На заседании Комиссии по модернизации и технологическому развитию экономики России, прошедшем 22 сентября с.г., Президент РФ Дмитрий Медведев обратил внимание собравшихся на то, что в нашей стране «отсутствует эффективная структура, которая бы занималась заказом так называемых прорывных исследований и разработок в интересах обороны и безопасности, в том числе перспективных исследований, пусть даже весьма и весьма рисковых». В то же время известно, что «подобная система неплохо зарекомендовала себя в Соединенных Штатах. Есть там такое известное агентство DARPA...».
     Предложение главы российского государства рассмотреть вопрос о создании в России органа, подобного американскому Агентству перспективных исследований и разработок в области обороны (ДАРПА - англ. Defense Advanced Research Projects Agency), стало предметом оживленного обсуждения в научном сообществе и оборонно-промышленном комплексе.
     DARPA, агентство при министерстве обороны США, было создано в 1958 году - вскоре после запуска в СССР искусственного спутника Земли. Оно предназначалось для организации разработок новых технологий в интересах вооруженных сил. Его деятельность оказалась чрезвычайно успешной и обеспечила Америке технологическое лидерство в мире. Наиболее известен поддержанный агентством проект распределенной вычислительной сети ARPANET, в рамках которого был создан протокол передачи данных TCP/IP, именно он обеспечивает сегодня работу Интернета.
     «Такой орган мог бы сыграть весьма важную роль в создании долговременного научно-технического задела для наших Вооруженных Сил, в перспективном развитии военных технологий и технологий двойного назначения», - сказал в беседе с корреспондентом газеты «Красная звезда» депутат Госдумы академик РАН Андрей Кокошин, в прошлом занимавший посты первого заместителя министра обороны, затем секретаря Совета обороны и секретаря Совета Безопасности России. По его словам, функции, подобные функциям ДАРПА, пытались в 1990-е годы придать созданному им, как первым заместителем министра обороны, Комитету по военной политике Минобороны.
     Тогда инициатором создания этого органа был «настоящий военный интеллектуал генерал-майор Гелий Викторович Батенин». Это был «небольшой компактный орган, в котором работали как военные, так и гражданские специалисты - преимущественно молодые ученые и специалисты, энтузиасты своего дела, нацеленные на решение крупных перспективных проблем военно-технического оснащения наших Вооруженных Сил», - пояснил депутат.
     «У этого комитета не было, к сожалению, собственного бюджета, - сказал Кокошин. - Численность его была на порядок меньше, чем у ДАРПА. Деятельность комитета протекала в исключительно сложных условиях 1990-х годов, когда сокращения ассигнований на оборону, на гражданские исследования и разработки шли одно за другим и у государства не было никакой научно-технической и научно-промышленной политики. В значительной мере деятельность комитета свелась к экспертизе, оценке многих компонентов планов НИР и ОКР, которая осуществлялась в тесном взаимодействии с рядом ведущих отечественных ученых и генеральных конструкторов, НИИ и КБ».
     В нынешних условиях, считает академик Кокошин, необходимо тщательно отработать схемы взаимодействия российского аналога ДАРПА с самим Минобороны, с его отдельными подразделениями (прежде всего курирующими вопросы военной науки и военно-технической политики), с Военно-промышленной комиссией при Правительстве РФ, Российской академией наук, Минобрнауки, Минпромторгом и другими правительственными органами.
     Американская ДАРПА, подчеркнул депутат, имеет бюджет в несколько миллиардов долларов, но при этом очень тщательно подходит к отбору приоритетов проводимых под ее эгидой исследований и разработок, подчеркнул депутат. Как отмечается в документах ДАРПА, ее проекты направлены на радикальное новаторство, которое способно «снять ограничения в представлении людей о создаваемых технологиях». ДАРПА призвана занимать лидерские позиции в разработке технологической базы на том этапе, когда частные корпорации еще не инвестируют технологии.
     Среди исследований, проводившихся по заказу ДАРПА в последние годы, можно отметить, указал Кокошин, разработки военной робототехники для использования во время боевых действий в сложных городских условиях, создание технологической базы для создания альтернативы кремниевым технологиям, а также биоинтерфейсов, интерфейсов человек-машина. Такой опыт ДАРПА требует самого внимательного изучения и учета.
     По мнению Кокошина, для эффективной работы такого органа необходимо глубокое понимание закономерностей техноэволюции в ряде важнейших сфер, взаимоотношений между военными системами и гражданскими технологиями, между фундаментальной и прикладной наукой. Все эти нюансы важно учесть еще до создания такого органа, считает депутат Госдумы.