ВИЗИТНАЯ КАРТОЧКА
     Юрий Грузинцев родился в 1954 году. С отличием окончил Коломенское высшее артиллерийское командное училище, Московский филиал Всесоюзного юридического института. С 1975 по 1981 год проходил военную службу на различных командных должностях в Вооруженных Силах, после чего был переведен в систему военных трибуналов. В 1988 году назначен судьей военного трибунала Сибирского военного округа, а в 1995-м – заместителем председателя Западно-Сибирского окружного военного суда.

     - Открытые судебные процессы, которые проводятся на территории воинских частей, безусловно, дают максимально положительный эффект. Все участвующие в этом процессе наглядно осознают и смысл совершенного их сослуживцем преступления, и силу действия закона. Когда я проходил службу в ГСВГ, примерно 70 процентов уголовных дел рассматривалось только в воинских частях. Сейчас этот процент ниже. По статистике, суд гарнизона рассматривает в год в расположении воинских частей 10-15 дел. Целесообразно выезжать не с любым уголовным делом, а с тем, которое понятно по фабуле, примененному закону, полноте доказательной базы. Тогда будет польза. Поэтому мы не стремимся увеличить количество. Если такие процессы проводить постоянно, наступает обычное привыкание. И эффект пропадает.
     - Со стороны командиров воинских частей поступают предложения о проведении выездных заседаний?
     - Организацией открытого процесса на территории воинской части занимается командование. И от того, как оно относится к этой идее, зависит эффективность данной формы воспитания солдат и сержантов, воспитания их в духе соблюдения законности.
     Само проведение выездного судебного процесса связано с определенными особенностями. Раньше было достаточно организации войскового конвоя. Сейчас требования более жесткие. Хотя при рассмотрении уголовных дел, связанных, например, с хищениями, необходимости содержать подсудимого под стражей нет. Другой вариант – рассмотрение дел по уклонению от воинской службы. Обвиняемому на самом процессе конвой не требуется. Хотя после оглашения приговора он может быть взят под стражу в зале суда.
     - Уклонение от военной службы, дезертирство – какова за последние годы динамика таких преступлений? На сайте Западно-Сибирского окружного военного суда недавно появилась информация: беглец, самовольно оставивший воинскую часть еще в 1997 году и осужденный на 3 года, просит о помиловании. А много вообще таких беглецов?
     - Уходят, оставляют место военной службы, скрываются. Некоторые даже обзаводятся семьями, покупают поддельные документы, устраиваются на работу. Были у нас дела, когда изобличали и осуждали бывших военнослужащих, находящихся в розыске, и через 12, и через 15 лет. В целом, по судебной статистике, дел, связанных с уклонением от воинской службы, примерно 30 процентов от общего числа. Разумеется, самовольное оставление части (СОЧ), уклонение от воинской службы и дезертирство – это разные понятия. Дезертир покидает воинскую часть навсегда. А самовольное оставление части и уклонение от военной службы – они ограничены по времени. Солдат может осознать последствия своего необдуманного поступка, вернуться или заявить о себе правоохранительным органам.
     - Как это повлияет на тяжесть приговора?
     - Суд всегда смотрит на мотив. Если юноша стал жертвой неуставных взаимоотношений в подразделении – это, разумеется, учитывается. Военнослужащий может быть освобожден от уголовной ответственности, если самовольное оставление части явилось следствием стечения тяжелых обстоятельств. Но имеет большое значение и срок уклонения: почему ты сразу не пришел в правоохранительные органы? Как правило, отвечают, что «боялся».

     Справка
     Западно-Сибирский окружной военный суд осуществляет правосудие в воинских частях и учреждениях Вооруженных Сил РФ, других войск, воинских формированиях и органов (Внутренние войска МВД РФ, МЧС и другие), расположенных в Сибирском федеральном округе на территории 9 субъектов федерации – республик Алтай, Тыва, Хакасия, Алтайского и Красноярского краев, Кемеровской, Новосибирской, Омской и Томской областей.
     

     - В чем общественная опасность таких преступлений?
     - В первую очередь в поведении лиц, самовольно оставивших часть, и дезертиров. Скрываясь от правоохранительных органов, они порой занимаются воровством, грабежами, разбоем. Несколько лет назад я рассматривал дело военнослужащего Пичугина. Он самовольно оставил свою часть, скрывался. Находясь в состоянии алкогольного опьянения, совершил ряд преступлений, в том числе убийство трех человек.
     - Каковы, на ваш взгляд, основные причины СОЧ и дезертирства?
     - При рассмотрении таких дел судом всегда выясняются причины, мотивы совершенного преступления. Порой толчком к оставлению воинской части становится насилие, совершенное в отношении этого человека. Молодой солдат не видит другого выхода, как уйти из воинской части. Но есть и другие мотивы, связанные с нежеланием переносить тяготы и лишения воинской службы. Не нравится ходить в наряды, в караулы, бегать с автоматом по полигону. Не привыкнув с детства к трудностям, юноша в силу своего характера не может адаптироваться к армейской жизни. Поэтому принимает решение оставить место службы. Были случаи, когда в качестве оправдания своих действий подсудимый сообщал, что «хотел помочь заболевшей матери». Скорее всего, это был надуманный мотив. Как, скрываясь от розыска, он смог бы это сделать?
     - Сказалось ли на состоянии преступности повышение требовательности к дисциплине и правопорядку со стороны командования, органов воспитательной работы?
     - Там, где командиры на месте, где распорядок дня соблюдается, налажен круглосуточный контроль за личным составом, – минимум нарушений. Там где беспорядок, военнослужащие предоставлены сами себе – свирепствует «дедовщина».
     - А у правоохранительных органов есть рецепт «вакцины» от неуставных взаимоотношений? Что надо менять?
     - В сознании многих твердо укоренилось убеждение: сообщить о нарушениях, значит, выступить против неписаных традиций и правил, сложившихся в коллективе. Очень мало случаев, чтобы кто-то сам подошел и сообщил: «Меня унижают, избивают, примите меры». Пока не будет совершено преступление, после которого потерпевший попадает в санчасть или госпиталь, никто не сигнализирует о происшествии и преступлении. Даже в судах истина устанавливается с большим трудом. Потерпевшие неохотно рассказывают о действиях своих обидчиков. С одной стороны, они думают, что тем самым нарушат негласный принцип: нельзя свидетельствовать против своих сослуживцев. Это ложное понимание чувства товарищества. С другой стороны, солдаты боятся мести со стороны друзей обвиняемых.
     - Обоснованно боятся?
     - Как правило, командование сразу переводит потерпевшего в другой коллектив. И во имя общего порядка, и в целях его безопасности. Там, где командир умный, толковый, так всегда и делается.
     - Головной болью в последнее время стала проблема землячеств. У большинства офицеров, с кем доводилось разговаривать на эту деликатную тему, сложилось убеждение: нарушителей, объединившихся по национальному признаку, можно урезонить только физической силой. Это так?
     - Статистика судебных дел свидетельствует, что к такому поведению склонны люди, более эмоционально возбудимые в плане подчинения – неподчинения. Это связано с определенными условиями доармейской жизни призывников. Там молодые члены общества подчиняются старшим. Некоторые особенности такого воспитания проявляются в условиях многонационального коллектива. Это не всегда закономерно, но зачастую стремление быть выше, главнее, сильнее других превалирует над уважением к человеку, к личности. Оно выражается в принуждении к выполнению каких- то бытовых обязанностей: подшить подворотничок, заправить кровать, помыть пол.
     В войсках сегодня накоплен достаточный опыт решения этих проблем. Работа ведется как методом убеждения, проведения определенных правовых и профилактических мероприятий, так и методом изучения законодательства об ответственности за неуставные взаимоотношения. Благодаря этим мерам большую часть правонарушений удается либо пресечь, либо минимизировать. И проведение Министерством обороны совместно с Главной военной прокуратурой месячника сплочения воинских коллективов и предупреждения нарушений уставных правил взаимоотношений между военнослужащими – еще одно подтверждение той слаженной и целенаправленной работы, которая ведется в этом направлении.