Вдохнув знакомый, наэлектризованный компьютерами и кондиционерами воздух, Роман вошел в кабинет Гранита, разговаривавшего с Кэпом.
     - Разрешите?
     - Садись, - полковник посмотрел внимательно на Романа, - тебе тоже полезно... Информация от связистов, что в районе села Дачу-Борзой зафиксированы выходы боевиков. Анализ показывает, что двигаются они с юга по ущелью и, по всей видимости, принимали участие в акции против вас. Что это значит?
     - Значит, с Шатоя к нам идет банда, - Кэп был сосредоточен.
     - Получи санкцию и иди к связистам. С учетом их данных спланируй мероприятие. Задействуй весь комплекс. Мне - предложения.
     - Есть.
     - Со своей стороны я подключу наши возможности. Только грамотно надо спланировать. Информация нужна, где они скрываются, расчет сил и средств, а после этого детальный план разработаем.
     - Ясно, Борисыч.
     - Да, усиль охрану базы и инженерную разведку... Ребят береги.
     - Есть.
     - Что стоите?
     - Значит, Борисыч, объявляем войну? Перемирие закончилось? - тихо и уверенно спросил Кэп.
     Гранит привстал, наклонился вперед и тихим злым голосом произнес:
     - Это не местные, да и ваххабитов здесь осталось человек пять. Все тебе знакомы. Наверняка они уже знают, что идет банда, и боятся не поддержать. Сейчас вся гадость, которая затаилась, вылезет и по вам будет лупить, так что или вы их, или они... Кто сильнее, тех местные и поддержат. Молите бога, чтобы фугасы не взрывали. Против банды разрешаю, нет, приказываю задействовать все ресурсы. Тебя учить надо? С местными аккуратно. Хорошо, что новые оперативники пришли, вот и отработаете весь комплекс методов. Учтите, у них есть ПЗРК. Надо их взять любыми средствами, ясно?
     - Так точно.
     - И взять все, чтобы ни из одного по вертушкам не выстрелили.
     - Есть.
     Роман на минуту почувствовал себя зверем, на которого открыта охота, но, заглянув в глаза Граниту, успокоился. «Нет, это мы банду возьмем. Прятаться бандиты будут», - зло подумал он.
     «Кому война,
     кому мать родна»
     Ахмад сидел на диване, картинно широко расставив ноги. Он недавно помылся, сменил одежду и чувствовал себя отлично, поглаживая в руках свой любимый пистолет. Все шло по плану. Скоро он, Ахмад, станет серьезной фигурой, амиром. «Операции проведены, пусть никто не убит, но это неважно... Кто проверит? Надо будет сообщить, что подбит БТР, нет, две единицы бронетехники и убито пятеро русских, нет, ликвидирована группа. А если вскроется?.. Откуда? Не успеют, Шура уже скоро, да и всегда можно сказать, что федералы скрывают свои потери... Осталось подбить вертолет и грамотно заснять на видео. Вот это будет настоящее дело». Тогда легче будет привлечь людей, увеличить отряд и нанести серьезный удар, чтобы через две недели на Шуре никто из амиров не посмел смеяться в его сторону. Он сможет стать человеком Басаева в Аргунском ущелье, он может сам стать амиром и выйти за границу напрямую. Тогда у него будут деньги, и он отправит родных в Баку. Пока нет достаточного авторитета. В него еще не верят, но придет время и он всем докажет, он сможет встать вровень с Умаровым и Гелаевым.
     Ахмаду нравилось то, что они остановились не на базе в горах, а в уютном доме на окраине села Дачу-Борзой, где из кухни доносились запахи тушеного мяса, резаного лука и апельсинов, а тело ласкала чистая ткань постиранной и высушенной одежды. Он устал от длительных переходов и ночного холода, а особенно беспокоился за появившиеся раздражения кожи на ногах, способные превратиться в болезненные язвы. Кроме того, в большом селе ночью можно выходить на связь по рации и сотовому телефону без опасения, что по результатам перехвата федералы будут бомбить село.
     Несмотря на то что во вчерашней акции менты скорее всего никого не задели, Халил промахнулся с фугасом, а вертолет не прилетел, Ахмад был удовлетворен: у него есть отряд, есть видеозапись подрыва. «Федералы - тупицы. Их можно резать, как баранов. Следующий раз надо ближе находиться от фугаса, а не под углом, как в прошлый раз, и добивать надо колонну. Опасно... Пошлю Супьяна с этими борзыми молодыми. Правильно. Смертники нужны, смертники - это хорошо».
     Ему было досадно, что не удался обстрел подорванной колонны, который мог принести реальные результаты. Молодые вероятно думают, что он просто испугался. Ахмад вдруг почувствовал страх: если это повторится, они его убьют. «Все хотят стать амирами, особенно эти, молодые и сильные. Вот пусть в следующий раз и повоюют. Нам нужен сейчас подвиг шахидов, это привлечет новых. Их жен можно взять. Вечером, когда все соберутся, надо будет прослушать обращение Масхадова, чтобы завести моджахедов. Ах, молодец Ахмад», - он с наслаждением представлял себя лидером и оратором, которого слушали толпы, готовые подчиниться любому его слову.
     - Ахмад, это Гела, ты слышишь? - по рации с хрипом и помехами раздался знакомый встревоженный голос.
     - Слышу.
     - КамАЗ зеленый в село въехал с севера, номер 457.
     - Подожди... Махарбек! - Ахмад крикнул хозяина дома, засуетившись в поисках автомата.
     - Да, уважаемый, - в дверях появился пожилой, суетливый, чисто выбритый человек.
     - КамАЗ зеленый с номером 457 из вашего села?
     - Да, да, да, - поспешил успокоить Махарбек, - это сын главы администрации бензином торгует.
     Ахмад включил рацию:
     - Гела, все спокойно. КамАЗ наш.
     - Аллах акбар.
     - Аллах акбар.
     Ахмад с наслаждением растянулся на диване. Он ждал членов джамаата села, чтобы провести планирование акций.
     - Когда придут братья?
     - Ислам сказал, через час, - Халил стоял у окна и следил за улицей. - В горы надо уходить. Опасно в селе.
     Вскоре в комнате собрались десять человек из числа местной ячейки ваххабитов во главе с амиром Такбиром, который подчинялся непосредственно амиру Баграму атагинскому. Бойцы Ахмада остались наблюдать за селом.
     - Братья! - обратился к присутствующим Ахмад. Он стоял, уверенно расставив ноги и заложив руки за пояс. - Мы пришли к вам, чтобы выполнить свой долг, совершить возмездие во имя Аллаха. Собаки трусливы и боятся воевать, они способны только стрелять издалека и бомбить вертолетами. Но скоро мы подобьем их вертолеты и они от страха перестанут летать, скоро мы выгоним их из нашей земли, и победа будет за нами!
     Он торжественно оглядел присутствующих, наслаждаясь своим влиянием над этими людьми.
     - Наш президент хочет сказать, что уже весной мы будем праздновать победу! Аллах акбар!
     Развалившись в кресле, Ахмад кистью руки подал знак Супьяну. Тот включил телевизор, на экране которого появился знакомый всем седой уставший человек с мешками под глазами и торчащими в стороны ушами:
     «Салам алейкум, я Президент Масхадов Аслан, хочу рассказать обстановку в Республике и вокруг нее. Еще раз я напоминаю, что специальные операции федералов зашли в тупик. И даже внешняя политика их безуспешна. После Хасавюртовских событий мы помним похищения людей, похищения нефтепродуктов, публичные казни иностранных журналистов - это работа российских спецслужб и Березовского, а также Кадырова, Дениева и Ямадаева. В то время Путин хотел представить чеченский народ бандитами и террористами. Но мировое сообщество сказало, что российские спецслужбы ответственны за взрывы и терракты».
     Ахмад демонстративно рассматривал свой пистолет, показывая всем своим видом независимость и значимость. Супьян уже не реагировал на эти кассеты, они напоминали ему пионерские собрания в школе, на которых восхваляли неизвестных ему людей. Он уважал по-настоящему своего деда, а Горбачева и кто был до него - не любил. «Какое мне дело до Березовского? Этот седой старик уже все путает. То говорил, что это герои-моджахеды сделали хорошее дело, теперь, наоборот, не мы».
     «Во-вторых, даже Березовский обвинил российское руководство во взрывах домов в Москве, Волгодонске и Рязани. Березовский заявил, что есть документальные доказательства, и что готов их показать. Даже полковник Литвиненко заявил о причастности ФСБ. Российское руководство не раз заявляло, что воюет не с чеченским народом, а с арабским руководством. Но мы знаем, что никаких арабских наемников на территории Ичкерии нет».
     «Это кассета для кого? Старик - понятно, но Ахмад что, совсем тронулся? Или кассеты перепутал. Нам-то зачем врать?» - Супьян потупил глаза.
     «И тогда они попытались физически устранить президента Ичкерии и его правительство. Но мы живы и боеспособны. Наши враги и предатели говорят, что скоро срок президента Масхадова закончится, и теперь надо провести новые выборы, создать Конституцию. Но срок Президента приостановился с момента начала войны, и Президент будет стоять впереди всех в бою. Когда перебьем всех врагов и войска уйдут, тогда спросим у населения - кого оно хочет?»
     «Собаки, им конец войны не нужен. Если война закончится, Басаев к вечеру убьет Масхадова. Если не он, то любой другой убьет. Он им нужен только пока война. Пусть за ним федералы гоняются. А он сам даже название свое не отдаст, так и умрет, собака, президентом. И за это мы должны умирать...» - Супьяну хотелось кричать от отчаяния.
     «Многие думают, что русские приехали сюда окончательно. Народ думает: кто победит, мы или федералы? Россия выйдет из Чечни с большим проигрышем. Все сказанное мною и представленные факты говорят о том, что весь мир против России. В России бардак и хаос политический, экономический и дипломатический, в армии и государстве. То, что Россия намеревалась сделать в Чечне - ни одно действие не прошло. Благодаря воинам-моджахедам победа будет за нами, враг будет разбит. Те, кто сотрудничает с врагами - не хотят, чтобы Россия вышла из Чечни. Как говорил на переговорах Гантамиров - войска выводить нельзя, если их выведут, то он будет бегать где-нибудь в России. Домой не приедет. Россия должна все равно выйти. Скоро похолодает, моджахеды спустятся домой, их предадут и заберут. Гантамиров, Кадыров просят два-три месяца зимы, чтобы навести порядок. Они будут издеваться над людьми, и ничего больше».
     «Как до зимы дожить? Эту операцию надо кончать... и в Грузию. Может, Ахмада убить?» - Супьян закрыл лицо ладонями, спрятав злые глаза.
     «Моджахеды воюют, русские скрывают свои большие потери. Вокруг парламентской ассамблеи совета Европы Россия начала игру. Она говорит, что в рабочую группу должны входить представители России, Ичкерии и Каферы, но мы говорим, что будут только Россия и Ичкерия».
     Ахмад медленно вложил пистолет в кобуру и сел прямо в кресле:
     - Вот, братья, наш президент в силе и планируется много акций. Сопротивление растет и победа недалеко, да будет на это воля Аллаха. Аллах акбар.
     - Аллах акбар! - ответили ему.
     Он осмотрел присутствующих и после артистической паузы обратился к Махарбеку:
     - Теперь о деле. Я слышал, что вы обстреляли базу шакалов. Это хорошо, надо еще делать движения. У вас оружие и взрывчатка есть?
     - Немного есть. Можно еще достать.
     - Сколько ваших моджахедов пойдет с нами?
     Махарбек задумался:
     - Некому провести работу. Правильного имама федералы забрали... Сейчас четверо пойдут. С остальными надо говорить.
     - Женщины-смертницы у вас готовы?
     - Надежных нет.
     - Махарбек, надо провести акцию в Дачу-Борзой против федералов. Как это сделать? Машину сможете достать?
     - Есть идея напасть на федералов, когда они на полигоне тренируются стрелять.
     - Где у них полигон?
     - У Атагов.
     - Это после, сначала мы их здесь грохнем, - улыбнулся Ахмад, скрывая за улыбкой страх идти до Атагов, вокруг которых практически нет леса. - Вы же знаете, на каких машинах они ездят. И базу надо обстреливать чаще.
     С наступлением темноты Ахмад сменил посты и вышел на окраину села, расставив людей. С учетом облачности он планировал выйти на связь по рации с отрядом, в который входила его группа, и амиром, которым был помощник Хаттаба араб Абу Салех. Он посмотрел на пасмурное небо: «Надо успеть до дождей. По селам начнутся зачистки, а в горах будет тяжело. Но сейчас облака - наши помощники и защитники от вертолетов». Ахмад включил рацию и настроил ее на нужный канал.
     - Абу Салех, это Ахмад.
     - Салам, Ахмад.
     - Салам, Абу Салех. Я во второй точке, у меня одна проблема. Даауат (с арабского языка означает приглашение, агитация, пропаганда) делать человека нет.
     - О Аллах, сейчас ты видишь, передвигаться сложно, быковать, быковать надо. Война закончится, тогда успеем.
     - Тяжело, подготовки нет.
     - На базе... на базе один только моджахед остался... Наверное, тебе хватит, короче, о Аллах, там ребят не осталось, они туда-сюда... Один моджахед есть, с ним надо поговорить. Ты напиши письмо, где ты находишься, я, наверно, смогу от
     править его к тебе.
     - Аллах акбар.
     - Аллах акбар.
     «С этим вроде можно решить, только придется ждать. Ничего, несколько дней можно находиться здесь, федералы не скоро вылезут из своей базы, будут ждать подмогу», - Ахмад перешел на другой канал.
     - Аскер, новости есть?
     - Новостей пока нет, у вас как?
     - Нормально.
     - У нас новостей нет, вчера один брат так просто женился (погиб).
     - Как просто женился?
     - Бомбу делал. Ошибся немного. Аллах акбар.
     - Аллах акбар.
     - А так нормально, слава Аллаху. Я слышал, вы движение хорошее сделали?
     - Да. Еще проведем. Аллах акбар.
     - Аллах акбар.
     «Как хорошо, что уже знают и новости полетели по Чечне про меня. Ахмад молодец, еще две-три акции - и стану амиром. Женщин надо использовать», - он стал вызывать своего человека в Шатое, где были подготовлены несколько смертниц, в основном жены и сестры погибших полгода назад в операции против федералов моджахедов.
     - Сайд, это Ахмад.
     - Салам, Ахмад.
     - Как у вас дела? Как сестры?
     - Иса забрал одну. В милиции держит.
     - Сайд, из этих сестер-мусульманок одну хорошую ко мне отправь. Ты знаешь, про кого я говорю? Я говорю про тех, которые готовы на все ради Аллаха. Твоя жена говорила, что есть четыре, выбери одну и отправь. Есть работа. И пусть твоя жена и дальше агитирует. Когда захочешь на другой жениться, свою подобьешь, мы ее тоже отправим... Сейчас эта программа закончится, я тебе сообщу насчет второй. Главное, чтобы эта была готова сделать все, ей же все равно придется умереть.
     - Я понял, ладно...
     - За Исой мы вернемся и накажем, не волнуйся. Аллах акбар.
     - Аллах акбар.
     Ахмад смотрел на село, расположенное в седле рек Аргун и Шароаргун. Он дал команду Халилу сниматься и видел, как с двух мостов на севере и дороги на западе замигали фонарики - это Гела, Муса и Джабраил ответили на сигнал Халила.
     Ему захотелось еще раз напомнить арабам о себе, о своем подвиге:
     - Салам, это Ахмад.
     - Салам, Ахмад, это Абу-Рабиа. Как у вас, как братья?
     - У нас все нормально, здоровье есть и терпения навалом, слава Аллаху.
     - Слава Аллаху.
     - Кому война, кому мать родна. Для нас - мать родная, слава Аллаху, у них - война, - Ахмад надеялся, что араб сам похвалит его за проведенную акцию.
     - Как у вас работа?
     - Пока нормально. Но собаки вокруг летают и ползают.
     - Они везде ползают. Тебя Тарака сильно видеть хочет, большой салам передает.
     - Кто?
     - Тарака.
     - Да, ему от меня тоже передай.
     - Инша Аллах. Ты - чурка нерусская, говорит он.
     - Ха-ха, слава Аллаху, - Ахмад вынужден терпеть насмешки арабов: «Сидят в Итум-Кале, собаки. Не понял из разговора, знают они или нет? Скоро узнают, придет время, и я докажу всем, кто я такой».
     Вернувшись, Ахмад укорял себя за малодушие, проявленное при встрече с милиционером Исой из Юкерч-Келоя в начале похода. Надо было его убить месяц назад. Он подошел к Супьяну:
     - Завтра позвони брату... Как-то надо объяснить аккуратно, пусть убьет Ису, он нам сильно мешает.
     - Ему трудно будет. Лучше я сам.
     - Нет. Передай ему. Надо срочно.
     - Ладно.
     «Совершать операции в районе Дачу-Борзоя опасно, тем более сбивать вертолет, так как сюда должны прибыть девушка-смертница и человек для грамотной агитации. Пожалуй, придется прекратить использовать рацию. Надо воспитать местных имамов... Может, есть смысл уйти на подготовленную базу у реки Шель-Ахки, откуда провести акцию в Агиштах и уйти в Дуба-Юрт? На Агишты можно напасть с моджахедами из жителей Дачу-Борзоя и Дуба-Юрта. Значит, план такой: дождаться смертницу и моджахеда-агитатора, собрать отряд, сбить вертолет и уйти в Агишты. Завтра надо подобрать людей и раздать им рации на экстренный случай».
     Подходя к дому Махарбека, Ахмад застал его во дворе, громко и возбужденно разговаривающего с незнакомым человеком. Из предосторожности он не стал заходить во двор, сделав знак своим людям. Они скрылись в тени забора и стали ожидать окончания разговора.
     - Махарбек, почему мою машину грабили вы? - возмущался неизвестный
     - Ладно, ты виноват, не надо было ее оставлять, - Махарбек почувствовал силу и поддержку пришедших в село моджахедов. Ему льстило, что они остановились у него. Теперь его будут бояться и уважать.
     - О, Аллах, интересные какие вы. Федералы не зря вас бандитами называют. О Аллах, интересный вы народ!
     - Федералы все время вас грабят, мы один раз ограбили, и надо обижаться?
     - Ладно, тогда за эту машину мне надо с вас налог снять, - не унимался неизвестный.
     - Ничего, короче, в глаз тебе дадим, это не проблема.
     - Сколько?
     - В глаз я тебе дам.
     - Хорошо, давай! Давай!
     Из калитки с грохотом выскочил взлохмаченный человек и яростно зашагал прочь.
     «Некстати сейчас скандалы в этом селе. Сдадут, - подумал Ахмад. - Прав Халил, надо на базу в горы уходить. Нужно два дня, чтобы успеть по телефону решить все дела. Супьяну и его брату доверять нельзя, придется Адлана послать убить Ису, иначе смертниц всех возьмут вместе с Саидом».
     Он зло сплюнул в траву, понимая, что связан по рукам, так как вынужден ждать, но ждать было уже страшно. Ахмад чувствовал, как растет опасность. «Может, не ждать? Тогда только вертолет. Нет, мало. Для Шуры мало. Нужен терракт, нужна смертница, нужен отряд, нужно много смертников. Значит, будем ждать».
     Водолаз
     Тропинка вилась вдоль мелкой высыхающей реки на дне небольшого заросшего ущелья. Роман в составе группы, усиленной спецназом внутренних войск, двигался осторожно, словно в ад к дьяволу: «Бери меня голого. Что сделаешь? Один снайпер - и все. С обеих сторон склоны уходят в небо. Голову задираешь - спотыкаешься, того гляди скатишься и разобьешься, или ногу сломаешь, что также конец. Вечные живые умные горы могут проглотить, а могут пожалеть». Он уже привыкал к ярко-зеленой траве, бурой земле, постоянным спускам и подъемам, к странному ощущению, что кто-то внимательно рассматривает тебя в прицел.
     Роман глядел на эти молчаливые, ироничные, может быть, жестокие горы и злился: «Эй, тьма, бери меня. Вот я, маленький и беспомощный в ваших объятиях со смешным оружием. Что я против гор? Ничто. Умру, сгнию, запаха не останется, забудут, а эти горы будут стоять. Сколько течь этой воде? Когда она кончится? Никогда... Где тот прицел?» Он опустил голову, испытывая боль в шейных позвонках. От нее можно было избавиться в отличие от болей голеностопа и коленей, доставлявших мучения при каждом шаге, и он с надеждой ожидал спуска.
     Смешанная группа шла в очередное горное село, в котором, по имеющимся данным, в крайнем большом доме останавливается на ночлег банда. Руководили операцией Лом и начальник спецназа с позывным Зубр - угрюмый мужик с красивыми темными казацкими усами. На фоне наших «тяжелых» его подчиненные выглядели бодро, такие же грязные, квадратные, но выбритые. У бойцов Лома за две недели сплошных выходов отросли бороды, почернели лица, и они стали мало отличаться от натуральных боевиков. Романа с Артемом включили довеском для фиксирования информации и опроса возможных задержанных.
     - Через месяц стану как горный козел, - Роман остановился восстановить сорванное дыхание.
     - С этими спецназовцами только и ходить, - Артем с удовольствием присел на корточки, жадно заглатывая воздух. - Хара ньятэнг ... ву? (куда ведет... эта?)
     - Ведч (тропа), - подсказал Роман. - Красивые здесь места... - он смотрел на освещенные солнцем горы.
     - Пойдем, вон Лом рукой машет, кажется, пришли.
     Дом был новый, красивый, трехэтажный, из красного кирпича, но без признаков проживания хозяев. Рядом стоял старый, покосившийся набок деревянный сарай, во дворе которого развевались на солнце простыни и рубашки. Роман пристально вглядывался в дворовые постройки: «Откуда столько белья? В этот раз, похоже, реальная информация. Якобы бабка еду готовит, обстирывает банду». Он с Артемом лежал в группе прикрытия и внимательно наблюдал, как спецназ блокирует выходы и заходит в дом.
     - Пусто, - Артем отложил автомат.
     - Может, подождать?
     - Есть умные головы... Неохота, конечно, здесь до вечера сидеть.
     Из дома вышел Лом и знаками показал, чтобы Роман с Артемом подошли к нему.
     - Элита, можете фотографировать там все... Только ничего не трогайте, сапер мог не все рассмотреть, - у Лома был удовлетворенный вид, будто он только что передал эстафетную палочку.
     В недостроенном доме в сумерках Роман различил аккуратно сооруженные лежанки с постельным бельем для десяти-пятнадцати человек и длинный стол с лавками. Из занавешенных плотными шторами окон пробивался тусклый свет. Привыкнув к темноте, он рассмотрел обертки от китайской вермишели быстрого приготовления, консервные банки и всякий мусор. В крайней комнате Артем обнаружил медицинскую капельницу, использованные шприцы, бинты и вату со следами крови.
     - Должны прийти? - спросил он у Лома.
     - Не знаю... Судя по всему, ушли два дня назад. Может, раненого утащили куда-то... Врача местного отработать надо.
     - Если засаду? - Артем очень хотел поймать бандитов и отомстить за контуженных ребят.
     - Посоветоваться с «вованами» надо, - Лом вызвал по рации Зубра.
     - Подходы плохие... Давай лучше оставим «сюрприз», - пришедший Зубр вел себя спокойно и уверенно. - Похоже, это банда, которую наши неделю назад у села Чишки покрошили.
     - Да?
     - Дом-то реально бандитский. Никто, кроме них, не живет. Хозяева или убиты, или в бегах. Поэтому, чем сидеть и ждать их тут неделю, лучше взорвать его вместе с вернувшимися боевиками... - он посмотрел на реакцию фээсбэшников. - Если вы не против, то я своего сапера пришлю.
     Роману идея понравилась, только он не мог сформулировать юридического основания для уничтожения дома без решения суда и санкции прокурора. Его глодали сомнения: «Но это же война... Операция санкционирована, дом превращен в базу бандитов, а бандитские базы мы обязаны ликвидировать».
     - Кувалда, все спокойно? - Лом вышел по рации на прикрытие.
     - Пять.
     - Водолаза сюда.
     В комнату вошли друг за другом знакомый по Ханкале Водолаз, казавшийся рядом с огромным Ломом добрым старичком, и Слон - широкий, угрюмый, с длинным смещенным налево носом сапер спецназа внутренних войск.
     - Как будем делать? - Лом смотрел на вошедших с уважением и опаской.
     - Думаю, под фундамент, - ответил Водолаз.
     Роман с интересом наблюдал, как абсолютно разные люди разговаривали между собой какими-то обрывками и окончаниями фраз и тем не менее отлично понимали друг друга.
     - Надо, чтобы весь разрушился, мне для отчета трупы не нужны.
     - Может, вам нужны?
     - Яц (нет), - поспешил успокоить Артем, ему не хотелось возвращаться сюда еще раз. - Мы и так узнаем, кого хоронить будут.
     - Если они достанут, - ухмыльнулся Водолаз.
     - У тебя взрывчатки-то хватит? - засомневался Лом, осматривая капитальные стены дома.
     - Должно, и у «вованов» есть, - он вопросительно посмотрел на Слона.
     - Здесь надо-то немного, под этот направляющий угол и туда, - тот показал по диагонали.
     - Ну смотри, дом-то новый, должно быть все тип-топ. Главное, быстро.
     - Нормально все будет. Чтобы побыстрее, Слон, ты свое «мыло» (тротил) под тот угол заложи, а я под этот. Ты знаешь как? - засомневался Водолаз.
     - Сам научу, - нахмурился Слон.
     Водолаз уложил пластит аккуратной пирамидой, в вершину которой воткнул взрыватель, и усилил заряд тротилом, накрыв все ветошью.
     - Вот и почти все, наступил или сдвинул - и к Аллаху, - улыбнулся Роману Водолаз своей доброй, почти милой улыбкой. - Лучше вам теперь уйти от греха, как можно дальше. Слон, бумага влажная, может продавиться.
     - Нормально все будет, не впервой, - буркнул спецназовец. - У меня все.
     Лом привстал с лавки и спросил по рации:
     - Зверь, все тихо?
     - Пять.
     - Пошли по одному, Водолаз последний.
     Роман привык к координированным и согласованным действиям спецназа. Выход с объекта осуществлялся очень быстро. Он уже меньше выпадал из общего порядка и чувствовал себя комфортнее, чем в первые выходы. Оглянувшись с возвышения на село, он подумал: «Ну, опять боевиков не поймали, зато ловушку поставили, может, попадется кто.
     Или тот, кто им помогает... И все-таки это неправильно... Но они компенсацию получат».
     - Сибиряк, как по-чеченски будет слово «взрыв»?
     - Взрывш, - почти прошипел Артем.
     В этот же момент сзади раздался сильный грохот, и под ногами содрогнулась земля. Обернувшись, Роман увидел, как в облаке пыли новый трехэтажный дом из красного кирпича осел и медленно развалился на части.
     - Ну ты, Тема, и пошутил, - Роман еле сдерживал смех.
     - Слон, блин, что за херня, ты что сделал?! - Лом смотрел на взрыв расширенными от страха глазами.
     - Одно из двух: или сработка, или за нами кто-то следил и в дом вошел, - невозмутимо ответил Водолаз и криво улыбнулся.
     - Как обычно, - неумело оправдывался Слон.
     - Ты мне погунди, придем домой - разберемся. Все, ноги в руки и уходим! Головной, вперед аккуратно. В темпе... - Лом никак не мог прийти в себя, ведь он находился там каких-то десять минут назад. - Водолаз, больше я с тобой никогда не пойду. Угробишь на хрен. Теперь скажут, что федералы дома рушат.
     - Ответим, что боевики на нас взрывчатку заложили и наших подорвали. - Водолаз кряхтя, еле поспевал за молодыми спецназовцами.
     - Иди, специалист... - Лом мягко подтолкнул сапера.
     - Вот бабка-то обделалась, - Артем оглянулся. - Стоит хибара.
     - Может, живая?
     - Все, режим - тишина, - Лом был по-настоящему зол.
     Роман, задыхаясь, спешил за головным дозором, стараясь не отставать. Еще несколько минут назад он был на волоске от гибели: «Да ну к чертям этих спецназовцев. Им реально лишь бы повоевать. Они натасканы на войсковые операции и с людьми не работают... Ноги в пластилине, спина в мыле. Надо было спортом больше заниматься. В горах понимаешь, что есть вещи хуже смерти - когда мутит, кружит, задыхаешься. То ли астма, то ли кислорода действительно мало. Глотаешь воздух ртом, а его нет. Автомат-то мне сейчас зачем? Умру и так. А горы стоят, смеются. Вон, «брата» снесло на хрен в таких же «красотах» вместе с селом и всей съемочной группой. Один миг и будьте любезны - вечность».
     Роман уже не считал свои выходы в горы. Села, блокпосты, засады. В первые дни ему казалось, что здесь работа для военных и спецназовцев, а не для оперативников. Но сейчас он понял, как был не прав, когда спорил с Доцентом. На первом месте работа с людьми, и ничего ее не заменит. Вертолеты и артиллерия необходимы, но они только озлобляют людей. И правильно центр сдерживает их применение.
     Через полчаса Лом объявил привал, и все в изнеможении повалились на засыхающую траву, пахнувшую пылью и поздними цветами. Роман лежал рядом с Водолазом, мечтая о чистейшей ледяной воде из горного ручья, и думал: «Еще идти часа два, а уже сил нет ни черта. Только зря таскаешь этот тяжеленный автомат». Он сорвал соломинку и ковырял ею в зубах после съеденного бутерброда. Ему хотелось пить, но он терпел. В походе нельзя много пить воды - отекут ноги и вместе с потом уйдут силы. Роман с интересом посматривал на уставшего сапера, который сидел, отрешенно глядя в землю, и неохотно жевал «сникерс».
     - Хватит с меня, - он выбросил обертку от шоколада в траву. - Последний выход.
     - А после куда? - поинтересовался Роман.
     - Домой, - Водолаз улыбнулся.
     - Опять в техническое подразделение?
     - У меня год отгулов, а там видно будет, - он неопределенно посмотрел вдаль.
     - Отдыхать не устанешь целый год?
     - Да нет, клиенты найдутся. Я по замкам специалист.
     - Имеешь в виду сейфы «брать»?
     - Легально... Ты думаешь мало коммерсантов, которые ключи от сейфов теряют, или замок блокируется. Знаешь, сколько стоит сейф открыть?
     - Сколько?
     - Раньше было тысяч пятнадцать. И сейф цел, и то, что в нем лежит.
     - И ты любые можешь вскрыть?
     - Почти все системы, - в словах Водолаза не было ни на йоту иронии.
     «Почему не идем?» - думал Роман, наблюдая, как Зубр и Лом рассматривают карту. Два мрачных мужика тыкали толстыми негнущимися кривыми пальцами в планшет, а затем поднимали головы и показывали друг другу теми же пальцами направление предстоящего движения. Из обрывков фраз и по жестам Роман понял, что командир спецназовцев настаивал на изменении маршрута. Наконец они встали и подошли к фээсбэшникам.
     - Волжанин, Сибиряк, есть предложение, - Зубр привалился на траву. - Можно сократить на километров семь, если свалить вон через эту расщелину.
     - А почему мы так утром не шли? - Артем чувствовал подвох.
     - В ней течет речка. Одежду мочить перед делом нельзя, а сейчас-то какая разница?
     - Я согласен, - Роман с наслаждением вспомнил про ледяную воду.
     - Дич ду (хорошо), - согласился Артем.
     - Утомил ты уже не по-русски тарахтеть, - огрызнулся Лом.
     Смеркалось. Горы становились все угрюмее. «Пожалуй, пойдет дождь - вот чего не надо бы», - Роман с тревогой смотрел на небо. Несмотря на то что он был по пояс мокрый после перехода через мелкую, но холодную и быструю речку-ручей и в ботинках хлюпала нагретая распухшими ногами вода, он боялся дождя, который размоет землю, превратив ее в липкую глину.
     - Скоро этот долбаный лес кончится? - Артем выглядел также выжатым.
     - Скоро, - Лом тоже был не в духе. - Зубрята знают эти места.
     - Если они знают так же, как минируют, то... - Артем не договорил, так как у Лома заработала рация.
     - На связи Лом.
     - Вы где?
     - В седьмой точке.
     - В этом квадрате на юге наш пост.
     - Пять.
     «Уже скоро, - подумал Роман. - Надо у командира попросить день отдыха, а то следующий такой выход не выдержу. Может, я слабее других? - он посмотрел на товарищей. Нет, и Тема уже совсем дохлый, да и Лом с Кувалдой головой уже не вертят, а идут как на параде. Если за этой горой еще одна - я умру». Вскоре действительно показалось село, и Лом, шедший впереди, скорректировал движение, показав знак «взять правее, спуститься в лощину и по ней выйти из леса», а сам остался дожидаться Зубра, замыкавшего группу. Роман также решил передохнуть и вытащить камешки, попавшие в ботинки.
     Пройдя еще метров сто, расслабившись и преодолев небольшой овраг, Зубр весело оглянулся и кивнул налево, где Роман разглядел на небольшом возвышении замаскированную огневую позицию с пулеметом и рядом выглядывающую бородатую черную рожу.
     - Аллах акбар! - громко закричал Зубр, замахав рукой.
     - Аллах акбар! - повторил Кувалда, то ли радуясь окончанию выхода, то ли знакомых узнал.
     Роман смотрел на бородатого из кустов, решая, как себя вести, и вдруг увидел, как тот, обернувшись, что-то сказал и, прокричав «Аллах акбар!», радостно замахал рукой. За его спиной выглянул еще один.
     - Какой дурдом, пароля, что ли, нет другого? - Роман повернулся к Артему.
     - А, эти «тяжелые» действительно чокнутые. Они в лесу друг друга по запаху чуют.
     «Неужели нельзя разработать аппаратуру опознавания «Свой-чужой», как на самолетах или кораблях? - Роман недоумевал. - Как можно в двадцать первом веке определять врага по одежде? У всех она натовская, и бороды у всех».
     - Зубр и Лом опытные, знают как. Они этот пост, наверное, часто проходят.
     




     

---

     (Продолжение. Начало в
     № 134, 139, 144, 149, 154,169.)
     



     (Продолжение следует.)