Несусветная жара в европейской части России спровоцировала массу лесных, полевых и всех прочих пожаров. На наших глазах гибнет богатство страны, присужденное к самостоятельному выживанию под палящими лучами властелина Солнца. В столь критической ситуации россияне не сидят, сложа руки, а демонстрируют порой отвагу и настоящий героизм. Однако в целом эффективность противопожарной организации государства кажется непростительно низкой.
     Невообразимо скучна для русского обывателя эта тема - противопожарная безопасность. Заговори с ним о профилактике безобразий «красного петуха», и лицо его стянет гримаса уважительной терпимости. Изучать опыт профессиональных бойцов со стихией огня, тем более слушать наставления ответственных лиц и общественников о том, как действовать при возгорании промышленных объектов, служебных и жилых помещений, лесных участков, сельхозугодий, то есть всего, что в совокупности образует национальное достояние, мы не любим. Думаем, что беда свалится на кого угодно, только не на нас. Но вот она свалилась, по сути, на всю страну, и мы, почесывая затылки, сокрушаемся, что огонь нещадно пожирает отечественную плоть. И что на обуздание ненасытной стихии уходят столь нужные государству бюджетные средства.
     Но все мы не соизволим хотя бы единожды в год сесть за обеденный стол и обговорить в кругу семейства, что именно и в какой последовательности делать при пожаре. Редко в какой семье есть большой тревожный чемодан (походная сумка), куда можно в течение одной минуты сложить предметы первейшей необходимости и документы. Редко в каком частном дворе встретишь хорошо оборудованный противопожарный щит с полным набором средств тушения. Не лучше положение и в больших городских дворах, подъездах, подвалах. И потому всякое очередное ЧП с возгоранием становится делом одних лишь пожарных. До их же прибытия к месту происшествия, даже через 15-20 минут, люди порой лишаются всего нажитого.
     В госучреждениях на видных местах вывешены планы эвакуации, но большинство сотрудников, как показывают опросы, не знает, что делать в первую и последующие минуты после получения соответствующего сигнала. Организаторская помощь подчиненным структурам и подопечным территориям, как правило, оказывается чисто символической. Начальство (к примеру, губернского уровня) может оперативно выехать на место пожара, подчеркнув своим присутствием драматизм возникшего положения, но при этом никак не повлиять на укрощение огня, поскольку у него, начальства, нет для этого соответствующих мобильных подразделений.
     Не пора ли перестать кивать на 1990-е годы, а придирчивее оглядеть текущие дела и нравы? Наше общество научилось сетовать и негодовать, но в каждом конкретном случае лишь разводит руками, кивая в сторону все того же государства. Оно, общество, возмущается у телевизора, но тут же демонстрирует свою инертность, не желая подчас пальцем шевельнуть для решения конкретного вопроса безопасности коллективного и личного существования. Средства массовой информации оперативно реагируют на чрезвычайные происшествия, равно как на все прочие негативы. В то же время они почему-то не любят рассказывать о самобытных хозяйствах, незаурядных руководителях, золотых рук мастерах. Ничтожно мало этого на нашем телеэкране. Человек-защитник, человек-охранитель, человек-созидатель в фокусе нации появляется лишь в экстремальное время, когда обойти его вниманием невозможно.
     Среда обитания, подземные силы, космос имеют свойство поражать человечество своими «выходками». И тут ничего не поделать. Хотя, как впоследствии выясняется, и от цунами можно вовремя убежать, и от урагана укрыться, и от разлива реки уберечься основательной дамбой, и эпидемию локализовать. Короче, даже в соперничестве со стихией можно кое-что предпринять для минимизации ущерба.
     Гибнет лес, наше достояние. И не только от пожаров, но и от своей заброшенности, варварской вырубки. Говорят, в США даже частный владелец леса не имеет права без согласования с государственными органами срубить даже одно дерево. А у нас... Больно смотреть и на то, что в сравнении с лесами соседей наш лес выглядит гигантской неухоженной сиротой. Владельцев много, а истинного хозяина нет. Добывать нефть и газ, понятное дело, выгоднее, проще, чем выращивать и облагораживать лесную отрасль национального хозяйства. Стало быть, назрели какие-то организационные меры по ее стимулированию и контролю. Может быть, настало время привлечь к лесному хозяйству широкие слои населения? Разумеется, тех, кто живет в непосредственной близости. Надо что-то делать для остановки деградации русского леса.
     Тлеют торфяники, выделяя тучи смога, от которого задыхаются люди. Проблема серьезная. Но я помню, как в детстве жил недалеко от торфяников. Тогда они были поделены на небольшие участки, которых отделяли друг от друга глубокие канавы, наполненные водой. И когда все же происходило возгорание, то оно ограничивалось небольшой площадью, которую легко было взять под контроль. А сейчас выясняется, что этими торфяниками никто не занимается - каналы высохли и обсыпались. В результате мы уже больше месяца травимся гарью.
     Что делать? Этот сакраментальный вопрос, кажется, завяз в нашем национальном мозгу. А ответ все тот же: наводить порядок, выходить из разболтанности, всячески поддерживать людей, способных не столько говорить, сколько делать. Приглядимся внимательнее вокруг себя: в стране выросло поколение молодых людей, пока не очень многочисленное, зато необыкновенно смышленое, овладевшее компьютерными и банковскими технологиями, научившееся считать деньги и угадывать места их вложения. В то же время образовалась зияющая дыра в производственной сфере, там, где нужны тоже мудрые и ответственные люди. Наверное, надо устранять это несуразное несоответствие.