая по числу штыков противостоящему противнику армия ведет наступательные бои, которые становятся головной болью германского генштаба.
     Итак. Армии, на которые легла вся тяжесть удара германской армии, разгромлены этим ударом не были. Более того, они продемонстрировали живучесть, активность и умение грамотно отступать, а потом еще и громить многократно превосходящего противника. Не числом, но умением.
     Кроме 5-й армии Юго-Западного фронта следует отметить действия уже не целой армии, а правофланговой 99-й стрелковой дивизии
     26-й армии (командир - полковник Н.И. Дементьев, с 1 июля 1941 г. - полковник П.П. Опякин) под Перемышлем. Эта дивизия успешно боролась с двумя или даже с тремя наступавшими в этом месте немецкими дивизиями. Отбрасывала их за реку Сан. И немцы ничего с ней поделать не могли. Несмотря на мощь удара, несмотря на всю немецкую организованность и на превосходство в воздухе. Против других дивизий этой армии наступление в первые дни войны не велось.
     На заглавный вопрос параграфа ответили крупные войсковые формирования: армии и дивизии, принявшие на себя тяжесть удара. Ответ нет. Не имел вермахт качественного преимущества над советскими бойцами и командирами.
     И после этого ответа парадокс катастрофы 1941 года становится гораздо серьезнее. Если войска, на которые была обрушена мощь немецкого наступления, воевали успешно, то откуда миллионы пленных? Откуда утрата тысяч танков и самолетов, гигантских территорий?
     А что с другими армиями? С теми, по которым удар не наносился, либо был относительно слабым. Начнем с самой интересной для прояснения ситуации армии - 12-й (командующий - генерал-майор П.Г. Понеделин). Эта армия занимала фронт от польской границы на юге Львовской области, двумя дивизиями 13-го стрелкового корпуса прикрывала карпатские перевалы на границе с Венгрией, которая 22 июня в войну не вступила. Далее корпуса этой армии располагались вдоль границы с Румынией до Буковины.
     На снимках: П.П. Собенников; М.И. Потапов; А.А. Коробков; В.И. Морозов.
     (Продолжение следует.)