(Продолжение. Начало - № 134, 139, 144, 149.)
     Через двадцать минут палатка наполнилась незнакомыми и абсолютно разными людьми, показавшимися в темноте Роману родными и близкими.
     - Первый тост за третью группу... - Кэп подождал, когда все встанут и, набрав воздуха в грудь прокричал, поддержанный «старыми»: - третья всех порвет! - и замотал головой. - Слабо... Еще раз - третья всех порвет!!! - брезент палатки вздрогнул, и с него на стол посыпалась пыль. Валентина Григорьевна испуганно вскочила и бросилась к выходу.
     - Вот это по-нашему, - оглядев присутствующих, удовлетворенно сказал Николаич и сел на персональный стул во главе стола.
     - Вот мы здесь то встречаем, то провожаем мужиков... Давайте за то, чтобы провожали мы вас живых и здоровых. Как родных.
     Сидеть в душной тесноте на прогибающейся пружинной кровати было неудобно. Водка согревала, но не пьянила. «Странная водка какая-то... или стресс у меня», - подумал Роман.
     - Спасибо «хорошему другу» Шамилю Басаеву, который нас всех здесь собрал и познакомил, - произнес глухим голосом спецназовец Лом, двухметровый, рыжий, сутулый гигант, с маленьким, выбритым досиня черепом, на котором были глубоко посажены добрые глазки, придававшие лицу детское выражение.
     «Ну и юмор у «тяжелых», - подумал Роман и поставил стакан, закусив черным хлебом. Он с интересом присматривался к присутствующим.
     - Помянем, - внезапно озлобившийся Кэп взял рюмку и встал. - Помянем, братья, тех, кто отдал жизни за нас с вами, за Россию.
     Роман растерялся, увидев разительную перемену на лицах людей, секунду назад беззаботно смеявшихся и шутивших друг над другом. Вместе с Кэпом все молча встали, понурив взгляды. Третий тост традиционно посвящался памяти погибших.
     - Пусть земля им будет пухом и царствие небесное. За ребят.
     - За братьев, - вторили тихо остальные.
     Вскоре Роман почувствовал себя одним из горстки людей, заброшенных далеко от дома в страшные объятия темных гор, и даже Валентина Григорьевна, прижавшаяся головой к ногам, показалась старой знакомой.
     Зверь
     На дверях УАЗа, трясущегося по щебеночной дороге, проложенной от базы до автотрассы, болтались запыленные и выцветшие бронежилеты. Бритый наголо Ринат не жалея мотора гнал машину на максимальной скорости. На смуглом улыбающемся лице задорным огоньком блестели узкие лукавые глаза. Он говорил быстро и рублено.
     - Я практически всю Чечню знаю. Грозный, Атаги, Гудермес... - верткий, с острым живым взглядом Зверь лихо крутил баранку. - Ну, конечно, горы не знаю толком... Поначалу, в первую войну, сложно было. А сейчас... Хотя тоже залетаешь иногда, ведь не спросишь никого. А даже если и спросишь? Ну, выучил я «Хока нойка мичах веда?» (куда ведет эта дорога?), а ответа все равно не поймешь. Так уж если только «Мичах Грозный или Шатой?», или направление пальцем тыкать, может покажут, а могут вообще в другую сторону специально направить.
     Выехав на асфальт, он помолчал, пропуская мчавшиеся по дороге машины. УАЗ взревел, скрежетнул передачей, дернулся и, накреняясь, вяло повернул влево, в сторону Грозного.
     - В эту командировку один раз хотел сократить дорогу, и аж до Ведено доехал. Смотрю - город не тот. Е-мое, одни бандиты! На машину все смотрят с интересом - кто это такой смелый незнакомый, не местный? Ну, думаю, если машину узнают - крандец. Чуть не обделался, хе-хе-хе... Бывают приколы, блин.
     - У тебя же обычный УАЗ, - не понял Роман.
     - Наши машины не обычные, - голос Рината стал серьезным. - Вот за то, чтобы грохнуть эту машину в Атагах, обещано десять тысяч баксов, а пришла она к нам из Ножай-Юрта. Я после узнал, что там за нее давали двадцать пять. Ну не за саму машину, конечно, а с содержимым... Они ее, хоть перекрась узнают, поэтому летаем быстро и молимся, - Ринат улыбнулся. - Ну, еще голову стараюсь за ребро жесткости у двери всегда прятать и, может, «броники» (бронежилеты) спасут.
     Роман невольно сжался и стал смотреть в окно на склоны холмов и встречные машины. Быть объектом охоты среди заросших чужих гор и враждебных населенных пунктов оказалось страшно.
     - От первой войны сейчас разница большая? - поинтересовался Артем, видимо, чтобы прервать неприятную тишину.
     - Конечно! - с желанием отозвался Ринат. - Сейчас неинтересно воевать. Ничего нельзя. Вот в первую было по-настоящему... Меня по залету в Чечню прислали, и я год здесь повоевал в «вованах». Сейчас каждый хвалится, что войну выиграл - летуны, «грушники», фээсбэшники, менты. А я точно знаю, что войну выиграли «вованы». Пацанами такое творили, из таких передряг выпутывались.
     - Говорят их «термитами» называли за то, что грабили много.
     - А кто не грабил? Все тянули, прапоры и офицеры - у солдат, и чего только не было. Хреново было, а все равно весело. А сейчас адреналина не хватает в жизни. Я ведь сам сюда поехал, можно сказать от скуки... Ну и деньжат надо. А теперь думаю, что если третья война начнется - больше не поеду.
     - Какая третья? - не понял Артем.
     - А третья начнется точно, так же нельзя воевать - того не тронь, этого нельзя. Чуть что - в прокуратуру или суд.Половина боевиков у Кадырова служат, половина ментами стали. Сидят и дожидаются. Как раньше, оружие носят, еще и зарплату получают. Вот сейчас остановят - кто такие? Они же все на одно лицо. Хрен разберешь - то ли кадыровцы, то ли менты, то ли бойки. Скоро они устроят, попомни мое слово.
     Узкая дорога с разбитым асфальтом и грязными обочинами петляла между холмов, покрытых курчавыми деревьями. Ощущение уязвимости пропало, когда догнали инженерную колонну. Вокруг БТРа врассыпную медленно шли солдаты в бронежилетах и с автоматами наперевес, вращали головами по сторонам в поисках засады, фугасов и мин. По обочинам дороги шли саперы с металлоискателями.
     - И так целый день ходят? - поинтересовался Роман.
     - Да нет, дорогу проверят с утра, и все.
     - Когда они дойдут до Грозного таким шагом?
     - Им до Грозного не надо. Там другие им навстречу идут. Вообще почти все дороги в Чечне вот такие солдаты разминируют, - пояснил Зверь. - В принципе так безопаснее, чем колонну сопровождать. Здесь если и взорвется, то двух-трех заденет. А если в «коробочку» (БТР) попасть, то внутри - все трупы сразу, а тех, кто сверху, только контузит.
     «Рисуется или действительно отчаянный малый», - подумал Роман.
     - Я в спецназе служил срочную в Вологде. Однажды по столовой в наряде был, и один прапор разорался на меня, а потом еще и тряпкой бросил. Вообще охренел. Я его полчаса по части гонял, башку ему банкой тушенки разбил. Он от меня только через забор спасся, прикинь? Ну, или дисбат, говорят, или Чечня - выбирай... А здесь весело было.
     Внезапно с обочины у перекрестка на дорогу выскочила серебристая «девяностодевятая», загородив путь УАЗу. Завизжали тормоза, УАЗ, наклонившись вперед, запрыгал по-козлиному и замахал бронежилетами на дверях. Артем схватил автомат и передернул затвор.
     - Ну не баран ли? - Ринат стучал ладонью по рулю непрерывно сигналя. - Задолбали уже! Здесь правила никто не соблюдает. На хрена сюда гаишников шлют? - Ринат одной рукой положил автомат на колени и внимательно поглядывал в зеркало заднего вида. Убедившись в отсутствие погони с целью разборок и высказывания обид, он улыбнулся: - Вот придурки, блин.
     - У тебя за рулем каждый день приключения, - Роман вспомнил, что Зверя иногда зовут Бешеным за отчаянность и сумасбродные поступки. А так - нормальный, уверенный и прогнозируемый мужик.
     - Да ты что, разве это приключения. В первую однажды едем на «Ниве» - впереди корова. Ну, я притормозил - жалко скотину-то давить, да и автомобиль помну. Вдруг как бабахнет. Все кишки на капот прилетели, прикинь? - Ринат весело смеялся. - Промахнулись духи! Только ты не волнуйся и автомат не трогай. - Он недоверчиво оглянулся на оперативников. - Сейчас спокойнее... Вся машина в крови, кишках. Отмывать замучился.
     Через минуту Зверь продолжал:
     - Сейчас ничего нельзя, понимаешь? Вот раньше - если взяли боевика, то не боялись с ним по-нормальному поговорить, по-военному. Если не говорит или точно наших положил, - разговор особый и быстрый. А сейчас - пока суд не осудит, хрен что с ним сделаешь. Он завтра днем будет по селу амнистированный ходить и смеяться тебе в лицо, а ночью трахнет из гранатомета по базе... Сейчас водку пить нельзя, к девочкам в Хасавюрт разрешение надо придумать. Порядка конечно больше, но скучно... От тоски как-то напились и давай по минному полю на «Урале» кататься... До сих пор удивляюсь - то ли везет мне, то ли мины ни к черту, ха-ха-ха.
     Артем и Роман переглянулись: «Может, врет? Одно слово - Бешеный».
     - А сейчас обстрелы базы часто бывают?
     - Да нет, но следят. Прошлый раз решил мясом разжиться, тушняк надоел, поставил три «монки» (мины) на кабанчика недалеко в «зеленке», за базой. И что думаешь? Утром приходим - мины все аккуратно в нашу сторону повернуты. Специалисты, блин. Следующий раз по-умному сделаю. Я у «тяжелых» на Ханкале научился делать так, что мина сработает сразу, как дотронешься. Только надо нашего минера предупредить. Там, короче... - Ринат долго объяснял устройство мины,но Роман ничего не понял и только внимательно смотрел на улицы неизвестного села, запыленные заборы, дома и деревья, на женщин в длинных черных юбках и коричневых платках.
     - «Монка» - это что?
     - Это мина направленного действия. При взрыве осколки на пятьдесят метров под углом сто градусов все крошат. Нормальная такая мина, достойная.
     Роман с удивлением взглянул на Рината: «Что его заставляет переустанавливать мины и их усовершенствовать? Перед ним сидел не болтун - настоящий человек. Кто с гор прыгает, кто с парашютом, а этот - по-своему экстремал. На гражданке в нем видят всего лишь прапорщика, потому что там служба слишком уставная и формальная. А здесь он, Зверь, - главный, от него многое зависит и, скорее всего, поэтому сознательно сюда вернулся. А здесь уже все по-другому. Молодость и ту войну не вернешь. Но глоток воздуха, адреналина, отчаянного безрассудства, боевого братства можно глотнуть. Здесь все забыли его звание и уважают. Одно слово - Зверь. Лучше - Бешеный зверь.
     После решения невоенных, нудных хозяйственных вопросов в Грозном заехали в Ханкалу, в оперативный штаб, который располагался в пяти типовых модулях, составленных в причудливом лабиринте и соединяющихся друг с другом дверьми. Стены модулей практически полностью были завешены картами разного масштаба и фотографиями из космоса, разрисованными яркими фломастерами и утыканными мелкими флажками. Небольшие окна были оклеены выцветшими газетами, отчего в модулях царил холодный свет ламп дневного освещения, сопровождаемый неприятным нудным гудением. Рядом со столом дежурного, заставленного рациями и телефонами, стоял запыленный помятый диван, над которым журчал кондиционер, гоняя наэлектризованный, пропитанный мышами пыльный воздух.
     - Подождите здесь, пока я с руководством поговорю, - Хизри оставил нас в дежурной части, где своим чередом кипела штабная работа.
     Дежурный надрывно орал в трубку: «Орел четыре», «Орел четыре», я «Беркут», как слышишь, прием?!»
     - А хорошо у них тут, - Роман подмигнул Артему.
     - Да, чего уж, одно начальство, наверное, да ори вот так целый день.
     В комнату вошел Виталий с торчащими в разные стороны волосами, обнажающими залысину в темечке и, увидев знакомых по учебке, широко улыбнулся:
     - Тю, какими судьбами?
     - Вот где он устроился. Ты здесь кем? - вопросом на вопрос ответил Роман.
     — Я сегодня помощник дежурного, учусь пока, а вы как?
     — Да мы тоже учимся, а здесь так, по хозяйству. А что он так орет? - Артем кивнул в сторону дежурного.
     - А связи нет с горами, поэтому и орет, - Виталий весело сверкнул маленькими хитрыми глазами. - А как вы там разместились?
     Роман не успел ответить. В дежурку вошел знакомый по учебному центру полковник с папкой в руке. Только сейчас, в форме, он имел вид настоящего начальника. Короткие, густо тронутые сединой курчавые волосы и аккуратные усы выдавали в нем кадрового военного. Его отличала, несмотря на полноту, строевая выправка и собранность. Было заметно, что в форме он чувствовал себя привычнее.
     - Здравствуйте, - он подошел уверенным шагом и поздоровался с каждым за руку.
     - Здравия желаем, - Роман и Артем вскочили с дивана.
     - Гранит, руководитель сводных групп, - из-за спины полковника выскочил Хизри.
     - Как устроились? Вопросы есть? - полковник внимательно смотрел в глаза прибывшим, пытаясь определить их психологическое состояние.
     - Нормально устроились, - коротко ответил Артем.
     - Срочно надо изучить обстановку в зоне действия группы. Конкретную обстановку. А пока почитайте, как бандитов арабы учат воевать против нас. Вот инструкция Хаттаба по ведению боевых действий против федеральных сил, - он протянул серую картонную папку с веревочками. - Осваивайтесь, ребята.
     Было в нем что-то отеческое и в то же время глубоко военное. Обращаясь к дежурному, Гранит изменившимся стальным голосом спросил: - Ну, как связь с «четвертой»?
     - Пока нет, тащщ полковник.
     - Как хочешь, а свяжись. Постоянно связывайся. По сотовому, спутниковому, но дай мне «четвертую», - жестко приказал Гранит, выходя из дежурки.
     - Есть, тащщ полковник. «Орел четыре», ответь «Беркуту», прием...
     (Продолжение следует.)