Имя этой актрисы, родившейся 7 октября 1925 года, всегда сопровождают восторги. И ее ровесников, и тех, кто в силу возраста не был непосредственным свидетелем ее триумфов, но тем не менее немало знает о них благодаря прессе, а также в вышедшей в 1964 году книге Бориса Львова-Анохина, посвященной Людмиле Фетисовой.
     Триумфов, следует уточнить, исключительно театральных. Потому что в кино она не снималась. А единственный телевизионный спектакль с участием Людмилы Михайловны - «При свете дня» по Эммануилу Казакевичу в режиссуре Павла Резникова - в свое время транслировался в прямом эфире, и, стало быть, сыгранная ею роль Ольги Нечаевой не была запечатлена на пленке. А вот радио зафиксировало сценические достижения актрисы Центрального театра Советской Армии Людмилы Фетисовой. В том числе и роль Нилы Снижко в «Барабанщице» (режиссер-постановщик - Абрам Окунчиков), едва ли не самую значительную в биографии актрисы (которую она играла и в ЦТСА, и в Софийском молодежном театре).
     Качество записи далеко от идеала, но никакие технические несовершенства не портят сильного впечатления, которое и сейчас производит голос Фетисовой. Этот голос - низкий, грудной, с легкой хрипотцой - поражает разнообразием интонаций и смысловых оттенков. Отчаянием, спровоцированным невозможностью Нилы проявить спрятанную под циничной маской предательницы ее истинную сущность, и одновременно радостью, которую вызывает у Нилы ярость соседей, в лице героини ненавидящих врага своей страны. Желанием продолжать подпольную деятельность во имя общего дела и вместе с тем усталостью от необходимости постоянно притворяться. А когда, на минуту забывшись, Нила (Фетисова) поет «Песню о юном барабанщике», то кажется, что вслед за маленьким героем песни умирает и актриса.
     В особые, сокровенные тона «окрашены» у Фетисовой и слова любви к Родине, которые драматург Афанасий Салынский вложил в уста Нилы Снижко. И эта личностная основа роли не может не расположить даже нынешнего, не слишком эмоционально чувствительного слушателя к актрисе, сумевшей не только посмотреть на героические поступки Нилы с непривычной для советского искусства позиции, но и акцентировать внимание зрителей на трагизме положения Нилы Снижко, чья финальная гибель воспринималась ею как избавление от мук душевной раздвоенности.
     Подобная позиция и сегодня-то представляется, мягко говоря, не банальной, а уж для 1959 года, которым датирован спектакль, она, надо полагать, и вовсе была новаторской. Все-таки еще не вышли на экраны ни «Семнадцать мгновений весны» Татьяны Лиозновой, ни «Щит и меч» Владимира Басова, ни трилогия о «Сатурне» Виллена Азарова. А «Подвиг разведчика» Бориса Барнета подавал «крупным планом» авантюрную составляющую жизни «бойцов невидимого фронта». Следовательно, Людмила Фетисова была первой, кто посмотрел на данную тему с иного, тогда еще мало изученного ракурса.
     Она вообще во многом была первой. Первой после Любови Добржанской решилась в 1955 году прикоснуться к образу девушки-гусара Шуры Азаровой в поставленной в 1942-м Алексеем Поповым героической комедии Александра Гладкова «Давным-давно», предложив, по мнению Гладкова, быть может, менее романтичную, чем у Добржанской, более «прямолинейную», но тем не менее «необыкновенно темпераментную» трактовку этой знаковой для армейской сцены роли. Одной из первых среди людей театра вместе с режиссером Борисом Львовым-Анохиным и при горячей поддержке публики в 1957 году вывела на отечественные подмостки героиню нового времени - Женьку Шульженко в володинской «Фабричной девчонке», которую, как написал впоследствии тот же Львов-Анохин, «играла с настоящим огнем правдолюбца, вступившего в непримиримый конфликт со всякой неправдой и ханжеством». Фетисова и земной свой путь завершила первой из актрис своего поколения - 21 апреля 1962-го, в тридцать шесть лет.
     В этом поколении она, по признанию крупнейших авторитетов той эпохи, являлась безусловным лидером. Лидером человеческим, нравственным, ведь громким фразам о чести и достоинстве, которые Фетисова зачастую произносила со сцены, по свидетельствам ее товарищей по актерскому цеху, соответствовали жизненные поступки актрисы. И, конечно, лидером творческим. Так как, сумев соединить в единое целое праздничность вахтанговской школы (Фетисова окончила Щукинское училище в 1947-м) с принципами психологической достоверности, посредством сыгранных ею ролей создала некий обобщающий портрет своей соотечественницы. Девушки, молодой женщины середины двадцатого столетия с присущими им внутренней чистотой, порядочностью, нравственным максимализмом.
     А вот к мировому драматургическому наследию Людмила Фетисова лишь прикоснулась, сыграв Фаустину Бранкадор из драмы О. де Бальзака «Мечты Кинолы». Русский же классический репертуар и вовсе практически обошел актрису стороной. Хотя в училище она играла Грушеньку и Варю в отрывках из «Братьев Карамазовых» Ф.М. Достоевского и Варю из «Дикарки» А.Н. Островского и Н.Я. Соловьева. А в театре начинала (под руководством Александры Харламовой) репетировать Негину в «Талантах и поклонниках» и (вместе с актером Андреем Петровым, пробовавшим себя в режиссуре) Ларису в «Бесприданнице». Но, к сожалению, эти постановки не увидели света рампы. И все же, судя по тому, что нам известно о том, как Фетисова работала над ролями Негиной и Ларисы, она была способна органично освоить и отечественную классику.
     Верили в это и мастера Малого театра, ценившие искусство Людмилы Фетисовой. Среди ее почитателей были и Евдокия Турчанинова, и Михаил Царев...
     Последний, кстати, и вовсе сравнивал Фетисову с самой Марией Ермоловой (об этом впоследствии на страницах журнала «Станиславский» вспоминал Виктор Борцов). Не правда ли, мало кто из служителей Мельпомены удостаивался столь высокой похвалы.